Дэйра. Глава 8. Белопутье

Собралась Дэйра быстро. Привлекать внимание большой поклажей смысла не было, и все ее добро уместилось в заплечный мешок, который она собиралась привязать к седлу. Поцеловав спящую Марго, девушка решила, что прощальных записок оставлять не будет и осторожно вылезла из окна — к счастью, хозяйка разместила их на первом этаже.

Она все делала правильно. Об этом свидетельствовало и то, что бабуля в голове, наконец, замолчала и настороженно прислушивалась к настроению Дэйры. А настроение было боевое и решительное. Чем она хуже брата? Томас шел к своей мечте смело, и она так сумеет. Дэйра отправится в Хальмон. Конечно, она не была настолько уверена в том, что медицинский университет Хальмона — ее настоящая мечта, как и в том, что вообще сможет туда поступить. Денег хватит на дорогу и первый месяц жизни в незнакомом городе, но Дэйра верила, что устроится. Все будет хорошо. Если родители примут Академию Искусств Томаса, то и с ее выбором согласятся.

Дороги Бардуага были ей незнакомы, да и верхом она долго на морозе не проскачет. Придется одолжить коня на Копре, потом она возместит его стоимость. Нужно будет вернуться назад, на предыдущую станцию, откуда отправлялись экипажи на Хальмон. Останется немного подождать, пока соберутся пассажиры, и потерпеть неудобства общественной повозки. Ей не приходилось бывать в подобных экипажах, но от Марго она знала, как там ужасно, холодно и неудобно. Все это были мелочи, ради свободы можно пойти на многое.

— Я бы, на твоем месте, вернулась в Лаверье, там сейчас очень красиво, и снег, наверное, уже выпал, — философски протянула старая герцогиня в ее голове.

— Заткнись, бабушка, — не совсем вежливо оборвала ее Дэйра, которая не была настроена на лирику и наставления. София послушалась — или обиделась, и к облегчению Дэйры, замолчала.

Девушка торопилась, но, тем не менее, не сумела пройти мимо ярко освещенного окна гостиной залы, откуда доносились голоса ее спутников. Жаль, что с ними не удалось попрощаться.

Почти все они, за исключением графа Эстрела и Уила Рокера, сидели за столиками, курили, пили и играли в карты. Особенно шумной была компания игральщиков из Говарда Белиорского, стражников и капеллана. Святой отец хоть и осенял себя знаком Амирона, но в карты глядел со знанием дела. А капитан Белиорский, похоже, за все годы службы так и не научился играть и сейчас отчаянно проигрывал.

Вот Ирэн. Устроилась у камина, распустила рыжие кудри и пускала клубы дыма вместе с мадам Мур, которая глядела с обожанием на молодую виконтессу и то и дело подливала ей вина. Вероятно, хозяйка Копры уже узнала о том, что Ирэн — невеста Феликса Бардуажского, а значит, в обозримом будущем, и герцогиня. Из всей свиты вабаров для мадам Мур Ирэн, действительно, была самой важной фигурой. Дэйра и граф Эстрел разъедутся по своим землям, а вот с Ирэн Карлбири придётся вести дела. Впрочем, женщины уже нашли общий язык, потому что лица у обоих были румяные и довольные.

Томас сидел у стойки и малевал служанку, которая охотно позировала, наклонившись вперед и уложив на заляпанную пивом столешницу роскошный бюст в корсете. Судя по двум пустым бокалам с пенными боками, Томас с донзаркой тоже развлекались неплохо.

У самой двери она разглядела Нильса и, нахмурилась, увидев, что он был не один. Донзар обнимал одной рукой раскрасневшуюся Лору, а второй поправлял ей кружева на воротнике, поглаживая то шелк, то шею, то волосы. Парочка то и дело бросала взгляды в сторону камина, и Дэйра поняла, что они ждали Ирэн. Лора не решалась оставить гостиную без разрешения госпожи, а потревожить ее боялась. Нильс не облегчал выбор молодой девушки, что-то жарко нашептывая ей на ухо. Наверняка, уговаривал наплевать на этикет и оставить Ирэн развлекаться одну. Но Лора служила у виконтессы давно и знала, что за подобную выходку можно и порку схлопотать. Послав в сторону донзара тысячу проклятий, Дэйра отодвинулась от окна, чувствуя, как успокаивается сердце, а на душе становится ровно, пусто и мертво. Им всем сейчас там было неплохо. Так и в будущем должно быть. Ее же пусть не вспоминают и не ищут. Когда она устроится в Хальмоне, то сама даст о себе знать.

* * *

Храбрости Дэйры хватило до леса. Пребывая в восторге от собственных дерзких планов, девушка сумела быстро и незаметно пробраться в конюшню и выбрать спокойного коня, который не стал бы храпеть и брыкаться при виде незнакомого человека. После полуночи ударил крепкий мороз, загнавший охрану внутрь сторожки, что Дэйра посчитала удачным знаком. Вышла за ворота, оседлала коня и сразу пустила его в галоп, чтобы разогреть животное. Ей тоже было холодно, но волнение и азарт заставляли кровь в венах бежать быстрее, не давая ей мерзнуть по-настоящему.

Леса она достигла за полчаса. Поросшее бурой полынью поле вдруг кончилось, опрокинув ее под кроны могучих дубов, еще не полностью сбросивших листву. Луна и звезды скрылись, и Дэйра осознала свою первую ошибку — она не взяла факела.

Вторая ошибка не заставила себя ждать. Волки завыли со всех сторон, окружая ее в кольцо и заставляя вспомнить о той ночи в Эйдерледже, когда она едва не стала добычей хищников. Тогда ее спас Нильс, но, учитывая, что он был ей должен, они были квиты.

Ругая всех, кто твердил, что в бардуажских лесах волков нет, Дэйра стегнула коня, решив положиться на его интуицию. Возможно, он разглядит дорогу в кромешной тьме и не свернет в дебри. По-хорошему, следовало спешиться и вести коня под узды, наощупь ступая по утоптанному дорожному полотну, но мороз и волки не оставляли выбора.

То, что интуиция у коня из Копры была отвратительной, Дэйра поняла, когда ее с размаху хлестнуло по лицу веткой, располосовав щеку. Вскрикнув от боли, она ухватилась за лошадиную гриву, пригнувшись к седлу, но глупое животное не просто свернуло с дороги — оно ломанулось в самые густые заросли. Следующая ветка была крепче и толще, и Дэйру сбило с коня, который, обезумев от криков и мелькающих факелов, пустился в галоп, не разбирая пути.

Оказавшись на земле, в ворохе лежалой листвы, и еще не веря, что приземлилась настолько удачно, что ничего не сломала, Дэйра завертела головой, готовая последовать примеру лошади — пуститься наутек. Она никак не могла вспомнить момент, когда волчьи крики сменились на человеческие, а в кромешной тьме появились мелькающие точки огней.

Не за ней же, в конце концов, погоня? С тех пор как она покинула Копру, и полчаса не прошло, там все наверняка спали.

— Вставай, что расселась, жить не хочешь? — крепкая мужская рука подняла ее за шиворот и, встряхнув, поставила на ноги. Дэйра по-прежнему ничего не видела, так как факела у мужчины не было. По выговору и огромному росту, смутно виднеющемуся в темноте, она определила, что перед ней донзар, но задерживаться и отвечать на ее вопросы незнакомец не собирался.

— Держись справа от луны, — мужчина показал на яркий круг, едва проглядывающий сквозь кроны дубов. — Не останавливайся, все время беги. Скоро начнется молодой лес, за ним овраг. Не думай — прыгай сразу, река еще не замерзла. Ты молись, кому хочешь, но, когда я попаду в ледяную воду, то стану молиться дьяволу. Потому что там, в бездне, сидит именно он. Смерть всегда стоит сзади нас, но, если не нырнуть в омут с головой, она наступит тебе на пятки.

— Луна? Овраг? Дьявол? — пролепетала Дэйра, стараясь не упустить в темноте силуэт уже убегавшего мужчины. Вокруг царил настоящий хаос — кричали люди, трещал лес, выли собаки, и только сейчас Дэйра поняла, что не волков она слышала. То был лай гончих, охотничьих псов, которые вместе с людьми бежали... за другими людьми.

Незнакомец ошибся. Смерть не позволила ему нырнуть в ледяной омут, наступив мужчине на пятки в пяти шагах от Дэйры. Услышав свист стрел, девушка рухнула в ворох листвы, мечтая о том, чтобы проснуться и оказаться в кровати рядом с теплой Марго. Спереди затрещал кустарник, ломающийся под тяжестью падающего тела, и малодушие исчезло, уступив место злости — на себя и на тех, кто заставил ее решиться на столь необдуманный поступок. Дождавшись, когда дождь из стрел стал не таким частым, Дэйра подползла к мужчине и нащупала древко, торчавшее сзади из его шеи.

Что бы не происходило в этом лесу, в одном мертвый незнакомец был прав — надо бежать. Больше всего происходящее походило на облаву, а если взять во внимание мертвого донзара и подумать над его словами, то получалось совсем скверно. На почтовых станциях много болтали о том, что в Бардуаге целые деревни убегали от вабаров, не выдерживая тяжелых поборов. На беглых донзаров устраивали облавы, которые чаще всего заканчивались удачно для хозяев и печально для беглецов. Тех, кого ловили живьем, вешали или забивали на месте. Таков был закон, и сейчас Дэйра попала в его жернова, как зерно, выпавшее не из того мешка. Никто не станет ее слушать, а если и выслушают, то примут ее слова за попытку выжить ценой лжи и обмана. Все фамильные вещи, которые могли подтвердить ее вабарское происхождение, остались в седельной сумке. У нее был нож с гербом Зортов, но кто станет разглядывать крошечный знак на пятке кинжала? Ей быстрее перережут этим же ножом горло.

В кустах позади затрещало, и Дэйра, которая много раз охотилась вместе с гончими, окончательно убедилась — в облаве участвовали охотничьи псы. Сорвавшись с места, она побежала, споткнулась, встала, но лишь для того, чтобы влипнуть в сплетение зарослей и завязнуть в них окончательно. Всхлипнув то ли от плача, то ли от смеха, который давно рвался из груди, Дэйра прекратила дергаться и, сумев освободить руки, повернулась к псу, который, превратившись в ту самую смерть, о которой говорил мужчина, наступал ей на пятки.

Судя по дыханию зверя, хрипевшему в темноте на уровне ее коленей, гончая была небольшой. В голове мгновенно всплыли слова егеря Стэрна, которые, как она думала, никогда ей не пригодятся. По просьбе воеводы Норада, Стэрн дал детям герцога Зорта несколько уроков, как обороняться от собак, но у Дэйры дальше теории изучение вопроса не зашло, а Томас, обожавший этих тварей, сбежал с первого занятия.

— Собака будет кусать прямо, — нудно бурчал Стэрн, у которого не оказалось ни капли преподавательского таланта. — Не сбоку, не снизу, не сверху, а прямо. Ее главное оружие — это зубы, ими она схватит вас за руку или за ногу. Это надо запомнить. Что можно сделать? Первое — уйти в сторону и одновременно толкнуть одной рукой собаку в шею вбок, а другой — в голову вниз. Это движение надо отработать. Затем хватаете ее за уши, потому что это по-настоящему ощутимая болевая зона у любой собаки, и пригибаете голову животного к земле. Дальше бьете ногой по животу. Если есть нож — атакуете.

Странно, что сейчас Дэйре вспомнился тот урок слово в слово.

— А если я не успею толкнуть собаку в голову? — спросила она тогда Стэрна.

— И такое бывает, — согласился охотник. — Тогда выставляешь вперед руку и засовываешь ее в пасть псу как можно дальше. Боль будет примерно такая, как если ты коснешься раскаленного железа. Разумеется, тебе захочется отдернуть руку назад, но вот этого делать не стоит. Дальше с силой тянешь собаку вверх, чтобы у нее открылся живот и горло. Нападаешь, спасаешься.

В теории все звучало хорошо, но Дэйра заставила себя собраться. Никаких вторых вариантов с укушенной рукой. Она сумеет отбить голову пса и дальше будет следовать ценным указаниям Стэрна. Жаль, правда, что в такой тьме она не видела даже собственной руки с крепко зажатым ножом.

Тем временем, пес нападать не спешил. Замер в паре метров и напряженно сопел, то ли поскуливая, то ли постанывая.

На всякий случай, Дэйра решила применить тактику устрашения и зарычала в ответ. Получилось хорошо, даже самой страшно стало.

— Кто там, Вайс? — послышался голос в кустах и рядом с силуэтом пса появился человеческий. — Эй, тварь беглая, ползи сюда. Тебе все равно конец, паскуда, лучше не осложняй свою смерть.

Дэйра действовала интуитивно. Определив, что из двух преследователей человек представляет большую опасность, девушка резко выпрямила руку, отправив нож в темноту. Послушался глухой стук, который она сначала приняла за удар лезвия о препятствие — ремень или даже ствол дерева, но тут затрещали ветки, и проем впереди стал светлее. Сердце пропустило удар, второй и забилось, как бешеное. Сомнения и страх накинулись одновременно, первые душили вопросами о необходимости столь радикальных мер защиты, второй действовал оглушающе, обвиняя в глупости — ведь она лишилась ножа.

Но сильнее всего удивила реакция пса. Вместо того, чтобы накинуться на нее и отомстить за хозяина, собака попятилась и исчезла в кустах. И вряд ли она побежала за подмогой. Испугалась? Тоже сомнительно. Ей приходилось видеть, как две гончие в одиночку напали на медведя. Трусость — это было не про таких собак.

Я не буду об этом думать, решила она, лихорадочно выпутываясь из зарослей. Сейчас не то время и не то место. Да, я впервые убила человека, но почему меня не тошнит, не выворачивает и не крутит живот, как пророчил Норад?

— Когда ты убьешь человека в первый раз, а это всегда случается неожиданно, — философствовал старый вояка, — тебе будет очень плохо. Будет казаться, что Амирон покарает тебя немедленно, возможно, тебя вырвет или даже захочется наложить на себя руки. Заболит все — от мизинца до головы. Потом ты будешь долго страдать бессонницей и разговаривать с собой в темноте, пока не осознаешь, что это случилось и что содеянного не исправить — с этим грехом тебе жить. Это реакция нормального человека, будь к ней готова.

Дэйре было плохо, но не от того, что она убила. Ее выворачивало наизнанку от собственной глупости и невезения. Мало того, что отправилась в бега, поддавшись эмоциям, так еще и вляпалась в самую нелепую ситуацию, какую можно было представить. Без коня и сумки с деньгами она никуда не доберется. Придётся возвращаться в Копру и признавать собственное поражение. Но прежде — нужно остаться в живых, потому что она понятия не имела, где находилась спасительная почтовая станция. А еще следовало признать, что реакция на убийство у нее была не похожа на то, что должен был испытывать нормальный человек, что подтверждало факт, известный и ей, и окружающим: она была ненормальной.

Бежать наудачу в первую попавшуюся сторону было плохой идеей, хотя бы потому что с везением у нее были проблемы. Но стоять возле трупа и ждать, когда вернется собака или друзья мертвеца, тоже было глупо, и Дэйра рванула вперед, стараясь не попадаться в ловушки кустарников.

Одна она бежала недолго. Сбоку послышалось чье-то сбитое дыхание, затрещали кусты, и дорогу ей пересекла темная рослая фигура. Испугаться Дэйра не успела, потому что мужчине было на нее плевать — он спасался. За ним выбежали еще несколько человек, на этот раз вместе с женщиной. Темнота леса поглотила людей быстрее, чем девушка успела их окликнуть. Впрочем, она знала, куда они бежали. В овраг — навстречу ледяной реке, где сидел дьявол.

И тут Дэйра поняла, что за шум преследовал ее с тех пор, как ей встретился незнакомец — сейчас уже мертвый. Так могла шуметь только река — бурная, неистовая, жестокая. Снова засвистели стрелы и залаяли псы, облава приближалась. Интуиция подсказывала, что Копра осталась позади, там, откуда слышались звуки погони. А значит, ей не придётся ломать голову над тем, какой путь выбрать. Похоже, пришло ее время встретиться с дьяволом.