Ништяк

Перегрузка все нарастала, но, как оказалось, была не долгой. Неожиданная легкость через пять минут охватила тело. Гоше казалось, что его желудок куда-то падает вниз, но все никак не провалится. Понимая, что наступила невесомость, он попробовал подвигать руками, и не ощутил у конечностей веса. Ремни плотно держали тело, хотя очень хотелось их отстегнуть и полетать в невесомости. Видимо командирша знала о возможном желании, поэтому ее грозный голос, отбил мечту о полете:

— Только попробуйте отстегнуться, я вам по прилету на корабль устрою веселую жизнь! И не дай бог кого-то вырвет, вас специально не кормили утром. Налетаетесь еще в жизни, а сейчас чтобы сидели и не дергались!

Полет оказался не долгим. Кузьмин не мог даже предположить с какой скоростью они летели, но примерно через полчаса корпус судна вновь качнулся, раздался непонятный стук, а еще через пять минут гул стал стихать и тело вновь вернулось к знакомому ощущению тяжести.

— Прилетели, — коротко доложила командирша, вставая в полный рост. — Все, можно отстегнуться.

Гоша нажал с двух сторон ремней на овальные кнопки и крепления автоматически втянулись, прячась в стенных нишах.

— Встали, — командовала дама. — Подняли сидушки, забрали свой багаж и за мной в колонну по одному на выход.

Выходя из катера, Гоша, естественно, не оставил без внимания место посадки. Крутя головой почти на 360 градусов, он увидел, что летательный аппарат стоит в куполообразном ангаре, высотой примерно метров десять и длиной, хватившей по крайней мере на парочку аналогичных десантных ботов. Металлический пол, покрытый черными квадратами, похожими на резину, снижал шум шагов и немного пружинил. Воздух отдавал странным, химическим привкусом с холодком, похожим на ментоловые сигареты, но гравитация присутствовала, хотя некая легкость в теле ощущалась.

"Сила тяжести чуть ниже земной, — подумал Кузьмин. — Будет легче жить!" Их группу построил в колонну по одному и повели вдоль катера. Гриша увидел, что в носу летательного аппарата имелись узкие окна и за одним из них на колонну девушек смотрел явно взрослый мужчина. Его глаза не выражали никаких эмоций. Гоша понял, что для пилота — это обыденное явление и, скорее всего, он уже не раз был свидетелем, переодетых в женскую одежду аборигенов-парней.

"А может эта команда и настоящих девушек уже не раз возила? — думал Гоша, поднимаясь по металлической лесенке, ведущей к овальной двери. — Какие-то странные они? Возможно это контрабандисты? Летают по захудалым планетам, привозят "рабов", которых никто искать не будет, да и бежать им некуда. Вот как слиняешь, если даже координат Солнечной системы не знаешь? Это тебе не на попутках добираться...даже из другой страны. Здесь увезут на другой конец галактики и пипец! Мля... неужели я навсегда с Земли улетаю? Нужно будет хоть разузнать, какие у нее координаты, хрен его знает, как судьба сложится, а адресок на обратный путь — не помешает..."

Пройдя по длинному коридору с запертыми дверями, отряд "девчат", поднявшись еще по одной лестнице на верхний уровень, очутился в просторном холле, с мощной центральной колонной.

— Это пассажирская палуба, — разъяснила командирша. — Сейчас вас разместят по каютам. Они рассчитаны на четверых. В каждой из них имеется санузел и питьевой кран с водой. Еду будут разносить по местам, душ — общий, мыться будете перед сном. С водой придется быть экономнее — на каждого строго по пять минут помывки отведено. Так что рекомендую не стоять под потоком, намочились, выключили воду, намылились и смыли. По кораблю не ходим, сидим в каютах. Как будет проверка, вас по громкой связи предупредят, так что свои "джогли" держим рядом. Попросят предъявить — молча показываем и все. Лишнего не болтаем...

— А когда кормить будут? — не выдержал кто-то из "девчат".

— Сначала вы пройдете сеанс гипноизучения языка и письменности, — пояснила командирша. — А то после него часто голова болит, начнет тошнить, уделаете всю каюту..., так что лучше потерпеть. Сеанс длится три часа, потом всем, кому потребуется медпомощь — ее окажут, а уж затем накормят. Сейчас ложитесь на койки, увидите в изголовье мягкий обруч — наденете его себе на голову, он автоматом подстроится под ваш размер головы. Лежите спокойно, закрыв глаза. Услышите шум моря — все так и должно быть — расслабьтесь и уснете. Проснетесь уже со знанием языка и символов. Потом прочитаете брошюру по технике безопасности (ТБ) во время космического полета. Чтобы знали на зубок — буду проверять лично. А теперь по каютам, багаж сложите в шкафы. Вы сюда, — указала она на ближайшую дверь Гошиной четверке, с кем он переодевался, — вы в следующую, остальные в третью каюту. Вперед.

Обстановка каюты оказалась похожей на купе поезда. Небольшой коридор с узкой туалетной комнатой. Две нижние и две верхние полки, утопленные в нишу, рядом с кроватями в стене виднелись продолговатые и узкие двери четырех шкафов. Окна не было, зато в торцевой стене имелся откидной столик, небольшая раковина с питьевым фонтанчиком и небольшой встроенный экран, в данное время не работающий. В потолке квадратное светящееся панно, а входная овальная дверь изнутри запиралась мощным рычажным запором. Качки мгновенно заняли нижние полки, а Гоша и не стремился туда попасть. Он любил как раз лежать наверху. Как-то с отцом они ездили на поезде к дальним родственникам в Самару, так он с верхней полки слезал только когда нужно было идти в туалет, даже ел он на ней, не спускаясь вниз и наслаждаясь бегущими пейзажами за окном. Здесь окна не имелось, но верхняя койка, имеющая небольшой бортик, позволяла как бы психологически отгородиться от всего помещения. Кувшинов занял полку напротив. Залезать по узкой лесенке в юбке было неудобно, но раздеваться перед посторонними Гоша стеснялся. Чулки, крепящиеся на чулочном поясе — смотрелись вызывающе сексуально, а качки и так всю дорогу подначивали и подшучивали над "девчонками" группы. Указать им на то, что они сами находятся в подобном положении -никто не осмеливался. Гоша, после переодевания еще там в Башкирии, умудрился спрятать в трусы-боксеры свою "выкидуху", благо они были в обтяжку и из мошны нож не выпадал. Он не знал, может кто из парней аналогично имел при себе "железо", но к любым неожиданностям был готов. И только находясь на полке, он стал снимать одежду. Единственное, что его смущало — это непонятное слово "джогли". О нем он тихонько и поинтересовался у Сергея, предпочитая задать вопрос иносказательно:

— Слышь Серый, а ты свой "джогли" где держишь?

— А вот! — Кувшинов отвернул ворот блузки и показал прикрепленной с другой стороны одежды круглый значок, в центре которого виднелся непонятный иероглиф.

— А твой где?

Нечто подобное Кузьмин наблюдал ранее на кофре. Эта была наклейка, которую он переклеил на свой прежний чемоданчик. Он вспомнил, что бармен ему рассказывал о том, что кофр должен отдать тому, кто предъявит значок с таким же рисунком. "Выходит это нечто вроде документов! Черт, а у меня-то его нет?"

— Мой? — переспросил он как можно небрежнее. — А мой где-то в чемодане. Сунул в какой-то из кармашков... — В это время его мозг лихорадочно решал задачу: "Где раздобыть этот "джогли"? Вариант был лишь один — нужно его у кого-то спереть! У Сереги — нельзя, вроде корефан* (* близкий друг). У качков? Морду могут набить. У других "девчат" — а как попасть в чужую каюту? Если только у экипажа пошукать?" -думал Гоша, натягивая на голову мягкий и широкий обруч. Тот оказался впору и широким ободом обхватил лоб и затылок. "Решено! Как только представится возможность прогуляться по кораблю, буду глаза держать широко раскрытыми!" — думал Гриша, наслаждаясь легким шумом моря и постепенно проваливаясь в крепкий сон...

... "Подруга, сделай мне приятно, иначе я сломаю тебе челюсть", — именно от этих слов, произнесенных на странном певучем наречии, Гриша и проснулся. Кузьмин было подумал, что ему это приснилось, но услышав какую-то возню внизу, он осторожно выглянул с верхней полки. Один из качков, раскинув широко ноги сидел на кровати, а его напарник, скрутив руки Сергея, заставлял того наклоняться к паховой зоне кореша.

— Ну, давай, не стесняйся, землячка! — уговаривал того сидящий на кровати Тимофей. — Тебе понравиться и это... сиськи свои оголи, мне так приятнее будет...

Гриша нечто подобное давно ожидал, но не думал, что это будет происходить в его каюте. Достав выкидной нож и приготовившись его применять, он вроде с зевком присел на кровати.

— А-а-а! Рокер наш проснулся! — повернул голову в его сторону Ник. — Не желаешь поразвлечься?

Женский писклявый голос никак не вязался с обликом накаченного парня, одетого лишь в женскую маечку, не скрывающую большой бюст. Парики они все сняли, как и основную женскую одежду, но сиськи пока не отклеивали. Да еще это странное напевное произношение... Гриша сообразил, что легко понимает новый для себя язык, но Серёгу нужно было спасать.

— Не братва, я не по этому делу. — Он стал вроде как лениво спускаться вниз по лесенке, стараясь не встретиться глазами с Кувшиновым, иначе тот мог все испортить. Ник отвлекся на друга, а Гриша, встав позади качка, резко схватил того за волосы и щёлкнув выкидным клинком, поиграл перед глазами качка сверкающим лезвием.

— И вам бы не советовал. А ну, отпустил парня! Он острым кончиком лезвия уперся в шею Ника, и не сводил взгляда от его компаньона. — А тебе Тим, если вдруг захочется расслабиться — лучше развивать гибкость в теле, — посоветовал он сжавшему ноги Тимофею. — Не сможешь дотянуться губами — руки не отсохли, или Ника попроси тебя ублажить, но по-доброму, без насилия, иначе утром проснешься без своего достоинства. Тебя Коля это тоже касается! — ткнул он посильнее ножом в шею качка. — Я ясно выразился?

— Ясно, — просипел женским голосом Ник, не пытаясь вырваться.

— Серега ты как? — не убирая далеко нож, задал он вопрос другу. Кувшинов не выглядел испуганным, и он, видимо, сопротивлялся, как мог, но физически резко проигрывал качкам.

— Нормально, — вырвавшись из захвата, он локтем ударил Ника в бок. — Ну, вы и уроды, в одной же лодке плывем... — Оправившись, Серега скрылся за дверью туалета.

— Ты как выкидуху протащил? — Тимофей попытался было "навести мосты", словно ничего и не происходило.

— У меня не только она при себе имеется, — с многозначительным видом заметил Гриша. — Жизнь научила, но проверять, что я могу — вам бы не советовал, — Гриша, нажав кнопку, спрятал в рукоятку лезвие, — кишки потеряете... Меня финкой сам Чужой учил работать, — как бы случайно Гриша щегольнул прозвищем одного из новотроицких авторитетов.

— Ты знал Чужого? — не поверил Тимофей. — Да ладно...

— Если хочешь знать, — доверительно наклонился к качку Гриня, — он мне всегда самые большие чаевые оставлял. В нашем кабаке они с парнями частенько отдыхали, а его любимая песня — "Группа крови" — Цоя, а не "Владимирский централ", как многие считают...

Кузьмин на самом деле не раз видел Чужого и песню назвал не с потолка. Он знал, как и многие в городе о мастерстве авторитета владения финкой. Именно финкой, а не просто ножичком. Да и финку ту не раз видел, но естественно Чужой его ничему не учил, хотя заказы на песни делал и чаевые оставлял, тут было без обмана. Но качкам не обязательно об этом было знать, понты еще никто не отменял. Он видел, что его слова приняли всерьез и надеялся, что парни не захотят проверять его на реальные действия. Почему-то их удивило наличие ножа, возможно всех кандидатов ранее проверяли, а его просто не успели. Ждали-то клиента у ресторана, а его поймали уже на дороге. Но задавать лишние вопросы он не стал и дождавшись, когда Кувшинов выйдет из туалета, поспешил занять его место в санузле...

Обед принесли в каюту в похожих на пластик упаковках. Командирша, протягивая подогретые контейнеры, поинтересовалась на межгалактическом языке все ли у них нормально? Не тошнит ли, голова не болит ли, может есть жалобы или пожелания? При этом почему-то не сводила глаз именно с Кузьмина.

Парни подтвердили, что все у них хорошо, язык освоили, самочувствие в порядке, но пивка бы не мешало употребить, — как бы случайно поинтересовались качки. Дамочка спокойно заявила, что алкоголя даже в виде пива на борту корабля не имеется, но воду из-под крана — можно пить без опасений. Она немного минерализована и полезна для человека. Раздав упаковки, уже закрывая дверь, командирша почему-то бросила напоследок слова, предназначенные именно для Гриши:

— Музыкант, зайди ко мне после обеда. Кое-что нужно уточнить. Пройдешь по коридору направо до еще одной лестницы, поднимешься — моя дверь будет первая. А для остальных, — грозно свела она брови. — Увижу по камерам, что кто-то вышел в коридор, будете у меня сортиры драить всю дорогу. Учите требования по технике безопасности на корабле, мы в глубоком космосе, здесь всякое может случиться, теперь вы язык знаете...

Еда оказалась вполне сносной и питательной. Гриша никогда не летал на самолетах, но Сергей подтвердил, что здешняя жратва очень на нее похожа, да и столовые предметы, правда синего цвета, сделаны были из похожего на пластмассу материала. Запив все водой из питьевого фонтанчика, Кузьмин натянул юбку, но не стал одевать чулки, посчитав, что и так сойдет, он же не баба. Выйдя в коридор, Гриня пошел, как и советовали, в правую сторону, с удивлением понимая, что ранее непонятные иероглифы приобретают значения. Он понимал, что здесь написано: "каюта пассажирская", "душевая комната", "кладовая", "щитовая", "проход", "силовая" ... Не обратив внимания на слово "проход", он так и шел по закругляющемуся коридору, пока не столкнулся носом к носу с выходящим из отсека с надписью: "проход к двигателям" мужчиной, одетым в странный комбинезон стального цвета, на груди которого парочка иероглифов превратилась в два слова: "Надежный Ветер". Мужик, увидев перед собой девицу, сморщил брови и поинтересовался:

— Слышь, красавица? Вам разве не запретили по коридору шастать? Сюда пассажирам нельзя. А ну поворачивай назад...

— Да меня наша старшая к себе пригласила, — замешкался Гриша, сообразив, что так и не знает, как командиршу зовут по имени.

— А-а-а, Кейт? — мужик на время задумался. — Так она скорее всего у себя в каюте находится. Это дверь с надписью "проход", — поднимешься наверх, а там... В это время по коридорным громкоговорителям раздался еще один мужской голос:

— Внимание, механик Ветер, срочно поднимитесь в рубку к командиру.

— Меня! — указал пальцем вверх мужчина. — Идем, нам по пути.

Поднявшись по лесенке на следующий уровень, Ветер указал на небольшой тамбур с тремя дверьми, а сам стал подниматься еще выше.

— Разрешите? — постучал костяшками пальцев в дверь Кузьмин.

— У нас не стучат, — открыла ему проход командирша, одетая в спортивный лифчик-топик и обтягивающие спортивные брюки. — Проходи...

Каюта Кейт была более просторной и рассчитанной на одного человека. Здесь, помимо более широкой кровати, имелись парочка кресел, настоящий, а не откидной стол, на стене висели две длинные, закругляющиеся на угол полки, заставленные всякой мелочёвкой с сувенирами. Более широкое свободное пространство, позволяло даже заниматься спортом, чем видимо девушка и упражнялась, судя по ее вспотевшему телу, красивому накаченному прессу и крепким жилистым рукам. Повернувшись спиной к Грише, она прошла вперед, а Кузьмин обратил внимание, что по мускулистой спине дамочки идет длинный, косой шрам с правого бока и почти до позвоночника. Вытерев лицо полотенцем, командирша развернулась лицом к парню и сухо поинтересовалась: