Ништяк

Ништяк

Глава 1.

"Мне повезло родиться именно здесь!", — часто говорят жители С-Петербурга, Москвы, Киева, Парижа, Барселоны и десятков других городов, имеющих сотни, а то и тысячи лет исторического развития, богатых на культурное наследие, признанное общественностью всего мира, имеющих архитектурные и художественные ценности, воплощенные в зданиях, парках, фонтанах, скульптурах и картинах известных архитекторов, скульпторов и художников.

А что говорить о себе человеку, который родился, например, в Новотроицке? Кто-нибудь вообще знает, где находится этот городок и чем он знаменит? Ну, если только жители Оренбургской области, да и то, мечтающие никогда в нем не оказаться. Город, где проживает меньше ста тысяч населения, которому нет даже ста лет, расположенный менее десяти километров от своего собрата — города Орска и где большая часть населения работает, или работала на Орско-Халиловском металлургическом комбинате (ОХМК), который теперь называют АО "Уральская сталь". Мало кто знает, что молодые ребята именно этого комбината выплавляли сталь, которую отправляли для восстановления легендарного крейсера "Аврора". Комсомол ОХМК поставлял металл для Байкало-Амурской магистрали (БАМ) и даже одному из мостов на реке Верхняя Ангара присвоено имя: "Комсомолец ОХМК".

"Да кому это сейчас интересно?" — скажите вы и будете правы. Из тех новотроицких комсомольцев в живых осталось менее двадцати процентов. Высокая смертность, плохая экология, никакая "социалка", некачественная медицина, да даже снег зимой и тот черный, как уголь! А еще здесь имеется Цементный завод, Завод хромовых изделий, железобетонный завод и другие промышленные предприятия, не красящие экологию города! Комбинат потихоньку распродают по частям, многие цеха закрываются, заводы перекупаются другими владельцами, работы нет, здоровья тоже. Недаром Новотроицк еще в 2014 году Распоряжением Правительства был включен в категорию "Монопрофильные муниципальные образования Российской Федерации (моногорода) с наиболее сложным социально-экономическим положением". И чем гордиться?

Именно так сейчас думал Гришка Кузьмин, он же Гриня, он же Гоша, он же Гога, Жора и Григорий Иванович, двадцати восьми лет от роду, музыкант-рокер, не женатый, проживающий один в двухкомнатной старой хрущевке на пятом этаже Западного района города и плетущийся в свой знакомый ресторан, где он с парнями периодически выступал в музыкальной группе. Денег не было даже на проезд в общественном транспорте, вся надежда была на вечерний заработок и заказы от клиентов. Благо Новотроицк не такой уж крупный город и в случае чего, можно было и пешком прогуляться, тем более на дворе стоял август, и погода благоприятствовала, если это можно было так называть. Гриша, периодически сплевывая густую слюну, черную от летающей в воздухе пыли, и страдая от сушняка и жажды, мечтая о запотевшей бутылочке прохладного пива, завистливым взглядом провожал несущиеся мимо автомобили.

"Вот суки, — думал он, — сидят там в прохладе, а не тащатся по пыльным улочкам на работу, добивая уже и так дышащие на ладан единственные кроссовки. И чего он вчера решил выеб

* * *

ся перед друзьями?" — Гришка тряхнул своими длинными, темными и распущенными волосами, которые как рокер отращивал уже пять лет. Он носил небольшие усики и короткую бородку, копируя стиль молодого Дэвида Гилмора, гитариста и композитора легендарный группы "Pink Floyd". Имея худощавое телосложение и рост метр восемьдесят, Кузьмин тем не менее не был откровенным дрищем. Сильные руки и гибкие цепкие пальцы позволяли ему виртуозно играть на гитаре. Его отец был фанатом "Pink Floyd" и передал свою страсть единственному сыну. Мама парня умерла рано, когда ему исполнилось десять лет, а два года назад ушел и отец — рак легких, и Гришка крутился по жизни сам. Гитара приносила денег, но не так уж и много. Кузьмин, периодически подрабатывал где и как мог, не чураясь и стащить то, что плохо лежало. Пару раз его ловили, били и даже пришлось как-то отсидеть пятнадцать суток, но это не останавливало парня. Стащить то, на что упал его взгляд — он считал чуть ли не долгом чести. Выпивка, легкие наркотики, карты, беспорядочные половые связи и музыка — это была основная составляющая его жизни. Пандемия короновируса на долгое время лишила его пусть и небольшого, но гарантированного заработка, так как все рестораны позакрывали. Пришлось подтянуть пояс и искать другие источники доходов. Не всегда они были законными, хотя работу грузчика и шабашника-строителя Гришка знал хорошо. Он не был откровенным вором, хотя местная братва знала, что Гога мог стать неплохим карманником. Его тренированные музыкальные пальчики могли легко вытащить бумажник, снять часы или обчистить сумочку, но Кузьмин предпочитал таскать то, что лежало открыто. Он мог тиснуть у клиента ресторана дорогую зажигалку, вытащить купюру из солидной пачки денег, прихватить женское украшение или мобильник. Все это парень быстро сдавал барыгам и поймать его за руку было не просто. Он никогда и ничего себе не оставлял из утащенного. Но и полученные деньги не умел копить, спуская весь доход на кутеж.

"Проставился, мля, называется..., — ругал он себя за вчерашнее малодушие. — Дернул же меня черт расхвастаться, что уезжаю в Москву? Вот на хера? Какая нах Москва? Кто меня там ждет? По пьяни придумал, что мол известный солист приглашает его к себе в группу, мол по инету с ним связался, выслал в столицу парочку видео, тот и пригласил. Хорошо еще не сказал конкретно что это за певец, типа — тайна пока. А то парни потом проверят и будут считать меня трепачом. Мля... да еще всю заначку вытащил на бухло.... Нет, посидели знатно, даже сейшн вышел зачётный. Как мы вчера с Толяном сольный батл устраивали! — улыбнулся он, вспоминая парную игру на гитарах с другом. — Девки визжали от восторга, Жека, вместо барабанов стучал по табуреткам, Михан на расческе заменял трубу, а Джузеппе своим прокуренным басом так классно имитировал басуху, что группа звучала ничуть не хуже, чем в ресторане".

Кузьмина ценили как профессионального музыканта. Его виртуозные соло — мало кто мог следом повторить, а уж блюзовые вариации ему удавались лучше всего. Он предпочитал подпевать бэк-вокалом, не берясь за сольные выступления, хотя и мог. Из всех дорогих вещей, Гриша гордился своей белой, потрепанной, но непревзойденной классической гитарой "FENDER STRATOCASTER" и шикарным кофром, который этой зимой выиграл в карты у одного залетного чувака. Кофр был сделан из ударопрочного пластика, обрамленного металлическими уголками для прочности. Хитрые замки имели секреты, так что даже имея ключ, мало кто смог бы вскрыть кофр, не зная о них. Несколько скрытых карманов, позволяли держать там всякую нужную мелочёвку. Иногда он в них прятал травку, менты, по крайней мере ни разу не нашли. Удобная смещенная к краю ручка, учитывала центр тяжести и позволяла носить этот чемоданчик вполне комфортно. Внутренняя отделка поролоном, и вырезанная под его гитару полость, позволяли не беспокоиться за сохранность инструмента, даже при падении багажа. А вот в одежде, Кузьмин предпочитал джинсовый стиль, бандану, черные майки с рокерскими принтами и небольшой рюкзак, где всегда держал умывальные принадлежности, парфюм, расческу, свежие трусы с носками и презервативами. Жизнь у музыкантов была веселой и не всегда после работы он ночевал дома.

"Блин... сушняк давит, и башка трещит, — еле передвигая ноги, Кузьмин подходил к ресторану. — Интересно, кто там сегодня в баре работает? — вспоминал Гоша. — Если Танюха, то она хрен нальет в долг. Дуется все, что я с Марго замутил. А если Кирилл, то тогда классно!". "Братан всех музыкантов", так коллеги Гриши любовно называли бармена Кирилла, за его безотказность в выпивке. И главное никто не обманывал Кирю. Все знали, что в следующий раз он просто не нальет и даже не обматерит тебя, вот только выдержать его осуждающий взгляд не каждый бы смог, поэтому старались долги как можно быстрее погашать. Заметив за стойкой здоровяка Кирилла в маске, Гришка воспрял духом.

— Хай Киря! Ну и жара сегодня! — ставя кофр возле себя, Гриша начал вроде как ничего не значащий разговор, но бармен давно знал Кузьмина. Улыбнувшись глазами и здороваясь по-новому, ударяя сжатыми кулаками друг в друга, Кирилл, свободной рукой в перчатке мгновенно достал из стеклянного холодильника бутылочку пива "Балтика-7" и откупорив емкость, поставил вожделенный напиток перед музыкантом.

— Спасибо друг! Ништяк! — мгновенно осушив пол бутылки обрадовался Кузьмин. Для него слово "ништяк" — было высшей похвалой, оценкой или источником приятных эмоций. — А то мы вчера с парнями посидели у меня...

— Да уже наслышан, — подтвердил Кирилл. — Говорят ты в Москву уезжаешь? Кто-то тебя там к себе в группу берет?

— Да, так..., — замялся Гришка, стесняясь признавать свою оплошность. — Пока рано говорить, нужно съездить, так сказать навести мосты, пробить почву, а то я и зарплату даже не успел обсудить... Станут платить копейки, так на них в столице хрен проживешь...

— Это точно! — подтвердил слова Кузьмина бармен. — Для нас тридцатка в месяц -нормально, а там ее только за хату отдавать будешь.

— Во-во! — оживился Гришка. — Не-е, за тридцать я не соглашусь — маловато. Стольник для начала, вот тогда ништяк, можно и остаться...

— Гринь, это ты хватанул, — попытался охолонить его Кирилл. — Да кто тебе сразу стольник платить будет? Нет, ты конечно крутой музыкант, тут к гадалке не ходи, но сначала нужно будет показать себя. Поездишь по гастролям с месячишко, поиграешь, докажешь свое мастерство, вот тогда можно и просить повышения, а так... В Москве не лохи живут, там сначала тебя все лохом будут считать, поэтому нужно будет всем им доказывать, что ты не козел отпущения и что-то из себя представляешь...

— Ну, это мы еще посмотрим, — допивая пиво, расхрабрился Кузьмин, — кого за лоха они там будут считать. Ладно, братан, пойду "ласточку" свою настрою, а то смотрю сегодня народа вроде как нормально ожидается?

— Да, сегодня публики будет много, — подтвердил прогноз Кирилл. — У нас сегодня юбилей отмечают — сорок пять лет мужику какому-то. Да и по субботам народ и так приходит. Так что шабашка у вас должна быть.

Гриша знал, что Кирилл редко ошибается и, если он сказал, что шабашка будет, значит вечер окажется денежным. Деньги нужны были как никогда. За "базар" перед парнями нужно было отвечать, так что Кузьмину просто физически требовалось хотя бы на недельку исчезнуть. Можно было в Оренбург смотаться, или хотя бы в Самару, чтобы не засветиться, а потом соврать, что был в столице, но... мол, не срослось.

"Лучше, наверное, выбрать Самару, — думал Гоша, настраивая гитару, сидя на небольшой ресторанной сцене. — Там и под шабашить можно, да и знакомые имеются, пустят чай, переночевать. Можно будет на Волге отдохнуть, все же почти курорт, по сравнению с Новотроицком". Его кореша музыканты, обменявшись короткими любезностями, вышли покурить, пока Кузьмин, в лёгком шуме постепенно заполняющих зал посетителей проверял тональность струн, нацепив на гриф цифровой тюнер.

Репертуар у группы был универсальным. Чаще всего это были хиты 80-90-х, но и современную попсу они играли, как и рок. Были у них два солиста, девушка Маргарита и вокалист Леха. Им было без разницы, что петь. Леха мог и под Лепса работать, под Шнура или Стаса Михайлова. А Марго даже удачно копировала характерный тембр Пугачевой и акцент Лаймы Вайкуле. А уж исполнять песни из репертуара Полины Гагариной, Валерии, Натали или Зиверт — ей вообще было как два пальца об асфальт. Чаще всего певцы работали по очереди или под конкретный заказ. Да и все музыканты были профессионалами, так что очень редко случалось, что они не могли выполнить особенно "эксклюзивное" пожелание клиента. Тогда все просили Гошу просто подыграть аккомпанементом пьяному заказчику, предлагая тому самому исполнить неизвестный хит, а мол музыканты подхватят. Частенько именно на таких заказах Гриша срывал самые крупные чаевые, удовлетворяя "загадочную и ранимую душу" клиента. Кузьмин легко угадывал тональность и мгновенно подбирал выигрышные вариации. Обычно за этим следовало: "Вау, как круто! Чувак, давай еще что-нибудь вдвоем сбацаем?", — и в ход шли тысячные купюры. Вечер обычно заканчивался братанием и совместной попойкой, да и со стола удавалось что-нибудь "приватизировать", как продукты, так и предметы.

Лицо у Грини было симпатичным, многие замечали его сходство с актером Тимати Шаломе, девчонки буквально пачками вешались на смазливого гитариста, да и слащавые мужики уже не раз намекали Кузьмину, на то, что в жизни нужно все попробовать, да еще можно и заработать на этом. Но как бы не был он пьян, услышав подобные намеки старался быстро слинять от "голубой" компании, менять сексуальную ориентацию он не торопился, а вот наказать на дорогую вещицу таких извращенцев — сам бог велел...

День сегодня на самом деле выдался супер удачным! Юбиляр, как и его гости, оказались любителями русского рока и заказы на ту или иную композицию шли постоянно. Гриша, мысленно прикидывал, что сегодня они срубят не менее месячного заработка на каждого, да еще и шеф обещал вечером выплатить зарплату за месяц, так что на неделю в Самаре с билетами за проезд — вполне должно было бы хватить. Руководство уже подходило к Кузьмину, уточнить: "Это правда, что он в столицу собрался?". Пришлось подтверждать, что это так и завтра вечером поездом "Орск-Москва" он уезжает, так что мол, сегодня в крайний раз работает. Директор посожалел, что хороший музыкант уезжает, но он, мол парень молодой и сидеть в Новотроицке — это однозначно похоронить себя. Так что — удачной ему поездки и хорошо устроиться на новом месте. После чего шеф протянул конверт с зарплатой, в котором оказалось на пять тысяч больше. "Это премия тебе на дорогу", — пояснил шеф и исчез в коридорах своего заведения. Как оказалось, его друзья музыканты аналогично скинулись по штуке братану на Москву. Гришка даже растрогался, боясь признаться, что никуда он и не собирался. А когда он принес долг бармену Кириллу, а тот аналогично протянул ему "косарь" на столицу, Кузьмин, едва сдерживая слезы, спрятался в пустом гардеробе.

Сидя на стуле среди пустых вешалок и растирая намокшие глаза, Гришка обратил внимание, что под вещевой стойкой на полочке лежит его гитарный кофр.

"Вот суки! — почему-то обрадовался он. — Решили мою гитару спрятать, думали я без нее не уеду. И догадались же где! Я бы ее здесь во век не нашел."

Достав чемоданчик, Кузьмин любовно погладил его серую поверхность, обращая внимание, что на крышке появилась какая-то странная наклейка в виде хитрого иероглифа. "Может кто-то из официантов приклеил?" — подумал Гриша, вспоминая, что те постоянно коллекционировали разные наклейки с продуктовых ящиков, прибывающих из разных уголков света. Попытавшись открыть кофр, Гоша убедился, что тот заперт.

"Ну, нахалы, даже запереть умудрились! Как не хотят, чтобы я уезжал. Может признаться в обмане? Хотя все так радовались за меня, что мол хоть кто-то из убогого Новотроицка станет человеком, а потом возможно и их подтянет за собой. Не-ет... признаваться нельзя. Обидятся — не простят... значит завтра он точно должен куда-нибудь уехать!"