Warhammer 40k: поющие песни варпа

Комок боли, терзавший плоть Экзарха медленно зашевелился, напоминая о пробившей плоть стали. С легким скрежетом из сочленений доспехов выдвинулся пронзившей спину стержень колонны и чьи-то нежные и заботливые руки осторожно перевернули его на спину. Прохладные ладони, дарующие покой истерзанной душе, расчесывали слипшиеся кровавыми колтунами длинные и белоснежные волосы.

— Ты был на верном пути, но у тебя так и не хватило мужества отринуть глупые догмы и возвести в абсолют не мертвые творения, а свою собственную душу и силу...

Прекрасное утонченное лицо девушки склонилось над умирающим экзархом, заслоняя его от бушующего хаоса окружающего мира. Легкий порыв ветра играл в ее локонах, принеся запах свежей листвы из священной парковой рощи. Наклонившись над ухом тяжело дышащего эльдара и накрыв его рассыпавшимся каскадом изумрудных волос, она прошептала:

— Я сохранила кровь и плоть врагов, что ты приносил в жертву храму... — По пересохшим губам, покрытым запекшейся коркой, текла кристально чистая вода с редкими прожилками свернувшейся крови. — Пей, воин, и пусть твои враги познают ярость хранителя пути Мерцающей Паутины.

* * *

Взор Омеги подернулся дымкой тумана, стирая грани между миром живых и мертвых. Сонм голосов падших Эльдар и демонов, тянущих лапы к их астральным теням, оглушил колдуна, сливаясь в единую песнь агонии и перекрывая едва слышный голос предков.

Искореженный доспех призрачного стража не выдержал сдетанировавшего боекомплекта и не смог уберечь вплавленные в толщу искусственного тела кристаллы душ и сейчас эфемерная сущность бессмертного сознания струилась из глубокой трещины брони не только мешая Омеге различать грани мира, но и делая его желанной добычей для изголодавшихся созданий Варпа. Но это не так страшило мертвого колдуна, как и копошение пришедшего в себя демонопоклонника.

В багровых клубах мрака, над сияющими ослепительным радужным светом алтарем, возвышалось ужасное создание. Превышающая человеческий рост в несколько раз, это сущность с вытянутой рогатой головой копошилась всеми четырьмя когтистыми лапами в изуродованном теле хранителя храма, лепя из его плоти чудовищного мутанта. Неестественно изогнутые конечности Экзарха заканчивались на запястьях сотворенными из плоти Варпа когтями, чудовищно раздутое тело покрывал блестящий тонкий панцирь, сотворенный из ошметков доспехов. Нелепо вытянутая голова, лишенная кожи, зияла черным провалом огромной пасти с острыми клыками. Ошметки волос грязной бахромой спускались с усеянными прожилками сосудов лба.

Покачнувшись на хрупких, тонких ногах, монстр собрал висящий над алтарем кровавый туман в тонкую нить, создавая из чистой силы зазубренную цепь. Вспоровший воздух магический хлыст расколол основание жертвенного камня, вызывая дрожь в окружающем Омегу мире и паук бросился к лихорадочно возводящем вокруг себя защитные покровы чернокнижнику.

* * *

— ...Кхорн, дай мне силы залить кровью ступени трона Твоего, наполни тело слуги Своего гневом и яростью, дабы мог как дикая тварь рвать зубами плоть во славу Твою...

Пришедший в себя космодесантник сам того не замечая бормотал молитву демоническому покровителю, а его сначала хриплый голос набирал силу и мощь, заставляя вибрировать сгустившийся вокруг солдата воздух.

Лихорадочно блестящие глаза с лопнувшими сосудами неотрывно следили за пауком, раз за разом обрушивающим крючья своего хлыста на уставшего чернокнижника. Маг лишь изредка огрызался стрелами Варпа, слишком медленными чтобы достать ловкого монстра.

— ...спали душу мою, дабы мог я забыть о слабой плоти и насладиться упоением битвы! — Истекающие кровью глаза космодесантника превратились в раскаленные угли, опаляющие кожу вырывающимися из орбит языками пламени. — Кровь богу крови! Черепа трону из черепов!! Кхорн!!!

Сотрясший храм боевой клич опрокинул бредущего в слепую на радужные искры расколотого алтаря Омегу. Вспыхнувшее перед его затуманенным взором пламя исторгло из себя обнаженного мужчину. Четко выверенные пропорции могучего атланта, испепеляющий взгляд и украшенный витыми рогами череп. С каждым шагом он все ускорял свой бег, на ходу вырывая из плоти Варпа черный адамантиевый цеп.

В вспышке сверхновой столкнулись зачарованные предметы, вырывая куски мироздания из корчащейся в агонии реальности. Демонический воин, отбросив чудовищного монстра, на миг застыл над растерзанными трупом чернокнижника, а затем со звериным рыком бросился за ускользающим противником.

* * *

Испаряющиеся силы кристаллов душ едва поддерживали подобие жизни в искалеченном конструкте. Почти не различая ничего вокруг кроме сотрясающих астрал монстров, Омега брел к алтарю, как погибающий в пустыне стремится укрыться от палящего солнца в тени оазиса. Влекомый подхватившим его водоворотом энергии, мертвый Эльдар опустился перед расколотой святыней, жадно поглощая вырывающийся из жертвенной плиты ураган силы.

Тихая мелодия мироздания, заключенная в этом ревущем потоке, запечатывала треснувшие сосуды сознаний, заключенных в мертвый доспех, возвращая свободу действий призрачному стражу. Легко подхватив эту эфемерную силу, колдун попытался привязать энергию разрушенного места к собственному кристаллу, но грозный рык вырвал его из захлестнувшей эйфории собственной все возрастающей мощи.

— Нет, нет, нет, мертвец. Разве ты не видишь, что мы пришли сюда первыми?

Рядом с Омегой возвышались демоны, каждый с разных сторон оскверненной святыни нависал над замершим в нерешительности эльдаром. В несколько раз выше призрачного стража, они наблюдали за схваткой своих избранников, впитывая щедро вытекающую из алтаря силу. При этом, большая часть доставалась худому четырехрукому созданию, что задумчиво поглаживал тонкую козлиную бороду на вытянутом лошадином лице. Длинные пальцы лениво перебирали прозрачную нить, тянущуюся к плетущему танец битвы пауку.

— Появление этого эльдара испортило всю игру! — Рык второго демона, который и вывел из забытья Омегу, был наполнен неподдельной яростью. — Если бы не он, то мне даже не пришлось бы вмешиваться! Твой жалкий экзарх был бы раздавлен как червяк!

Огромное мускулистое тело, обтянутое красной блестящей чешуей, дышало жаром от переполняющего его гнева. Дрожащие губы обнажали звериный оскал уродливой песьей морды. Пузырящаяся слюна белыми хлопьями падала на окровавленную львиную гриву некогда золотистой шерсти.

— Хак'Ваша (37), друг мой, не стоит быть столь поспешным в своих суждениях. — Голос хранителя секретов, полный сладострастной неги, плел вокруг поглощенного зрелищем битвы демона липкую, дурманящую пелену слов. — Вот скажи, неужели ты думал, что на помощь гибнущему миру не придет подмога?

— Это все твои жалкие уловки, Леш'Джа'Ти'Хах (38)! Ты притащил сюда эту груду мертвой стали, надеясь, что я не замечу лишенный крови труп! — Нетерпеливый взмах когтистой лапы разметал барьер колдовства, опутывающего жаждущего крови. — Думаешь я не видел, как ты заигрывал с ветрами Варпа и расчищал дорогу к храму?!

Имена сущностей, верховодящих советом четырех демонических владык, сковывали волю Омеги. Первобытный страх перед приходящими за душами павших Эльдар навалился на плечи колдуна, давя осознанием собственного ничтожества рядом с силой, способной играючи разорвать оковы кристалла душ.

— Да, я действительно привел его сюда, но разве я нарушил правила? — Спокойный голос демона легко перекрывал грохот десантных капсул, с противным скрежетом пронзающих обшивку корабля. — Ведь поднятая мною буря привела и твоих слуг? Разве не Запах горячей крови и агония смертных пьянит Кхорна? Наслаждался Игрой, Жаждущий, тем более мы уже взяли свой приз, а вот кому достанется последний сосуд, мы пока не знаем. Что-то ни адептов Тзинча (39), ни Нургла (40) мы пока не видим, а значит не только успеем решить наш спор, но и приготовиться к схватке между Нечистым и Владыкой перемен. Нам ведь не нужны сильные соперники?

Последняя фразу, брошенная следящему за схваткой демону, вывела Омегу из оцепенения, заставив взглянуть на хранителя секретов. Ничего не изменилось в слуге Слаанеш, что так же перебирал в руках поводок своей игрушки, лишь мечущаяся по стенам тень хранителя секретов танцевала в сполохах сталкивающегося оружия, подбираясь к оставшееся нетронутым артефакту. Словно обжигаясь об раскаленные угли, едва видимые контуры демона дрожали вокруг пульсирующего сосуда. С легким мелодичным звоном лопнула пуповина, соединяющая священный предмет с алтарем, и в манипулятор растерявшегося Омеги скользнул продолговатый цилиндр.

— Смотри, Хак, у нас завелся воришка! — Лукавая улыбка тронула краешек губ хитрого демона. — Как будут расстроены наши братья, когда не увидят по праву принадлежащей им добычи.

Зачарованный струящейся сквозь артефакт мелодией мироздания, Омега не замечал ничего вокруг, кроме вибрирующей в мертвых ладонях силы. Рык краснокожего демона слился с шелестом расправляющейся цепи. Черные звенья оружия, наполняя пыльный воздух храмового комплекса гулом пожара, хлестали сгустившееся вокруг колдуна пространство.

Мир, окружающий Омегу, замедлил свой бег, наполняясь новым звучанием. Шепот душ, заключенных в оболочку из призрачного камня, наполнял пространство образами погибших, истончившаяся материя была больше не в силах удержать рвущихся в реальность демонов и хрустела стеклянным крошевом. Очертания демонических владык таяли, оставляя после себя бесформенные, стонущие от голода тени. Усеянный шипами шар цепа, с оглушительным грохотом пробил защитную сферу эльдара.

Выставленный навстречу оружию обломок манипулятора за долю мгновения обрел прежнюю форму, тускло отсвечивая серебром. Вытянутая с другого плана психокость с мелодичным звоном остановила зачарованное оружие и пробежавшие по металлу искры отбросили сведённое судорогой тело чемпиона с пути призрачного стража.

Копьё, скользнувшее в ладонь хозяина, описало полукруг, не подпуская заходящего за спину экзарха и, сжимая в руках пульсирующий жизнью артефакт, Омега бросился прочь из храма.

* * *

Тонкий зазубренный хлыст обвился вокруг запястья чемпиона Кхорна, не давая разгневанному воину последовать за призрачным стражем. Острые лезвия глубоко вонзились в незащищенную доспехами плоть, срывая куски кожи и мышц. Хак'Ваша, потерявшийся мгновения на осознание своей ошибки, мог лишь яростно рычать, глядя как паук погружает узкое лезвие в шею противника, перерезая сосуды.

Хоть это и не сразу убьет бывшего космодесантника, но исход битвы уже был предрешен, да и отдавать такого прекрасного слугу в служение Леш'Джа'Ти'Хаху владыка не хотел. Взмах когтистой лапы оставил на месте залитого горячей кровью мужчины лишь горстку остывающего пепла. С мерным стуком на пол осыпались звенья цепа, покрывающиеся бурыми хлопьями ржавчины. Повисшая в храмовой комплексе тишина нарушалась лишь мерной дрожью разрушающегося корабля, да звуками удаляющейся битвы.

— Какой же ты жадный демон, Хак! — Слащавый голос хранителя секретов заставил вздрогнуть Экзарха, замершего посреди разрушенного храма. — Мог бы и отдать мне этого воина, все равно он слишком слаб для тебя.

Пытаясь разглядеть говорящих в сгустившемся мраке, хранитель Мерцающей паутины заметил разрушенные плиты алтаря. Бросившись к обломкам и оскальзываясь на разбросанных останках демонов, оскверненный Эльдар со скорбным воем переворачивал куски священного камня предков, пытаясь найти спрятанные в его ложе предметы.

— Он далеко не так слаб, как ты думаешь. Разве ты не понял, что это не я возвел человека в истинные чемпионы? Это сделала его вера в Кхорна... Так что пусть пока сражается в безднах хаоса у трона моего Бога. Думаю, что он мне ещё будет полезен. — Перекатывая в руках один из спрятанных в алтаре предметов, жаждущий крови не сводил глаз со скорбящего эльдара. Сжав в кулаке тускло блеснувший цилиндр, Хак'Ваша обратился к своему любимому противнику. — Я так понимаю, что он нас слышит, но не видит, так?

— О, не только! Я иссек его последние воспоминания, так что он мало что сейчас осознает. Со временем он начнет что-то припоминать, как и замечать произошедшие в нем перемены. Сейчас этот слепец считает, что остался таким же, как и прежде... — Внезапно демон умолк, а затем впился в оппонента подозрительным взглядом. — Значит вмешался сам Кхорн, а ты сохранил силы для возвышения смертного адепта?

— Не бойся, о хитрейший! — Взлохматив окровавленную гриву, Хак'Ваша залился лающим смехом. — Ты слишком коварен и я не уверен, что смогу сломить твоего адепта оставшимися у меня последователями, так что я приберегу силы для нашей следующей партии. К тому же пауку ещё предстоит выбраться с умирающего корабля, а я уже захватил свою добычу и не вижу смысла в дальнейшем противостоянии. Тем более этот мертвец сейчас устраивает настоящую кровавую жатву космодесанту. Жаль, что он уже сдох и не сможет пролить свою кровь во Славу Кхорну.

*Да, тебе не стоит заглядываться на то, что тебе не по уму, глупец.*

Отметая накопившееся раздражение, хранитель секретов бросил последний взгляд на раскачивающегося в исступлении Эльдара и растаял в поглотившим храм мраке. Спустя долю мгновения за ним последовал и Хак'Ваша, оставив обезумевшего паука на руинах алтаря.

Прислушавшись к раздавшемуся грохоту, выбившему крошево из иссечённого в схватке потолка, хранитель поднялся с руин алтаря и двинулся к озаряемому вспышками взрывов коридору. Острие меча космодесантника, лежащего в руке обезумевшего Эльдара, высекал искры из пола в предвкушении скорой жатвы.

* * *

Центральная площадь корабля мира вспухала от рвущих ее снарядов. Ослепительные вспышки гранат перемежались с ветвистыми разрядами молний. Дымные струи и потоки крови раскрасили мир в черные и багряные тона. Рвущиеся на главные улицы города тираниды, привлеченные запахом свежей плоти, сражались с прибывающими волнами космодесанта хаоса. А в сердце этого пира смерти шел призрачный страж, окруженный сонмом мертвых душ и криками разрываемых в клочья культистов.

С каждым шагом колдуна, границы миров стонали от терзавшего их колдовства, не в силах выдерживать рвущихся в реальность демонов. Все пространство вокруг Омеги на расстоянии сотни шагов искрилось под властью захваченного в храме артефакта и с каждым поглощенных камнем душ становилось все больше. Разлетающиеся на осколки кристаллы высвобождали заключенное в них сознание павших Эльдар, но эфемерные души не уносило бушующим штормом Варпа в чертоги вечно голодной Слаанеш. Скованные магией и жесткой волей Омеги, они впечатывались в его доспехи, оставляя неповторимые огненные руны.

Каждый павший Эльдар наполнял колдуна силой, даруя свою память и знания. Сотни духов, заключенных в певчую кость, двигали волшебный металл, наполняя его жизнью. Призрачный Лорд, мечта любого рожденного на Йандена, воплощался в теле колдуна.

Не выдержавшая тяжести магии, реальность брызнула хрустальными осколками, порождая орды отвратительных чудовищ, больше не сопротивляясь корежащей основы мироздания песне колдуна. Холодная волна прокатилась по залитым кровью улицам и тянущимся от храма нитями паутины, навеки вплавляя в каркас умирающего мира брошенные на поживу Слаанеш кристаллы душ. Обретя душу и сознание, кладбище Эльдар сбрасывало с себя оковы реальности, медленно, но неумолимо погружаясь в другой план бытия. Мир мертвых волна за волною накатывал на замершего Омегу, стирая краски. Царство душ, дарующее павшим спасение от вечно голодных порождений Варпа, вступало в свои права.