Покойся с миром, Лориан!

Иногда слиток вдруг рассыпается у вас в руке и утекает сквозь пальцы золотым песком, и как ни старайся, не удержишь ни песчинки. Иногда у вас отнимают, не успев дать. Иногда бывают вещи и хуже, но сейчас мне трудно было в это поверить.

...Единственное, что болталось в моем желудке — это мороженое, и с виски оно соперничать не могло. Ни с виски, ни тем более с подобной новостью. Не успел я глазом моргнуть, как вместо Вернона увидел перед собой потолок.

— У нее была дырка от пули на платье, — прошептал я в никуда. — Дырка была, а раны не было. Как это вышло, Верн?

— Несчастный случай, — раздался его голос как сквозь плотный слой ваты, — я думал, ты все видел. Отдыхай, поговорим потом, ладно, Сил?

— Нет, — остановил я его, хотя он был прав на все сто. — Я не про парк. Как это вышло с ней?..

— Без понятия, — пожал он плечами. — Просто однажды утром она не проснулась. Приехала "скорая", констатировала остановку сердца и смерть, сказали, что она мертва уже несколько часов. Ее увезли в морг. А на следующий день она вернулась домой.

— Я не понимаю...

— Никто не понимает. Больница... ну, в общем, сгорела, так что свидетелей не осталось... Но у нас все еще есть свидетельство о смерти. И есть Лориан. Она не дышит, не ест, не пьет и не спит, не говорит и не меняется уже три года. Лориан мертва, все это признают, включая ее братьев. Но признавать не значит понимать.

Наконец он ушел, а я остался приходить в себя. Я не думал о том, что рассказал мне Вернон, — это было мне сейчас не по зубам. Я просто слушал себя. И через несколько минут удостоверился в том, что ничего не изменилось.

Ничего не изменилось. Все осталось при мне. Слепая, глухая, парализованная... мертвая? Она была мне нужна, по-прежнему и так же как прежде, не больше и не меньше. И как только я это понял, организм истратил последние силы и просто отключился. В этот раз не обморок — просто сон.

Утром я проснулся от кошмара, в котором меня оплетали раскаленные водоросли, и следом сразу же — от головной боли. Затылок пилили тупой пилой, медленно и неумело, и я взвыл бы, будь у меня силы.

— Доброе утро, — раздался голос на расстоянии вытянутой руки. — Выпей, это поможет.

Я уговорил себя открыть глаз — свет сразу же вознаградил меня рывком пилы в голове — и увидел Вики Вест. Она протягивала мне бокал с какой-то бурдой, от одного запаха которой хотелось умереть.

— Нет, — проговорил я одними губами, но она проявила завидную настойчивость, из чего следовало, что это для нее не в новинку. После первого глотка желание умереть усилилось, но после второго стало сходить на нет, и постепенно пила покинула мой затылок, видимо, потеряв надежду закончить свое мокрое дело.

— Верн сказал, что вы напились вчера.

— Я напился, — уточнил я. — Верн больше говорил, чем пил.

— Он тебе рассказал.

Я кивнул, и боль на мгновение вернулась. Пусть ценой ужасного похмелья, но я был рад забыть о нашем разговоре хоть на несколько часов.

— И что ты думаешь?

— Думаю, что у меня проблемы.

Вики забрала у меня бокал и придвинулась ближе, подобрав одну ногу под себя. Локон снова вылез из ее заколки и змеился по молочной шее, будто татуировка.

— Теперь ты уедешь?

— Нет.

Я это сказал раньше, чем обдумал — но обдумывай я хоть год, ответ все равно был бы тот же. Да — у меня проблемы, и нет — я не уеду.

— Почему ты решила, что я уеду, Вики?

— Потому что это неоправданный риск, Сил. Поверь на слово.

— Я это переживу.

— Но я не понимаю — зачем? Тебя здесь ничего не держит, а опасность угрожает каждый день. Элайджа ты сам видел какой. А Лориан...

Сейчас я знаю, что мне следовало дать ей закончить фразу. Но в тот момент она запнулась, будто имя отразилось на моем лице как в зеркале, и как в зеркале она что-то увидела и оборвала фразу на полуслове.

— Я... не поняла, Сил... Ты что, в нее...

Дверь открылась, и вошла Сара, но не успела даже поздороваться. Вики обернулась к ней с выражением на лице, которого я не видел, хотя и очень четко представлял.

— Сара, он втюрился!

— В меня? — засмеялась она, но и секунды не прошло, как смех ее истаял. — В кого? В кого ты влюбился, Сил?..

— В покойную мисс Деар. В Лориан, Сара. Он запал на нашу Лориан.

Это не я сказал, а Вики. Но разве мог я выразиться лучше?

— Это правда? — спросила Сара. Тон ее стал почти деловым.

— Да, — ответил я, не имея ни сил, ни желания манерничать, как школьница. — Это правда. И я никуда от нее не уеду.

Сара села на кровать рядом с Вики, все еще не сводя с меня глаз — за ее стеклами я их едва видел. Она выглядела очень спокойной и собранной.

— Когда ты успел, ты же ее сутки знаешь? Да что я говорю — ты ее вообще не знаешь, и никогда не узнаешь! Она умерла три года назад, и этого не изменить! — не унималась Вики. Но Сара вдруг крепко сжала ее руку, и та замолчала, будто Саре наконец удалось передать ей какую-то важную мысль. Мне эти ментальные переговоры сильно не нравились, но... даже если они что-то скрывают, вряд ли оно может переплюнуть эту ночь откровений. У меня тоже было, что скрывать.

— Я пока не могу вам рассказать. Но поверьте на слово — это не прихоть и не любовь с первого взгляда. Я полжизни этого ждал и теперь...

— И что теперь? — неожиданно спокойно спросила Вики. — Пойми ты, мертвые не оживают. Никогда. И Лориан не оживет.

На мгновение мне стало так больно, что захотелось ее ударить. Но я заглянул в себя поглубже и успокоился. Ничего не изменилось. А это значит, что я все делаю правильно.

— Вы мне скажите. Что теперь?

Сара провела руками по волосам, будто недавно постриглась, а рефлекс остался.

— Это не будет продолжаться вечно. Рано или поздно ее братья найдут подходящего специалиста и похоронят ее, а вот что будет потом, я понятия не имею.

— Как это — похоронят?

— Как и всех, — улыбнулась Вики. — Мы все три года ищем, но почему-то нам постоянно отказывают. Хано привозил настоящего шамана орочи, и он ничего не смог сделать. Мы ездили в Мексику, в Африку, даже на Гаити, к колдунье... как ее, Сара?

— Мама Лану.

— Да, Мама Лану. Очень известная в своей области дама. Так вот, увидев Лориан, эта королева вуду начала вопить какую-то ахинею... и нам пришлось сжечь полдеревни, чтобы уйти оттуда живыми. Тот орочи нам так и сказал — поднимать зомби много ума не надо, а вот укладывать... Нам нужен хороший некромаг, но они народ скрытный и скверный, хотя любят деньги не меньше других. Просто, наверное, нам еще не попадались хорошие.

— Мне показалось, Элайджу устраивает положение вещей.

— Горазд ты делать выводы. Какой бы ни был, он любил Лориан больше всего на свете и больше всех хочет ее душе покоя. Как и все мы. И ты должен это понимать, если действительно любишь ее так, как себе представляешь.

В этот момент мне показалось, что Сара что-то недоговаривает, но в этот момент постучали, и Верн просунул голову в дверь.

— Можно?

Войдя, он первым делом выхватил у Вики Вест бокал и осушил его.

— Омерзительно, дорогая, как всегда. Ты живой, Силвер?

— Еле живой, — ответила за меня Вики. — Следующий раз зовите нас, мы хоть закуски принесем.

— Что еще за следующий раз?

Я тряхнул головой и посмотрел на него так, что он сел на кровать следом за всеми.

— Так... когда ты уезжаешь? — спросил он отчего-то шепотом.

— После похорон.

Выпроводив их, я прижал ладони к лицу и сидел так несколько минут без единой мысли в голове. Но, к собственному удивлению, успокоившись, я не ощутил ничего похожего на отчаяние. Я даже боли не чувствовал. Я не чувствовал смерти и не ощущал разлуки. Я был в порядке.

В этот раз и Верн не собирался меня отговаривать — по правде говоря, выпроводил их не я, а он. Узнав причину моей задержки в этом доме, Вернон взял девиц под руки и они исчезли, пожелав мне скорого выздоровления. Было похоже, что он что-то хотел им сказать очень срочно — так же срочно, как и они ему, но сейчас мне было не до тайн.

М-да. После долгих лет странствий принц нашел свою принцессу мертвой, и поцелуем уже ничего не исправить... Похоже, сказка окончилась, не начавшись. И если даже это начало, ведет оно в тупик.

Я еще раз прислушался к себе.

Ничего. Мой внутренний стержень оказался на месте, чувства не сдвинулись ни на чуть. Мои воспоминания остались при мне, и нынешний образ Лориан, пересекающей бассейн, будто находясь в родной стихии, все так же хорошо накладывался на мое давнее видение. Вода из легких, резкая боль, яркий свет, и... ее глаза. Ее волосы. Ее руки. Моя, только моя. Если бы мог, я вернул бы ей жизнь, которую она спасла.

Теперь меня беспокоили только похороны.

Постепенно все мысли ушли, и осталась одна. Пусть эгоистичная. Пусть. Но Лориан вовсе не выглядела так, будто ее душа страдает, она казалась светлой и прекрасной, как ангел. И я отдал бы все на свете, чтобы они никогда не нашли этого некромага. После похорон — значит, никогда.

Я ее не отпущу. По крайней мере, пока не исчезнет это чувство, а бороться с ним — это реслинг с Кинг-Конгом. Я и сам бы на себя не поставил.

Думать, анализировать, что-то решать в моей ситуации было делом лишним. Все уже решено за меня. Дело сделано. Я полюбил мертвую девочку, и из-за этого у меня наверняка будут большие проблемы, потому что один из ее братьев полный раздолбай, а второй — психопат-пиротик. Не семья, а кунсткамера, но ее ведь не выбирают.

Значит, придется сделать все, чтобы стать ее частью.

* * *

СЛОЖНЫЙ СЛУЧАЙ ХРОНИЧЕСКОЙ ПАРАНОЙИ

Девочки-мальчики танцуют, раз, два, три!

Несколько дней прошли очень спокойно, преимущественно потому, что я редко показывался на глаза. Я старался не пересекаться с Хано, помогал по хозяйству Саре и Вики, выносил и заносил шезлонги, ложась загорать в некотором отдалении... пока в один прекрасный день мой шезлонг не оказался совсем рядом с Лориан. Элайджа не лез ко мне общаться, но и недовольства не выказывал, вел себя так, будто меня нет. Так что у меня были все причины предполагать, что он привыкает к моему присутствию, и во всяком случае, я его не очень раздражаю. Трудно узнать кого-то, с кем боишься разговаривать, но я верил, что и это вопрос времени. А Лориан одаривала меня улыбками, превращавшими сердце в желе. Не могу сказать, что мое отношение к ней изменилось. Я и раньше ее не знал, она всегда была для меня эфемерной мечтой, далекой и абсолютно непознаваемой. Ей просто предстояло остаться такой навсегда, вот и все. Все, что мы теряем, это быт, а быт, как известно, — убийца любви. Так ведь?

В общем, все шло по плану — только зря я думал, что по моему.

В этом доме была старомодная прачечная в подвале, хотя весь честной народ давно привык возить стирку в город и не морочить себе голову. Но здесь были свои порядки, да и сам я предпочитал домашнюю машинку китайским прачечным. Тем более агрегаты были абсолютно новые, и целых шесть штук — больше даже, чем квартир.

Я загрузил сразу две — белое отдельно, цветное отдельно, в кои-то веки правильно. Машинка тихо, почти неслышно загудела, и в этот момент я услышал:

— Привет!

Я оглянулся и быстро вернул голову в прежнее положение. Это был Хано.

— Привет...

Раздался звук — он съехал по перилам, и стук — он спрыгнул. Я старательно смотрел перед собой на вращение в дверце машинки, пытаясь отключить боковое зрение, но от этого оно становилось только четче.

Хано сел рядом на одну из машинок.

— Как дела?

— Нормально.

— Ты вечером свободен? Не хочешь прошвырнуться в ночной клуб?

Я мотнул головой. Это была классная идея, только не в таком исполнении.

— Нет, спасибо.

— Эй! — сказал он вдруг резко, хоть и не грубо. От неожиданности я глянул на него. — Что с тобой, Сил?

— Ничего.

— Ты не вылезаешь из дому уже три дня. Я же вижу, ты хочешь развеяться. Почему тогда отказываешь?

Я вздохнул и повернулся к нему полностью.

— Если Элайджа узнает, он меня убьет. Такой ответ тебя устраивает?

Хано засмеялся, легко и весело, и положил руки мне на плечи.

— Так ты боишься Элайджи? А я думал, что просто тебе не нравлюсь.

— Нет... то есть да. В смысле нравишься, но... — Я развел руками в полной неспособности выразить мысль. — Я не могу с тобой пойти. Возьми кого-нибудь другого.

— Я не хочу никого другого. Подумай, Сил. С Элайджей я разберусь.

— Ну да, — пробормотал я, — вы-то, конечно, между собой разберетесь. И это будет намного приятнее, чем то, как он разберется со мной.

— Ну хорошо, — На вид ничуть не разочарованный, Хано взбежал вверх по лестнице. Но не успел я выдохнуть, как услышал:

— Сара и Вики сказали, что ты запал на нашу сестренку. Это так?

Я обернулся, глядя на него снизу вверх и потихоньку осознавая, что сам иду в ловушку.

— Так. Но я...

— Не оправдывайся — учитывая, кто мой брат, видал я вещи и постраннее. Я могу рассказать тебе кое-что, что ты не узнаешь от наших милых друзей. О Лориан, о нашей семье. Ты можешь вставлять им пальцы в двери, но они не станут болтать, а многого просто и не знают. — Он понизил голос. — Хочешь узнать то, что известно только семье?

Хлоп! Дверца ловушки упала. Вернон (я готов был задушить его за длинный язык) оказался прав насчет Хано — может, он и редко использует мозги, но они у него есть.

Расценив мое молчание как согласие, он одарил меня улыбкой, полной восторга.

— Отлично! Я за тобой зайду!!

Когда дверь закрылась, я пару раз чувствительно стукнулся головой о стиральную машинку. Развеяться. Как бы после этой дискотеки я не развеялся в пепел.

Надо отдать Хано должное — за все это время он научился вилять не хуже Джеймса Бонда. Вечером, когда я вернулся из города, все были на пляже, кроме него. Он сразу же потащил меня в гараж, где с самого порога в глаза бросился ярко-красный "энцо-феррари" — можно было и так угадать, что это его машина, такая же вызывающе гламурная. У Элайджи был черный классический "ягуар"nbsp;

, который я не сразу заметил — насколько можно не заметить такое сокровище. Дальше стояли раздолбанный, но массивный внедорожник Вернона и близняшки-"бэхи" девочек, из чего я сделал вывод, что платят им немало.

Хотя это не та причина, из-за какой я оставался бы здесь. Наверное, она у них не менее уважительная, чем моя.

— Куда едем? — спросил я. Хано был разряжен в пух и прах, в ухе сверкал бриллиант, и даже каждая волосинка на его голове блестела по-своему.

— В "Синнамон".

— А... разве это не...

— Что?

— Да ладно. Ничего.

— Это отличное место, можешь мне верить! Там та-ак можно оторваться...

Я верил — кому верить, как не прожженному тусовщику. Просто раньше я почему-то считал, что "CINnamon" — гей-клуб, как и его братья-близнецы "AMORetto" и "FUCKtory", стоявшие в ряд на пляже и пытавшиеся переорать друг друга. Но мое мнение изменилось, когда сразу же у порога на Хано налетели три девицы, все как две капли воды похожие на Пэрис Хилтон. Они заволокли его внутрь, и меня засосало вместе с ними, как в трубу пылесоса. Музыка гремела вовсю, и будь это техно, можно было бы уже оглохнуть. Но это было диско, живее всех живых. Хано что-то прокричал девицам, наверное, представлял меня, и они все разом сверкнули на меня одинаковыми улыбками. Одна из "Пэрис" отсоединилась и прилипла ко мне — ее имени я не расслышал, но это было и неважно. Хано помахал мне и исчез, втянутый в водоворот. Это была его стихия, чего о себе я сказать не мог, поэтому предпочел отползти к бару и откупиться от "Пэрис" коктейлем.