Alyte

Они сели на единорогов и поехали обратно в лагерь. Единорог, на котором ехал человек, по-прежнему показывал свою неприязнь к своему всаднику и по-прежнему не нападал. Такое поведение поначалу вызывало удивление первородных, но после рассказов Талка и Тана они решили, что пусть во всем разбирается Посвященный к Свету.

К эльфийскому лагерю они подъехали уже совсем вечером. Карлайн напрягся, понимая, что сейчас решится его судьба. Что с ним будет — его отпустят, принесут в жертву, отправят в каменоломни, просто запинают ногами и зароют под ближайшим ясенем — любимым деревом первородных? Он был полностью в их руках — маленький, слабый человек среди стремительных и сильных эльфов.

Пока он переживал за свою судьбу, эльфы обустраивали вечерний лагерь. Рядом с березкой загорелся костерок, над которым появился котелок с водой. В центре полянки эльфы построили шалаш из сухостоя и накрыли его листвой.

Ясноликий подозвал Карлайна. Следом подошли Талк и Тан, явно считавшие человека своей добычей.

— Ты отправишься отсюда завтра утром. А сегодняшнюю ночь проведешь в шалаше, который построили родичи. Сейчас немного отдохни, когда сварится похлебка, мы поужинаем. А потом я расскажу всем, что же случилось вчера и почему тебя не стали топтать единороги. И, может быть, смогу разобраться с прощальным даром.

Карлайн облегченно вздохнул. Его, кажется, оставят в живых. Иначе зачем обманывать человека, заботиться о нем. Связали бы и зашвырнули под дерево, а когда понадобится — расправились. Затем стало любопытно, что же такого узнал Ясноликий. Судя по заблестевшим глазам, Талк и Тан тоже изнывали желанием послушать всю историю целиком. Однако Ясноликий уже бесшумно исчез в лесном буреломе.

Похлебка сварилась быстро. Перед Карлайном поставили большую берестяную чашку, протянули ложку. Было очень вкусно. Кашеваривший эльф накидал, как казалось Карлайну, в беспорядочном порядке горсти корешков, листьев и стеблей, частично собранных здесь на поляне, слегка посолил. Мясо и рыбу эльфы никогда не ели. Едва только вода закипела, как котелок был снят с огня.

Юноша подумал, что предстоит жевать противное месиво из полусырых растений, но оказалось, что вкуснее еды он еще не пробовал. И даже мясной пирог, кусочком которого угостила его повариха Марта в праздник весеннего восхождения солнца, не шел ни в какое сравнение. К тому же кусочек был маленьким, а тут такая чашка! И почему-то отдавало мясом. Странно! Но он не стал задаваться этим вопросом, уминая приятную пищу.

Ближе к концу возникла другая проблема — переполненный живот не хотел принимать новые порции. Но он мужественно доел и какое-то время сидел неподвижно, перебарывая рвотный позыв.

— Парень, — по-своему истолковав его трудности, холодно, но одновременно дружелюбно позвал кашевар, — давай чашку, добавлю.

— Спасибо, — виновато улыбнулся Карлайн, — я бы и рад, но некуда. Я никогда не ел так много.

— Ты был на каторге?

— Нет, наше селение не очень богатое, а сироты там лишняя обуза, — ответил Карлайн, подумав, что, по сути говоря, вся его жизнь и была настоящей каторгой.

Кашевар покачал головой. Похоже, он считал так же.

Постепенно эльфы завершали ужин. Кашевар собрал все чашки и ушел их мыть. Юноша, простодушно думавший, что будет мыть сам, — а он был готов вымыть все чашки за такую прекрасную пищу — в растерянности только посмотрел в спину эльфу.

— Всем ходить — протопать тропинку, — пояснил подошедший Талк, — а так мы готовим и моем по очереди, если, конечно, нет более важных забот. Пойдем. Посвященный к Свету Ясноликий ждет нас.

Эльфы собрались в кружок и даже кашевар находился в общем ряду, словно он уходил не посуду мыть, а направился сюда. Все небрежно развалились и даже Ясноликий, находившийся внутри кружка, полулежал. Но их небрежность выдавала опасных воинов. Так нежатся на солнце вазлиборские кошки, мурлыкающие от наслаждения, чтобы в следующий момент напасть на жертву или соперника.

— Садись сюда, — Ясноликий показал на место рядом с собой, видя, что человек собирается скромно затеряться в сумерках за спиной эльфов.

Карлайн смутился, но возразить старшему эльфов и магу не решился.

Ясноликий улыбнулся, видя его затруднения.

— Мне придется объяснить, родичи, почему я вожусь с этим человечком, вместо того, чтобы расправиться с ним так, как мы обычно делаем с полутемными. Начну издалека.

Несколько дней назад разведка сообщила, что в приграничные селения направляется однолапый сару для проверки темных сил и их пополнения. Сару — это адепт темных сил, — пояснил он специально для Карлайна, — ему на перехват отправился Посвященный Второго Листа Тлани с отрядом охотников, которые должны были имитировать нападение на селение людей для их отвлечения. И около селения этого юноши ему удалось достичь сару. Я не знаю, что там произошло, но Тлани проиграл бой...

Ясноликий грустно улыбнулся.

— Тлани был одним из подающим надежды Посвященных моего возраста. Но его иногда подводила самоуверенность. Похоже он переоценил свои силы и недооценил вражеские. Может быть, мы узнаем когда-нибудь, что случилось в окрестностях этой деревушки.

Умирающий Посвященный заполз в кустарники и там его нашел местный пастушок. С слов нашего нового знакомого, он помог Тлани совершить нужные обряды для перерождения в следующей жизни, поделившись своей душевной силой, и похоронил у рябины. Не знаю, солгал ли мне парнишка, — он дружески погладил Карлайна по голове, — но я обратился к умершему. Его телу там хорошо, а душа находится в небесных садах Сталитэ, чтобы в должный срок переродится в нового первородного.

Тлани отблагодарил помогшего его человека, пожертвовав ему частицу своей души и свой дар. Знай же низший, — обратился он к Карлайну, — тебе оказана величайшая честь. За все время существования первородных считанное количество раз эльфы делились частицей своей бессмертной души. Тебя же осчастливил Посвященный Второго Листа! Правда, пока дар и частица души находятся в состоянии сна, но это недолго. Какую из своих способностей он передал в виде дара, я не знаю, но, как ты правильно сказал, что-то ему удалось.

Карлайн смущенно улыбнулся. Из сказанного первородным он понял не больше половины. Для самих эльфов рассказ был большой неожиданностью, но говорились понятные, в общем-то, вещи.

— Так теперь он не низший! — Тан в удивлении таращил глаза на человека.

— Да, — подтвердил Ясноликий, — хотя быть человеком он не перестал, но постепенно в нем разовьется эльфийское начало. Он будет человеком с наполовину эльфийской душой. Послушай, юноша, — обратился он к Карлайну, — сейчас я попытаюсь оживить данную тебе частицу эльфийской души и последний дар. Не бойся, Тлани не причинит зла существу, спасшему его душу. Эльф никогда не ответит на добро злом. Ляг!

Повинуясь командам Посвященного к Свету, Карлайн послушно лег рядом с ним и закрыл глаза. Ладонь эльфа легла на лоб, приятно холодя его. Затем по телу пошли приятные волны тепла, заставляя его расслабиться и окунутся в эйфорию покоя. Он уже почти заснул, когда внутри него разгорелся сильный жар. Его выгнуло и чуть ли не отшвырнуло в сторону. Но Ясноликий был готов к этому и навалился на человека, тем самым придержав его.

Жар быстро спал. По телу прошла прохладная волна, словно сильно действующая мазь, замазывающая и лечащая образовавшиеся за последние дни ранки и ссадины.

— Открой глаза! — приказал Ясноликий.

Карлайн открыл глаза. Эльф плавными движениями погладил лицо, а затем уши. Юноша охнул. Его переполнили многочисленные звуки. Он слышал ВСЕ! И шуршание крыльев стрекоз за несколько километров отсюда, и тихий плеск воды. Буквально в пяти шагах от лагеря вытекал родник с чистейшей водой. Впереди на приличном расстояния шла семья кабанов, а еще дальше дымчатый волк охотился на полевых крыс. Скрипел камыш, жалуясь на ветер, травы прощально покачивались — скоро, осенью, жизнь уйдет из них.

Он моргнул. ГЛАЗА! Будто бы он до этого всю жизнь ходил в повязкой на них, а теперь сняли. Мир заиграл яркими красками. Каким же прекрасным он оказался!

Карлайн вздохнул и чуть не задохнулся от противного запаха своего тела. Как же эльфы терпели его? Но кроме запаха тела он уловил запах похлебки, запах трав и животных, немногих цветов, расцветающих поздним летом.

— Что это со мной? — спросил он хрипло.

— Ничего, — на лице Ясноликого появилась улыбка все повидавшего учителя, — ты стал видеть, слушать, чувствовать, как эльф. В тебе пробуждается эльфийское начало.

Он поднялся на ноги.

— Со временем, я надеюсь, ты научишься двигаться как мы, понимать природу и мироздание, дарованное нам богами.

— Мы возьмем его с собой? — спросил Тан.

Ясноликий отрицательно покачал головой.

— Он все равно остается человеком. У нас ему будет трудно. И он может потерять, что получил. Нет, ему надо быть у людей. Знай же, — Ясноликий повысил голос, — все, что ты получил сейчас, только внешняя коробка, внутри которой находится прощальный дар благодарного первородного. К сожалению, я не могу проникнуть вглубь твоей души — ты еще по-человечески слаб и можешь погибнуть. Но дар обязательно проявится. Если в ближайшее время случится что-то необычное, не паникуй, а постарайся прислушаться к себе.

— Хорошо, господин, — кивнул Карлайн, — я запомню все сказанное тобой. А пока мне хочется умыться, смыть грязь и черные воспоминания о прошлом.

Глава 7

Родник за многие годы намыл русло с глубокими ямами. Карлайн выбрал один из бочажков на довольно приличном расстоянии от места, где родничок выбивался из земли. Разделся, замочил одежду в воде. Внезапно ему открылось, что темно-зеленые листья травы, оказавшейся у него под ногами, можно использовать вместо мыла. И, кажется, ее называют таврень. Он осторожно отсоединил несколько листьев, растер их в руках. Образовавшаяся масса выделила мыльную пену приятного земляничного запаха.

У него уже проявился дар? Какой, находить травы? Хотя он умел собирать съедобные травы, раньше у него не было способности узнавать новые травы и по внешнему виду определять их свойства.

Он тщательно вымыл голову, пучком травы с мыльными листьями растер тело. Мешающий ему запах грязного потного человеческого тела исчез. Показалось, будто у него появилось второе сердце, а легкие втягивают вдвое больше воздуха. Захотелось взлететь, воспарить над небом.

Юноша едва не заорал от счастья во весь голос, но сдержался и вместо этого выстирал одежду, выжал ее и мокрую одел. Тучи постепенно расходились, но к ночи заметно похолодало, обещая к утру заморозок. Однако Карлайн в своем обновленном состояния совсем не мерз. Было только немного неудобно от прилипавших к телу штанов и рубахи.

Эльфы разошлись по своим лежанкам. Новым зрением Карлайн легко обнаружил всех, лежащих, сидящих и даже стоящих во сне, прижавших к стволам деревьев. Тан, встретивший его у шалаша, с удивлением спросил:

— Судя по запаху, ты нашел таврень. Откуда?

Карлайн не понял вопроса и принялся многословно объяснять, где можно найти траву.

— Спасибо, — помотал головой Тан, — я, конечно, обязательно помоюсь, таким счастьем нельзя бросаться, но как тебе удалось? Таврень редкая трава, к тому же она выделяет слабую магию, которая прячет ее даже от глаз эльфа.

— Человек чем-то удивил тебя, родич? — на шум к ним вышел Ясноликий.

— Он нашел таврень Посвященный к Свету! — удивлению Тана не было предела, — это дар травника, посланный Тлани?

— Может быть, — не стал торопиться с выводами Ясноликий, — безусловно, это воздействие дара. Но травника ли, покажет время. Ты раньше знал травы?

— Я знаю несколько съедобных трав, — покачал Карлайн головой, — но это траву вижу впервые. Словно кто-то подтолкнул меня и сказал, что она заменит мне мыло.

Ясноликий покачал головой.

— Это дар, безусловно. Ну, дорогие родичи, если есть такая возможность, надо омыть свое тело в благословенной богами воде с раствором тавреня.

Карлайн уже засыпал в шалаше, когда чуткий слух уловил едва слышные шаги — эльфы, вдоволь натешившись водяными растираниями, возвращались в лагерь. В засыпающем сознании появилась мысль, что он сделал первородным небольшую услугу.

Утро едва начиналось, когда его разбудили шаги. Легкие, осторожные, едва приминавшие траву, совсем не слышимые человеческому уху, они все же разбудили юношу. Он немного полежал, раздумывая, не поспать ли ему еще, но тело уже отдохнуло и требовало движения. Пришлось подняться.

У небольшого костра суетился другой эльф-кашевар. Талк не пошутил на счет очередности. Карлайн попытался представить человеческого рыцаря за приготовлением пищи. Покрутил головой. Как-то не получалось.

Эльф засыпал в закипевшую воду горсть искрошенных трав. Сладкий болиголов, желтый папоротник, подорожная трава. Первая трава снимает усталость, вторая — обостряет чувства, третья — отбивает сонливость. Первые две травы кисловаты, третья — терпкая. Кашевар перестарался, чуть-чуть переложил желтого папоротника, навар будет невкусный.

— Положи полщепотки подорожной травы, — попросил Карлайн эльфа.

Тот немного удивился, зачерпнул ложкой навар, подумал, кивнул, положил травы в воду. Затем попробовал еще раз, кивнул, снял котел с воды.

Остальные эльфы, почистив и накормив единорогов, подтянулись к костру. Сваренный напиток понравился всем. Они с аппетитом выпили по паре кружек с их знаменитыми булками.

— Нет, все-таки ты стал травником, — сделал вывод Талк, видевший, как юноша подсказал повару сварить напиток получше.

— Может травник, — рассудительно сказал Ясноликий, — а может врачеватель. Тлани, как Посвященный к Свету Второго Листа, умел многое.

Этим рассуждением он поставил Талка в тупик. Тот как-то не подумал, что сбором трав занимаются не одни травники.

— Карлайн, — обратился Ясноликий к юноше, — твои изменения настолько хорошо заметны, что я решил помочь тебе. Отпускать тебя в приграничной полосе, это почти что обречь на смерть. Наверняка старейшины вашего селения разослали по всему приграничному краю твое описание и в любой деревне тебе грозит арест и смерть. Мучительная смерть. Кроме того, здесь много мародеров, да и стража вольных баронов не откажется получить деньги за продажу человека в рабство. Ребенка сможет обидеть каждый.

Карлайн уныло кивнул. Он уже думал об этом. После взрыва эмоций от осознания, что он не только остался жив, но и еще избавляется от нищей жизни, полной унижений и побоев, пришло понимание смертельной опасности от окружающих людей. Приграничная обстановка накладывала свой отпечаток. Выход за пределы общинных владений оказывался настолько опасным, что даже вооруженные мужчины ходили отрядами в несколько десятков человек. Здесь не было добрых путников, а закон измерялся силой. Кто сильнее, тот всегда был прав. Мертвые ничего не скажет.

— Как ты думаешь, тебе будет лучше в Гарне?

Карлайн даже вздрогнул. Отсюда до Гарна — столицы Ламодийского герцогства — было километров четыреста. Говорили, что там совершенно другая жизнь, даже ночью можно выйти за стены и остаться в живых. А улицы были настолько безопасны, что жители оставляли двери не запертыми на засовы.