В тени клинка

Амата стиснула фляжку двумя руками и сгорбилась.

— Дядя все что можно из моего наследства, перевел на подставных лиц. Но большую часть имущества просто нельзя отделить от семьи. Мы связаны одной нитью, у него противоядие, у меня состояние... Можно сказать, живем в полной гармонии. Но вечно так продолжаться не может... И самое опасное, что мы оба это понимаем.

Над скалой повисло молчание. Далиат смотрел на Амату, точно видел ее в первый раз. "Сколько же нужно смелости, силы воли, чтобы ходить вот как ходить по краю и смеяться над собой и остальным миром?! Теперь ясно, почему она так странно себя вела утром... Сам бы я давно взорвался, да еще как..."

— Противоядие действует все хуже, — сказала Амата. — Я уже несколько раз увеличивала концентрацию... А получить новую дозу у дяди... это каждый раз настоящая эпическая трагедия... Теперь ты понимаешь, почему для меня так важен доктор Арро?

Далиат серьезно кивнул, Амата обвела взглядом молодых людей и тихонько рассмеялась.

— Вот только не надо строить такие физиономии. Я уже почти привыкла, а вам тем более нечего переживать... Давайте представим, что этого разговора не было. Ладно?

— Ты ведь никогда не попросишь чего-нибудь простого, верно?! — хмыкнул Далиат.

Сумрак мешал разглядеть лицо охотницы, но ему казалось, что она улыбается. На небе вспыхнули желто-красные сполохи, за которыми гонялись искристые сапфировые змеи. Тишина снова придавила людей, первым не выдержал Тарс.

— Тебе не кажется, что уже достаточно стемнело? Может уже пора?

Далиат встал и посмотрел на черную стену леса.

— Да, ты прав.

Он нагнулся к распотрошенному спасательному комплекту, вытащил из него тонкую трубку и нашел взглядом два сухих дерева перед выступом. Небо подсветило черные кроны лихорадочным румянцем. Далиат стиснул в трубку в кулаке и нажал на кнопку.

Раздался громкий треск, темнота расцвела снопами искр. Химический огонь вспыхнул и погас, Далиат швырнул трубку на камень. "Проклятье!" В следующий миг с наслаждением уловил дымок горящего дерева. Багровые языки робко лизнули сухую хвою и тонкие ветки. Налетел порыв ветра. Огоньки вытянулись, истончились, будто готовые порваться — "Ну же, давай! Прошу тебя!" — побледневшее пламя налилось багрянцев и впилось невидимыми клыками в толстую кору. Скоро оба дерева заполыхали, как огромные факелы. Из леса донеслись крики и возбужденный вой.

— Давайте, орите громче, — злорадно крикнул он. — Думали взять нас в темноте?! Ну, так придите и возьмите.

Тарс тоже вскочил и встал рядом с Далиатом.

— Сработало!

— Я же говорил — у патронов сигнальных огней хватит жара поджечь что угодно.

— Хорошо, что Карион придумал, как их закрепить.

— Хорошо, что дым относит в сторону, — буркнул Далиат.

Под освещенными заревом деревьями началось какое-то движение. Похоже, огры собирались в отряды. Далиат перегнулся через край бруствера, когда ветер дул в сторону скалы жар от горящих деревьев обжигал лицо.

Огры определенно готовили новую пакость. Что же они собираются... Воздух взрезал злой свист, в свете огня мелькнули тонкие тени.

— Ложись! — крикнул Далиат и растянулся на камнях.

Он поджал ноги и как щитом прикрылся рюкзаком. Стрелы обрушились на выступ шуршащим ливнем. Огры стреляли навесом, их снаряды падали на цель, едва перевалив через высшую точку своего полета и били, не успев набрать скорость.

Стальные жала могли даже просто застрять в одежде, но все равно оставался риск получить стрелу в глаз или в щеку. Огры и раньше обстреливали площадку, но никогда еще не обрушивали таких залпов.

— Ах, заррраза...

Далиат обернулся. Оказалось Тарс вместо того чтобы позаботиться о себе бросился прикрывать Амату. Стрела распорола ему рукав и оставила длинную царапину на коже. Подмастерье кривился от боли и пытался унять кровь.

— Тарс, дай Амате рюкзак и берись за винтовку! Они хотят прижать нас к земле и пойти на штурм!

Из-под защиты деревьев к подножию скалы начали выходить кучки огров. Каждая шайка тащила длинную приставную лестницу. Твари решили больше не связываться с осыпающейся тропой и ударить в лоб.

Стрелы сыпались не переставая, рюкзак Далиата уже походил на огромного дикобраза.

— Сволочи... Зверье ублюдочное... Такими приемчиками меня не возьмешь...

Далиат навел винтовку на банду огров, которая ближе всего подобралась к скале. Впереди нагло шагал огромный огр. Щеки твари покрывали темные извилистые полосы, в свете огня казалось, что рисунок нанесен кровью. Далиат поймал главаря на прицел и плавно нажал на курок.

Громыхнул выстрел, огр схватился за грудь и свалилась на землю. Его банда бросила лестницу и кинулась назад под деревья.

— Так-то, гады! Так-то...

Далиат свалил еще нескольких тварей, рядом быстро палил Тарас. Огры беспорядочно отступали.

— Что, думали самые хитрые?! — кричал Далиат. — Выкусите, уроды!

Дождь стрел почти утих, он рассмеялся, новая победа окрыляла.

— Сзади! — крикнула Амата.

Далиат отбросил рюкзак и развернулся к неведомой угрозе.

— Проклятье!

По змеящимся канатам на площадку с верхушки скалы скользнули пятеро огров. Далиат всадил пулю в ближайшую тварь, людоед мешком упал на камень. Второй выстрел лишь зацепил бугристое плечо. Огр заревел, спрыгнул прямо на Далиата. Он едва увернулся, тварь ударила топором на длинной рукояти, охотник успел только подставить винтовку. Лезвие рассекло мягкий металл и застряло в пластике.

Огр использовал рукоять топора как рычаг и вырвал разбитую винтовку и рук врага. Далиат выхватил тесак, справа мелькнуло черное пятно. Он изогнулся и полоснул по толстой шее. Уши наполнил яростный вой, тварь согнулась, из-за ее спины выстрелили длинные руки, корявые пальцы вцепились в клинок. Удар в бок бросил Далиата на камни, его тесак остался у людоеда, перед глазами все поплыло, он едва разглядел занесенный топор.

Пылающее небо прочертила тень. Она как коршун упала на огра с топором и смела его прочь. Дальше все случилось очень быстро. Карион, казалось, ничего не делал, он едва шевелился, а вот его противники, словно плясали какой-то безумный танец.

Огр с топором, оставил свое оружие Кариону, завертелся волчком и с разбегу ударил головой по скале. Тварь с изрезанными руками страшно зарычала, замахнулась трофейным тесаком, сделала пируэт и врезалась виском в услужливо подставленный обух. Подстегнутое адреналином сердце Далиата едва успело ударить дважды, как все было кончено.

— Ни на минуту вас нельзя оставить, — проворчал слуга и помог господину подняться. — Я спустил стой стороны хороший камнепад. Больше не полезут.

Далиат прижал ладонь к ушибленным ребрам, часто заморгал и осмотрел поле боя. Тарс стоял на коленях рядом с Аматой. Кудрявая голова лежала на крупных руках парня. У ног охотницы корчился раненый огр. Низ живота твари был распорот, рядом валялся тесак измазанный кровью по самую рукоять.

— Она меня спасла! — воскликнул Тарс. — Огр выпрыгнул будто из-под земли, если бы не она...

— Что с ней?! — крикнул Далиат. — Она ранена?!

— Нет... нет... Она... она просто побледнела и упала. Мне сначала показалось, что она не дышит.

Далиат бросился к охотнице и проверил пульс. Сердце билось слабо и как-то неуверенно.

— Должно быть это яд, — простонал подмастерье. — Напряженье ее доконало!

Лицо девушки свела судорога, сквозь стиснутые зубы вырвался тихий стон. Далиату вдруг померещилось, что тело Аматы опутано призрачными извивающими змеями. Он моргнул, наваждение исчезло. "Должно быть все-таки приложился головой". Далиат мысленно перебрал содержимое походной аптечки. Не то! Все не то!

— Карион!

— Да господин.

— Помнишь, что сделал на Плакальщице? — выпалил Далиат. — Сможешь это повторить?

Слуга задумчиво посмотрел на господина, Далиат рубанул воздух ладонью. Карион нахмурился и склонился над девушкой, белые пальцы скользнули по лицу и задержались над горлом. Карион не касался кожи охотницы, его руки двигались так, словно ощупывали невидимые узлы.

— Ну что, получится?! — не выдержал Далиат.

Лицо слуги окаменело, вся его поза выражала нежелание.

— Помнишь, ты говорил об услуге?! Вот и делай что обещал!

Карион дернул уголком губ и посмотрел на подмастерье, который не сводил с него горящего надеждой взгляда.

— Тарс, отвернись.

— Но... почему...

— Отвернись, я сказал! Если хочешь, чтобы она жила делай то, что я говорю.

Парень бережно опустил голову девушки и развернулся к ней спиной, его плечи напряглись, словно он взвалил на себя всю скалу.

Карион посмотрел на подмастерье и преувеличенно аккуратными движениями закатал левый рукав. Потом поднес к запястью клинок, примерился и сделал длинный надрез. Из раны полилась почти черная кровь. Она текла медленно и неохотно, словно, не нож, а сам Карион усилием воли извлекает ее из тела.

Слуга разжал челюсти Аматы и поднес рану к ее губам. Густая жидкость потекла в рот, все тело Аматы задрожало, Далиат невольно схватился за собственно горло. Он до сих пор помнил это жар...

— Вот все, — сказал слуга и поднялся. — Это ее не вылечит, но поддержит силы. Скоро ей должно стать лучше.

Тарс немедленно кинулся к Амате и внимательно ее осмотрел, точно ожидал увидеть, что у девушки не хватает пальцев на руках, а потом пощупал пульс и поднял благодарные глаза к небу. Далиат и сам видел, к щекам охотницы возвращается краска.

Пока Тарс хлопотал над девушкой, Карион подошел к раненому в живот огру, схватил его за лодыжку, подтащил к краю площадки и без замаха сбросил в пропасть. Далиат хотел было сказать, что они еще не собрали с тел образцы, но посмотрев на лицо слуги, решил промолчать.

Так же молча Карион направился к огру, которому Далиат рассек шею. Людоед лежал на самом бруствере, жизнь еще теплилась в могучем теле, окровавленные пальцы скребли камень. Ноздри слуги задрожали, пораженный Далиат услышал низкое рычание, так мог бы рычать рассвирепевший тигр. Даже Тарс на миг отвлекся от Аматы и удивленно посмотрел на Кариона, потом досадливо мотнул головой и снова склонился над больной. Далиат осторожно приблизился к слуге.

— Я думал, сражение развеселит тебя, как обычно.

— Дело не в развлечениях! Ты даже представить не можешь, на какую высоту поднимаются чувства в бою. Сражение — литургия нашей религии. Ритуал, который заканчивается божественной санкцией. А это не сражение! Это оскорррбление!

Карион страшным пинком сбросил людоеда вниз. Взгляд слуги заметался по площадке и остановился на ржавой, быстро засыхающей лужице. Карион снова зарычал, между раскрывшихся губ мелькнули сахарно-белые удлинившиеся клыки.

— Не припомню, чтобы тебя раздражала кровь, — сказал Далиат. — Кажется, в Огненном ты разве что не насвистывал, а там она текла ручьями.

Карион провел по лицу рукой, словно вновь надел привычную улыбающуюся маску.

— Вы как обычно преувеличиваете господин. Ни о как ручьях там и речи быть не могло. В артериальной системе человека в среднем содержится девятьсот пятьдесят миллилитров крови, не сложно подсчитать, что для создания самого маленького ручейка...

— Карион!

— Да, господин?

— Не уходи от темы!

Карион бросил взгляд на утонувшего в заботах Тарса и вплотную придвинулся к Далиату.

— Помои, которые текут, в жилах этих тварей нельзя назвать кровью. Это тоже оскорбление. Оно выводит меня из себя.

— Поэтому ты старался не драться с ограми? Боялся рассвирепеть?

Карион рассмеялся и небрежно отмахнулся от вылетевшей из темноты запоздавшей стелы. Наконечник звякнул о камень. Далиат и не заметил как обстрел совсем прекратился. То ли огры с самого начала хотели просто отвлечь внимание от атаки с тыла, то ли стали кончаться стрелы.

— И поэтому тоже. У всех вам нас есть слабые места и слепые пятна. Вам это, безусловно известно.

— Да, известно...

Далиату увидел, как в глазах слуги мелькнуло что-то похожее на печаль. На какой-то миг ему показалось, что между ним и Карионом протянулась ниточка взаимопонимания.

— Что ты думаешь о нашем положении? Огры взялись куда серьезней, чем я ожидал.

Слуга передернул плечами, точно сбросил невидимую ладонь.

— Ничего страшного. В свое время меня не смогли прикончить демоны из внешней тьмы. А поверь, они старались.

— Иногда я их очень хорошо понимаю... Я спрашивал, как ты видишь наше будущее, а не только свое.

Карион старательно раскатал рукав на левой руке. Там где был порез, осталась только розовая полоска. Далиат знал, что скоро исчезнет и она.

— Это очень сложный прогноз с большим количеством переменных. Я не смогу его дать... раньше следующего утра.

Далиат выругался, злость, накопленная за несколько дней, разгорелась с новой силой. Он смертельно устал от выходок Кариона, от его многозначительных намеков и угрожающих умолчаний, от его раздутого самомнения...

— Я вижу, тебя это страшно забавляет и, кажется, понимаю почему. Ты говорил, что не испытываешь страха, но ведь этим чувством дело не ограничилось? Что еще у тебя забрали?! Можешь не отвечать. Достаточно того как ты себя ведешь. Смотришь спектакль чужих жизней, греешься у чужого костра и подбрасываешь дровишек, чтобы ярче горел!

Далиат еще не закончил тирады, а уже пожалел о ней. Но он не мог сдержать слов, они вырвались наружу, как пар из перегретого котла.

Карион посмотрел на него, за спиной Далиата в огне трещали ветви деревьев, а в глазах слуги плясали червонные искры. Он не мог понять смех это или ярость. На секунду Далиату стало жутко.

— Вы правы и одновременно ошибаетесь, — прошептал слуга. — Возможно, у нас еще будет шанс вернуться к этому разговору. Карион сорвался с места, Далиат отпрянул, когда размытый силуэт метнулся мимо него, и нырнул за край площадки. В стороне испуганно охнул Тарс. Далиат перегнулся через парапет, но не увидел ничего кроме отблесков пожара и дрожащих теней.

Глава 22

Далиат задрал голову, над скалой неспешно плыла бесконечная череда туч. Розоватые лучи восходящего солнца с трудом протискивались между лохматыми боками. В редких разрывах белело небо, тусклое, как глаза мертвеца.

"И от Квинта ни слуху ни духу. Мерзавец опаздывает уже больше, чем на двенадцать часов... Похоже, он на нас просто плюнул. Боится за свою шкуру? Ждет подкреплений? А-а, все равно! Нам от этого не легче..."

Далиат подтянул поближе винтовку Аматы. Изящное оружие, его явно сделали под женскую руку. Он коснулся тонкой гравировки. С винтовкой, которую оставил Карион, ему было бы привычней, но работа мастера всегда лучше фабричной штамповки.

Он посмотрел в прицел. Стена из недавно срубленных бревнышек растянулось перед скалой на десятки шагов. На многих стволах остались лоскуты зеленоватой коры. "Такое дерево привозили к нам в Лаш Негет. Редкий сорт. Из него получаются лучшие в Ойкумене бочки для вина... В цеху всегда стоял такой сладкий запах... Удивительно, о чем только люди думают в такие минуты!"

Огры, видно наученные прежним опытом, больше не высовывались из-за укрытий. Их передвижные баррикады больше всего походили на сараи — стенка спереди, да навес сверху. Первобытная хитрость людоедов заново изобрела древние осадные снаряды — винеи.