Ты нам нужен

— Как это? — уставился на него Ферм.

— Понимаешь, время похоже на лабиринт, и идя по одной дороге, ты можешь вернуться назад по другой и не обязательно в тот пункт, откуда началось путешествие.

— Хочешь сказать, что мы можем не вернуться по домам? — нахмурился Ферм. Его интонация мне не понравилась. Он надвигался на стоящего спокойно Лабана и готов был уже начать зачучивать рукава.

— Я не сказал, что ты не сможешь вернуться домой, к семье, к любимой, я сказал, что есть такая вероятность, — создавалось впечатление, что будто Страст объяснял прописные истины несмышлённому ребёнку, который упорно не хочет понимать чего — то элементарного.

— Я слышал, но...

— Дай мне закончить.

— Валяй.

— Благодарю. Повторюсь, звёзды создают такую временную схему, которая может наложится на уже существующую. Подобное случается раз в несколько тысяч лет и мы попали как раз к этому моменту.

— Сколько времени у нас осталось? — услышанное не очень обрадовало и Мота.

— День, от силы — два. Это может случится каждую ночь.

— Причём тут звёзды? — спросил Билл. — И какая ещё ночь?

— Галактика двигается, а каждая звезда источник энергии. Наиболее активно это проявляется ночью, когда нично не мешает звёздам посылать свои лучи на Землю.

— Понятно, — протянул Билл.

После всего, что ей пришлось услышать, Ниана побледнела и уткнула лицо в плечо Билла. Мы все ошалели от таких новостей.

— Что ж, — сказал Билл, — нужно действовать.

— Я советую это сделать сегодняшней ночью, но решать Вам, — Страст был взволнован. Все стояли окаменевшие.

Неожиданно раздался громкий всхлип и Ниана залилась слезами. Это, как ни странно, привело всех в чувство.

— Что с тобой? Что случилось? — забеспокоился Билл.

— Я не хочу расставаться с тобой! — подавив рыдания, проговорила она.

— Мы и не расстаненемся, глупенькая, — улыбнулся Кьюстон.

— Правда? — слезы мгновенно высохли.

— Конечно!

— Ты отправишь нас двоих! — почти приказал Билл, повернувшись к Страсту.

— Но это невозможно! — запростестовал Лабан. — Я не могу отправить в твоё время человека, непринадлежащего ему.

— Тогда я остаюсь!— решился Билл.

— Ты не можешь остаться!

— Но я не расстанусь с ней! — рявкнул Билл.

Я никогда ещё не видел его в таком состоянии. Он был настолько зол и отчаян, что он от него можно было ждать всего, чего угодно.

— Что делать? — сокрушался Страст. — Я могу отправить в твоё время только одно целое. Она не принадлежит твоему времени.

— Одно целое говоришь? Так вот, я решил. — Он схватил Ниану и прижал её к себе. — Я сейчас же пойду и женюсь на ней.

— Милый, — взвизгнула девушка, — ты делаешь мне предложение?

— Расценивай это как хочешь. Где у Вас ближайший ЗАГС? (Я давно подозревал, что у этого американского парня в роду были русские. Только они так говорят!)

— Что? — не понял Страст.

— Ну, место, где женят, венчают, окольцовывают и так далее.

— А, ясно. Ближайшая станция для заключения брака находится в трёх кварталах к северу.

— Пошли, — Билл решительно потянул возлюбленную к выходу. Она побежала за ним.

— Не знаю, что получится! — покачал головой Страст, когда за ними закрылась дверь.

— Что — нибудь да получится! — сказал Мот.

— Вот только — что? — спросил Страст.

Ответа он не получил.

— Я тоже хочу отправиться с ним, — ткнул в меня пальцем Диксон. (День неприятных сюрпризов. Припёрся вместе с Лавиным. И где только откопался?) После этих слов мне резко поплохело.

— Это проще, — заметил Страст. Моё сердце оказалось даже не в пятках, а где — то в полу. — Но самое большее, что я смогу Вам предложить, — продолжил Лабан, — так это только неделю общения с дочерью. — Я с трудом перевёл дух.

— Больше нельзя? — У Диксона опустились руки.

— Нет. Иначе само время вытолкнет Вас обратно и я не знаю, где вы сможете оказаться. Так — что?

— Я согласен.

Страст кивнул головой.

— Сейчас самое время отметить Ваше возвращение домой, — он говорил это с наигранно бодрой интонацией.

— Что ни делается — всё к лучшему, — глубокомысленно изрёк я.

Меня все поддержали.

— Куда отправился? — поинтересовался Ферм.

— Давайте — в "Венеру", в потом закатим Биллу и Ниане такой свадебный ужин, чтобы они его никогда не забыли, — предложил я.

— Интересное предложение! — похвалил Страст. — Только во все времена обычай был таков, что молодожёнам дарили подарки.

— Это точно! — кивнул Ферм. — Помнится одному моему знакомому столько надарили, что еле — еле увезли на трёх машинах. А Иван, вообще, учудил, помнишь? — мы оба расхохотались так, что ещё пару секунд и мы с ним свалились бы на землю, ибо сил смеяться больше не было. Всё недоумённо смотрели на нас.

— Ну что — расскажем? — сквозь смех спросил Ферм.

— Лучше не надо!

— Совершенно с тобой согласен! Об этом поговорим позже.

— Извините, ребята, — обратился я ко всем присутствующим, но рассказать суть смеха я Вам не могу, по той простой причине, что тот, кто на той свадьбе не присутствовал — просто не поймёт. А рассказывать всё слишком долго. Начало той хохмы уходит в доисторические времена.

— Ладно, как — нибудь в следующий раз, — ответил за всех Мот.

— Обязательно! — пообещал я.

— Пойдём, поедим и займёмся сюрпризом для Билла, — предложил Ферм.

— Да, надо поесть и тогда что — нибудь придумается, — я был согласен с другом.

Наскоро перекусив, мы отправились по магазинам, чтобы купить Биллу и Ниане подарок. Страст поведал нам о том, что не очень большой подарок он сможет переместить вместе с детективом и его молодой женой.

Мот остался в "Венере" проследить за праздничным обедом. Он был большим мастером устраивать торжества и его опыт по устройству вечеринок для отца и его окружения нам как нельзя очень пригодились. Он с огромным энтузиазмом взялся за порученное ему дело.

Ферм же получил самое ответсвенное задание: попытаться отвлечь Билла с Нианой на часик — другой, если они появятся до того, как у нас будет всё готово. Но этого делать ему не пришлось. Новобрачные появились спустя четыре часа после своего ухода. На вопрос "Где вы были так долго?" (читай "Где Вас черти носили, когда друзья заказали кабак и седят голодные?") они предпочли не отвечать, но оговорились, что решили отметить это событие.

Мы от души поздравили молодых и пригласили их в ресторан, где Мот в рекордно — короткие сроки смог украсить зал, проследить на сервировкой и за теми блюдами, которые по его заказу должны были стоять на столе.

Мы были поражены увиденным, хотя заранее знали, что нас ждёт, но то, что мы увидели превзошло все наши ожидания, ибо под чутким руководством Мота официанты украсили зал так, что любой ресторан в любой век мог бы позавидовать здешнему убранству.

Билл и Ниана были очень удивленны и тронуты этим.

Только теперь, спустя довольно много времени, когда я пишу эти строки, я могу признаться себе, что нами двигало не желание, вернее, не только желание, отметить свадьбу наших друзей, а просто хорошо провести время вместе. Мы веселились через силу, стараясь не показывать виду, что на самом деле ты грустии из — за предстоящего расставания. Каждый из нас сознавал это, но прилежно играл свою роль. Лишь молодожёны были заняты собой и не замечали той напряжённости, которая царила за столом. Но это странно отразилось на нас. Я вдруг понял, что, глядя на них, я веселюсь от всей души, не лицемеря. Ферм, Мот и Лабан почувствовали тоже. И неожиданно за столом воцарилась атмосфера искреннего веселья.

После прозвучавших здравиц и поздравлений, из — за стола поднялся Билл и постучал концом вилки о свой бокал.

— Прошу внимания! — Все быстро примолкли, ожидая тех слов, которые хотел сказать он. — Я и Ниана хотим горячо поблагодарить Вас за этот вечер и ужин, которые Вы устроили для нас. Можете быть уверенными в том, что они остануться в нашей памяти и в наших сердцах навсегда. Чтобы ни случилось я буду всегда помнить о Вас и обо всём том, что нам вместе пришлось пережить. Вы стали для меня друзьями. Нет, даже чем — то большим, чем просто друзьями. Вы стали для меня как братья, символами правды и честности, силы и мужественности. Благодаря Вам я многому научился и стал по — другому смотреть на мир. Я хотел бы всю свою жизнь быть вместе с Вами, но понимаю, что это невозможно. Даже, если бы не эта спешка со временем, нам всё — равно, рано или поздно пришлось бы расстаться. Мы сделали то, что должны были и в любои случае нам предстояло вернуться в своё время. Каждого из нас в своём веке ждут дела, работы, семьи. Слишком сильная связь существует между нами и тем временим, в котором мы живём. Я рад, что судьба свела меня с Вами и я буду благодарить её всегда, ведь она свела меня с Вами и подарила мне девушку моей мечты, на которой я женился, — он поцеловал Ниану и у той стал такой счастлиый вид, что трудно было поверить в то, что может быть женщина более счастливая, чем Ниана Кьюстон. У неё до сегодняшнего дня не было фамилии. В той реальности, где она выросла это просто было невозможно для обычной служанки. Сейчас она со всех ракурсов примеряла на себя эту фамилию и была довольна.

Речь Билла произвела фурор. Ещё никогда он не говорил так длинно и красиво. детектив опять поразил нас. Мы были уверены в том, что он безоглядно радовался тому, что женился на Ниане, а он, оказывается, думал о нашей предстоящем возвращении. Хотя, быть может, его речь была экспромтом, но уверенным до конца я не могу быть.

В ответ на речь нашего друга, мы ответили ему пожеланиями счастья и всего того, что полагается желать в таких случаях.

— Кстати, — осведомился Билл. — а где Лавин и Диксон?

— Лавин занимается тем, что рассчитывает в какой момент времени наиболее широко будут открыты временные ворота, а Диксон счёл, что он будет лишним на вашем празднике, но оба просили передать пожелания огромного счастья. Между прочим, последний просил передать тебе это, — и Страст протянул Кьюстону сложенный пополам лист бумаги, больше похожий на записку.

Билл развернул её и присвистнул.

— Что там? — спросил я.

Билл протянул мне бумажку. Увидев написанное, я горячо поздравил Билла, так как в чеке вместо оговоренных ранее трёхсот тысяч была указана несколько более внушительная сумма — миллион.

Хотя цены в двадцать первом веке и двадцать пятом различались, другими были деньги и потребности, все — равно эта сумма была очень и очень немаленькой.

— С чего бы это вдруг? — спросил Ферм, возвращая чек владльцу, после того он прошёл по кругу и каждый смог оценить степень доброты Шарля Диксона.

— Это ещё мало, — заметил Мот.

— Но это больше в три с лишним раза той суммы, о которой мы договаривались.

— Но он не представлял себе чему ты подтвергаешься из — за того дела, которое он поручил тебе, — возразил Стон.

— Возможно ты и прав, — Билл ухмыльнулся и спрятал чек в потайной карман пиджака, купленного, когда они с Нианой по дороге заехали в магазин, чтобы приобрести чёрный костюм для жениха и белое платье для невесты, ведь подобные традиции живут вечно и пока живо человечество они будут незыблемыми. — Но, этого, — он позлопал по карману, — хватит ещё нашим детям, — и поцеловал покрасневшую, правда слегка, Ниану.

Внезапно, словно из под земли вырос Лавин.

— Вам осталось быть вместе два часа и пятьдесят три минуты. И мы должны успеть переместить Вас за пару минут, пока созвездие Диких Охотников будет светить наиболее ярко. Я советую вам вернуться в гостиницу и начать готовиться к возвращению домой.

— Послушай, Страст, — неожиданно просиял Билл, — ты ведь Магистр и можешь подчинить себе время, а это означает, что ты сможешь нас навещать, когда тебе заблагорассудиться?

— Не совсем так, приятель. Я не могу по своему желанию распоряжаться временем. Просто мне дано знать какие шансы даёт мне оно и как я могу их использовать. Я обещаю, что при первом же удобном случае я посещу Вас и постараюсь сделать так, чтобы Вы не теряли связи между собой и я, наверное, смогу передавать Вам весточки друг о друге, но не могу обещать, что смогу Вас возить в гости друг к другу.

Несмотря ни на что, мы просияли. Нам было приятно услышать, что мы и дальше будем связаны, пусть и не очень прочной и весьма прозрачной, но хоть какой — то ниточкой.

Тем не менее, мы решили воспользоватья советом Лавина. Хоть нам этого жутко и не хотелось, но пришлось прервать празднование и отправиться в гостиницу.

Путь до неё мы проделали пешком. Нет, мы, конечно, могли воспользоваться услугами такси, снующими по всему городу туда — сюда. Просто нам не хотелось расставаться прежде времени. Мы нарочно пошли по самой длинной дороге, но, как и у всего остального, у неё оказался конец.

Придя в свой номер, я окинул все свои вещи критическим взглядом. Я пытался понять какие же из этих вещей я смогу забрать с собой домой и чем больше я смотрел на них, тем больше я убеждался в ом, что я ничего, почти, не смогу забрать в своё время.

Я прекрасно помнил распоряжение Страста о том, что нельзя забирать вещи, которых нет в моём уютном двадцать пятом веке. Одежду я отклонил сразу же. Надев её я рисковал попасть на конкурс "Как это можно объяснить?". Дело в том, что одежда, которая грела бы тело, сама сушилась, не пачкалась бы и была любому, кто бы её ни надел впору, в моём времени отсутствовала и оставалась лишь мечтой как и в бурном двадцатом веке. Очень жаль, но рисковать не стоило.

Книги, которые ещё не написаны, вдвойне опасно вести, так как могут вообще изменить всю историю человечества, поскольку там было написано тако — о— о— ое, чего знать четыреста лет вообще нельзя.

Еду тащить с собой глупо. Просто так её не переправить, а сверх — твёрдая еда не особенно вкусна и не пришлась бы по вкусу ни Катьке, любящей погрызть что — нибудь экзотическое, ни, тем более, моей утончённой во всех отнощшениях, в том числе во вкусе, любимой Джейн, как теперь я называл свою зазнобу про себя, стараясь привыкнуть к её настоящему имени и её происхождению. Себе на будущее в мозгу я сделал заметочку — выяснить у нею как она попала в Петербург и где так шикарно выучила русский язык. И как, вообще, оказалась на моём жизненном пути? Вопросов было много, вот только ответов — ни одного.

Подумав, я понял, что, однако, одну вещь я всё — таки смогу забрать. Это будет мундир с золотыми генеральскими погонами, пожалованными нам отцом Мота после того, как мы мимоходом предотвратили заговор против него.

Времени у нас ещё оставалось в избытке, что — то в районе часа с хвостиком. Я расложил мундир на кровати, а остальное барахлишко я покидал в чемодан и засунул его подальше в шкаф.

Выйдя в коридор, как здесь это принято — просто захлопнув за собой дверь, я постучался в номер Ферма и услышав его приглашение, вошёл. Как ни странно, те же самые проблемы, относительно того, что собой забирать, стояли перед ним.

— Одни и те же мысли приходят в умные головы, — поведал я ему после того как приятель пожаловался на то, в каком он находится раздумье.