Беседовали дружелюбно, рассказывая анекдоты, споря, вставая, чтобы помочиться на снег, походить кругами, дабы разогреть кровь. Уильям раньше видел лагеря, где люди пали духом, но здесь дела обстояли не так. С учетом всех обстоятельств, это было удивительно. Вилли предположил, что Дэнзелл Хантер должен разделять витающий здесь дух. А если так, согласится ли он оставить своих товарищей? Что ж, не спросишь — не узнаешь.
Двери, чтобы постучать, не было. Обойдя безлистные дубовые побеги, которым пока удалось избежать топора, он увидел сидящего сгорбившись Хантера, который зашивал рану на ноге человека, лежащего перед ним на одеяле. Рейчел Хантер придерживала плечи мужчины, ее голова в чепце склонилась над ним, и она что-то ободряюще говорила.
— Разве я не обещала тебе, что он сделает все быстро? — говорила она. — Не больше тридцати секунд, — обещала я, и так и вышло. Я ведь считала, правда?
— Три раза и очень медленно, Рейчел, — сказал доктор, улыбаясь. Он потянулся за ножницами, и обрезал нитку. — За одну твою минуту человек может три раза обойти вокруг собора Святого Павла.
— Чепуха, — возразила она беззлобно. — В любом случае, дело сделано. А сейчас сядь и выпей немного воды. Ты не...
Рейчел повернулась к ведру, которое стояло рядом с ней, и заметила стоящего там Уильяма. Ее рот приоткрылся от удивления, а затем она вскочила и бросилась через поляну, чтобы обнять его.
Вилли этого не ожидал, но обрадовался и с чувством заключил ее в объятия. От нее пахло ее собственным запахом и дымом, и кровь его заструилась быстрее.
— Друг Уильям! Я думала, что больше не увижу тебя, — сказала Рейчел, отступая, и лицо ее светилось от радости. — Что ты здесь делаешь? Полагаю, ты вряд ли пришел записаться добровольцем, — добавила она, окинув взглядом его фигуру.
— Нет, — ответил он довольно сухо. — Я пришел попросить об одолжении. У вашего брата, — слегка запоздало добавил он.
— О, тогда пойдем, он почти закончил.
Рейчел повела его к Дэнни, все еще рассматривая его с большим интересом.
— Значит, ты, действительно, британский солдат, — заметила она. — Мы так и думали, но боялись, что ты можешь быть дезертиром. Я рада, что это не так.
— Правда? — спросил Вилли, улыбаясь. — Но, без сомнения, вы предпочли бы, чтобы я отказался от воинской службы и стремился к миру?
— Конечно, я бы хотела, чтобы ты стремился к миру — и нашел его, — ответила Рейчел. — Но ты не смог бы обрести мир, нарушив присягу и участвуя в незаконной борьбе, зная, что твоя душа погрязла во лжи, и опасаясь за свою жизнь. Дэнни, посмотри, кто пришел!
— Да, я вижу. Друг Уильям, рад встрече!
Доктор Хантер помог своему только что перевязанному пациенту встать на ноги и подошел к Уильяму, улыбаясь.
— Я слышал, ты хочешь попросить меня об одолжении? Если это в моих силах, буду рад помочь.
— Не хотелось бы ловить вас на слове, — сказал Уильям, улыбаясь и чувствуя, как в основании шеи расслабился узел. — Но выслушайте меня, и я надеюсь, что вы сможете приехать.
Как он и ожидал, сначала Хантер не решался покинуть лагерь. Хирургов было не так много, а учитывая количество больных из-за холода и скученности... может пройти неделя или больше, прежде чем он сможет вернуться в лагерь... но Уильям благоразумно молчал, только раз взглянув на Рейчел, а затем вновь посмотрев прямо в глаза Дензелу: 'Неужели вы хотите, чтобы она зимовала здесь?'
— Ты хочешь, чтобы Рейчел поехала со мной? — спросил Хантер, моментально догадавшись, что он имел в виду.
— Я поеду с тобой, хочет он этого или нет, — вставила Рейчел. — И вы оба прекрасно это знаете.
— Да, — мягко сказал Дэнзелл, — но не спросить было бы неучтиво. Кроме того, это не только вопрос твоей поездки. Это...
Уильям не расслышал окончания его фразы, потому что внезапно нечто большое протиснулось сзади между его ног. Вилли совсем неподобающим мужчине образом вскрикнул и прыгнул вперед, вертясь в надежде увидеть, кто это напал на него столь трусливым способом.
— Ах да, я забыла про пса, — сказала Рейчел, по-прежнему не теряя самообладания. — Он уже в состоянии ходить, но я сомневаюсь, что он преодолеет все расстояние до Филадельфии таким образом. Можешь ты найти средство передвижения для него, как думаешь?
Вилли сразу узнал собаку. Не могло быть двух таких псов, как этот.
— Неужели это собака Йена Мюррея? — спросил он, предварительно выставив кулак, чтобы огромный зверь его обнюхал. — А где же его хозяин?
Хантеры быстро обменялись взглядом, но Рейчел без промедления ответила.
— В Шотландии. Он отправился в Шотландию со своим дядей, Джеймсом Фрейзером, по неотложному поручению. Знаешь ли ты мистера Фрейзера?
Уильяму показалось, что брат и сестра Хантеры пристально смотрят на него, но он просто кивнул и сказал:
— Я встречал его как-то много лет назад. Почему собака не отправилась в Шотландию со своим хозяином?
И опять этот взгляд между ними. 'Да что не так с этим Мюрреем?' — недоумевал Вилли.
— Собаку ранили как раз перед тем, как они отправились в плавание. Друг Йен был очень любезен, вверив своего товарища моей заботе, — спокойно сказала Рейчел. — Может быть, ты сможешь раздобыть фургон? Думаю, твоей лошади вряд ли понравится Ролло.
ЛОРД ДЖОН ПОМЕСТИЛ кожаный ремешок между зубами Генри. От полученной дозы настойки опия мальчик находился почти без сознания, но попытался вымученно улыбнуться дяде. Грей чувствовал исходящий от Генри страх — и разделял его. У него было непреходящее ощущение, что в его животе свернулся скользкий клубок ядовитых змей, и на него постоянно накатывали приступы паники.
Хантер настоял на том, чтобы привязать руки и ноги Генри к кровати, дабы исключить какое-либо движение во время операции. День был прекрасным: ледяные узоры на окнах сверкали в лучах солнца, а кровать передвинули так, чтобы максимально использовать солнечный свет.
Доктору Хантеру рассказали о лозоискателе, но он вежливо отклонил идею о том, чтобы позвать его вновь, сказав, что это смахивает на гадание, и, если уж ему придется просить Божьей помощи в своем начинании, он полагает, что будет не в состоянии делать это с чистым сердцем, если здесь будет замешено колдовство. Это как будто обидело Мерси Вудкок, и она даже слегка надулась, но промолчала, будучи слишком рада и слишком встревожена, чтобы спорить.
Грей не был суеверен, но имел практический склад ума и внимательно проследил, в каком именно месте лозоискатель обнаружил пулю. Он пояснил это, и с неохотного согласия Хантера вынул маленькую линейку и вычислил ту самую точку на впалом животе Генри, нанеся туда немного свечного нагара, чтобы пометить.
— Думаю, мы готовы, — сказал Дэнзелл. Приблизившись к кровати, он положил руки на голову Генри, произнес краткую молитву, прося о наставлении и поддержке для себя, выносливости и исцеления для Генри, и закончил признанием присутствия Бога среди них.
Несмотря на свой чисто рациональный настрой, Грей почувствовал, что напряжение в комнате немного спало; он сел напротив хирурга, и змеи в его животе на мгновение успокоились.
Лорд Джон взял племянника за руку и сказал спокойно:
— Просто держись, Генри. Я тебя не отпущу.
ЭТО БЫЛО БЫСТРО. Грей видел армейских хирургов в деле и знал, как быстро они работают, но даже по этим меркам скорость и ловкость Дэнзелла Хантера потрясали. Грей потерял всякое чувство времени, поглощенный только ощущениями непроизвольно сжимавшихся пальцев Генри, его пронзительными резкими вскриками, доносящимися сквозь кусок кожи, зажатый у него межу зубами, и движениями врача, стремительными и безжалостными, а затем очень осторожными, когда он вынимал пулю, промокал тампонами и сшивал рану.
Когда были наложены последние швы, Грей вздохнул, как ему казалось, впервые за несколько часов. Но взглянув на каретные часы, стоящие на каминной полке, он понял, что прошло всего четверть часа. Уильям и Рейчел Хантер стояли у камина, в сторонке, чтобы не мешать, и лорд Джон с интересом отметил, что они держатся за руки, а костяшки их пальцев белы — также, как и их лица.
Хантер прислушивался к дыханию Генри, приподнимая веки, чтобы посмотреть на его зрачки, вытирая слезы и слизь с лица, проверяя биение пульса на шее, которое было заметно и Грею: слабый и нерегулярный, но бьющийся пульс, тонкая синяя ниточка под восковой кожей.
— Неплохо, неплохо, хвала Господу, который придал мне сил, — пробормотал Хантер. — Рейчел, ты не принесешь мне бинты?
Рейчел мгновенно отошла от Уильяма и достала аккуратную стопку сложенных марлевых салфеток и разорванной на полосы льняной ткани вместе с клейкой массой, пропитанной каким-то зеленым веществом, проступающим через покрывающую его ткань.
— Что это? — спросил Грей, указывая на него.
— Припарка, рекомендованная мне коллегой, миссис Фрейзер. Я видел, какой благотворный эффект она оказывает на любые раны, — заверил его доктор.
— Миссис Фрейзер? — удивился Грей. — Миссис Джеймс Фрейзер? Где, черт возь... я имею в виду, где же вы повстречались с этой дамой?
— В Форте Тикондерога, — был поразивший его ответ. — Она и ее супруг были с Континентальной армией во время сражений при Саратоге.
Змеи в животе Грея как будто внезапно встрепенулись.
— Вы хотите сказать, что миссис Фрейзер сейчас в Вэлли-Фордж?
— О, нет, — Хантер покачал головой, сосредоточившись на перевязке. — Не мог бы ты приподнять его немного, друг Грей? Мне нужно пропустить этот бинт снизу... да-да, именно так, благодарю тебя. Нет, — продолжил он, выпрямляясь и вытирая лоб, поскольку в комнате было довольно жарко, — с таким количеством людей и пылающим огнем в очаге. — Нет, Фрейзеры отправились в Шотландию. Хотя племянник мистера Фрейзера был столь любезен, что оставил нам свою собаку, — добавил Дэнзелл, когда Ролло, привлеченный запахом крови, поднялся со своей лежанки в углу и ткнулся носом под локоть Грея. Он с интересом обнюхал сверху вниз забрызганные простыни, покрывающие обнаженное тело Генри. Затем пес громко чихнул, качнул мордой и поковылял назад на свою лежанку, где быстро перекатился на спину и раскинулся, задрав лапы вверх.
— Кто-то должен оставаться с ним весь следующий день или около того, — говорил Хантер, вытирая руки о тряпицу. — Его нельзя оставлять одного, чтобы он не перестал дышать. Друг Уильям, — сказал он, поворачиваясь к Вилли, — можно ли найти место, где мы могли бы остановиться? Мне нужно находиться рядом несколько дней, чтобы я мог регулярно наведываться и проверять, как идут дела.
Уильям заверил его, что об этом уже позаботились: гостиница что ни на есть самая респектабельная, и — тут он взглянул на Рейчел — совсем рядом. Может ли он сопроводить туда Хантеров? Или хотя бы мисс Рейчел, если ее брат еще не совсем закончил?
Грей прекрасно понимал, что Вилли очень бы хотел проехаться по снежному сверкающему городу наедине с этой миловидной квакершей. Но миссис Вудкок помешала этому сбыться, заметив, что в общем-то сейчас Рождество; у нее не было времени или возможности приготовить угощение, но не окажут ли честь леди и джентльмены ее дому и не отметят ли этот день, подняв бокал вина, чтобы выпить за выздоровление лейтенанта Грея?
Все сочли это великолепной идеей, а Грей вызвался посидеть с племянником, пока принесут вино и бокалы.
Когда внезапно так много людей вышли из комнаты, в ней стало намного прохладнее. Пожалуй, даже почти холодно, и Грей осторожно накинул простыню и покрывало на перевязанный живот Генри.
— У тебя все будет хорошо, Генри, — прошептал он, хотя глаза его племянника были закрыты, и он подумал, что молодой человек, возможно, спит, — по крайней мере, он надеялся, что это так.
Но Генри не спал. Его глаза медленно приоткрылись, по зрачкам было еще заметно воздействие опиума, а в складках век затаилась боль, которую опиум не мог заглушить.
— Нет, не будет, — произнес он слабым ясным голосом. — Он достал только одну пулю. Вторая меня добьет.
Его глаза вновь закрылись, когда снизу донеслись звуки тостов в честь Рождества. Собака вздохнула.
РЕЙЧЕЛ ХАНТЕР ПРИЛОЖИЛА одну руку к животу, а другую к губам, чтобы подавить начинающуюся отрыжку.
— Обжорство — это грех, — сказала она. — И свершивший его несет свое наказание. Кажется, меня может стошнить.
— Так бывает со всеми грехами, — рассеянно ответил ее брат, опустив перо. — Но ты не обжора. Я видел, сколько ты съела.
— Я чувствую себя, так будто вот-вот лопну! — запротестовала она. — И кроме того, я не могу не думать о том, как встречают Рождество те бедняги, которых мы оставили в Вэлли-Фордж, по сравнению с... излишествами нашей трапезы сегодня.
— Ну, это чувство вины, а не обжорство, и это ложное чувство. Ты съела не больше, чем за обычным обедом; просто у тебя его не было вот уже несколько месяцев. И я полагаю, что жареный гусь, возможно, не является в полном смысле излишеством, даже когда он нашпигован устрицами и каштанами. Вот если бы это был фазан, фаршированный трюфелями, или дикий кабан с позолоченным яблоком во рту...
Дэнни улыбнулся, глядя поверх своих бумаг.
— Ты видел такие вещи? — спросила Рейчел с любопытством.
— Да, видел. Когда я работал в Лондоне с Джоном Хантером. Он часто бывал в высшем обществе, и время от времени брал меня с собой на вызовы к больным, а иногда и сопровождать его с женой на какое-нибудь шикарное мероприятие, что весьма великодушно с его стороны. Но мы не должны судить, знаешь ли, особенно, по внешности. Даже тот, кто кажется самым поверхностным, расточительным или легкомысленным, все же не лишен души и имеет ценность в глазах Всевышнего.
— Да, — сказала Рейчел рассеянно, слушая не слишком внимательно.
Она отдернула портьеру, глядя на улицу, всю в белой дымке. У дверей гостиницы висел фонарь, который отбрасывал небольшой круг света, а снег по-прежнему падал. Очертания ее лица казались размытыми в темном стекле окна. И лицо было худое, с большими глазами, так что Рейчел нахмурилась, убирая выбившиеся темные волосы под чепец.
— Как ты думаешь, он знает? — внезапно спросила она. — Друг Уильям?
— Знает о чем?
— О его поразительном сходстве с Джеймсом Фрейзером, — пояснила Рейчел, опуская портьеру. — Ты же не считаешь это совпадением?
— Я думаю, что это нас не касается.
Дэнни снова начал царапать пером.
Рейчел раздраженно вздохнула. Брат прав, но это не означало, что ей нельзя делать наблюдения и задаваться вопросами. Она была счастлива — более чем счастлива — снова увидеть Уильяма, и, хотя он оказался британским солдатом, как она и подозревала, она чрезвычайно удивилась, обнаружив, что он офицер высокого ранга. И еще больше поразилась, узнав от его корнуэльского ординарца, смахивающего на злодея, что Уильям оказался лордом, хотя юнец и не был уверен, каким именно.
Но, конечно же, двое людей не могут быть столь схожи, не будучи в близком кровном родстве. Рейчел много раз видела Джеймса Фрейзера и восхищалась им, таким высоким, с горделивой осанкой, слегка пугаясь неукротимости, читающейся на его лице, и ей всегда чудилось что-то знакомое при взгляде на него, но только после того, как Уильям внезапно появился перед ней в лагере, она поняла, почему. Но каким образом английский лорд мог быть связан родством с шотландским якобитом, помилованным преступником? Йен рассказывал ей кое-что об истории своей семьи, хотя и недостаточно. Далеко недостаточно.
