Тут Йен криво усмехнулся: лагерь с основными силами британской армии стоял в Джермантауне, но тысячи солдат были расквартированы в самой Филадельфии. Это все равно, что приказать псу идти по следу бабочки через мясную бойню.
— Ну, что, рассиживая тут, мы ее не отыщем, — сказал он Ролло и встал. — Пойдем, пес.
ГЛАВА 100
ЛЕДИ ЖДЕТ*
(*В оригинале глава называется 'Lady in waiting', что (как это нередко бывает у Дианы), помимо дословного перевода ('ожидающая леди'), имеет дополнительное значение, которое обогащает смысл и привносит новые оттенки: выражение Lady in waiting означает фрейлину или иную титулованную придворную даму, выполнявшую множество обязанностей и неожиданных поручений. — прим. пер.)
Я ЖДАЛА, КОГДА ХОТЬ ЧТО-ТО обретет какой-нибудь смысл. Все оставалось бессмысленным. Почти месяц я жила у Джона Грея в доме с роскошной лестницей и хрустальной люстрой, с турецкими коврами и тончайшим фарфором, и все же каждый день, просыпаясь и совершенно не понимая, где нахожусь, тянулась в пустой кровати к Джейми.
Я не могла поверить, что его больше нет. Просто не могла. Ночью, закрывая глаза, я слышала его тихое размеренное дыхание. Ощущала на себе его взгляд — веселый, вожделеющий, сердитый или светящийся любовью. Раз пять на дню оборачивалась, когда мне казалось, что я слышу позади его шаги. Открывала рот, чтобы сказать ему что-нибудь — и неоднократно действительно что-то говорила, и только осознавая, что слова затихают в пустоте, понимала, что Джейми здесь нет.
И каждое такое возвращение в действительность сокрушало меня с новой силой. И по-прежнему ничто не могло примирить меня с потерей Джейми. Мысленно содрогаясь, я представляла себе его смерть. Из всех способов умереть больше всего ему не хотелось бы утонуть! Я могла только надеяться, что корабль пошел ко дну молниеносно и что Джейми упал в воду в бессознательном состоянии. Потому что иначе... Он не мог сдаться — ни за что не сдался бы. Он бы плыл и плыл — один в пустой глубине, в бесконечных милях от любых берегов, упрямо держась на воде, потому что он не мог принять поражение и позволить себе утонуть. Он бы плыл до тех пор, пока сила его могучего тела не иссякла, и он больше не смог бы снова взмахнуть рукой, а затем...
Сердце сжалось от ужаса, и, перевернувшись на живот, я с силой вдавила лицо в подушку.
— Умереть вот так чертовски, дьявольски напрасно! — пробормотала я в перья, с неистовой силой сжимая кулаками подушку. Если бы он погиб в бою, то, по крайней мере... Снова перевернувшись на спину, я закрыла глаза и до крови закусила губу.
Наконец дыхание мое замедлилось, и, вперившись в темноту, я опять принялась ждать. Ждать Джейми.
Некоторое время спустя открылась дверь, и из коридора появилась полоска света. В комнату вошел лорд Джон и, поставив свечу на столик у двери, приблизился к кровати. Я на него не взглянула, но знала, что он на меня смотрит.
Лежа на постели, я уставилась в потолок — или, скорее, глядела сквозь него в небеса: темные, усыпанные звездами и пустые. Свечи я не зажигала, но и тьма меня не тяготила, я лишь смотрела в нее. И ждала.
— Вам очень одиноко, моя дорогая, — сказал лорд Джон с величайшей нежностью, — и я знаю это. Вы позволите мне составить вам компанию, хотя бы ненадолго?
Я ничего не ответила, но немного подвинулась и не стала возражать, когда он лег рядом и бережно обнял меня.
Я положила голову ему на плечо, благодарная за радость от простого прикосновения и человеческого тепла, хотя оно и не проникало до самых глубин моей скорби.
Постарайся не думать. Прими то, что есть, и не воображай того, чего нет.
Я лежала неподвижно и прислушивалась к дыханию Джона. Он дышал иначе, чем Джейми: быстрее и более поверхностно. Он ненадолго задержал дыхание.
И тут до меня медленно стало доходить, что в своей скорби или тоске я была не одна. И я слишком хорошо помнила, что произошло в прошлый раз, когда мы оба это осознали. Конечно, сейчас мы не пьяны, но я подумала, что и Джон тоже не мог не вспомнить об этом.
— Вы... хотите, чтобы я... утешил вас? — тихо спросил он. — Я умею, вам это известно.
И, опустив руку вниз, он очень медленно провел пальцем в таком месте и с такой беспредельной нежностью, что я охнула и, дернувшись, отодвинулась.
— Я знаю, что умеете.
На миг мне стало любопытно, где вообще он этому научился, но спрашивать я не собиралась.
— Не то чтобы я не ценю само намерение — я благодарна, — заверила я его и ощутила, как запылали щеки. — Просто... просто я...
— Просто вы чувствуете, будто изменяете ему? — догадался Джон и чуть печально улыбнулся. — Я понимаю.
Потом мы надолго замолчали, все больше осознавая присутствие друг друга.
— А разве вы бы этого не чувствовали? — спросила я.
Джон лежал совершенно неподвижно, будто заснул. Но он не спал.
— Стоящий член абсолютно слеп, моя дорогая. — ответил он наконец, по-прежнему не открывая глаз. — Вы же врач. Уверен, вы знаете это.
— Да, — сказала я. — Знаю.
И в чуткой тишине обхватив его легкой, но уверенной рукой, я помогла ему утешиться, избегая даже думать о том, кого он мог видеть мысленным взором.
КОЛЕНСО БАРАГВАНАТ бежал так, будто у него пятки горели. Он ворвался в таверну 'Фокс', что в начале Стейт-стрит, и пробрался через пивную в находившуюся за ней игорную комнату.
— Они его нашли, — выдохнул парень, запыхавшись. — Ста... рика. Топор. С топором.
Капитан лорд Элсмир уже поднимался. Как показалось Коленсо, он был не меньше восьми футов в высоту (около 2,5 метров. — прим. пер.) и выглядел устрашающе. Место, где докторша зашила капитану голову, щетинилось отрастающими волосами, но черные швы все еще виднелись. Глаза лорда даже как будто извергали пламя, однако Коленсо боялся смотреть слишком пристально; он запыхался от бега, грудь вздымалась, но в голову все равно не приходило ни одной мысли, что сказать.
— Где? — спросил капитан.
Он сказал очень тихо, но Коленсо услышал и попятился, указывая на дверь. Капитан схватил пару пистолетов, которые лежали в стороне, и, засунув их за пояс, пошел следом за ним.
— Показывай, — приказал он.
ПОДПЕРЕВ ГОЛОВУ РУКОЙ, Рейчел сидела на высоком табурете за прилавком типографии. Она проснулась с ощущением, что голову будто сдавило, — вероятно, из-за надвигающейся грозы. А сейчас все это вылилось в пульсирующую головную боль. Рейчел предпочла бы вернуться в дом друга Джона, чтобы узнать, нет ли у Клэр чая, который помог бы, но она пообещала Марсали, что придет и присмотрит за магазином, пока подруга сводит к сапожнику детей, чтобы отремонтировать их обувь и подогнать пару для Анри-Кристиана, поскольку его широкие и слишком короткие ножки не влезали в башмаки его сестер, из которых те выросли.
По крайней мере, в типографии было тихо. Заходили лишь двое человек, и только один из них с ней заговорил — спросил, как пройти на Слип-Элли. Вздохнув, Рейчел потерла свою затекшую шею и закрыла глаза. Марсали скоро вернется. Тогда можно будет пойти прилечь с мокрой тряпкой на лбу, и...
Над дверью типографии дзинькнул колокольчик, и, выпрямившись, Рейчел начала уже дружелюбно улыбаться, но при виде посетителя ее улыбка погасла.
— Уходи, — сказала она, слезая с табурета и оценивая расстояние между собой и дверью в жилую часть дома. — Уходи сейчас же.
Если ей удастся пробежать и выскочить через заднюю...
— Стой, где стоишь, — проскрежетал Арчи Баг голосом, словно из ржавого железа.
— Я знаю, что ты собираешься сделать, — сказала Рейчел, отступая на шаг. — И я не виню тебя за твое горе и твой гнев. Но ты должен знать, что твои намерения неверны. Господь не мог желать, чтобы ты...
— Замолчи, девочка, — произнес старик, глядя на нее со странной нежностью. — Не сейчас. Мы подождем его.
— Его?
— Да, его.
С этими словами он бросился через прилавок и схватил ее за руку. Рейчел закричала и попыталась вырваться, но не смогла. И тогда старик, открыв крышку прилавка, выволок девушку в комнату и так сильно толкнул к столику с книгами, что стопки зашатались и, зашелестев, попадали с глухим стуком.
— Неужели ты надеешься, что...
— Я уже ни на что не надеюсь, — довольно спокойно перебил ее Арч. И тут Рейчел заметила на его поясе топор, обнаженный и серебристый. — Мне уже и не нужно.
— Тебя ждет неминуемая смерть, — проговорила Рейчел, даже не пытаясь сдержать дрожь в голосе. — Тебя схватят солдаты.
— О, обязательно, — как ни странно, при этом лицо старика чуть смягчилось. — Я снова увижу свою жену.
— Я не могу обсуждать самоубийство, — произнесла Рейчел, пытаясь бочком отодвинуться как можно дальше. — Но если ты в любом случае собираешься умереть, то почему настаиваешь на... на том, чтобы запятнать свою смерть, свою душу насилием?
— Ты считаешь, месть позором? — седые нависшие брови поднялись. — Это предмет гордости, девочка. Мой триумф, моя обязанность по отношению к жене.
— Но ведь не моя же! — горячо возразила Рейчел. — Почему я вынуждена служить твоей чудовищной мести? Я ничего не сделала ни тебе, ни твоей семье!
Старик не слушал. Не ее, по крайней мере. Он немного повернулся и, положив руку на топор, улыбнулся, заслышав торопливые шаги.
— Йен! — крикнула Рейчел. — Не входи сюда!
Ну, разумеется, он вошел. Рейчел схватила книжку и метнула старику в голову, но тот легко от нее увернулся и снова схватил девушку за запястье, держа топор другой рукой.
— Отпусти ее, — сказал Йен хриплым после бега голосом.
Его грудь вздымалась, и по лицу бежал пот; Рейчел чувствовала его запах даже поверх затхлой мускусной вони от старика. Не в состоянии ничего произнести, она выдернула руку из хватки Арчи Бага.
— Не убивай его, — попросила она их обоих.
Ни один из них ее не слушал.
— Я говорил тебе, так ведь? — рассудительно сказал Арч Йену, будто учитель, выводящий доказательство теоремы. Quod erat demonstrandum. 'Что и требовалось доказать'.
— Отойди от нее, — потребовал Йен.
Его рука зависла над его ножом, и Рейчел, прерывающимся голосом произнесла:
— Йен! Не надо. Ты не должен. Пожалуйста!
Йен бросил на нее взгляд, полный яростного замешательства, но Рейчел не отвела глаза, и его рука опустилась. Он глубоко вздохнул, а затем сделал быстрый шаг в сторону. Баг крутнулся, чтобы держать его в пределах досягаемости топора, и Йен быстро скользнул перед Рейчел, закрывая ее своим телом.
— Тогда убей меня, — решительно сказал он Багу. — Давай же.
— Нет! — крикнула Рейчел. — Это не то, что я... Нет!
— Иди сюда, девочка, — сказал Арчи и, приглашая, протянул неискалеченную руку. — Не бойся. Я все сделаю быстро.
Йен с силой отпихнул Рейчел, и, врезавшись в стену, она стукнулась головой; Йен закрыл ее своим телом, прижался к ней и ждал. Без оружия, потому что она попросила об этом.
— Сначала ты, черт возьми, убьешь меня, — сказал он убежденно.
— Нет, — возразил Арчи Баг. — Ты подождешь своей очереди.
Старческие глаза оценивали его, холодные и умные, и в напряженной руке дернулся топор.
Зажмурившись, Рейчел молилась, не находя слов, но в исступленном ужасе все равно творила молитву. Она услышала звук и открыла глаза.
В воздухе промелькнуло что-то длинное и серое, и в один миг Арчи Баг оказался на полу, а Ролло на нем — рычал и пытался ухватить старика за горло. Старик-то он старик, но все еще крепкий, и отчаяние придало ему сил. Здоровой рукой Арч схватил собаку за горло, отпихнул назад, не давая слюнявым челюстям приближаться, и, выпростав длинную жилистую руку, поднял зажатый в искалеченном кулаке топор.
— Нет!
Йен бросился вперед, ударом отталкивая Ролло в сторону и пытаясь схватить руку с топором, но опоздал, и топор опустился с жутким 'хрясь!', от которого в глазах у Рейчел побелело, а Йен закричал.
Рейчел начала двигаться прежде, чем смогла что-либо разглядеть, и тоже закричала, когда внезапно за плечо ее схватила рука и отбросила назад. Ударившись о стену, девушка сползла вниз и, размахивая руками, приземлилась с открытым ртом. Перед ней на полу извивался клубок из конечностей, меха, одежды и крови. Чей-то башмак саданул ее по лодыжке, и, не сводя глаз с дерущихся, Рейчел поспешно отползла бочком, будто краб.
Казалось, кровь была просто повсюду: разбрызгана по прилавку и стене, размазана по полу. Рубашка на спине у Йена пропиталась красным и прилипла к телу, поэтому Рейчел видела, как под тканью напрягаются его мышцы. Он стоял на коленях, почти сев на тело сопротивляющегося Арчи Бага, и одной рукой пытался выхватить топор, а его левая рука висела плетью. Арч негнущимися пальцами тыкал Йену в лицо, норовя ослепить его, в то время как ощетинившийся Ролло, проскользнул, как угорь, в мешанину напряженных конечностей, рыча и клацая пастью. Завороженная этим зрелищем, Рейчел лишь смутно осознавала, что кто-то стоит у нее за спиной, но в недоумении подняла голову, когда чья-то нога коснулась ее зада.
— Что в тебе такого, что привлекает людей с топорами? — сердито спросил Уильям.
Затем тщательно прицелился, глядя вдоль ствола пистолета, и выстрелил.
ГЛАВА 101
ВОСКРЕСШИЙ
Я ПОДКАЛЫВАЛА ВОЛОСЫ шпильками перед чаем, когда в дверь спальни поскреблись.
— Войдите, — отозвался Джон, натягивая сапоги.
Дверь осторожно отворилась и вошел странный невысокий корнуэльский юноша, который иногда служил ординарцем у Уильяма. Он что-то (предположительно по-английски) сказал и вручил письмо Грею. Тот добродушно кивнул и отпустил парня.
— Неужели ты понял, что он сказал? — полюбопытствовала я у Джона, который ломал печать большим пальцем.
— Кто? О, Коленсо? Нет. Ни слова, — рассеянно произнес он и, сжав губы, беззвучно присвистнул от прочитанных известий.
— Что случилось? — спросила я.
— Записка от полковника Грейвса, — ответил он, аккуратно складывая письмо. — Я просто подумал, что, если...
Тут в дверь снова постучали, и Джон нахмурился.
— Не сейчас, — сказал он. — Приходите позже.
— Что ж, я бы пришел, — вежливо и с шотландским акцентом ответил голос. — Но знаете ли, дело срочное.
В открывшуюся дверь вошел Джейми, закрыв ее за собой. Увидев меня, он на мгновение застыл, а потом я уже была в его объятьях, и головокружительное тепло его большого тела на миг затмило для меня все вокруг.
Неизвестно, куда подевалась вся моя кровь, которая до последней капли покинула голову, отчего перед глазами замелькали танцующие звездочки, но и в ноги кровь не попала — они вдруг растворились подо мной.
Джейми обнимал меня и целовал: я ощущала вкус пива и колючесть его щетины. Он зарылся пальцами в мои волосы, и мои груди набухли и стали горячими, прижавшись к его телу.
— О, вот где она, — пробормотала я.
— Что? — спросил он, прерываясь на миг.
— Моя кровь, — я потрогала горящие губы. — Поцелуй меня снова.
— О, обязательно, — заверил он. — Но тут поблизости несколько английских солдат, и я думаю...
Внизу забарабанили в дверь, и реальность снова вернулась на место, будто отпущенная резинка. Я уставилась на Джейми и вдруг села, мое сердце бухало, словно барабан.
