— Капитан! — раздался вызов судового компа. За голосом Арнольда капитану в очередной раз послышались интонации Маруси. — Я перехватываю трафик 'Дырокола' с патрульным 'Мечём-55'. У них какая-то проблема с метеоритом. 'Меч' обстреливает его лазерной батареей. Попадание... Капитан! В месте расположения 'Дырокола' наблюдаю мощную аннигиляционную вспышку. Даю картинку на экран.
Появившаяся на экране картинка была не очень информативной: яркая вспышка, затем несколько мгновений экран оставался чёрным. После чего изображение появилось, но на середине экрана зияло безобразное чёрное пятно частично выжженной матрицы оптического устройства.
Изображение мигнуло и восстановилось, уже без пятна: Маруся сменила датчик. Среди звёзд на мониторе виднелось быстро расширяющееся и остывающее облако газа, мгновение тому назад разогретое до звёздной температуры.
— Связь с 'Дыроколом'! Они целы?
— Они целы, капитан. Вызываю... Пока не отвечают, заняты. У них интенсивный обмен с патрульным 'Мечом'. Интеллект 'Дырокола' рассказал мне, что у них произошло.
— Не будем отвлекать, сними запрос связи. Что там у них случилось?
— Станция постоянно сканирует окружающее пространство. В этой зоне довольно много ледяного мусора. Пятнадцать минут назад они засекли небольшую, если судить по отражённому сигналу, размером в несколько сантиметров, ледышку. Она шла по пересекающейся орбите и должна была разминуться с 'Дыроколом' в нескольких сотнях метров. Это обычное дело, такие снежки появляются тут раз в несколько суток.
Интеллект поднял тревогу, когда ледышка резко увеличила эквивалентный отражающий диаметр и начала изменять траекторию. Новая вела к столкновению со станцией. Это было интерпретировано моим коллегой как включение двигателя на искусственном объекте, каковым он и оказался. 'Меч' вышел на перехват и обстрелял артефакт лазерами. В результате произошёл аннигиляционный взрыв. 'Меч' получил незначительные повреждения, экипаж его не пострадал. 'Дырокол' повреждений не получил. Капитан 'Меча' пошёл в поиск в сектор предполагаемого запуска.
— Вряд ли догонит... но, если он освободился, вызови его, Маруся. Кто там капитан, я его знаю?
— Майор Гюнтер Сколик.
— Да, помню смутно... ах, да! Такой крупный, белобрысый немец...
Загорелся индикатор связи и раздался голос:
— Майор Сколик на связи!
— Приветствую, майор, вызывает полковник Кондратенко.
— О! Васили! — майор перешёл на русский — Ви стали полковник? Так всегда, один стреляйт, а другий станови-тся полковник!
— Так я и постарше буду, так, Гюнтер?
— Так, так, Васья! А ми тут пять минут стреляли фернфункштоермине, видел? Это по-руски: по радио управлянемый...
— Я понял, Гюнтер. Конечно, видел! А ты врагов на радаре не видишь?
— Я думай, они использовать антирадар-покритие, и если их двигатель на стоп, то увидеть их трудненько, так? Только оптик и их двигатель в инфракрасен цвет.
— Гюнтер, попробуй расфокусировать носовой лазер и посканируй им, если повезёт, засечёшь отражение километров за триста.
— Яволь! Я помню, ты рассказывать это раньше на семинар. Сейчас дам айне директива, командира команде, да?
— Нет, не так. 'Команду команде'.
— А, да, руски язик такой трудни, как ви сами не запутайтесь?
— Удачи тебе, майор.
— Будь здорови, герр оберст!
Индикатор связи на дисплее погас, и майор Стрижаков удивлённо воззрился на командира:
— Лазерная подсветка? Это работает?
— Ещё как! Мы используем этот метод, чтобы в газовое облако или в 'метель' не влететь на полном ходу. Это иногда опасно. На локаторе ноль, а с подсветкой всё видно.
— 'Метель'?
— 'Метель' или 'пурга', это облако кристалликов льда. Они образуются при соударении ледышек, или когда те разваливаются. Через несколько суток они уже не опасны — испаряются и рассеиваются, а свежие могут здорово подогреть, если в них влепиться с разгона.
— А разве на 'Охотниках' есть боевые лазеры?
— Нет, конечно! Зато есть 'разделочные' на случай... На всякий случай! Раньше их часто использовали, если ледышка очень большая попадалась. Резали её на несколько частей. Теперь таких мало уже.
Крупняк почти весь от Юпитера собрали. Теперь, говорят, к Сатурну будем перебазироваться. Базу там уже строят.
— Да я в курсе! Я про лазеры не знал.
— А вы думали, майор, что 'Меч', это оригинальная разработка? Это тот же 'Охотник', только бортовые лазерные и антипротонные батареи добавлены. И броня получше.
Как прозорливо предположил полковник Кондратенко, попытка догнать предполагаемого саботажника не удалась. Скорее всего, он работал с большого расстояния и корректировал наводку своей мины по телеканалу. Однако и посторонних излучений в ближайшем пространстве зафиксировано не было.
Так или иначе, 'Меч' вернулся из поиска ни с чем и возобновил патрулирование вокруг 'Дырокола'.
Особое внимание теперь уделялось наблюдению за эфиром. Кроме того, экипаж патрульного 'Меча' освоил подсвечивание окрестностей расфокусированным лучом лазера. Но никаких подозрительных целей не обнаруживалось. Зато мелкий ледяной мусор, по факту появления которого теперь всегда объявлялась тревога, стал засекаться на больших дистанциях. Даже если траектории этих фрагментов проходили далеко в стороне и были совершенно безопасны, майор Сколик, испросив на это заранее санкцию руководства, приказывал испарять их лазерным ударом на максимальной дистанции для острастки возможных соглядатаев и для тренировки экипажа.
* * *
Достигнув района портала, экспедиционное судно вышло на связь с 'Дыроколом'. После небольшого подготовительного периода, был проведён совместный виртуальный 'круглый стол' с базирующимися на этой исследовательской станции учёными. На нём было принято решение приступить к эксперименту. Причём, 'Дырокол' должен был выполнять исключительно роль наблюдателя и поста связи: войти же в портал 'Мечу' предстояло своими силами.
Для начала была опробована 'открывашка' — так стали называть устройство накачки портала. Попадая в зону электромагнитного излучения, срывающегося с параболы, установленной на 'Мече', портал послушно проявлялся в нашей реальности в виде сферы, блистающей всеми цветами радуги, и этим напоминающей мыльный пузырь гигантского размера. Размером, впрочем, можно было управлять, меняя мощность накачки.
Раз за разом, 'Меч' на разных скоростях подходил к пузырю портала и каждый раз, подобно не решающейся напасть на кашалота акуле отворачивал в последний момент в сторону. Пробные заходы продолжались двое суток, с небольшими перерывами на отдых и сон. Команда измоталась в обстановке почти непрерывного аврала. Учёные не отлипали от приборов, но всё чаще спрашивали 'когда?'. Наконец, 'когда?' спросил и майор Стрижаков. И полковник Кондратенко ответил: 'завтра'.
'Меч' пришвартовали к 'Дыроколу', пополнили 'под завязку' запас рабочего тела и команда получила распоряжение 'отдыхать'. Отдых продолжался почти двенадцать часов, а затем прозвучала уже привычная тревога, и экипаж занял места, согласно боевому расписанию. Ученые пристегнулись к ложементам около своих приборов, 'Меч' отстыковался от станции и неторопливо отошёл на несколько сотен километров. Развернулся и прицелившись на невидимый пока портал начал набирать скорость, ведомый своим компом. Изнуряющие тренировки не прошли даром, никаких казусов не произошло.
Естественно, командир и старший помощник находились в рубке, готовые перехватить управление в случае чего. Этого случая им не представилось: В оптике было видно, как приближался со скоростью полтора километра в секунду раздутый до почти километрового диаметра портал, затем 'Меч' легко тряхнуло и по связи из 'лаборатории', ранее тёплого трюма, донёсся восторженный вопль в две глотки и нарочито сдержанный доклад профессора Ларина:
— Капитан, мы в тоннеле!
— Принято, профессор. Экипажу, осмотреться на постах, жду докладов. Комп, включить прожектора.
Хотя это зрелище было и ожидаемо, тем не менее, в реальности, на экране мониторов было завораживающим: зрители увидели себя летящими вдоль оси зеркальной, круглой трубы, не определимого на глаз диаметра. Но труба виделась не гладкой, её поверхность была покрыта рябью, волнами и небольшими воронками. Отсветы прожекторов от этого волнения слепили глаза даже на экране монитора, и капитан распорядился уменьшить силу света.
Когда-то давно, чуть ли не в другой жизни, он уже видел подобное зрелище: отдыхая на каникулах в Крыму, ему с друзьями пришла причуда пойти понырять в море с маской и ластами ночью. Нырнув и посветив фонариком вверх на поверхность воды, он увидел похожую картину. Как это было давно! Впрочем, отвлекаться на воспоминания времени не было: прозвучали доклады о полной исправности и отсутствии иных проблем.
— Принято. Комп, доложите обстановку.
— Докладываю, Кэп. Связь с 'Дыроколом' была утеряна в момент перехода. Затем восстановлена на изменившейся частоте. Похоже на эффект Доплера. Диаметр тоннеля 1800 метров, немного меняется. Имеется незначительная гравитация, 0,17G, вектор направлен от стенок к оси. Поэтому по инерции судно движется по оси тоннеля...
— Стоп, принято. Задай судну смещение от этой траектории на, скажем, 500 метров, мало ли что тут ещё по оси летает! Продолжай!
— Наша скорость относительно входной мембраны 520 метров в секунду. Мембрану уже не видно за поворотом, поскольку тоннель несколько изгибается. Внимание! Впереди локатор обнаруживает неоднородность. До неё 47 секунд полёта.
— Сбавь скорость, будь готова э-э... готов, дать задний ход!
— Принято, Кэп! Похоже, впереди выход из тоннеля. Но не в пространство, а в более широкий тоннель.
— Хорошо, выходи и затормози.
— Принято!
И в оптике и на компьютерной реконструкции тоннель расширился. Кишка превратилась в то, что капитан про себя назвал желудком: Зеркальные стенки раздвинулись на десяток километров, на них зияли отверстия иных тоннелей, диаметром, пожалуй, не меньшим, чем тот, из которого вылетел 'Меч'. Два тоннеля выделялись среди прочих, диаметр их был, судя по компьютерной реконструкции, не менее пяти километров. Расположены они были на противоположных стенках 'желудка'.
— Капитан, профессор Ларин. Разрешите дать свои соображения? — раздался вызов по селектору.
— Пожалуйста.
— Похоже, мы вышли в тоннельный коллектор. Теория Макарова постулирует, что тоннели от всех крупных тел Солнечной системы в частности, должны собираться воедино. Мы как раз находимся в точке их объединения. Поскольку диаметр тоннеля это функция массы тела, то можно предположить, что один из двух самых широких тоннелей ведёт к солнечному порталу, тот, что на реконструкции под номером пятым ведёт к Сатурну, прочие, к другим планетам. Чуть позже мы сможем определить, к каким именно.
— Профессор, а куда ведёт второй широкий тоннель?
— Хороший вопрос, капитан! Мы полагаем, и коллеги с 'Дырокола' нас в основном поддерживают, что этот тоннель ведёт к коллектору высшего порядка, куда сходятся тоннели от всех светил 'Солнечного Мешка'.
'Солнечным Мешком' когда-то, в прошлом веке, назвал окружающие Солнце звёзды один писатель. Название прижилось и стало использоваться и в научном обиходе.
— А тоннель от коллектора 'Солнечного мешка' ведёт к галактическому коллектору?
— Скорее всего, нет! Не сразу. Наверно существует ещё несколько градаций иерархии тоннелей, прежде чем мы выйдем на уровень даже галактических ветвей Стрельца или Ориона.
— Принято, профессор! Твои замечания Мару... тьфу, Арнольд! Впрочем, надоело! Маруся, хватит притворяться! Доложите теперь свои наблюдения и выводы.
— Хорошо, Кэп! — из динамика зазвучал знакомый и привычный для капитана голос. — Мы полностью согласны с выводами учёных. Полагаю, мы смогли определить, какой из широких тоннелей ведёт к Солнцу, а какой к коллектору Солнечного Мешка. Тот, который на вашем мониторе под номером два, шире на несколько процентов. Мы думаем, это как раз исходящий. Кроме того, извините капитан, я отключила учёных, сейчас они слышат только мои разглагольствования на тему теории Макарова и ваши вопросы.
— Что случилось?
— Случилось то, что из этого тоннеля исходят мощные радиосигналы неземной и нечеловеческой природы.
— Может помехи?
— Нет, не помехи, капитан. Сигналы когерентные и модулированные, а значит искусственные. Модуляция вроде нашей кодово-импульсной. Есть и другой тип сигналов: с шумоподобной модуляцией. Арнольд сейчас пытается дешифровать, но вряд ли получится. Капитан, это не люди!
— Это сигналы для нас?
— Думаю, нет. Скорее всего, тоннели используется чужими, как волновод для межсистемной связи. Или для связи со своими космическими кораблями в тоннелях. Так что у нас есть большой шанс встретить чужаков.
— Мы постараемся никого не провоцировать. Эту информацию передай на 'Дырокол' в закрытом режиме для руководства.
— Принято. Боюсь, что если мы продолжим продвижение по тоннелям то связь с 'Дыроколом' скоро пропадёт. При выходе в этот коллектор мне уже пришлось перейти на узкополосный режим. Помехи очень сильные.
— Может в створе юпитерианского тоннеля подвесить ретранслятор? Какой-нибудь зонд приспособить?
— Можно, конечно. Я запрограммирую разведывательный зонд, подвесим его около створа.
— Только не на оси тоннеля!
— Ясно. Но ресурса рабочего тела надолго не хватит. На несколько дней, максимум.
— Почему?
— Ему придётся постоянно компенсировать гравитацию стенок и подруливать, чтобы не унесло в другой тоннель.
— А можно интегрировать зонд-ретранслятор и бустер? Ему то ресурса надолго хватит.
— А не жалко, капитан? У нас только пять останется.
— Конечно, жалко! Придумал: вызови 'Дырокол' и дай Сенцову радио за моей подписью. Попроси их, пускай направят к нам в тоннель бустер с патрульного 'Меча'. Они там перетопчутся, а нам нужно. Будем возвращаться — верну.
— А мотивировка?
— Ты же уже сообщила Сенцову о посторонних сигналах? Вот и скажи: помехи — ретранслятор из бустера сделаем. Иначе, связь пропадёт.
— Принято, капитан, радиограмма ушла.
— Хорошо, а теперь учёных подключи.
— Минутку. Там сейчас 'вы' вроде задаёте вопрос Ларину. Включаю.
Из динамика местной связи донёсся голос, в котором капитан с некоторым удивлением узнал свой собственный:
— Скажите, профессор, а почему тоннели сходятся в коллектор? Я раньше читал, что они должны соединять все тела Солнечной системы отдельно.
— Это очень упрощённая трактовка теории, вульгарная, я бы сказал. Впрочем, так бы и было, если бы во Вселенной осталось только два тела и один тоннель. Если же их несколько, то тоннели взаимно притягиваются и интегрируются в иерархическую систему, которую мы и наблюдаем. Извините, капитан, мы отключимся на некоторое время. Нам нужно обменяться впечатлениями и обсудить полученные данные в своём кругу.
— Да, пожалуйста.
Лаборатория отключилась. Но в разговор вступил удивлённый Старшой, ранее безмолвствовавший в своём ложементе. Раньше ему не как-то не удавалось ничего вставить в разговор:
