Спустя мгновение он получил такой тычок в грудь, что у него потемнело в глазах. Все же Виньес был гвардейцем, который тренировался каждый день, и хилым он выглядел только по сравнению с остальными членами отряда, а Сони был ослаблен из-за болезни. Маг отвоевывал позиции с чудовищной скоростью, даже не пользуясь энергией и вместо нее орудуя сразу руками и ногами. Сони, смешавшийся из-за его напора, подался назад — и это привело к тому, что они оба рухнули на пол.
Боль в боку оказалась такой, что Сони на какое-то время потерял ориентацию в пространстве. Очнулся он раньше, чем Виньес, но помогло это ему немногим. Он только и успел, что лягнуться, а затем горбоносый взмахнул руками, и в кожу Сони врезались золотистые веревки, опутывая его коконом. Он в ярости дернулся, но ленты из магической энергии можно было хоть топором рубить, и все без толку — прочнее материала в мире не существовало. Сони проиграл.
— Сволочь, — зарычал он. — Даже избить тебя за все твои издевки нельзя!..
— Полудурок, — не остался в долгу Виньес. Он с кряхтением поднялся и, скривившись, вытер текшую из носа кровь. — Еще драться мне с тобой, убогим, не хватало. Мозгов не больше, чем у курицы, — лезть в драку с магом. Я мог бы тебя одним движением разрезать надвое!
— Так чего ж не разрезал? Давай, вперед, а Калену скажешь, что я проклятый предатель, вот ты от меня и избавился!
Какая-то часть Сони ужаснулась тому, что он выпалил. Он подзадоривает врага, чтобы его убили?.. Безумие! Но другая часть жаждала разобраться со всем немедленно. Сони все надоело до колик. Ему было плохо: голова раскалывалась, желудок крутило, ныли отбитые бока, во рту чувствовался привкус крови, — в общем, лучше сдохнуть прямо сейчас, чем вдобавок ко всему этому получить длинное разбирательство, предатель он или нет, и в итоге все равно отправиться на погребальный костер.
Виньес на несколько мгновений замер. Сони, вынужденно уткнувшийся в грязные доски пола, не видел его лица. Наверное, он решал, не убить ли ему, в самом деле, дерзкого новичка.
— Ну и норов у тебя, — напополам с изумлением, напополам с досадой пробормотал Виньес. — А прикидывался таким тихим, чуть ли не тише Келси... Если не будешь держать себя в руках, проживешь недолго. Нам в отряде второй Тэби не нужен, тем более без его силы.
По золотистой ауре прошла рябь, и веревки внезапно растворились, словно никогда и не появлялись. Сони, вздрогнув от неожиданности, с подозрением уставился на горбоносого — тут что, какой-то подвох? Но ненависти в глазах мага он не увидел. Только усталость и раздражение.
— Вставай уже, чего таращишься, и ложись в постель, — хмуро сказал Виньес. — Что с тобой сделать, Кален потом решит.
— Хочешь растянуть удовольствие, наблюдая за моими мучениями?..
— Передумал считать тебя трусом! — рявкнул он. Заметив недоуменный взгляд Сони, маг отвернулся. — Мозгов у тебя для этого маловато.
Гнев мгновенно схлынул, оставив лишь удивление. Всякая логика в заявлении Виньеса отсутствовала. Сумасшедшим нападением Сони должен был целиком и полностью подтвердить свои нечистые намерения, а если нет, то по крайней мере разъярить мага и окончательно настроить против себя. А получилось прямо наоборот.
Что с этими гвардейцами, подери их Шасет, такое? То Келси вытворял странные вещи, то теперь Виньес... Сони сел, стараясь не застонать от всколыхнувшейся во всем теле боли и тем самым не показать горбоносому, как ему плохо. Будь Сони здоров, он бы задал ему жару, но наброситься на него в таком состоянии и правда было не самым разумным поступком.
Как бы там ни было, Виньес больше не пытался его задирать и вообще не произнес ни слова, только искоса на него поглядывал, вытирая белым льняным платком хлещущую из носа кровь. У Сони по подбородку тоже что-то текло. Он провел по щетине пальцами и обнаружил на них красные разводы. То ли он сам себе прокусил губу, то ли Виньес так его треснул...
С первого этажа послышался высокий женский голос.
— Прошу прощения, с вами все в порядке? Я была во дворе и слышала крики.
Сони и Виньес одновременно застонали. Нет, только не Танэль!
Она была женой Кьёра и двоюродной сестрой Ламана, но ничего общего с этими двумя суровыми мужчинами у нее не было. Заходя во флигель паломников, истинная северянка, величавая пожилая леди, превращалась в пышнотелую наседку, пекущуюся о птенцах. Ее почтенный возраст позволял ей относиться ко всем мужчинам, как к мальчикам, и если Лейни восторженно признавался, что приударил бы за этой женщиной, будь она помоложе, то угрюмый Тэби, которого она однажды потрепала за щечку, сразу вскипал. Сони Танэль скорее нравилась, чем нет. Она чем-то напоминала ему Нису, хотя первая отличалась показной холодностью, которая с нее быстро соскальзывала, а вторая — чрезмерным радушием, под которым подчас обнаруживалась жестокость. Разнила их и проницательность. Опытная Ниса, увидев перед собой отряд, сразу бы догадалась, что они не паломники Каэдьира. Наивная Танэль же искренне верила, что ее гости приехали посетить храм светлого бога, и благодушно закрывала глаза на то, как кухарка их подкармливала, изредка и сама принося им сладкие пирожки.
В другой раз Сони обрадовался бы ее визиту, но не сейчас. Маленькая стычка, которая должна была остаться исключительно между ним и Виньесом, в представлении Танэль грозила превратиться в сражение вселенского масштаба, из-за которого она поднимет на уши весь дом. Жена Кьёра была милой женщиной, но в некоторых вещах она не знала меры.
Тем временем деревянные ступеньки пронзительно скрипели, прогибаясь под ее тяжелыми шагами. Сони и Виньес, не сговариваясь, бросились вытирать с лиц кровь.
— Да светит вам солнце! — громко поздоровалась Танэль, еще поднимаясь по лестнице. Леди Аргаст страдала от одышки, поэтому делала паузы между словами, и приветствие "уместилось" в четыре ступеньки. — Я была в гостях у леди Риннес, только вернулась, и слуги мне сказали, что у вас кому-то стало плохо. Я могла бы вызвать лекаря, если это необходимо.
Танэль неспешно, словно перекатывающийся валун, вошла в комнату. При всем желании ее нельзя было назвать красавицей; свадебные украшения с символами лучника и ожерелье из костяных и золотых бусин, символизирующее брак с выходцем из центральных земель, — единственная гордость обедневшей леди, — смотрелись на ней чуждо. При всей симпатии к жене Кьёра Сони, общаясь с ней, никак не мог отделаться от ощущения, что беседует со скалой.
Обведя взглядом "паломников", Танэль охнула.
— Что с вами произошло? Вы оба в крови.
— Это случайность, вам не стоит беспокоиться, госпожа, — торопливо проговорил Виньес. Из-за прижатого к носу платка его голос звучал еще гнусавее, чем обычно.
— Вы уверены? — она шагнула вперед. Прогнувшаяся половица коротко взвизгнула. — Извините, но мне кажется, что вы оба чувствуете себя нехорошо.
На самом деле они чувствовали себя препоганейше, во всяком случае Сони, который не сомневался, что к утру покроется отборными синяками. Маг, на скуле которого отчетливо виднелся след от кулака, тоже выглядел отнюдь не бодро. Лечение им не помешало бы, но если они поддадутся на уговоры Танэль, которые обязательно последуют, то с ними будут нянчиться, как с младенцами, а им придется в это время изображать лучших друзей, чтобы не огорчать великодушную госпожу. Это последнее, чего сейчас хотелось Сони.
— Леди Танэль, с нами все в порядке, — вставил он. — Мы справимся своими силами.
— Вы просто стесняетесь, — решительно произнесла Танэль. — Я прикажу Тишу, чтобы он позвал врача. А пока, пожалуйста, позвольте мне осмотреть вас. Мне кажется, вам обоим требуется срочная помощь.
Она придвинулась к Виньесу. Внимательный взгляд Сони заметил, каких усилий ему стоило не отшатнуться и не измениться в лице. Неизвестно, что подразумевал этот осмотр и не переломает ли нечаянно леди во время него "пациенту" пару костей.
— Вам действительно не стоит волноваться. У меня иногда идет кровь из носа, ничего особенного. Кому дурно, так это моему другу — у него тяжелейшая рвота...
— Это правда? — воскликнула Танэль, резко разворачиваясь к Сони.
Он криво улыбнулся. Вот Виньес сын Бездны! Теперь придется изобразить все ужимки, присущие северному этикету, чтобы отвертеться.
— Моя госпожа, благодарю вас за заботу, но со мной не случилось ничего страшного, — Сони изобразил поклон, насколько это было возможно сидя на кровати. Склонив голову, он ощутил очередной приступ тошноты, и еле удержался, чтобы тут же не согнуться вдвое. Язык еле ворочался, но Сони все-таки заставил себя произнести следующие слова: — У меня всего лишь небольшое головокружение, которое не стоит вашего внимания и внимания многоуважаемого лекаря, которого вы собираетесь позвать. Отдых и несколько часов сна вернут меня в колею. Уверен, что мой друг со мной согласится — мы ни в коем случае не хотим отвлекать вас от ваших дел, а если вы все же беспокоитесь, то завтра утром мы готовы предстать перед вами, и вы убедитесь, что мы в полном здравии.
То, что он говорил, нисколько не соответствовало его состоянию, и под конец он все же не смог подавить прошедшую по телу судорогу. Небеса, как же крепко Виньес его приложил...
— Вы весь зеленый, как лягушки в пруду имения моего отца, — испуганно сказала Танэль. — И вы дрожите. Нет, я категорически не могу оставить вас здесь. А вы, — она посмотрела на Виньеса, — пожалуйста, помогите отнести его в дом.
Маг закатил глаза, когда Танэль отвернулась. Сони вздохнул. Деваться было некуда — жена Кьёра, которая явно не собиралась отступаться, уже взяла его за плечо, словно боялась, что он не сможет встать и спуститься вниз. Он и сам этого боялся, и именно поэтому ему было лучше остаться тут, в кровати, подальше от всех этих лордов и леди. Все, что ему в самом деле требовалось, это хорошо выспаться. Но кого из высокорожденных интересовало его мнение?
— Я сам дойду, — мрачно ответил он.
* * *
В комнате было темно. Ночь уже давно наступила, небо затягивали тучи, и во мраке с трудом получалось рассмотреть собственную руку. Во дворе — да и вообще во всем Аримине — царила непривычная, немного пугающая тишина. Из-за нее Сони иногда казалось, что он оглох. На Юге, как и здесь, ночные гуляния не одобрялись, но Могаред был крупным торговым городом, стоявшим на судоходной реке, куда приплывали и арджасцы, и шинойенцы, и другие населявшие континент народы. При всем желании стражники не могли заставить всех жителей и гостей города сидеть дома и спать, особенно в заполненных тавернами и борделями кварталах возле реки, которые Сони любил больше всего, потому что там всегда было чем поживиться.
Наверное, именно давящее безмолвие и не давало ему заснуть, хотя может быть, винить в этом следовало ноющие ушибы. Звон в голове прекратился, успокоился и желудок — помогли лекарства Танэль, хотя ради этого Сони вытерпел целый час унижений. "Покажите язык", "поднимите руки", "снимите рубашку", "почему вы отказываетесь, кто-нибудь заставьте его это сделать, не надо швырять мои мази на пол, великая Матерь, кто же знал, что он такой дикий, ну ладно, по крайней мере выпейте эту отвратную гадость"... В глубине души он был благодарен жене Кьёра, но не мог простить, что выполнять все это пришлось на пару с Виньесом. Все же Танэль, несмотря на возраст и опыт, была удивительно слепа, если не заметила, что их воротит друг от друга. Вариант, что она таким образом пыталась их примирить, Сони сразу же отмел. Это было невозможно.
Виньес тоже не спал. Сони слышал, как он ворочается на скрипучей кровати и изредка пыхтит. Его мучила не бессонница, а тревога за друзей — он сам в этом признался, когда час назад вставал побродить по флигелю. Похоже, успокоиться ему так и не удалось, и на сей раз Сони разделял его эмоции. Он и сам беспокоился за магов, особенно за Дьерда и Келси. Они были отличными парнями, которые могли стать ему надежными и верными товарищами.
Надежность и верность... Сони хмыкнул. До встречи с гвардейцами он и не подозревал, насколько ему не хватало этих вещей.
На первом этаже вдруг едва слышно хлопнула дверь. Для возвращения отряда было еще рано, поэтому Сони и Виньес одновременно приподнялись на кроватях, настороженно вглядываясь в темный коридор. Маг протянул к Сони руку, и тонкая струйка энергии из майгин-тара потекла к нему, формируясь в дротик.
Ступеньки почти не скрипели. Человек, который поднимался по ним, хорошо знал, куда нужно ставить ногу, чтобы не шуметь. Значит, он был своим. Несмотря на это Виньес не расслабился, продолжая направлять на дверь дротик, и с облегчением вздохнул, лишь когда в темноте показался Дьерд. Золотистый ореол вокруг ночного мага был слабым, еще более бледным, чем в Могареде.
— Эй, вы не спите? — шепотом спросил он.
Виньес развеял магию и щелкнул огнивом, чтобы зажечь свечу.
— Почему ты один?
— Мы серьезно промахнулись.
— Что?
Теперь занервничал и Сони.
— Одевайтесь, остальные ждут нас возле свечной лавки Ньес, — нетерпеливо сказал Дьерд. — Кален послал меня за вами, точнее, за Сони. Мы с Келси почти истощены, и чтобы закончить все сегодня, наверняка понадобится твоя помощь. Как ты себя чувствуешь? Сможешь дойти туда?
— Да, если ты не будешь меня гнать.
— Отлично. Кален приказал силой тебя тащить, если будешь отказываться.
Сони фыркнул.
— Я же говорил, что не специально отравился. Что вообще случилось?
— Мне тоже интересно знать, — проворчал Виньес, натягивая штаны.
Дьерд прошел в комнату и устало плюхнулся на пустующую кровать Тэби.
— Нет там державы. Мы скрутили всех стражников, даже с магом справились, всю работу провели чисто, наших лиц никто не видел. Лейни, которого мы поставили на стражу, сказал, что снаружи не было слышно ни звука. Все прошло бы почти идеально, если бы в тайнике, о котором говорил бывший слуга Даллина, не оказалось пусто. Где держава, может знать только Даллин. Кален хочет схватить его, когда тот пойдет от Ньес. Если мы не сделаем это сейчас, пока он не узнал, что кто-то вломился к нему домой, то, скорее всего, о державе можно будет забыть. Ее будет сторожить вся армия воинов Шасета, а я не горю желанием с ними сражаться, — уныло признался маг.
Весть была безрадостной. А Сони-то понадеялся, что странное отравление позволит ему в этот раз избежать риска...
— Первозданный Хаос! — выругался Виньес.
— В кои-то веки я с тобой согласен, — рыжий маг поморщился. — Вы готовы?
— Да, — Виньес уже направился к лестнице.
— Сони?
Он застегнул на поясе ремень, проверив, не забыл ли нож. Желудок напоследок ухнул, но уже не так болезненно, как пару часов назад. Все же лекарь, за которым послала Танэль, знал свое дело.
— Готов.
— Тогда идемте.
Они тихо покинули флигель и вышли на улицу. В окрестных домах не горело ни одного огонька. Было около трех часов ночи — время, когда спят даже крестьяне, которые всегда встают перед рассветом, чтобы подоить коров. Беспокойство Дьерда по поводу скорости стало понятным. Еще полчаса-час, и начнет подниматься солнце, проснутся пекари и прочие ремесленники, которым важно как можно раньше приступить к работе, а в черту города потянутся жители соседних деревень со свежими овощами и наловленной рыбой. Улицы заполнятся людьми, и то, что намеревался исполнить Кален, станет недостижимым.
