Властелин галактики

Юрист СБ заблымал глазками.

— Вот, так что назад не спешите... поработайте там, конституцию эту на месте внедрите. А лучше на немцах попробуйте. Да, точно, как конституцию изучите, постарайтесь попасть в Германию, оттуда и начинайте свои эксперименты. Все понятно?

— А если аборигены будут против? — колени СБ-шника немного задрожали от такой перспективы.

— Несогласных разрешаю мочить даже в сортирах! Теперь все ясно?

— Да, разрешите идти?

— Идите, назначаю вам, как агенту внедрения, позывной на выбор 'енот-полоскун' или 'раб на галере'.

Юрист глотнул, но Амператору не осмелился возразить.

— Тогда лучше 'раб на галере'.

— Хорошо, идите гребите и позовите мне из приемной секретаря Академии наук.

Андрей скривился, как от зубной боли, увидев этого приставучего академика, но государственные дела требовали от него заняться первоочередными задачами, хотя бы время от времени. Амператор молчал целые пять минут, поглаживая большого рыжего кота и давая возможность высказаться подчиненному. Тот, воспользовавшись возможностью, тарахтел, как пулемет: инновации, поступательное развитие, интеллектуальная мощь, гибридизация промышленности в эпоху постиндустриального развития...

— Заткни фонтан своего красноречия.

— Но...

— Заткнись, я сказал, сейчас я говорю! — Андрей согнал с колен жирного кота, который начал сразу тереться о ноги академика. — Я просмотрел архивы, три года назад, еще при прошлом Императоре, Академия построила в системе 'Бублик' гигантский ускоритель. Хайдройнный коламбер...

Секретарь Академии наук медленно закивал на эти слова.

— Все верно, но научный поиск не бывает без случайных ошибок...

— Случайных ошибок?! — Андрей вскипел. — Потратили четыреста миллиардов, один раз включили эту хрень и превратили систему в черную дыру! Хорошо, что строили этот ваш ускоритель не в обжитом секторе, как просила ваша Академия наук, а на фронтире, как настоял мой тесть, и кроме шайки ваших идиотов никто не пострадал! От бедного 'Булика' даже дырки не осталось!

— Это черный день для науки, но нам нужны новые испытания, здесь стоит вопрос количества, переходящего в качества. Не можем же мы расщеплять хуйоны на лабораторном столе! На исследования нужны деньги, но каждый вложенный кредит в фундаментальные исследования приносит двадцать — двадцать пять кредитов сверху!

Отец народов указал пальцем на дверь.

— Тогда не смею вас задерживать. Если четыреста миллиардов умножить на двадцать пять, думаю, эта прибыль покроет затраты на вашу Академию лет на десять, я постучу министру финансов, пусть уберет такую строку в бюджете на две предстоящие пятилетки, можете идти.

Секретарь был ошеломлен, он поднялся и молча, как сомнамбула, пошел к двери. Когда он взялся за ручку, самообладание вернулось к нему.

— Как же так, Ваше Амператорское Величество, как же мы жить будем? У меня три миллиона одних академиков, двадцать миллионов кандидатов наук... лаборатории... оборудование... затраты. Как нам жить?

— Да я откуда знаю? В конце концов, кто из нас тут самый умный?

— Конечно, вы, Ваше Амператорское Величество!

Андрей смутился, ожидая другого ответа.

— Ладно, об этом я с тобой и хотел поговорить, вот смотри, открываю я 'однозвездники' и читаю про достижения нашей науки: 'Ученые доказали: шоколад разрушает печень!', 'Учение доказали: шоколад полезен для зубов', и тут же 'Срочная новость! Как сообщают ученые, шоколад вредит потенции!', хотя еще вчера я читал новость из разряда 'Шоколад, по мнению ученых, увеличивает продолжительность жизни!'. У меня создается впечатление, что нашим ученым заняться нечем, кроме как испытаниями на себе шоколада, они так диабет заработают!

— Ну, не только, много полезных открытий...

— Каких? Открыли способ получения энергии из камней? Стыдно должно быть, до сих пор греем пар на межзвездных кораблях на угле! Я только одно последнее изобретение могу отметить — стельки с автоматическим массажем пяток!

— Мы выдвинем ее изобретателя на вторую Амператорскую премию.

— Первую, я сказал!

— Хорошо, тогда Академик Ховменко за новую хренологию получит вторую премию...

— Это тот, что доказал, что мы жили в одно время с динозаврами и привлекали их к постройке Пирамид?

— Ну, споры в научной среде до сих пор не утихают...

Андрей набрал в легкие побольше воздуха, но сказал мягким елейным голосом:

— Послушай, как так получилось, что даже в Академии наук столько идиотов?

Секретарь затопал на месте, переминаясь с ноги на ногу.

— Просто Академия не существует сама по себе, она слепок нашего с вами общества...

Амператор жестом руки приказал ему вернуться на место, что секретарь и сделал, усадив жопу в кресло, продолжая рассказ.

— Мы — самоуправляющаяся структура, все решается путем консенсуса и голосования. И как во всякой демократии, на верху оказывается не самый умный, а зачастую самый говорливый или хитрый дурак.

— Какое странное словосочетание 'хитрый дурак'!

— Так я называю тех своих коллег, которым не хватило ума сделать что-либо в науке прорывного, но тем не менее они заняли высокий пост и положение в обществе. Зачастую более талантливых ученых эти индивидуумы съедают с говном, ведь, как известно, в любом споре побеждает дурак, поскольку его невозможно переубедить!

Андрюха постучал пальцами по подлокотнику кресла, призывая продолжить разговор, который приобретал черты доверительной интимности. Он вызвал из приемной министра СБ Живчикова, тот был в тесной связи с секретарем Академии и поприветствовал его вежливым кивком головы. Очень часто из числа ученых звучали в последнее время призывы к переменам в общественном устройстве. После того, как несколько сильно говорливых голов утонуло в своих собственных унитазах, научное сообщество переключилось на привычные склоки по профильным темам, избегая ненужного политиканства.

— Вот, Живчиков, не только в твою, но, наконец, и в умную голову нашего уважаемого академика пришла мысль, что большое число дураков мешает жить нормальным людям. У тебя есть какие-нибудь предложения?

Министра СБ просто распирало от смелости последнее время. Амператор не считал нужным противиться ни одному его предложению.

— Предлагаю всех дураков и вредителей собрать и разделить.

— Зачем?

— Одну половину расстреляем, вторую повесим, третью усыпим...

— А четвертую половину?

Живчиков, не замечая подвоха, предложил четвертую половину утопить, Амператор и академик грустно рассмеялись от того, что министр состроил такую удивленную рожу и не сразу понял причину их веселья. Андрей вытер слезы.

— Радикально, господин товарищ министр! Но я хотел бы бороться не с самими идиотами, а их последствиями...

Академик осторожно начал высказывать свои предположения:

— Конечно, возможно, я выскажусь смело, но был у нас один академик — Лысенко-Залысый.

— Ну, и?

— У него были неполиткорректные идеи евгенической направленности, осуждаемые научным обществом...

Живчиков вскипел.

— Ну, говори давай, что из тебя все нужно тянуть клещами?

Академик указал взглядом на стол Амператора, большая красная кнопка отключения прослушивания и записи покрылась пылью. Андрюха потянулся и хлопнул по ней.

— Смелее.

Академик достал платок и протер лоб.

— У Лысенко-Залысого было предложение влиять на гормональный фон человека при помощи нейросети, дистанционно прослеживая или вызывая те или иные реакции...

Все напряженно задумались, а научник пояснил:

— Каждая нейросеть соединяется с базовыми терминалами галактики, он предложил во все новые модели встраивать особый блок, через который можно не только собирать информацию различного характера о каждом человеке в Империи, но и влиять на его поведения. Так же при помощи этой технологии можно управлять способностями к размножению.

Как всегда инициативный Живчиков взял быка за рога.

— Отлично, это то, что нам нужно! Во все новые модели внесем это изменение, создадим программное обеспечение для всех терминалов и подчиним их работу СБ неофициально. Так мы сможем наблюдать за деятельностью каждого члена общества, по анализу этой информации программа будет делать вывод, достоин этот человек размножения или нет? Мы отсеем всех пидарастов-либералов, все ворье, различный бандитский элемент и вредителей Амперии, а также всех хромых и больных. Чтобы породу не портили.

— А при чем тут хромые? Хромота разве передается по наследству?

— Откуда я знаю? Ты же академик, а не я!

Ученый встал и замахал руками.

— Нет-нет, господа, это совершенно нельзя допустить! Народ, если узнает, повесит нас всех за яйца!

Живчиков подорвался и кинулся на пожилого академика, брызгая слюной в лицо.

— На хрена тебе эти яйца? Что ты ними сейчас собрался делать? Посмотри на меня, посмотри. Ты думаешь, я рад оказаться в этом теле, рад, что родители родили такое безобразие?

Амператор и академик посмотрели на Живчикова, как будто они его ни разу не видели до этого. Тот схватился двумя руками за брюхо и потряс им.

— Вот, посмотрите, господа! По три часа на тренажерах каждый божий день, почти ничего не жру, пью только минералку из бутылочки. Ни таблетки, ни врачи, ничего не помогает! Да я, чтобы не промазать мимо унитаза, вынужден в туалете рядом зеркало поставить, ничего же не вижу! Постоянно потею, а пот вонючий, как у загнанной лошади., а изо рта... мухи на лету дохнут... девушки только из-за денег... ноги колесом., а как мне тяжело было в училище и академии СБ...

Никто не ожидал, что Живчиков будет так долго перечислять все свои претензии к заводу-изготовителю, уже казалось легче его пристрелить на месте, чтобы человек не мучился.

— Это нужно прекращать!

— Что именно?

— Рожать таких уродов! — Живчиков буквально проорал в лицо академику, подпрыгнув перед ним.

— Но это недопустимо, мы не можем вмешиваться в процесс эволюции!

— Почему? Лошадей, значить, можно отбирать, а людей — нет!

— Господин министр, мы — не лошади, мы — люди!

— Не убедил. Я верю, что если мы будем скрещивать красивых и здоровых с умными, то в конечном итоге получим хорошее поколение. Главное, чтобы порода не замусоривались.

— Но не все зависит от генов, даже если допустить такую вещь...

Академик уже мысленно сдался, но по инерции продолжал брыкаться. СБ-ешник согласился:

— Это важное замечание!

Тут он повернулся к Амператору.

— Ваше Величество, на прошлом балу я имел честь побеседовать с вашей женой...

— Какой именно?

— Верой Анатольевной. Она поведала мне об очень интересном общественном институте у вас на Земле — школе, признаться, у нас уже полностью забыт такой опыт, все знания дети получают из баз. Но очень интересна эта идея с точки зрения воспитания подрастающего поколения.

— Хорошо, разрешаю привлечь ее к работе. Думаю, у нас появится новое министерство. Господин секретарь, организуйте помощь министерству СБ, выделите самых способных ученых для этой программы, которую мы обсудили. И заодно сделайте что-нибудь, чтобы мягкие лепестки нижних губок в этом доме не красились в одно и то же время!

Секретарь впал в ступор, но не будь дураком, а целым академиком, быстро понял причину расстройства отца народа.

— Если позволите, это общая проблема больших женских коллективов, цикл устанавливается в соответствии с гормональных фоном самой сильной самочки... Можно опять-таки написать небольшой скрипт для нейроинтерфейса, даже вывести его на внутренний экран женщины, чтобы она могла задавать режим работы системы воспроизведения.

Академик наморщил лоб.

— Вы знаете, это будет большой прорыв! Девушка сможет плавно регулировать свои месячные, возможно, даже отменяя их на время, таким образом она сохранит свои яйцеклетки и отсрочит менопаузу, это будет...

— Да мне по барабану, главное, чтобы было кому присунуть в эти дни, а то я уже начинаю на своего кота поглядывать...

Кот навострил уши, как будто понял, о чем сейчас сказал хозяин, и грустно мяукнул.

— Все, идите работайте, не все мне за вас делать! И позовите мне из приемной министра рыбной промышленности. Мне жены скоро плешь проедят, все им икра горчит, а жемчуг мелкий!

Два важных человека с поклоном ушли, а в Амперии начались большие преобразования с этого разговора. Лысенко-Залысенко с группой своих учеников начали работу на отдаленной планетной станции. После создания системы для СБ эта станция сгорела самым парадоксальным образом, а тайна хранилась в течении двухсот лет. Потомки еле докопались до этих событий, хотя благодаря этой работе окрепли и обладали хорошим интеллектом, впрочем, дебилы были неискоренимы и тоже присутствовали в обществе будущего, несмотря ни на что.

* * *

— Дети, итак, последняя голографическая аллегория — 'Гибель отца'.

Грустный класс и даже Вовочка печально посмотрели на седьмое голографическое полотно.

В небольшой больничной палате, в окружении семьи и соратников, пожилой Амператор принял последний бой со старухой смертью, единственное сражение которое он проиграл в жизни. Четыре медсестры помогали ему облегчить страдание, как могли. Одна помогала сверху, забравшись в позу наездницы. Ее рука закрывает веки потухших глаз. На мониторе кардиографа прямая линия пришла на смену ровному ряду пиков.

— Он ее что, трахает?

Печальный голос Верочки ответил кому-то из детей:

— Да, Андро первый прожил сто четыре года и перед смертью успел обронить семя в двух из четырех своих лечащих врачей. Амператор до смерти оставался настоящим самцом. Изображенная здесь Ада была его последним партнером, после этого секса она родила дочь и ушла в монастырь. Ада не раз повторяла, что в ее жизни больше не будет ничего лучшего... А теперь пройдемте сюда, это конец нашей сегодняшней экскурсии и мы идем обедать.

В центре огромного зала, без всякой опоры, прямо в воздухе висел стеклянный куб, его содержимое подсвечивалось со всех сторон множеством направленных светильников. В этом море света плавал заспиртованный, так и не опавший после секса, хуй главного героя, с двумя большими яйцами, накрытыми седой мошонкой.

Комментарий к Окончание окончания или Конец в конце экскурсии.

08.01.2017г.

р.s. Ни одна работа не шла так легко и бойко, надеюсь она вас развеселит так же, как порадовала меня. Сердечно благодарю моего бету Mr. М. за помощь, а так читателей за отзывы. :)