Коллапсар

Из-за пророчества?..

Кровь вскипела у нее в жилах. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. Пророчество! Как мог Волдеморт, узнавший столько о магии, поверить какому-то... какой-то... сверхъестественной, ничем не подтвержденной чепухе! Как мог, учитывая столько исторических примеров безуспешной борьбы с предопределенным, пойти по тому же губительному пути? Зачем сам запустил цепочку событий, воплотивших пророчество в жизнь?

— Ненавижу Трелони, — процедила она, впиваясь ногтями в ладони. — Ненавижу глупое пророчество. Как же я!..

— Ненавидьте меня, — прошелестел Снейп. — Я подслушал Трелони и рассказал Темному лорду о пророчестве. Я слишком поздно узнал о ребенке Лили. Я... умолял Дамблдора защитить ее, но...

— Но что? — с новой яростью повторила она. — Дамблдор был слишком занят своими делами, чтобы спасать одну женщину и ее ребенка? Даже если этот ребенок мог в будущем победить Волдеморта? И после этого вы остались ему верны?

— Они доверились не тому, — заученно произнес Снейп, явно повторяя чужие слова. Прикрыл глаза, прерывисто вздохнул. И заговорил совсем иначе, будто обуздав внутренних демонов: — Что бы вы ни думали о нем, именно Дамблдор много лет противостоял Темному лорду. Он — единственная причина, по которой магическое общество Великобритании сражается против диктатуры. Да, в этой войне он планомерно делает символом сопротивления вас, но отбросьте предубеждения и поразмыслите, зачем?

* * *

Затянувшиеся поиски реликвий ничего не дали, и даже неунывающая Гермиона продолжала исключительно по инерции. Оставалось раскручивать версии о возможном нахождении крестражей, и здесь Рон, светлая его голова, снова выступил с дельным предложением: Выручай-комната. Пожалуй, она могла потягаться с Тайной за звание самого безопасного места в замке.

— Такое чувство, словно здесь со времен основателей хранили то, что не нужно, но жалко выбросить, — хмыкнула Гарриет, впервые увидев бесконечные завалы.

— Тут нереально что-то отыскать, — присвистнул Рон. И вдруг заулыбался: — Зато снова будем проводить много времени вместе, как в старые добрые времена.

— Тебя Лав-Лав не потеряет? — уколола Грейнджер.

Рон скривился.

Манящие чары ожидаемо не сработали, и теперь вместо библиотеки друзья всё свободное время проводили в Выручай-комнате, параллельно обсуждая вторую основную версию — Беллатрикс. Умница-Гермиона справедливо заметила, что сейф Лестрейнджей, одной из двадцати восьми священных семей, наверняка находился на самых охраняемых этажах Гринготтса. Если Волдеморт и передал на хранение некий предмет неописуемой ценности, он должен быть там.

— Есть проблема, — подняла Гарри руку: под конец пасхальных каникул ребята выбрались на берег Черного озера посекретничать и пожарить контрабандные маршмеллоу, — Беллатрикс мертва. Ячейка теперь откроется ее мужу?

— Или наследнику, если у нее был личный сейф, — добавила Гермиона.

— А наследник, разумеется, неизвестен?

— Ну, у волшебников простая система наследования: либо завещание, либо ближайший кровный родственник, — пожала плечами подруга.

— Ближайший родственник у нее кто? Сестры?

— Нарцисса Малфой и Андромеда Тонкс, — покивал Рон, грея озябшие пальцы над зачарованным костром. — Но Андромеду выжгли с родового гобелена.

— Попросим нашу Тонкс проверить все варианты, — чихнула Гарри. — Простите.

Гермиона покачала головой.

— Не думаю, что стоит торопиться и привлекать внимание Тома подозрительной активностью. У нас всего один шанс проверить хранилище.

— Тогда спросим Малфоя, — шмыгнула Гарри носом. И недоуменно моргнула. — Что? Он-то должен знать, кому досталось теткино богатство.

— Мы только что решили не привлекать внимание, — менторским тоном повторила Грейнджер. — Начнешь задавать Малфою странные вопросы, он обязательно донесет.

— Сыграем на опережение, — прогундосила Гарри. И нетерпеливо спросила, видя скепсис на лицах друзей: — Ну что? У нас есть метаморф-аврор, примерное понимание, что мы ищем, и будет конкретное имя человека, имеющего доступ к ячейке. Чего еще ждать? Красную ковровую дорожку?

— Я просто предлагаю всё обдумать, — тоном оскорбленной невинности сказала Гермиона. — Чтобы потом не жалеть о спешке.

Гарри обезоруживающе подняла руки.

— Ладно. Я всё равно не побегу к Малфою прямо сейчас. Последнее время его вообще не видно, даже в Большом зале.

— У нас общие Зелья и ЗоТИ, — поморщился Рон. — И занятия по аппарации.

— Это шестой курс, Гарриет, — пожала плечами Гермиона. — Индивидуальное расписание не подразумевает частые встречи.

— Да, да, — отмахнулась она.

— К тому же, с чего ты взяла, что он ответит?

Тут Гарри взгрустнулось. В отсутствии у Малфоя желания сотрудничать она почти не сомневалась.

— Подольем ему веритасерум в тыквенный сок, — азартно предложил Рон. — У Снейпа наверняка есть!

— Сомневаюсь, что он захочет поделиться, — кисло сказала Гарри. И, видя упрямое выражение на лице друга, замотала головой: — Мы не будем ничего у него красть! Во-первых, всё равно не получится, он наверняка навесил гирлянду охранных заклятий, а во-вторых, зачем, если у нас есть знакомые авроры.

— Ни один из которых не даст сыворотку правды несовершеннолетним параноикам, — скептически проговорила Гермиона.

Гарри вздохнула и надкусила маршмеллоу.

— Слушай, Гарри, — заговорил Рон, помявшись, — а эта ваша связь... ну, сны и прочее... Ты же видишь его прошлое, да? А если попытаться узнать, куда он спрятал крестражи?

Поттер застыла. Мерлина ради, почему эта элементарная по своей сути мысль не пришла ей в голову?!

— Это невозможно, Рон, — влезла Гермиона. — Во-первых, вступать в эту... — Она наморщила лоб, подбирая слово, но сдалась: -...связь — плохая идея. Если Гарриет откроет Ему свое сознание, может повториться конец пятого курса, когда Он наслал видение, чтобы выманить ее. Во-вторых, если наше предложение верно, — тут она несколько нервно глянула на Поттер, проверяя ее реакцию, — и Гарриет каким-то образом поглотила часть души из дневника, ей доступна память шестнадцатилетнего Тома Риддла, который создал только один крестраж. Верно?

Гарри сглотнула. Подтаявший зефир склеил губы, и она лишь кивнула.

* * *

Снейп стоял аккурат напротив, и пламя в камине играло тенями на его лице. Тени удлиняли и сужали его скулы, делали глаза темными впадинами, почти стирали губы. Весь в черном, замерший на почтительном расстоянии и что-то негромко докладывающий — Гарри не различала слов, но тон казался уважительным. Она повернула голову, и на мгновение вся его фигура превратилась в бесформенное пятно.

Ее коснулись знакомые пальцы, и Гарри прикрыла глаза.

— Взгляни на этого человека, Нагайна, — услышала она. — Ни проблеска мысли о предательстве, ни единого сомнения в собственной верности... Старик слишком глуп, раз всё ещё держит его подле себя.

Она приподнялась на хвосте, чтобы рассмотреть Снейпа получше...

И проснулась в холодном поту.

* * *

Случай расспросить Малфоя так и не представился: после неудачного матча с Равенкло он даже ужины пропускал. Плюс Гарри не придумала, как невзначай узнать у парня, которого она сторонилась аж с четвертого курса, кому причиталось наследство его погибшей тетушки. Убитой, на секундочку, самой Поттер, ну или, если не знать правды, ее крестным. Вряд ли один совместный вечер, прерванный на половине, потянет на подобную откровенность.

Но в этот день ей повезло: после очередного пугающе реалистичного кошмара, из-за которых она спала от силы пару часов, Гарриет зашла в больничное крыло за зельем Сна-без-сновидений и еще с порога услышала ворчание мадам Помфри.

— Этого требует элементарная логика! Перестаньте ребячиться!

— Я же вам говорю, она в порядке! — процедил Малфой. Его правая рука была перемотана, а левую он прятал за спину. — Не надо ничего проверять!

Он обвел взглядом помещение в надежде чем-то отвлечь медсестру и нахохлился при виде Гарриет.

— Чего тебе?

Ответ она адресовала мадам Пофри, с жалобными глазами признавшись:

— Не могу спать.

Гарри не впервые приходила за зельем, и мадам, догадываясь о причинах ее кошмаров и заручившись благословением директора, выдавала ей пузырек без дополнительных вопросов. Вот и сейчас, вслух жалуясь на безответственность некоторых учеников, ушла в дальнюю комнату. Поттер вопросительно посмотрела на руку Малфоя.

— А с тобой что?

— Ничего, — буркнул парень и ухмыльнулся. — Кошмары, Поттер? Снов боишься?

— Типа того. Все эти пытки, — поморщилась. — Не представляю, как ты выносишь это в реальности.

Драко побледнел. И схватился за палочку.

— Ты что такое говоришь, Поттер? Совсем спятила?

— Волд-приемник, — постучала Гарри по шраму. — Знаю обо всем из первых глаз, так сказать.

— Повелитель знает? — прошептал Малфой.

— Да. Мы обычно защищаемся друг от друга, но во сне, сам понимаешь, бывают сбои.

Особенно если нарочито пытаться вызвать конкретные воспоминания. Ей так и не удалось выяснить больше о недостающих крестражах.

По крайней мере об одном из двух.

Было видно, что в Драко любопытство борется с опаской. Наконец, он прямо спросил:

— Как ты можешь обсуждать это со мной, я же...

— Слизеринец? — Она помедлила перед другим предположением: — Пожиратель?

Малфой вскочил с койки, наставил на нее палочку. Грудь часто вздымалась, пальцы подрагивали, он взмок. Гарри в противовес осталась неподвижна.

— Я тебе не враг, — проговорила медленно, весомо. — Пока. Нас определяют не отметки на коже, а поступки. Не совершай ошибок, за которые потом не расплатишься.

— Что ты можешь знать об этом? — истерично. — Мой отец в Азкабане!

— Дементоры ушли оттуда, — сказала она было, но он отмахнулся.

— Будто они там единственное зло! Думаешь, авроры, эти выродки, не используют свое положение?!

— Что ж. Если Волдеморт придет к власти, страдания твоего отца окупятся.

Он содрогнулся, услышав имя, а после немного опустил палочку.

— Что ты такое говоришь? — растерянно. — Разве не уверена в вашей победе?

Ответить помешало возвращение мадам Помфри, которая не постеснялась высказать свое негодование открывшейся ей сценой. Гарри вручили пузырек и безапелляционно спровадили прочь.

Идя по пустым из-за позднего часа коридорам — нарушение комендантского часа легко скрывала мантия-невидимка — Поттер перекраивала план. Вариант с Малфоем и ячейкой отпал сам собой: теперь, когда он официально примкнул к пожирателям, любое их взаимодействие стало бы предметом пересказа Темному лорду. Неуместное любопытство навело бы на подозрения, а этого нельзя было допустить.

Гарри вспомнила мальчишку, которому когда-то разбила нос. Того, с кем улепетывала из Запретного леса от убийцы единорога. Кто, пыжась от собственной важности, пришел к ней в больничное крыло. Чье окаменевшее после встречи с василиском тело снилось ей в кошмарах. С кем дурачилась в снегу у Визжащей хижины, и кто стал лицом первого, самого болезненного осознания разных сторон в грядущей войне. Вспомнила, как обнимала подрагивающего парня после жестокой трансфигурации лже-Хмури. И как попрощалась с ним у каких-то безымянных доспехов.

А ее приглашение к Слизнорту? Разве не было оно продиктовано циничным расчетом, разве не могло навлечь на Малфоя нежеланное внимание Волдеморта? К чему эти сожаления, эта бесполезная, травящая душу — или что там у нее — ностальгия?

Гарриет подняла взгляд от пола и ускорила шаг.

* * *

Министерские бюрократы не соизволили согласовать для нее досрочную сдачу экзаменов, но, признав причину пропуска уважительной, включили Гарриет в списки выпускников этого года. В некотором смысле ей даже повезло: слыша от друзей о темах, которые проходят на шестом курсе, она всё больше сомневалась в целесообразности продолжать учебу. С ее-то калечной магией идти в авроры, колдомедики или зельевары? Нелепость. Ее способностей хватило бы разве что на...

...министерство.

Гарри мотнула головой, отгоняя навязчивые мысли. Под гнетом домашнего задания и в отсутствие новостей недели сливались в тягуче-беспросветный круговорот уроки-библиотека-спальня. Директор снова исчез в неизвестном направлении, вынужденно прекратив их встречи, чему Гарри только радовалась, особенно на фоне последнего их разговора. За пару дней до оного Дамблдор пригласил Гермиону к себе под предлогом обсуждения недавней травмы Эрни Макмиллана: неудачно отраженное режущее заклятие почти лишило его пальцев, из-за чего мадам Помфри, Флитвик и МакГонагалл стояли на ушах. Поттер узнала об этом разговоре постфактум и сильно напряглась. Получив свою записку со временем, к директору она шла как на войну и намеревалась отвлечь его пересказом видения глазами Нагайны.

Дамблдор ожидаемо пришел к тем же выводам, что она сама, но вместо радости по поводу обнаруженного крестража сделался задумчивым. Рассеянно отпустил ее, и Гарри почти поверила в свой успех, но вопрос с подвохом настиг-таки уже у первой ступени винтовой лестницы.

— Мы с мисс Грейнджер славно побеседовали накануне, — ударило в спину. — Признаться, я не устоял перед искушением проверить свое предположение и убедиться, что некогда заточенная в дневнике часть души Волдеморта не оказывает на мисс Грейнджер ощутимого влияния.

Гарри не поворачивалась.

— К своему удивлению, я обнаружил отсутствие каких-либо следов Лорда Волдеморта в ее сознании. Несомненно, это открытие обрадовало меня... хоть и породило некоторые сомнения.

Она сжала ладонь в кулак. Внутри бесновалось что-то темное, недоброе. В памяти некстати всплыли те многочисленные случаи, когда вмешательство Дамблдора срывало ее планы.

Не её. Гарри насилу прогнала картинки прошлого и обернулась пусть без улыбки, но и без оскала.

— Это отличная новость, директор, — сказала она. — Не так ли?

— Полагаю, именно так, Гарриет, — отозвался директор. — Надеюсь на это.

Кивнув, Гарри покинула его кабинет почти бегом. Повисшая недосказанность не мешала обоим увидеть картину целиком. Теперь все карты были вскрыты, и Дамблдор знал наверняка, куда делась душа из дневника Риддла. Учитывая его твердую решимость избавиться от крестражей, Гарри определенно не хотела знать, какая участь была ей уготована.

* * *

Затянувшиеся поиски не были совсем уж бесполезны: в комнате оказалось немало книг сомнительного содержания, в которых описывались такие же сомнительные — с моральной точки зрения — заклятия. Ребята тренировали некоторые из них на манекенах (было страшно экспериментировать на живых) и, оставаясь втроем, на Гарри — та по ощущениям могла сказать, насколько чары мощные. В числе находок оказалась также старинная одежда (и изумительной красоты платья, хоть и вышедшие из моды), пистоли (как нечто столько маггловское попало в Хогвартс?), несколько шпаг и даже рапира. Гарри также обнаружила исчезательный шкаф, который пополнил коллекцию совсем недавно — в него близнецы на втором курсе сунули капитана слизеринской команды. Монтегю еще долго расколдовывали, шкаф был сломан. Сейчас под ним уже лежали книги, но, странно, посвященные диагностике и исправлению нерабочих чар. Если бы это было кому-то нужно, Гарри подумала бы, что шкаф пытаются починить. А может и пытались — в качестве тренировки. Артефакторы как профессионалы были вполне востребованы.