Калитка, за моей спиной, захлопнулась с таким звуком, словно гильотина упала!
Свежий воздух, наполненный запахом трав, легким движением и шумом — замер.
Медленно и печально я обернулся.
Длинная и серая стена, с этой стороны оказалась серебристой, пыльной и освещенной электрическим светом.
Чуть подрагивающаяся от сдерживаемой мощи, способной сорваться с места и занять свое место там, в далекой вышине, среди звезд, планет и...
Я привалился к стенке и сполз на пол, трясясь от хохота.
Знакомы же мне эти состояния тошноты и головокружения!
Знакомы — на первых, плохо отработанных, "двигателях Идеала", каждый третий прыжок происходил именно с этими побочными симптомами!
Если сложить воедино все то немногое, что я узнал о мире в который попал по прихоти зловредной пятерки, получалось, что корабль, на котором я нахожусь — принадлежит Тчарнам!
Именно его присутствие могло с легкостью объяснить приступы, овладевающие Жаном. Или Литтаной?
Не суть важно. Важно то, что я снова вляпался по самые уши.
Отсмеявшись, принял вертикальное положение и, помянув всех знакомых мне разумных, двинул по направлению к двери, которая должна же где-то быть!
Двери не оказалось и меня еще трижды перекидывало с головокруженьем и тошнотой, в разные места.
Вначале была пещера, залитая ослепительным светом и уставленная замершими в неподвижности фигурами, очень напоминающими человеческие. Следом — ослепительно белая каюта, в которой я провел долгих сорок минут, слоняясь от стены к стене и ругаясь, как последний сапожник.
Третий финиш оказался самым легким — меня вынесло в комнату, уставленную приборами.
Ни шума, ни оваций.
Всё буднично и спокойно.
Разгорающиеся экраны, скользнувший вверх защитный щиток, открывающий бездну космоса.
И тишина.
С тихим шорохом в мою сторону развернулось одно из трех кресел, приглашая устраиваться поудобнее.
Мирно, просто, скучно.
Отстегнув клинки и сняв рюкзак, пристроил их в уголке — если что-то пойдет не так, они мне ни в чем не помогут.
Осторожно сел в кресло и откинулся на его спинку, готовясь к чему-то, как минимум, эпохальному.
Кресло слегка "сдулось" вниз, затем подстроилось под мой рост и повернуло в сторону пустого экрана, на котором не было ни единого символа.
Вру.
Едва кресло замерло, в центре экрана появился отпечаток шестипалой руки, на который я и возложил свою пятерню.
Система тревожно брызнула красным светом и отпечаток стал с пятью пальцами!
Красный блеск сменился желтым и в то же мгновение, точно в центр моей ладони впилась толстенная игла, пробивая ее насквозь, вырываясь наружу в брызгах моей крови и расцветая окровавленной ромашкой, которая дернулась назад и пригвоздила ладонь к экрану не хуже гвоздя с огромной шляпкой.
Первое мгновение, от неожиданности и шока, было не очень и больно — так, состояние офигения и нарастающей злости. А потом "гвоздь" стал нагреваться и стало больно.
Вонь моего собственного, горящего мяса, наполнила зал, живо напоминая мне, что я уже горел.
Стало еще больнее — память человека, такая странная штука...
И я заорал!
Через пару минут, сорвав от крика голос, я мог только хрипеть и проклинать собственную доверчивость и невозможность потерять от боли сознание...
Са Прае создал из нас уникальных солдат — быстрых, умных, сильных, ловких, живучих. По шкале Берцева, мы находились на самом ее верху, недосягаемые и не понимаемые.
Познакомьте меня с этим кольвегом, что создал "таблицу Воина" — лично вырву ему печень, почки и одно легкое, и оставлю жить!
За все свои таланты мы заплатили.
Мишт, до сих пор панически боится тяжелые доспехи, которые дважды убивали его своими отказами системы. А я — потерял способность "отключаться" от боли и не переношу запах пота...
"Ромашка" подпрыгнула вверх и сложившись, исчезла в моей ране, оставив после себя обугленную дыру, которую стала заполнять странная серо-розовая масса, даря облегчение, прохладу и покой.
Пальцы не шевелились, кисть замерла в одном положении, плотно прижимаясь к экрану, светящемуся ровным, зеленым светом.
Кресло, с едва слышным щелчком, откатилось назад, разрывая контакт ладони с экраном, развернулось и задрожало, словно предупреждая, что мне пора сваливать.
Едва я решил, из упрямства, сидеть до победного, кресло плавно опустилось на уровень пола, изгоняя меня, из своих, чего греха таить — удобных, объятий.
Пришлось вставать.
Стоило мне протянуть руки за вещами, как из двери появилось уже виденное мной в пещере существо, вежливо остановило меня, подхватило мои вещи и вышло вон, поманив меня пальчиком, как...
Не болела бы у меня так рука... Догнал бы и пнул!
Вместо этого, молчком, двинулся за человекоподобным роботом, идущим по коридору.
Мягкое покрытие приятно пружинило под ногами, ровный свет, слегка тускловатый, но мягкий и бестеневой, и стены, с отделкой под светлое дерево!
От неожиданности — встретить такое я просто не ожидал — я провел пальцами левой руки по стене и охнул: это не отделка под дерево! Это — дерево!
Весь коридор — от пола и до потолка — дерево!
Робот замер рядом с дверью, дожидаясь меня.
Открыл дверь и пропустил вперед.
Комната, очередная комната!
Белая, стерильная, лишь с одним-единственным шкафчиком у стены, в который робот тут же убрал мои вещи, и белой ванной, в центре.
Робот сделал вид, что расстегивает пуговицы, снимает одежду и убирает ее в шкаф, а затем подошел к ванне и продемонстрировал, как в нее забираться!
Показав железному придурку свою покалеченную руку, попытался расстегнуть замки и молнии.
Получилось не очень.
Видя мои мучения, робот помог мне раздеться и даже придержал за локоть, когда я полез в ванну.
Я говорил, что я — наивный идиот?
Так вот, это было еще очень мягко сказано!
* * *
Если мне еще раз доведется читать попаданческие книги, я, в первую очередь, буду смотреть ни на "астероидные" поля, реки и прочие прелести и ляпы автора, а на то количество крови, которое он прольет у своего персонажа, пока до того не дойдет, что с мозгами 21-22 века в веке 34-35 делать нечего, кроме как учиться, учиться и учиться.
Совершенно не факт, что, даже пройдя полномасштабное обучение, вы сможете понять и оценить заботу, которая Вас окружает.
Оценить — нет, а вот обидеться — очень даже вполне!
Не скажу, что я — совершенный дурак, но, выбравшись из лечебной ванны, первое, что я сделал — засветил роботу снизу, в челюсть.
Было очень больно и глупо, снова влететь в ту же ванну, из которой вышел двумя минутами ранее!
Но вернуться пришлось — перелом.
Через сутки, я уже вышел спокойнее самого спокойного удава и на все чудеса тчарн-технологии смотрел уже просто принимая, а не пытаясь понять, как все это устроено.
Бесполезно.
Будь на моем месте Мишт, а еще лучше — рядом, мы бы тут навертели, у-у-у-ух!
Тчарны, подобно американцам и нашим новым русским, искренне считали, что их язык знать обязаны все! А кто не знает, тот очень быстро заговорит на нем, получив по мозгам.
Я оказался настолько туп, что по мозгам получал больше трех недель! И это при условии самых продвинутых техник обучения, что я когда-либо видел.
А уж я то их повидал, на своем веку — "ой да ну", сколько!
От старых, еще Советских, до продвинутых и "заточенных" исключительно под мой учительский разум, прямолинейный, как одна-единственная извилина военного, натертая ремешком фуражки!
Робот, раз за разом повторял одни и те же действия, сперва называя, а затем старательно выводя буквы, на белой, маркерной доске.
Дважды я разбивал эту доску о его чугунную башку, втайне надеясь добраться до ЦП и взорвать тут все, к всегалактическим хренам.
Я бился головой сам, требовал букварь, азбуку, алфавит — хоть что-то, что даст мне общее представление о форме и содержании букв, их сочетаниях.
Мои уроки длились по 18 часов, с четырьмя перерывами на еду и туалет. Робот старательно изгибал свои резиновые губы, демонстрируя мне артикуляцию и качал головой, совсем как препод, которого разочаровывает единственный ученик.
У того же Берроуза, все его герои были столь лингвистически одарены, что начинали разговаривать уже через пару дней, на языке, временной цикл которого был в десятки раз больше любого земного!
Новый язык содержал 42 буквы и 51 звук — сочетание.
В один прекрасный момент, я забил на робота, развернулся к нему спиной и принялся записывать на доске, черным маркером — буквы, а красным, под ними — звуки, транскрипцией.
Робот терпеливо дождался окончания моей "обезьяньей работы", исправил три сочетания и вышел вон, оставив меня в одиночестве.
Впервые за двадцать дней я оказался предоставлен самому себе и наслаждался покоем и тишиной, валяясь в белоснежной ванне, которая сейчас делала мне массаж.
Звук открывающейся двери, вырвал меня из мечтательного состояния и заставил открыть глаза.
Дальнейшее помню плохо.
Не оттого, что было страшно, а оттого что на пороге появилась, возможно, одна из самых красивых женщин, что я когда-либо видел.
Голова отключилась через мгновение после того, как форменные юбка и рубашка оказались на полу, а горячее тело занырнуло в ванну, демонстрируя не только изумительные формы, но еще и изумительную физическую подготовку!
Ванна, эта предательница, зараза и скотина, мгновенно разъехалась в траходром три на три метра и стало не до чего.
Чуть позже, придавленный спящим телом довольной женщины, получившей сполна все, чего ей хотелось, я, наконец-то, включил верхнюю голову.
О том, что лежащее на мне тело не имеет ничего общего с "живой" женщиной я уже догадывался, и как это проверить — тоже, но рука не поднималась, оставить царапину на чистой коже, чуть загоревшей и пахнущей солью и...
Так, в извечном русском вопросе "что делать", я провел целых полчаса, а затем, махнув на все рукой, разбудил красавицу и перевернул ее на спину, придавив к кровати.
"Спящий" словарь оказался эффективнее.
Через трое суток я уже понимал, что от меня хотят, а еще через пять — вполне сносно смог объяснить, кто я такой и задать волнующий меня вопрос, звучащий напрочь глупо: что дальше?
Девушка, совершенно по человечески пожала плечами и замерла изваянием.
В открывшуюся дверь вошел уже знакомый мне "железный дровосек" и предложил следовать за ним.
Шагая по деревянным коридорам, представлял себе, как сейчас, откроется заветная дверь и на меня вывалят тысячу и тысячу всевозможных секретов, плюшек и роялей.
Дверь открылась.
И меня стошнило от увиденного.
Стошнило не потому, что я расслабился в постели с красивой женщиной, пусть и не "био", но вполне себе на уровне, чтобы заинтересовать и заставить, стошнило даже не потому, что я брезгливый — а я брезгливый, однозначно!
Нет.
Вид двух десятков прозрачных колб, в которых плавали уродливые тельца с огромными головами, оказался для меня, "вскормленного и выращенного" на "Сталкере" и иже с ним, оказался "чересчур".
Но, что еще хуже, оказалось что это — не всё!
За отдельной дверью, в стерильном боксе, лежало три человека: двое мужчин и одна женщина.
Их тела, погруженные в масляно блестящую жидкость и затянутые в черные, обтягивающие одежды, жили своей жизнью.
Грудные клетки вздымались и опускались.
Судорожно сжимались и расслаблялись группы мышц, двигались глаза, под закрытыми веками.
— Ожидай. — Приведший меня робот указал на белое кресло и развернулся, чтобы уйти.
— Кто они? — Я понимаю, что задаю идиотские вопросы, но если я прав, то расу тчарнов совершенно верно вырезали под корень.
Робот замер на пороге, покачал головой и вышел, не ответив.
— Мы — управляющая команда корабля. — Из жидкости вынырнуло женское лицо. — Обращаться к нам следует "команда". Мы — единое целое и неделимое.
Ее тело, выдвигаемое неведомой силой, приняло сидячее положение, возвышаясь над уровнем жидкости, в прозрачной ванне, которую они, все трое, делили.
Мы сидели и смотрели в "гляделки".
— Системе требуется команды оператора. — Заявила женщина через пару минут томительного молчания. — "Команда" ждет.
— Справка о состоянии корабля... — Ляпнул я первое, что пришло на ум.
— Состояние корабля — готов к бою. Повреждения, полученные в последнем бою — устранены. Пополнены запасы биологического материала, восстановлен запас нападающих и обороняющих юнитов. Энергетический потенциал — 100%. Симбиотические сущности восстановлены полностью. Сбой восстановления баз данных и координат точек возвращения более нет. "Команда" функционирует в полном объеме и ожидает оператора.
Либо женщина лукавила, либо "команда" функционировала далеко не в полном объеме, как она пыталась мне сказать.
Учитывая, что для объяснений использовались простейшие слова...
Сдается мне, с этим кораблем все далеко не так просто!
— "Команда"... — Я начал подбирать слова осторожно, словно двигаясь по минному полю. — С кем велся последний бой?
— Тяжелый крейсер "Аллагомон". Два легких торпедоносца типа "Альяшта"... — Начала перечислять женщина и мне пришлось давать отбой.
Узнать я хотел вовсе не это.
— Почему в качестве "команды" выступают разумные?
— Решение общего совета верховного командования ?378Ф-1. "В целях..."
Вновь пришлось останавливать, понимая, что передо мной совершенно "не разумные", братья и сестра...
— Корабль построен Тчарнами? — Рубанул я напрямик, понимая, что иначе взорву себе мозг, выстраивая слова в правильной последовательности.
— Корабль сошел со стапели Вершейнской военной верфи. — Подтвердила она и замолчала.
Что же, тчарны и впрямь заслужили свое уничтожение...
— После захвата корабля, данные о его принадлежности были перенесены из технологических, в биологические носители. Приказ ?8725М-132 "О введении новейших типов вооружения". — Женщина вновь замерла, считая, что сказала достаточно.
— "Команда". Война окончена. — "Обрадовал" я собеседницу и замер, ожидая дальнейших действий.
— Корабль не был снят с боевого дежурства. Война продолжается. — От этого ответа захотелось громко захохотать. Уж слишком все стало походить на фарс, по типу дедка-партизана, продолжающего пускать под откос поезда... Году эдак в 2000!
— "Команда". Кто может снять корабль с дежурства?
— Свободный разумный, прошедший идентификацию и морфинг, с опытом боевой части не менее 10 лет, не моложе 50 биологических лет и не являющийся прямым подчиненным "Команды".
— Как тебя зовут? — Общаться, обращаясь к женщине "Команда" — свыше моих сил!
— Маэль Кин.
— Саш Кин — твой брат? — Оторопел я, готовясь к сюрпризу.
— Супруг.
Не знаю, что устроили тчарны, но эльфов вдруг стало жаль — отдать супругу, создав из нее...
Стоять!
Вновь догадка обожгла меня, едва не заставив выпрыгнуть из кресла.
— Маэль! Не надоело изображать слабоумие?
Улыбка была мне наградой.
