знание это власть

— Я вижу, ты уже все для себя решил, — вздохнул Снейп.

— Да. Я хочу, чтобы ты позаботился о моем сыне как о своем собственном. Не дай ему превратиться в кровожадного монстра, а главное — окружи любовью. Он этого достоин, — последние слова были произнесены еле слышно, но Гарри их услышал. Поднеся руку к щеке, мальчик почувствовал, что по ним текут слезы.

— Я обещаю, — заверил основателя зельевар.

— Нет. Дай кровную клятву, — Северус несколько секунд молчал, но затем, схватив с тумбочки нож, решительно рассек себе ладонь и позволил каплям крови пролиться на пол.

— Я, Северус Тобиас Снейп-Принц, клянусь своей жизнью и магией, что позабочусь о Гарольде Слизерине. Да будет так, — с последними словами мужчину охватило белое сияние, но оно быстро пропало.

— Тогда начнем, — Салазар, подхватив со стола возле постели сына ритуальную чашу и кинжал, направился в центр помещения. По одному взмаху его руки мебель и другие вещи разлетелись в стороны. Основатель присел на корточки и начал выводить чем-то красным, подобным крови, пентаграмму в виде пятиконечной звезды. Все это время Северус стоял в стороне и пристально изучал написанное на листке.

Закончив с черчением, Слизерин подошел к сыну и ласково взъерошил его волосы, а затем, наклонившись, поцеловал в лоб. Постояв так несколько секунд, пристально изучая лицо Гарри, словно пытаясь запомнить, мужчина осторожно подхватил на руки его тело и переместил его в центр пентаграммы.

— Одумайся, Слизерин, черт возьми! Мы найдем способ спасти твоего сына! — закричал Северус.

— Нет времени, Северус. Он уже находится на смертном одре, минута промедления — и все пропало. Другого выхода нет, и ты это не хуже меня знаешь, — Снейп молчал. — Позаботься о нем и не дай Поттерам и Дамблдору добраться до него.

— Хорошо, — кивнул Снейп. После этих слов Салазар рассек себе руки и начал выводить своей кровью на оголенной груди Гарри различные руны. Затем, поднеся руку к чаше, он позволил ей наполниться до половины. Добавив туда какое-то зелье, Основатель поднес ее к губам сына, насильно вливая внутрь.

Гарри, наблюдавший за этой картиной со стороны, почувствовал, как все внутри обдало жаром, горло сдавило, и стало трудно дышать. Сражаясь за каждый вздох, он посмотрел на отца, который, словно сломанная кукла, опустился на пол. Из горла юноши вырвался крик боли и отчаяния, а из глаз брызнули слезы. Дальше все вновь превратилось в марево сплошной агонии...

Глава 47

Глава

Пробуждение было не из приятных — все внутри горело, словно там пылает безудержное и неукротимое пламя, горло отдавало тупой болью, и ужасно хотелось пить. Слегка пошевелившись, а затем приоткрыв глаза, не обращая внимания на боль, напоминающую сотни раскаленных иголок, впившихся в тело, мужчина принял сидячее положение. Внимательным взглядом сине-красных глаз окинув место нахождения, он пришел к выводу, что это больничное крыло.

На столике стоял кувшин, наполненный водой, и несколько стаканов, а также колба с рубиновой жидкостью внутри, издающая резкий запах. Слегка покачнувшись, мужчина дотянулся до субстанции и одним глотком опустошил прибор. Лицо сразу же утратило мертвенную бледность, темные круги из-под глаз пропали, а губы налились ярким, словно спелые вишни, красным цветом. Белоснежные зубы, среди которых четко проглядывали два небольших клыка, поблескивали, когда на них падал лучик солнца.

— Слава небесам, — послышались шаги, а затем на свет вышел Северус Снейп. — Я думал, ты уже не придешь в себя, Салазар, — по лицу мага было видно, что тот уже несколько дней не спал.

— Сколько я здесь пролежал? — прозвучал хриплый голос, так несвойственный Основателю змеиного факультета.

— Почти месяц, — вздохнул Снейп. — Мы утратили уже всю надежду.

— Как Гарольд? Он жив?

— Не переживай, с твоим сыном все хорошо, сейчас он на занятиях. Очнулся мальчик через несколько дней после ритуала, бледный, с мизерными запасами магической силы, мы сначала даже подумали, что он будет сквибом, но все обошлось. Молодой организм быстро пошел на поправку, и через неделю Гарольд уже был в хорошей физической форме и начал посещать занятия, а вот ты впал в кому. Что я только не перепробовал, все напрасно. Организм отторгал любые зелья, а магия не позволяла даже узнать твое состояние. Она словно купол окутала тебя, защищая от внешнего мира.

— Ты все время говоришь "мы"?

— Мне помогала Поппи, она куда лучше разбирается в лечении, нежели я. Но не переживай, о твоей сущности она не узнала.

— Хорошо, — вздохнул Основатель.

— Тебе стоит отдохнуть, еще прошло слишком мало времени. Твое магическое ядро было полностью разрушено, но тебе безумно повезло. Даже феникс, в обход желаний своего хозяина, прилетел и пожертвовал для твоего выздоровления пару слезинок. Не знаю, помогли они или нет, но Дамблдор был недоволен. Я рад, что ты жив, друг мой, а то старик разошелся, списав тебя со счетов. В школе творится настоящий бедлам, Дамблдор, занявший прежний пост, вообще ополоумел. Гриффиндорцы творят все, что им вздумается, МакГонагалл с маразматиком их покрывают. Сплошные стычки между факультетами, почти что война, я уже весь извелся. Поттеры качают свои права, даже потребовали опекунство над Гарольдом, но я не позволил, — Слизерин с каменным лицом слушал эту речь, но внутри него бушевала ненависть.

— Ничего, скоро это изменится. Я укажу Дамблдору на его место, а гриффиндорцы, потеряв покровительство, быстро приутихнут, но если нет, то я разгоню половину факультета.

— Святые небеса, Салазар, как хорошо, что ты вернулся, я скоро сойду с ума с этим всем! Ладно, я покину тебя, у меня еще уроки, а вечером загляну. Мне Гарольда прислать?

— Нет, не стоит, я приду на обед в Большой зал.

— Какой обед, тебе несколько дней нельзя вставать! — бушевал зельевар.

— У меня нет столько времени, тебе ли этого не знать.

— Полежи хоть до завтра, все подождет, — не унимался Снейп.

— Со мной все нормально, силы вернутся быстро, я все же не человек, которому ведомы слабости смертных, — хмыкнул Основатель. — Кстати, как дела у Гарольда с генами вампира?

— Благо все нормально. Небольшая аллергия на солнце, а также ему требуется немного крови. Больше я не имел возможности проверить, боясь вызвать интерес Альбуса.

— Это должно пройти через несколько месяцев. Внешность изменилась?

— Кожа стала светлее, а также глаза теперь более насыщенного цвета. Эти перемены все списали на болезнь и не задавали лишних вопросов, — отрапортовал алхимик.

— Хорошо, очень хорошо. Тогда иди, вечером увидимся.

— Побереги себя, а то если с тобой что-то случится, Хогвартсу придет конец с таким-то руководством.

— Теперь я буду начеку.

— Теперь мы все начеку. Еда Гарольда проверяется, как и все вещи, к которым он прикасается.

— А виновника нашли?

— Увы, нет. Но у меня есть подозрения, что это сделал кто-то с подачки Дамблдора. Ты слишком весомая фигура на шахматной доске, с которой нужно считаться. А единственный способ подобраться к тебе — сын. Хотя, может, лепту здесь внесло Министерство во главе с Краучем, он очень обозлен на тебя.

— Сомневаюсь, что этот идиот мог придумать такой план. Скорее всего, Дамблдор пытается убрать преграду.

— До скорого, — алхимик покинул Больничное крыло, оставляя Салазара наедине со своими мыслями.

**

**

**

Со дня ритуала прошло три дня, а Гарольд Слизерин все не выходил из комы, как и его приемный отец. Возле койки мальчика целыми днями сидел Северус, наплевавший на занятия и остальные дела. Мужчина варил всевозможные зелья, дабы яд полностью очистил организм крестника, но результат был очень медленным. Магическое ядро израсходовало почти все свои резервы и замедляло процесс выздоровления. Поначалу Северус полагал, что Гарольд, не приведи Господь, стал сквибом, но эта мысль быстро была отсеяна. Магия в теле мальчика начала оживать, восстанавливая отмершие клетки и приводя организм в рабочее состояние. На третий день крестник открыл глаза и вдохнул полной грудью, а до полного выздоровления прошла еще неделя. За это время Драко Малфой, Дафна Гринграсс и Блейз Забини почти перебрались в лазарет, поближе к другу, и Северусу стоило огромных трудов каждый раз выпроваживать эту троицу.

И вот настал день, когда Гарольд, полностью выздоровевший, отправился на занятия. Первое время парень был как робот — ходил на занятия, выполнял домашнюю работу, но чувства его как будто пропали. Вечерами он сидел у койки отца и молчал, хотя раз Северус увидел, как юноша плачет и просит Салазара не покидать его. В первую секунду зельевар хотел было броситься к крестнику и оградить от всяких бед, но сдержался, поскольку знал, что это вряд ли поможет. Шли дни, а юноша все продолжал грустить и тосковать, но не терял надежду.

Прошло уже около месяца, и вот сейчас, идя в Большой зал на ужин, Гарольд ничего не ожидал. Надежда стала угасать, уступая место обреченности, предательские слезы так и норовили пролиться, но юноша сдерживался, не желая показывать свою слабость. Только возле койки отца он позволял им литься безудержными потоками, выдавая все чувства, что обуревали мальчика.

Гарольд сел на свое привычное место между Драко и Дафной и, как обычно, посмотрел на преподавательский стол. Кресло директора пустовало, также там отсутствовал Северус. "Наверное, вновь готовит какое-нибудь зелье", — решил слизеринец, приступая к своей еде. Кусок в горло не лез, но он все же заставил себя хоть что-то съесть, а также осушил стакан сока в надежде утолить жажду, но это не помогло. За эти три с лишним недели Гарольд пытался научиться быть обычным мальчишкой, а не вампиром, которым его сделал отец, дабы спасти жизнь. Юный Слизерин никогда не винил и не будет винить Салазара за такой поступок, ведь он сам бы поступил точно так же.

Неожиданно в зале повисла тишина, нарушаемая лишь негромкими шагами. Гарольд с интересом обернулся к входной двери и неверяще застыл. В проеме стояли Северус и... Салазар Слизерин, такой же прекрасный, как и всегда. На губах Основателя расплылась легкая улыбка, но вот взгляд был холоден, словно лед. На долю секунд их взгляды пересеклись, и Гарольд смог уловить сквозь арктический холод долю тепла, направленного в его сторону.

Салазар плавной походкой направился к преподавательскому столу и под обескураженный взгляд Дамблдора занял полагающееся ему место. Северус уселся рядом, и двое мужчин завели неторопливый разговор, к которому впоследствии присоединились и остальные.

В зале как будто включили звук, и студенты кинулись обсуждать благополучное выздоровление директора. Гриффиндорцы были недовольны таким раскладом, ведь теперь их царствование кончится, а вот слизеринцы ликовали, впрочем, как и когтевранцы.

Сам Гарольд сидел с улыбкой, не обращая внимания на подколки сокурсников, и не мог отвести взгляд от отца. Ему казалось, что все это только сон, но шли минуты, а Салазар так и сидел, никуда не исчезая. Единственное, что хотел в эту секунду юноша, так это обнять отца, но изо всех сил сдерживался, поскольку среди аристократов было неприлично проявлять чувства на публике.

Глава 48

Глава 48

Гарри не слышал радостных комментариев от товарищей по дому, недовольного шипения со стороны гриффиндорцев, его взгляд всецело был прикован к фигуре во главе преподавательского стола. Он даже моргнуть боялся, дабы потом не оказалось что все происходящее лишь сон, а на самом деле отец лежит в Больничном крыле без каких либо изменений.

— Гарри, очнись, — слегка потормошил друга Малфой.

— Драко, мне это кажется или... — договорить юноша не успел, поскольку перед ним приземлился ворон, к лапке которого был привязан черный конверт. Эту птицу слизеринец узнал бы из тысяч — черный ворон с красными глазами принадлежал, без сомнения, Салазару, конверт такого цвета также являлся своеобразным символом. Слизеринец осторожно отвязал письмо и торопливо достал из конверта небольшой клочок бумаги, на котором каллиграфическим почерком было написано несколько слов:

"После занятий, я буду ждать тебя.

С.С."

Переведя взгляд на знакомую фигуру, которая за ним наблюдала, Слизерин-младший торопливо кивнул и с совершенно дурацкой улыбкой приступил к своей порции. Сейчас на душе было так легко и радостно — отец жив и здоров, а это самое главное. Все проблемы и тревоги враз показались сущими пустяками, не стоящими внимания.

— Наконец-то гриффиндорцы потеряют власть, а то уже обнаглели, — совсем не по-аристократически воскликнул Нотт. Некоторые согласно загудели, поддерживая высказывание — за последний месяц гриффиндорцы изрядно попортили всем нервы, возомнив из себя царей.

— Да уж, — согласился Драко. — Кстати, я слышал от Чанг, что сегодня будет занятие с Поттером и Флитвиком.

— Наконец-то, что-то давно не было занятий, — ответил Тео.

— Дамблдор побоялся, что мы можем отделать его любимчиков, поэтому отменил турниры, — хмыкнул Драко. — Я вот лично не против надрать зад Рональду, — съязвил он.

— Малфой, откуда ты таких словечек нахватался? — поддела друга Дафна.

— Гринграсс, пообщаешься со Слизерином и Ноттом — еще не такое услышишь. Эти два фанатика маггловского мира меня скоро в могилу сведут. Кто бы мог подумать, что наследник Салазара Слизерина будет еще тем поклонником магглов, — подшучивал Драко.

— Ты бы помалкивал, Малфой, сам-то у меня ручку выклянчил, да и о маггловской технике выспрашиваешь, — парировал Слизерин.

— Это когда было? — удивился Малфой.

— Что, память подводит? Так я тебе напомню. Неделю назад ты заявился ко мне с весьма необычной просьбой — заказать по почте несколько интересных вещичек, которые ты присмотрел в журнале, который неизвестно каким образом к тебе попал. Припоминаешь?

— Какие вы злые, вот обижусь на вас и уйду, — из-за возвращения директора сегодня у слизеринцев было хорошее настроение, поэтому ребята озорно подшучивали и смеялись, привлекая к себе излишнее внимание остальных студентов и некоторых профессоров.

— Уйдешь в гостиную факультета и будешь слюни пускать, пока Паркинсон не придет тебя утешить, — съязвил Тео.

— Отстаньте от меня с Пэнси, она меня уже и так достала, — возмутился Драко. — Я вообще не понимаю, как отец мог подобрать мне в невесты такую надоедливую особу.

— Драко, не ной, окончательная помолвка заключается в тринадцать лет, так что у тебя в запасе есть еще два года, дабы убедить отца в том, что Паркинсон идеальной женой даже с натяжкой не назовешь, — подвел итог Гарольд. Ему безумно надоело нытье друга по этому поводу.

— Тебе легко говорить — уверен, Салазар подберет тебе нормальную невесту, — не унимался Драко.

— Ты хоть знаешь, что это Паркинсон, а вот моя живет где-то во Франции и притом на три года младше, — пожаловался Нотт.

— Как вы меня уже достали этими разговорами, — не выдержал Слизерин. Два идиота, — поднявшись, слизеринец направился к выходу, двое друзей переглянулись, поспешили за ним.

— Гарри, ты что? — не понял Драко.