Такой любви не бывает

Затем Миша заставил нас выйти и перейти на другую ветку. Там мы прокатились в сторону кольца. Потом пересели там и сделали почти полный круг. Фокус с пересадками мы повторили несколько раз. После того же, как Миша решил, что достаточно и со следа возможных преследователей мы сбили, стали держать совет — куда двигаться дальше. Большинство, а точнее Миша и Сергей, определило, что пора сделать привал. Для этого выбрали парк, неподалеку от станции метро, на которую нас занесло.

Расположились на скамейке в самой заброшенной части парка и принялись обсуждать, как быть дальше. Ни к Сергею, ни к Михаилу соваться было нельзя. Впрочем, как и ко всяким нашим знакомым, родственникам и друзьям. Меня из участия в обсуждении просто исключили, лишив права голоса. Пару раз пыталась вставить хоть словечко, но меня не слушали. Мужчины! Они обсуждали варианты укрытия от врагов так, словно меня рядом и не было, или так, будто мое мнение значения не имело.

Но сначала я рассказала мужу историю своего пробуждения в новом теле и все события произошедшие после, разве что про свои видения прошлой и нынешней жизни умолчала. А после уже просто слушала разговор мужчин на серьезные темы. Сергей особо ничего не предлагал, разве что возражал против варианта Михаила.

— Гостиница, — пробурчала под нос достаточно громко, чтобы слышать себя не только самой.

— Что? — рассеянно переспросил Сергей, Миша все еще демонстративно со мной не разговаривал.

— Гостиница, говорю, — фыркнула и замолчала.

— Да, гостиница, — повернулся Сережа к Михаилу. — Неплохая идея.

Миша предлагал дачу очень давнего своего знакомого (сам же когда-то говорил, что в городе легче спрятаться, а теперь почему-то уперся всеми лапами), я — гостиницу, Сергей вообще ничего, он просто служил переводчиком между мной и Мишей, а то его "королевское величество господин бывшая ищейка" слова, обращенные мной к нему, просто игнорировал. Сам же целовать Серегу заставил, а теперь дуется.

— Дневник, — с ласковой улыбкой, больше похожей на жуткий оскал, напомнила Мише, обращаясь при этом к Сереже.

— Что — дневник? — переспросил супруг.

— А то — забирать его надо, пока кто-нибудь другой не забрал, — хмыкнула я. — Можешь передать этому фрукту, который со мной в молчанку играет: в дневнике наверняка есть ответы на многие вопросы, так стоит ли где-то устраиваться надолго, прежде чем мы узнаем, какая игра идет? И потом, если мы где-то остановимся, то нас могут успеть выследить прежде, чем мы доберемся до нужной нам вещи, а передвигаясь по городу, мы более недоступны для поиска.

— Там может быть засада, — ага, его величество соизволил снизойти до разговора со своей сирой и убогой подданной.

— А засада теперь нас ждет везде, — пожала философски плечами. — Нюхом чую. Дневник сейчас важнее любого убежища. Потом может быть поздно.

— О каком дневнике идет речь? — полюбопытствовал муженек.

— Об очень важном, — огрызнулась и замолчала.

— Галина думает, что дневник стоит того, чтобы рисковать, — вежливо проинформировал Сергея Миша, а то Серега не слышал то, что сейчас озвучивала. — Дневник написан Лилей, тогда когда она еще Галиной не была.

— Информация действительно важная? — пытливо спросил Сергей.

— Действительно, — кивнула головой для убедительности.

— Тогда надо идти, — встал муженек неожиданно на мою сторону. — А потом можно будет и думать, где скрываться. Ведь если нарвемся на засаду, как думает Миша, то придется опять кружить по городу. Какой смысл искать пристанище сейчас?

— Интуиция подсказывает, — ни к кому не обращаясь, начал говорить Миша, — что засада будет. Так же она говорит, что дневник стоит того, чтобы рискнуть. Но надо идти не наобум, стоит придумать пути отступления.

— А как их придумаешь? — пожала плечами еще раз. — Хорошо, если в доме Лилькиной подружки будет такой же удачный подвал, как в том, который выбрал ты. У меня мысль одна — если что, прорываться с боем.

— Если с боем, то стоит отдохнуть, — надо же, господин ищейка стал очень-очень общительным. — И поесть, этот уход стоил всем нам многих сил. Если идти не подзаряженными, то шансов попасть в лапы к теневым увеличиваются.

— Теневые? Ты уверен, что это они? — поддержала диалог.

— Они, Галя, они, — ответил за него Сергей. — Подобную магию ни с чем не спутаешь. Кстати, зачем вы им понадобились?

— Знать бы самим, — грустно ответила я.

— Возможно, причина в дневнике? — выдвинул Сергей предположение.

— Хм. Откуда они о нем знают — раз. Откуда они знают, что мы его ищем — два. Да еще и Сергея использовали — три. Тут что-то другое, — возразила я.

— Если дневник так важен, он и может быть причиной, — ответил Сережа и замолчал.

Минут пять мы сидели и думали каждый о своем, но в то же время об общем — в чем причина нападения.

— Сумку надо куда-то девать, не тащиться же с нею, — озвучил Миша очередной аргумент против похода прямо сейчас.

— В гостинице нас легко запомнят, — бросила свой контраргумент. — Слишком выделяемся из общей массы. Так?

— Вещи можно оставить в камере хранения на вокзале, — вмешался в разговор Сергей. — Перекусить в кафе, и там же обдумать, как быть дальше. На вокзале мы так в глаза бросаться не будем, там самый разнообразный сброд ошивается. Да и скопление народа приличное, сложнее будет нас выследить, больше шансов затеряться.

— Неплохо придумано, — недовольно ответствовал Миша.

— Тогда пошли, точнее — поехали, на вокзал? — с готовностью слезла со скамейки.

— Поехали, — отдал команду наш негласный лидер в лице бывшей ищейки.

В этот раз мы действовали более обдуманно, чем тогда, когда бежали по первому попавшемуся направлению.

Вокзал, как и метро, оказался испытанием для моих нервов. Множество самых разнообразных энергий на расстоянии вытянутой руки действовало раздражающе. Чаще всего попадались какие-то коричневые пятна, разбавленные всеми цветами радуги. Где-то коричневая составляющая была более плотной, и вкраплений другого цвета практически не встречалось. Где-то наоборот — коричневого было мало, а других составляющих много. Чистые же цвета, если и встречались, то обычно в сочетаниях с другими. В глазах от такого многоцветья на коричневом фоне рябило. Хотя, может мне и казалось, что рябило. Подходящие слова не находятся, чтобы правильно описать мое видение толпы народу. А ведь после кафе придется опять ехать на метро.

Проделав все необходимое, а точнее — сдав сумку в камеру хранения, дружной, но не теплой компанией мы направились в кафе неподалеку от вокзала. Вряд ли оно было приличным, не мне с моим зрением об этом судить, но в любом другом, менее людном и более опрятном месте мы слишком бы бросались в глаза.

Перекус занял не так много времени, как обсуждение вопроса, что делать дальше. План, хоть сколько-нибудь приемлемый, никак не хотел рождаться в муках спора, и в результате мы пришли к общему мнению, что походу за дневником — быть, а там будь что будет. Сергей на каждое предложение от Миши не встревать и отправиться домой ответствовал, что меня в беде не бросит. Мне оставалось только вздыхать и злиться на двух этих бяк, которые пусть и держались друг с другом вежливо, но ледяным тоном давали понять, что будь иные обстоятельства, они поговорили бы по-другому. Горячие финские парни, блин. Два самца, готовые подраться за самку в брачный период.

Долго тянуть не стали. Моя интуиция, да и Мишина тоже, кричала о том, что медлить больше не след. Метро в очередной раз ударило по моему восприятию, никогда не привыкну к такому. Впрочем, может и не придется привыкать. Лилька, со своим желанием с кем-то поквитаться, Миша со своими амулетами, Сергей, приведший за собой теневых — все эти факты оставляли мало места для оптимизма.

Доехав до нужной станции метро, решили не выходить все сразу, а отправить разведчика. Вызвался Сергей, мы с Мишей возражать не стали. Точнее, Михаил только буркнул: "Надеюсь, не сдашь нас теневым!", и Сережа, ничего не ответив, отправился прокладывать нам путь.

Через полчаса он вернулся и сказал, что вроде все чисто. Вышли из метро и направились к дому, где жила Лилькина лучшая подружка, если у нее вообще могли быть таковые. На подходах к нему Сергея оставили в качестве охраны, в засаде, в кустах. Заэкранировавшись, он постарался слиться с зеленым сиянием листочков, а мы с Мишей прошли в нужный подъезд. Лили не соврала: я точно знала, куда мне надо идти и что необходимо сделать, чтобы забрать злосчастную тетрадь. Даже знала, как она выглядит. Простая общая тетрадка с каким-то неизвестным мне анимешным героем на обложке.

В подъезде нас никто не ждал, как это ни было удивительно. Беспрепятственно мы поднялись на третий этаж. Миша отошел вбок, к стенке от двери крайней справа квартиры. На всякий случай, вдруг нас ждут. Слишком легко мы добрались до цели, чтобы расслабляться.

Позвонила в дверь. Испуганный девичий голосок спросил из-за чуть приоткрывшейся на цепочке двери:

— Лилька, ты?

— Да, Жень, я. Пришла забрать то, что принадлежит мне. Пароль — "сомик у меня в ладошке", — интересно, что мог обозначать такой пароль.

Видимо, речь о какой-то давней истории. Знать бы еще — о какой.

— Лили, точно ты, — вздохнула девушка за дверью квартиры и, скинув цепочку, тут же испуганно отпрянула.

Миша, отодвинув меня и ее, первым ворвался в квартиру.

— Ты одна? — спросила Женю.

— Одна, — от девушки исходили волны испуга. — Сегодня утром приходил твой братец, интересовался, не у меня ли ты ночевала.

Ничего на это не ответила, просто прошла вслед за ней в квартиру, как раз появился Миша и сообщил, что все спокойно.

— Мы торопимся, Жень. У меня неприятности. Я решила забрать свою вещь, чтобы неприятностей не было у тебя, — уверенно направился в дверь, находящуюся слева по коридору. — И лучше нам не задерживаться. Если еще кто придет и будет обо мне спрашивать, скажешь, что ничего не знаешь. А о нашем визите тебе лучше забыть.

— Вечно у тебя все не так как у людей, — настороженно отозвалась она. — Ты какая-то странная, Лили. Это, наверное, потому, что Толик умер, да? И неприятности у тебя тоже поэтому?

— Толик? — с трудом отвлеклась от рассматривания обстановки комнаты, прикидывая, как лучше передвинуть шкаф, так, чтобы подлезть к тайнику. — Умер?

— Ты не знала? — удивилась она.

— Нет, — непослушными губами ответила я, пытаясь сообразить, чем такая новость может мне грозить. — Как он умер?

— Его зарезали вчера вечером. Пьяная драка, вроде так пацаны сказали.

— Значит, я теперь вдова, — с трудом укладывалась в голове эта новость.

Пусть и не буду рыдать, узнав об этом, но и радоваться тоже нечему. Толик, конечно, подонок, и закончил жизнь, как и положено таким людям, но все-таки только недавно человек был жив, а сейчас его нет. Просто нет и все.

— Ты не особо-то и скорбишь, — недобро заметила она.

— Извини, столько всего навалилось, что трудно скорбеть. Слишком велико напряжение последние дни. Миш, помоги отодвинуть шкаф.

— А кто этот Миша? — поинтересовалась Женя.

— Старый знакомый, — ответила и с радостью ринулась к задней стенке отодвинутого предмета мебели.

Хотя, ринулась — это сильно сказано, но все-таки постепенно привыкаю к странному способу видеть, и сейчас многие вещи мне даются легче, чем в первый момент, когда пришла в себя в медцентре.

— Скоро? — нервно поинтересовался Михаил. — А то предчувствие у меня нехорошее.

— Ага, сейчас, — отозвалась и протянула руки вперед, коснувшись фанерной поверхности.

Два движения ладонями, полными золотого сияния, влево, потом вверх, потом вниз, а потом на себя. В руки упала тетрадь, и, радостно вскрикнув, сообщила Мише:

— Есть. Теперь уходим.

На скорую руку мы попрощались с Женей и выбежали из квартиры. В душе бились тревога и беспокойство. Эти завзятые друзья стучали легкими молоточками в голове, и этот стук отдавался быстрой пульсацией в висках. Не сговариваясь, мы с Михаилом не стали и в этот раз пользоваться лифтом, а предпочли быстро спуститься по лестнице. Внутренние часы отсчитывали последние минуты отпущенного нам затишья, и мы торопились, как могли, но так и не успели. Мышеловка захлопнулась, а мы, глупые мышки, все-таки сунулись в нее на свой страх и риск. У дверей подъезда остановились, прислушиваясь, и пытаясь понять, можно нам выйти или не стоит.

Не спросив Мишиного совета, сформировала своего зеленого шпиона-разведчика и отправила просмотреть окрестности. У подъезда нас ждали. Теневые или нет, но точно маги. Кошки ждали нашего появления, мышки же думали, как поступить. Кошкам ждать долго не пришлось. Свой зеленый шар послала, не подумав, он выдал нас с головой. Миша прошептал под нос себе что-то матерное, обругав женский пол за тупость и дурость, впрочем, и сама была не рада своей инициативе. Следовало помнить, что ни в метро, ни в кафе, ни на вокзале магией старались не пользоваться, больше полагаясь на интуицию и на экраны.

Кошки насторожились, заметив чужое колдовство. Теперь они точно знали, что мы отсиживаемся в подъезде. Сергей выскочил из-за кустов и попытался оттянуть внимание на себя, давая нам махонький шанс. Такая знакомая серая паутинка слетела с его пальцев, но ее было мало, очень мало. Да, резерв мы перераспределили между собой, на троих, достаточно, чтобы чувствовать себя бодрыми и способными на подвиг, но недостаточно, чтобы вырваться из западни.

Свой маленький подвиг Сергей совершил. В паутинку он добавил каких-то серых шариков, которые, соприкасаясь с кожей магов, вызывали шок и вырубали людей ненадолго. Это отвлекло внимание мужчин от нас с Мишей, и мой возлюбленный, подтолкнув меня в спину, шепнул на ухо:

— Беги. Им все-таки нужен был дневник.

— А ты? — испугалась за него.

— Быстрее, это твой шанс. А я как-нибудь прорвусь, — придал мне ускорения еще одним толчком. — Не забывай, мой дар дает большое преимущество.

Смахивая с глаз слезы, подчинилась этому приказанию и, украдкой оглянувшись, попыталась запомнить его золотое сияние. Ясно понимала, что вероятность того, что они с Серегой спасутся, невелика. Так не хотелось уходить, но также понимала, что уйти необходимо, чтобы жертва, принесенная этими двумя мужчинами ради меня, не оказалась напрасной. И я побежала. Побежала так, как никогда до этого. Свернув за угол дома, на всех парах врезалась в высокую фигуру, преградившую мне дорогу. Глупая, глупая мышка, меня никто так просто не собирался отпускать.

Подняла глаза от дороги, на которую смотрела, чтобы не споткнуться. И, потрясенная, застыла на месте, не веря тому, что увидела:

— Ты? — шепотом спросила у него.

— Здравствуй, Галина, — ответил он. — Я же говорил, что справлюсь. А ты не верила.

Глава 7

Разочарование

Такой теплый и знакомый смех. Неужели нашей встрече наяву суждено было произойти именно так? На чьей он стороне? Такое знакомое серебряное пламя вместо фигуры. А я ведь и не поняла, что напоминал мне мой способ видения. Так же, временами, выглядел мир в моих полуснах-полугрезах. Получается, мужчина-мечта существует? Растерянно поднесла ладонь к губам, пытаясь собрать вместе разбежавшиеся мысли. Следовало сразу догадаться, что Михаил к моим мечтам никакого отношения не имеет. Но ведь так была уверена, что моего призрачного любовника нет, что я его придумала.