Раздвоение личности (общий файл)

Мне некуда возвращаться.

Передо мной мерцала дымка, и я чувствовал, что если пройду сквозь нее, то выбор уже будет сделан окончательно. А оглянувшись, понял, что нахожусь на некой границе между двумя мирами, ведь позади все еще виднелся силуэт Линча и хлесткие плети стегающего землю дождя.

Этот город очень сильно походил на Олеандр и даже имел с ним множество абсолютно идентичных мест. Разница заключалась лишь в том, что у него не было никаких границ, не было освоенных территорий, светило лишь одно Солнце и как следствие не было нежити. За дрожащей передо мной пеленой скрывался мир только для человека и никого другого. Мир в тысячи раз больше того, где я вырос.

Я встал с колен и кинул последний взгляд на родной город. Прости, но мы с тобой никогда не сможем понять друг друга. Мне гораздо дороже Олеандр — город который является лишь твой тенью. Тенью, в которой воплотились все страхи твоих жителей.

Потому, что раздвоение личности вовсе не у меня.

А у тебя...

И я шагнул назад, чтобы сбросить раз и навсегда сковавшую меня цепь. Ведь я сделал свой выбор.

Линч при моем появлении не проронил ни слова и я был ему за это безгранично благодарен.

Портал создался с неожиданной легкостью и перенес нас двоих к крыльцу подаренного мне Лордом Логаном дома. Я тяжело опустился на ступеньки перед дверью и прикрыл глаза. Ривз все еще молчал и я не мог его не понять. Потому что несколько минут назад я, возможно, совершил большую подлость.

— Это все? — спросил Линч

Я кивнул и он, шатаясь, двинулся вниз по улице.

— Ты злишься? — спросил я в пустоту, так как знал, что Ривз все равно услышит.

— Не знаю, — сказал он, появившись рядом и тоже садясь на ступеньки. — Я всю жизнь считал себя призраком, а ты видел во мне лишь плод своего воображения. Как думаешь, что я теперь должен думать?

Я пожал плечами.

— Вот и у меня такое же состояние, — сказал он и исчез.

Вздохнув, я облокотился плечом об узорчатые перила. Лицо нещадно жгло, тело ощущалось отбивным мясом, а в голове стоял мерзкий гул. Нужно было что-то делать, но я не хотел.

Ривз был моей тенью. Все в этом мире были тенями, и даже сам Олеандр — отголосок настоящего города, который находится на большом континенте, окруженном морями и океанами. Олеандр намного меньше, но Шекил был прав: это именно то место, которое я люблю, несмотря на все неприятности, случившиеся со мной с момента моего здесь появления.

Олеандр — плод множества страхов и мечтаний жителей того города, где я родился. И все окружающие меня люди — двойники тех, кто живет под одним Солнцем. Двойники, ведущие именно такую жизнь, о которой всегда мечтали горожане города без границ. Двойники, живущие в городе двух светил, ведь в моем родном мире очень много сменяющих друг друга страхов: одних в светлое время суток, и совсем других — в темное. И именно нежить является воплощением этих фобий.

Олеандр — город, заключенный в строгие рамки ведь большинство тех людей, в окружении которых я прожил первые восемь лет своей жизни, от рождения до самой смерти не отъезжали дальше, чем на сотню километров от привычного им места обитания.

Олеандр — всего лишь тень. Тень более красивая чем то, что ее отбрасывает.

Увидев смерть своих родных, я как никто сильно в родном городе захотел, чтобы причинившие боль люди умерли. И неосознанно пожелал оказаться в другом мире, где можно будет все это забыть.

Недетские требования ребенка были выполнены, поскольку в этот момент в Олеандре царило время Затянувшегося Затмения, благодаря которому два города, настоящий и его тень, сблизились как никогда тесно. Я перенесся в Олеандр, где по праву настоящего, того, для которого все в этом мире было иллюзорным, с легкостью вызвал силы, размазавшие по асфальту пятерых людей, которых я возненавидел за несколько секунд. И по счастливой случайности оказалось так, что единственными свидетелями стали два вампира, один из которых попал под выброс моей Силы.

Силы, которой не было, и быть не могло в моем родном мире, однако о которой мечтали абсолютно все.

Не удивлюсь если в дни Гражданской Войны в Олеандр попало очень много людей, чьи жизни оборвались в устроенной нежитью мясорубке. Нежитью, с которой не могли справиться люди из города без границ, ведь эта нечисть олицетворяла их самые ужасные страхи.

Переместившись в этот мир, я невольно вызвал нарушение закона природы — ведь здесь уже существовал мой двойник, моя тень. В итоге получилось так, что я стер его из истории города и превратил Ривза в некое подобие фантома, души своего двойника, которая, как и положено тени, просто не могла отойти от своего хозяина и была обречена всегда быть рядом. Наши с Ривзом жизни переплелись настолько тесно, что мы стали одним целым и мне, самому того не осознавая, удавалось использовать его для хранения всех своих самых сокровенных тайн. Тех мыслей, о которых ни в коем случае не должны были узнать посторонние.

Я обрек Ривза на призрачное существование и сам же организовал себе раздвоение личности...

Проведя грязными руками по волосам, я шумно выдохнул.

С самого начала мне было понятно, что я не уйду из этого мира.

Выбор сделан. Тот ли, который нужно было сделать на самом деле? Не знаю. И никогда теперь уже не узнаю. Главное заключается в том, что того хотел я сам, а на остальное просто наплевать...

Дождь продолжал барабанить по городу под названием Олеандр, Ночное Солнце, и не думая поворачиваться вспять, висело на небосводе и ярким глазом наблюдало за происходящими в этом мире событиями, где-то на окраине продолжали работать многочисленные фабрики и заводы, пили чью-то провинившуюся кровь вампиры, одному из которых, видимо, не суждено повторить подвиг Гурмана, пугала людей девочка в цветастом платье, живущая теперь уже рядом с сожженным домом, скучал в своем борделе Мертвец, шел домой Линч, с которым мы невольно сблизились после всего произошедшего...

Все было, как обычно. А я находился в дорогом мне городе и ждал рассвета дневного светила, чтобы встретиться с Лейной и начать все сначала, создать знакомое завтра.

— Я остаюсь, слышишь? — спросил я у города.

Но никто не ответил. Только дождь, будто поняв мое настроение, сбавил темпы и превратил свои ледяные иглы в робкие слезы.

Он плакал до самого рассвета.