Трясло — нещадно!
С каждым оборотом колес, с каждым метром, отвоеванным у оползня, я чувствовал, как разочарованно выдыхает нечто, так и не заполучившее нас.
— Спасибо, Мария... — Прошептал я себе под нос, чтобы не услышал Садовников.
Трейлер сделал очередной рывок и нас выбросило на устойчивую поверхность.
— Ну, Машенька... — Дилан торопливо повел авто, прижимаясь к крутому склону, метров на шестьсот ниже бывшей дороги. — Беру свои слова назад. Не прав был. Но, порка Тебе, все едино, не помешала бы!
Петляя между переломанных стволов деревьев, трейлер упрямо прогрызался к виднеющейся вдалеке, просеке.
На жалких девять километров, мы потратили два с половиной, почти три, часа!
При этом мне еще приходилось несколько раз выходить и подрубать, некоторые стволы деревьев.
На дорогу выехали уже в полной темноте — фар, нижних, мы лишились еще в оползне. А верхних — в лесу, когда Дил не рассчитал... И, лобового стекла, кстати, мы лишились — тогда — же!
А на улице — не лето, между прочим!
Приткнувшись на обочине, мы с Диланом отправились спать, решив, что со всеми проблемами разберемся с утра, по свету.
Нет, конечно я бы мог, заняться ремонтом — мне и без света — не тускло... Но... Смысл?!
Заперев дверь, ведущую в кабину — чтобы не тянуло холодом и, залепив выбитые окна кусками полиэтилена, Дилан занялся ужином, а я, из принципа, принялся ему мешать, расспрашивая и тормоша.
— Дилан, не страшно было дочек, одних, отправлять? — Устроился я в уголке нашей кухоньке и, получив в руки нож и картошку, принялся делать два дела, одновременно.
— Страшно? — Садовников замер, с поднятым ножом, которым кромсал свинину. — Да, страшно. Но и сидеть им дома — страшно. Страшно — скучно. Мы, могли, отправить их на Камалу, Тару или на другие, параллели... Там тоже — много работы. Много нового, интересного. Непонятного. Миры открыты всего десятилетие и пионеров ждет множество открытий...
Нежно-розовое мясо, нарезанное аккуратными кусочками, оказалось в глубокой тарелке. Посыпались специи, и ловкие руки Дила принялись мять мясо, "прожимая" специи.
— Наши девочки, — в голосе мужчины послышалась неприкрытая гордость, — такие же хитрые, как их мать; такие же умные, как я; и такие же авантюристки, как их тетка. Все вместе, очень даже взрывоопасная смесь. Смесь, управлять которой, надо научится... Вот и рассудили мы, с супругой — пусть по родному дому, покатаются... Посмотрят, что оно такое: "человечество". Научатся с ним контактировать. Находить общий язык. Жить, рядом. Наивные...
Остро отточенный нож с противным скрипом скользнул по кости.
Росла груда картофельных очистков и булькали, падая в холодную воду, чищеные картофелины.
Просто кухонная идиллия!
Наши с Кайа, точнее — Ксенией — кухонные дела, ни в какое сравнение не шли — громко, торопливо, сумбурно.
Дил, словно демонстрировал другую школу, поварского мастерства — неспешную, выверенную, до последнего движения и, при этом, не мешкающую.
Пока я мыл и нарезал пластинками картошку, Дил успел подготовить мясо, почистить лук и достать высокую, толстостенную, сковороду.
Через пару минут, заполненная до верха, сковорода, отправилась в духовку.
— Не учли мы со Светкой, что наши красавицы, не хотят быть — "как все". — Мужчина достал из холодильника банку с томатным соком и торжественно водрузил ее на стол. — А, Земля, полна соблазна стать... "Круче"... Вот и сорвало, от вседозволенности, крышу у девочек... И, если Ксюху — просто занесло, то Катька — совершенно заигралась... В волшебницу... Так что, там где прошла моя младшенькая, слухи будут висеть лет пять. Хорошо, что все вокруг совершенно уверены — экзоты назад не возвращаются... Впрочем, это я так — брюзжу, по-стариковски. Хорошие они. Сегодня — завтра, мама промоет им мозги, с песочком; выбьет дурь из голов, а там и я подоспею — работу над ошибками делать. Ведь если вместе не делать работу над ошибками — в них можно будет утонуть...
Потягивая томатный сок, мы сидели друг напротив друга.
За те два часа, что готовилось блюдо со странным названием "мясо по-французски", Дилан успел вытянуть из меня многие мои тайны, взамен, поделившись своими.
Например, я узнал, что близняшки — самые старшие и у них есть еще четверо братьев и сестра. Что открытых экзотами планет — всего шесть, а жить можно — на четырех. Что "Мамонт", это — "Трансформируемый Фургон — Армейский Рефрижератор", с демонтированным морозильным отделением.
Самое главное, что я узнал из всех наших с ним неспешных разговоров, это то, что таких как я — Осознавших себя — много. Некоторые из нас, смогли сбежать, и устроили целую общину, на которую наткнулась Светлана, разыскивая, в своё время, сестру.
Некоторые — сошли с ума.
Так что, показавшаяся мне странной манера общения Дилана, всего-навсего демонстрировала его опыт в общении с нами.
Уж больно мы оказались капризными и замкнутыми, не идущими на контакт.
Что верно, то — верно...
Ну, скажите на милость, с кем мне было идти на контакт, на моей базе? С Судьей? С главным механиком? Чтобы меня, в спешном порядке отправили на "восстановление" или, чего хуже — демонтаж?
Нет уж, спасибо!
Горячее "мясо по-французски", оказалось очень вкусным, блюдом.
Запивая его томатным соком и собирая густой бульон, хлебными корочками (так вот зачем они нужны!!!) промелькнуло что-то в моем переполненном информацией, сознании, нечто, что я не успел задержать.
Нечто, словно дежавю.
Закинув грязную посуду в раковину, мы отправились на боковую.
Точнее, на боковую отправился Дил, конечно. Я занялся разбором бэкапа. Наш простой разговор, за чашкой сока, умудрился разбудить во мне самого страшного зверя, который присущ только двум животным — кошкам и людям.
Я имею ввиду, любопытство.
Бэкап, оказался... Весьма любопытным. Пришлось делать резервную копию данных, на доступном мне пространстве трейлера, с пачкой гиперссылок, на очень странные, непонятные и просто замудренные, места.
Утром, разобравшись с ремонтом, покажу все Дилану. Может он, объяснит?
Ремонт, ремонт, ремонт...
Теперь я начал понимать, почему это слово у людей вызывает столь бурные эмоции!
Даже обладая армейским, пусть и переделанным, трейлером, при отсутствии расходного материала, из пустоты не сделать лобового триплекса или алюминиевых панелей.
Дилан восхитил меня своей простотой — раз нет триплекса — используем полиэтилен! Нет алюминия — используем — скотч! Закончилось и то и то? Не беда, где-то видел он... Пластиковые внутренние панели, прикрывающие технические полости! Закрепляя пластик на черные шурупы, которые Дилан упорно называл "семечками", мы провозились до обеда. Проголодались и замерзли, даже я, с моей-то терморегуляцией! И, что поразительно, термометр упорно показывал -8 градусов!
Наверняка, ошибка...
Пообедав остатками "мяса французского", Садовников скрепя сердце и перекрестившись, завел мотор.
"Мамонт", скрипнул стартером, распугав всю птичью мелюзгу, на пару километров окрест, выдал совершенно непристойную руладу, выхлопными трубами, выведенными по бокам за кабиной, откашлялся клубами вонючего черного дыма и всемилостивейше заурчал на малых оборотах.
Дилан сладко потянулся на водительском сиденье и снял с головы бандану, повязанную на пиратский манер. Хрустнув суставами, плавно толкнул джойстик от себя, давая ход.
Трейлер дрогнул, провернул все свои восемь колес и, покачиваясь, выкатился на дорогу.
Встречный поток воздуха тут — же вдавил полиэтилен внутрь кабины, проверяя на прочность нашу работу.
Садовников, ругаясь вполголоса, добавил газа, кивнул каким-то своим, мыслям и уставился на дорогу.
Чем ближе к цивилизации мы подъезжали, тем мрачнее становилось лицо Садовникова.
В конце — концов, он, съехав на обочину, выбрался из трейлера и потребовал, что бы я ему полил водички на руки.
Шумно фыркая, отдуваясь, щедро брызгая воду во все стороны, мужчина с чувством умывался.
Так, например, могут умываться кошки, после сытного обеда, на теплом весеннем солнышке.
По крайней мере — с таким же — видом...
— До города мы дотянем... — Садовников, задумчиво вытирал руки любимым полотенцем Кайа — Ксении. — А вот там, начнутся проблемы. Защиты у нас и так, "гулькин нос", так на оползне и последнюю оставили. Через десяток км, начнутся обжитые места, а народ там любопытный и воинственный, как бы пулять не начали...
На мой, сугубо мирный взгляд, пулять в такого монстра как наш — себе дороже, однако Дилан, услышав мои слова расхохотался.
— Именно потому, что выглядим серьезно, могут и пульнуть. Проверить на прочность, так сказать... — Одевшись, Дил обошел вокруг трейлера, деловито попинав колеса. — А может и не захотят... Есть, конечно, вариант — в ночь проехать... Но, по такой дороге, без фар...
Щелкнув, сложился у меня в голове паззл!
— Лучше бы сразу сказал, что предлагаешь, чем вокруг да около ходить! — Рассмеялся я. — Ночное зрение?
Дилан, уличенный в нечестной игре, просто кивнул.
У всех киборгов, двойной тип зрения.
У некоторых — даже тройной: обычное, инфракрасное и, например, спин-потоковое.
Не знаю, что означает это самое, спин-потоковое, но у меня его точно не было!
А вот нормальное — ночное — присутствовало во всей красе.
Именно на него и намекал Дилан, упомянув ночную поездку.
— Сколько нам, за ночь проехать надо? — Вместо пустой болтовни, занялся я подсчетами. — Километров триста?
— Чуть больше. Около триста двенадцати. — Дилан сразу взял быка за рога, видя мое согласие. — Крутых поворотов и спусков, судя по карте, больше не предвидится.
— За одну ночь все едино, не успеем. — Пожал я плечами. — Два глаза, даже если это глаза киборга, все равно — два глаза. Да и этот полиэтиленовый...
— Пошли. — Коротко бросил Дил и прошел мимо меня в кабину, к водительскому месту и вытянул из подлокотника сиденья тонкий шнур с плоским коннектором на конце. — Знакомо?
— Прямое подключение. — Почесал я затылок. — Круто.
— Попробуешь? — С интонацией змея искусителя, предложил Дилан.
— Баш-нА-баш! — Решился я. — Я веду машину, а ты — смотришь, что меня заинтересовало в бэкапе. Идет?
— Не вопрос! — Подмигнул мне Садовников. — Самому интересно...
До сумерек, мы с Диланом успели пробежаться по моим отметкам, на данных.
Так что "Снег", который передали в Афины, оказался реально прошлогодним — по заверениям Дилана, создать установку с такими параметрами — невозможно. Энергии она будет жрать — немерено — и, в итоге, взорвется, так и не выйдя на проектную мощность.
А засыпать снегом пустыню, идея, конечно, интересная...
Проект "Био", на котором стояла отметка: "ЗАВЕРШЕН", Дила заинтересовал, ведь речь шла о развитии человеческого организма, путем перетряхивания генома.
На некоторых данных, Дилан подвисал, хватался за ручку, что-то черкал, на листочках бумаги, отшвыривал ручку и снова возвращался к чтению, бормоча себе под нос: "Светика надо, Светика! И Машку, до кучи! Химик, физик, математик... Интересно, а как они..."
Проекты "Лед" и "Сон", вызвали у Дилана почти истерический смех и пожелание, чтобы результаты проектов, проверили на самих ученых.
"Раз нет мозга — значит, ему не повредит заморозка!" — Продекламировал Садовников, протягивая мне стакан с томатным соком. — Таким фуфелом, занимались, право слово! Остальное посмотрю, пока ты за рулем будешь.
Озвучив свое решение, мужчина снова устроился напротив меня и забарабанил пальцами по столешнице.
— Что-то не так? С вопросами? С бэкапом? — Уставился я в ответ.
— С тобой, Василий, с тобой! — Ошарашил меня ответом, Дил. — Откуда ты знаешь, что такое — "семечки"?
Я открыл рот... И закрыл его, с сумасшедшей скоростью перебирая свои данные.
Термина "семечки", как обозначения мелких шурупов — не нашлось!
— Что такое: "ПВХ"? — Ткнул в меня пальцем, Садовников. — Живо!
— Поли-винил-хлорид! — Отбарабанил я и снова ушел в поиск.
Так же безрезультатно.
— Ксенька, передала мне твои "странности"... — Дилан повертел в руках тонкий модуль памяти, на длинной цепочке. — Оборудование на базе, конечно, аховое... Но, тем не менее — странности так и лезут из всех щелей. Ты, словно бомба замедленного действия — неизвестно когда взорвешься и насколько будет силен взрыв... Или, не будет...
— Поэтому, Ксения отправилась с матерью и сестрой? — Понятливо кивнул я.
— Нет! — Решительно отмахнулся Дилан. — Если мои дочери не смогут сами справится, с взятыми на себя обязательствами, значит я их плохо воспитал! А я, надеюсь, воспитал их хорошо! Обе красавицы, решительно проштрафились. И, побыть с мамой — наилучшее решение, из всевозможных.
Дилан, бросил модуль на стол и снова уставился на меня.
— Интересно, чей — же именно, использовался материал?! На сканировании мозга, четко видны повреждения. Такие повреждения, для киборга — нонсенс! Кто-то очень постарался, создавая тебя. Тебя даже состарили, добавив лишние пятнадцать лет, в системное время. По результату сканирования, тебя переделывали, минимум, четырежды! — Каждый раз, старательно стирая все из твоей памяти. И, тем не менее, в твоем подсознании так и остались "семечки" и "ПВХ"... Ощущение, что от тебя пытались избавиться и, одновременно, сохранить! Будь у тебя цел, первый носитель, можно было бы, восстановить... Хоть что-то... Но...
— "... История не терпит сослагательного наклонения ..." — Понятливо кивнул я.
— Не возгордись, от своих странностей! — Подмигнул мне Дилан. — Быть знаменитым — некрасиво!
Быть знаменитым некрасиво,
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.
Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.
И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.
Как плавает в тумане местность
И в ней не различить не зги,
Таинственная неизвестность
Пускай хранит твои шаги.
Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.
И должен не единой долькой
Не отступаться от лица.
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.
Стихотворные строчки, сорвавшиеся с моих уст, показались мне удивительно... Подходящими, к этому моменту.
А, отвисшая челюсть Садовникова, подтвердила мои мысли.
— Офигеть! — Дилан качал головой и рассматривал меня круглыми глазами. — Пастернак! Только... Одну строчку, переврал:
...И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги...
Я замотал головой, не соглашаясь с ...
Я ПОМНИЛ, КАК УЧИЛ ЭТОТ СТИХ!
