Ворвавшись на борт кораблика, первые трое десантников "словили горячих" от человека, вставшего у них на пути.
Обычного человека, в песочного цвета, боевом костюме.
Остальные, видя, что троица самых торопливых держится за распухшие локаторы, еще пару минут назад называемые ушами, замерли, вызывая командование.
Еще двое нетерпеливых, улетели к остальным на второй атаке — фигура поймала их на самом начале, стремительно сократив дистанцию и "угостив" серией ударов по корпусу и финальными — снизу в челюсть, оторвавшими бравых десантников от палубы и направившими на атакующую волну.
Только голос Шасха, разглядевшего очень знакомое в движениях бойца, остановил возможное кровопролитие.
— Его Высочество Герцог Ми-Штин Оль! Будь я неладен! — Ходун, возможно, спас не одну человеческую жизнь, своим воплем, от которого дернулся и капитан линкора и сам президент. — Интересные дела намечаются...
Жанна, чей слух пострадал в первых рядах, пошатнулась.
— Капитан, пригласите этого разумного сюда! — Шасх Аро, сложил молитвенно руки на груди, копируя человеческие движения. — Будет интересно!
— Мне уже интересно, откуда у этого... Разумного, такой костюмчик и кого надо убить, что бы заполучить еще пару тысяч, таких же, для моих орлов... — Капитан линкора, "каперанг" Максимов, побарабанил пальцами по подлокотнику. — Или интересно будет в другом смысле?
— Это — напарник Плата. — Просто пояснил свой импульс, Шасх, развернувшись к президенту. — Может быть, есть новости?
Дождавшись кивка президента, Максимов связался с десантом и передал приглашение...
"Всё хорошее, когда-нибудь заканчивается..." — Жанна, с сожалением оторвалась от плеча своего любовника, вольно раскинувшегося по кровати и тихо сопящего во сне. — " Всё и всегда..."
Уже сейчас, ее мысли были далеко и от этой комнаты, и от этого разумного и вообще — от всего мира.
Выскользнув из-под покрывала, она змейкой проскользнула в ванну и замерла под тугими струями воды, бьющими ей в лицо из насадки на стене.
Воду смывала сладкую истому, запах обладавшего ею мужчины, приятную усталость и незваную зевоту.
Вода — великий смыватель и растворитель. Вода и время, два фактора, способные изменить лик любой планеты.
Крутясь, Жанна подставляла под струи свое тело и размышляла, "потерявшись" во времени и месте.
Еще неделя и три корабля понесутся обратно к планете, которая отказалась от своих детей. Состав экспедиции "утрясен" и все запасы сделаны. Корабли проверены, экипажи подготовлены к всевозможным неприятностям, насколько это возможно. Даже "люции" на кораблях в утроенном числе — паранойя Мила победила.
Проигрывая в голове вариант за вариантом, Жанна от всей души надеялась на самый лучший и простой исход — прилететь, удостовериться, что Земля на месте и крутится и смыться.
Империя, на добровольных началах, в искупление грехов дипломата, пообещала в случае чего, поспособствовать в деле развития дипломатических отношений между Матушкой и Землей.
Только, как-то осторожно пообещала, словно что-то знала, но рассказывать не спешила, дожидаясь, когда корабли русских сами вернуться на родную планету.
Сильные мужские руки, обхватившие за талию и горячие губы, впившиеся поцелуем в шею, выбили из головы все мысли, возвращая лишь животные инстинкты.
— Убежать вздумала? Не пущу! — Мужчина прижал Жанну к себе и завел ее руки, себе за голову, заставляя сильнее выгибаться всем телом. — Сперва, укушу!
Жанна вздрогнула — мужчина и вправду пребольно ее укусил!
— Потом — кое-что скажу...
— И, что же скажет простой девушке, Его Высочество, герцог Ми-Штин? — Жанна развернулась в кольце мокрых мужских рук.
— Я лечу с тобой. — Мишт чуть отстранился, всматриваясь в удивленные глаза женщины.
— А-а-а-а... — Жанна и вправду удивилась. Удивилась настолько, что потеряла осторожность и в следующее мгновение оказалась прижата спиной к стене.
— А — президент — согласен! — Мишт воспользовался заминкой, что бы перейти к активным действиям. — И вообще... Царь или не царь!
Горячий женский выдох, был ему ответом...
"Ария", "Соната" и "Симфония". Три "концертных" рейдера, провожали в дальний путь всей системой.
Мил, честно предупредил, что никакой коронации не будет до тех пор, пока корабли не вернутся.
В зависимости от новостей, коронация будет либо мирной, либо — максимально "бряцающей" оружием.
Бывшие союзники по войне, кстати, очень жаждали именно "военной" коронации, ведь в мирное время так редко можно продемонстрировать свои новые "игрушки"!
Империя, тоже рассчитывала на "жесткий" вариант коронации, честно предупредив, что по первой просьбе в систему будут подтянуты такие силы, что бывшие союзники лопнут от зависти!
Мил держался за голову и проклинал тот момент, когда подписался под этой авантюрой!
Юрьев посмеивался в отращиваемую бородку, а Тарасов — грустно качал головой и доверительно шептал, что он чертовски счастлив, что разведкой, больше, занимается не он!
Бороду Юрьев решил отпустить до возвращения супруги — Кахонка, выбила себе право лететь, танком пройдясь по всем возражениям супруга и добив "контрольным в голову", напомнив, кто она по образованию и где училась.
Спорить с магистром, окончившим Кембридж, никто не захотел.
Так и появилась на "Арии" шикарная, сдвоенная каюта, которую пришлось спешно переделывать в строенную, когда Герцог Мишт влез не в свое дело, напомнив, что не мешало бы и "стороннего наблюдателя", ввести в ход.
Заодно, Мишт пообещал "подтянуть" десантников, чем расположил к себе военную часть экспедиции.
Строенную каюту пришлось расширять еще дважды, заняв весь геометрический центр корабля под дипломатическую службу: На полет вызвался представитель от Империи, а где одна сторона, там и противоположная, соответственно.
Жанна уже сама не радовалась своей затее — все оказалось так сложно и так запутано, что только советы любовника, да знания Кахонки давали слабую надежду на то, что она нигде и ничего не напортачит!
За десятилетия, проведенные в разъездах, Жанна уже не представляла, как это — сидеть на одном месте. Из памяти почти изгладились разногласия и обиды, переполнявшие ее когда-то.
Земля казалась чудесным сном, добравшись до которого, разом, сбудутся все мечты и сон станет явью.
Первую "корону" сняла Кахонка, собрав совещание, на котором откровенно предупредила, что Земля, теперь, откровенный "враг ?1", напомнив собравшимся весь тот ворох проблем, что давным-давно накопился и кучу претензий, которую можно было с радостью вывалить на обе стороны.
Кахонка, своими совершенно точными, четкими фразами, остудила горячие головы, предполагающие, что Земле требуется помощь.
— ... Если их до сих пор нигде нет, это не значит, что они не таятся где-то рядом, снова готовясь нанести свой подленький удар! — Тамара Вадимовна, демонстрируя чудеса русского языка и качество иностранного обучения, победоносно посмотрела на всех собравшихся. — Не стоит забывать, что мы летим в волчье логово...
— Да ну... Кто старое помянет... — Капитан "Арии" улыбнулся. — Теперь все изменилось!
— Как приятно, что мы все помним старые пословицы. Жаль только, что — наполовину! — Жанна, в кои-то веки поняла, что согласна с Тамарой. — А продолжение звучит так: "А кто забудет — тому оба!" На планете Земля и до этого у России не было друзей, а уж теперь и подавно!
— Плат говорил, что у вас все сложно... — Мишт покачал головой, — но не до такой же степени!
Собравшись за круглым столом в комнате, в которую выходили двери всех "Пяти представительств", все сидели тихонько, как мышки.
— Зря мы летим. — Вырвалось у Жанны. — Словно сами голову в банку с пауками, пихаем...
"Ария", построенная по старому, еще имперскому проекту, представляла из себя обычный шар, диаметром в 1,75 километра. Лишившись массивных двигателей, призванных разгонять "эдакую дуру" до прыжковой скорости, "Ария" превратилась в головную боль конструкторов — чем занять пустое место?
Все "переносы", "перерасчеты" и прочие прелести модернизации заняли столько времени и средств, что президент, не дрогнувшей рукой, подписал указ о "постепенной продаже, либо утилизации кораблей с устаревшими типами движителей".
Пришедший на смену шарообразному имперскому проекту, проект "Скат" мог даже приземляться на поверхность планет — форма корпуса позволяла не только приземление, но еще и ведение боевых действий, непосредственно в атмосфере.
Правда, пока никто не мог себе даже представить, каково это, маневрировать полутора километровым гигантом, нанося удары по поверхности, одновременно защищаясь от атмосферной авиации и, возможно, постреливая в сторону орбиты!
Свободное пространство на "Скатах", использовали с умом, также отойдя от классического русского канона — экипаж перетерпит все.
Были тут и тренажерные залы, залы разгрузки и даже бассейн, пусть и маленький, зато — хитрый: система гравитационного контроля позволяла сымитировать давление воды на разных глубинах, от девяти метров — реальных, до пятиста — "виртуальных".
Десантникам, которых Мишт загнал на глубину в сто пятьдесят метров, очень понравилось...
В адрес института, разрабатывавшего экипировку, полетело множество пожеланий, замечаний и предложений...
Если все пожелания сбудутся — врага будет чем удивить.
На "Арии", переоснащенной и переоборудованной, со свободным местом было вообще замечательно — даже "втиснутые", от отчаяния, десантные боты, ровным счетом в десять штук, лишь "сравняли баланс", заняв кормовой ангар на месте снятых двигателей.
Пришлось отказаться от обычных катеров, для спуска на поверхность — как Имперцы, так и Союзники, в кои-то веки объединившись, заставили сменить их на представительские, защищенные от всего и всех.
"Иначе — не солидно!" — В два голоса доказывали Милу Имперец-кольвег и Союзник-нашанн.
Пришлось строить на верфях еще и их — иначе не миновать начала очередного конфликта, ведь оба предлагали в качестве представительских, свои, собственные!
Представительские борты получились изящными чайками, из-за выдвигаемых плоскостей, для спуска на планету.
На первом же пробном спуске оказалось, что крылья можно и не использовать — "двигатели Идеала" одинаково прекрасно ведут себя как в пустоте космоса, так и в плотности атмосферы...
... Тишина, как молчаливое согласие с ее словами, окутало круглый стол.
Имперец и Союзник, переглянулись и отвели взгляды, словно знали нечто, что русским еще предстояло узнать...
* * *
Просыпаться было больно.
Боль бродила за глазами, за бровями и даже за ушами — было больно!
Я уже молчу о том факте, что в моей голове не порылся только ленивый, укоризненно качая головой и демонстрируя свое негодование и возмущение.
Мне всегда нравилось состояние свободного парения: захватывает дух и прочищает мозги.
Теперь я знаю, что именно захватывает дух и прочищает мозги, еще сильнее.
Только — никому не скажу...
— Прости, Най! — Маэль, вытащившая меня из тренировочной капсулы, наблюдала, как я сижу, привалившись спиной к капсуле и громко матерюсь, обещая добраться до старпома и припомнить все, что капсула сделала со мной.
— ... А потом, я засуну тебя дром-реактор и заставлю пройти всю звезду, дважды! — Я перевел дыхание и только сейчас осознал тот факт, что сижу голой *опой на теплом полу, в присутствии едва не плачущей, женщины.
— А зачем ты ему сломал челюсть?! — Маэль, вытерла слезы и все-таки разобрала конец моей фразы.
— Это наши с ним терки! — Старпом, свеженький, отглаженный и бодрый, бросил в мою сторону запечатанный пакет, который я едва успел перехватить дрожащими руками. — Капитан...
Маэль, подозрительно посмотрела на него и вышла из лазарета, оставляя нас тет-а-тет.
— Чего уставился? Одевайся. — Тиррель Саль повернулся ко мне спиной и отошел к столу дежурного медика, сейчас пустующему.
Вскрыв пакет, достал комбинезон и замер в удивлении.
Форма младшего командного состава. От лейтенанта и до подполковника, включительно. Черная. Со знаками старшего лейтенанта и моим именем на нагрудном знаке.
— Одевай. — Ворчливо поторопил меня старпом. — Не...
Влетевшая в комнату Маэль уставилась на меня, как на призрака, хотя, еще не давно смотрела вполне адекватно и даже несколько "жалостливо".
— Вы что, ополоумели, оба?! — Маэль, от избытка чувств, забыла перейти на мыслеречь. — Ладно, Най... Ребенок и ребенок! Но ты, Ты! Ты, Тирр!
— Ребенок? — Тирр изогнул бровь. — Твой ребенок, Маэль, сломал челюсть мне, пробил череп Варду и отправил Тебя — в капсулу, лечиться. Твой ребенок, прошел офицерский минимум. Твой ребенок — носит ген тчарна, оставаясь человеком. А еще, он "видящий" и "повествующий"!
Маэль едва не села мимо стула.
— Что-то я забыл? — Тирр широко улыбнулся. — Ах, да... Самое главное! Твой "ребенок" снял корабль, с боевого поста и теперь мы летим... В никуда!
— Ген тчарна я видела. — Маэль опустила голову. — Но он — выбыл, при очистке...
— Выбыл. А теперь снова — появился! — Старпом улыбнулся чисто и откровенно. — Так что, у нас на борту — полная команда!
Пока они обменивались непонятными фактами, я успел разобраться с одеждой и натянуть ее на себя.
Единый комбинезон, антрацитово-черный, мешковатый и неудобный.
Чего они так носятся с этими "все-в-одном"?
Как по мне, так нет ничего лучше обычного, добротного, имперского камуфляжа!
А еще лучше — джинсы, футболка и джинсовая рубашка!
Закрыв глаза, с тоской вспомнил свою земную одежду и взгрустнул — где я, а где — тапки...
И остроносые туфли, удобнейшая "классика", с каблуком в полтора, два сантиметра!
От ностальгии чуть не взвыл!
— Впечатляет. — Услышал я странный голос старпома, словно его опять по голове стукнули, взяли за живое и приподняли над землей.
— Странная форма. — Согласилась Маэль и я открыл глаза.
Единый комбинезон не смог сымитировать рубашку "на выпуск", но вывернулся из ситуации — белоснежная рубашка, заправленная в черные джинсы. И черные туфли.
Для полного счастья не хватало только одной малости — букета цветов...
— А мне — нравится... — На пороге появился Вард. — И нарядно и простенько. И кровь сразу видно!
— Хорошо. Осталось выяснить, куда мы летим... — Старпом и капитан, как два голодных вампира, уставились на меня, ожидая ответа.
— Без понятия! — Признался я, пожимая плечами. — Вы — команда, вы и разбирайтесь!
— Най... Ты, теперь, тоже команда... — Маэль сладко потянулась. — А если мой старпом говорит, что мы свободны, то достигнув указанной тобой точки, ты останешься Единственным членом команды!
— Мы свободны?! — Вард недоверчиво уставился на капитана. — Правда?!
— Проверил дважды. — Старпом лениво повел плечами. — Кончилась наша вахта!
— Ну да... — Я представил себе эту вахту, длиной в несколько столетий и передернулся от омерзения. — Ваш супруг пошел на огромные жертвы, отпустив вас...
