— Так что случилось? — спросила она у Мами, со странным лицом смотрящей на нее.
Мами жестом попросила ее подождать.
— Ах, вот и они, — через мгновение сказала Мами.
Едва Кёко начала удивленно приподнимать брови, появился третий человек, вместе с дополнительным стулом, а следом и четвертый: Кларисса ван Россум и девушка, которую она давно лично не видела, Надя Антипова.
Раздалось несколько приглушенных приветствий, а затем на пятом стуле появилась Титосэ Юма.
— Черт, вы все такие медленные, — сказала потерянно выглядящая Юма.
— Не все из нас могут легко находиться в нескольких местах одновременно, — глядя в угол, рассеянно сказала Кларисса. Она выглядела отвлеченной.
Все это лишь усилило удивление Кёко. Строго говоря, для подобного собрания Древних Мами должна была быть рада призвать кафе «Саламандра». Не говоря о том, что, как правило, Мами заблаговременно предупреждала Кёко о подобной встрече, вместо того чтобы кинуть ее вслепую. Черт, Мами хотя бы могла сказать ей, что она заставляет их всех ждать.
— Все карты на стол, да? — глядя на Надю, прокомментировала Кёко. Она и правда была здесь ключом — пусть Надя была подругой Клариссы, но у Клариссы было много всевозможных друзей, и ни Мами, ни Кёко не слишком хорошо знали Надю. Мами не включила бы ее без очень конкретной причины.
— Произошло некоторое развитие в расследовании дела Мисы Вирани, — сложила на столе руки Мами.
Кёко подалась к Мами, так же как и остальные.
— Неужели мы наконец-то выяснили, кто это с ней сделал? — спросила Надя, в ее голосе содержался слабый намек на безудержную ярость.
— Пока нет, — сказала Мами. — Прошу за мной.
Мами встала из-за стола, подойдя к двери и жестом пригласив остальных за собой. Кёко переглянулась с остальными, но затем пожала плечами и встала пойти за Мами. Странно было, что Мами заставляла их идти по коридорам виртуальной версии Жукова, но, возможно, в этом была какая-то причина.
— Не нужно обращать это в полный ВР опыт, — прокомментировала Мами, когда они вышли из ее кабинета в коридор. — Проверьте свои карты.
Они так и сделали, обнаружив при этом, что они уже не в жилых отсеках корабля, где должен был находиться офис Мами, но вместо этого гораздо ближе к корпусу, в одном из районов нахождения назначенных Жукову команд MC.
Кёко оглянулась через плечо. Дверной проем, через который они прошли, исчез.
— Это воссоздание части корабля, где мы хранили самоцвет души Мисы, на основе внутреннего наблюдения во время доставки самоцвета, — повернулась лицом к остальным Мами. — За этой дверью у нас хранятся ожидающие возрождения самоцветы души.
Мами указала на дверь дальше по коридору. Они вытянули головы, глядя на нее.
— Я подумала, будет показательнее посетить место в ВР, вместо того чтобы в сотый раз смотреть головидео. Можем позже пройтись, но мне не хочется начинать с этого. Итог: помните опрос мага души, поместившей ее самоцвет души в стазис?
— Да, — сказала Надя. — Я бы сказала, там не было ничего проливающего свет. — Через мгновение Надя добавила, перебив уже открывшую рот заговорить Мами: — Мами, можешь перейти к сути? Для меня это эмоционально непросто, и я ценю, что ты даешь мне контекст, но что именно ты пытаешься мне сказать?
Мами на мгновение опустила глаза.
— Ну, я бы не хотела давать тебе неверное впечатление об определенности этого, — сказала Мами. — Если кратко, после опроса маг из любопытства взглянула на некоторые детали о Мисе Вирани и ее жизни. Теперь она говорит, что помещенный ею в стазис самоцвет души никак не мог на самом деле принадлежать Мисе. Она сказала, что смогла немного присмотреться к душе, пока манипулировала им, и над чьим бы самоцветом она не работала, это был совсем другой человек. Очень застенчивый и кроткий. Совсем не похоже на Мису.
Группа девушек разделила момент растерянности, прежде чем осмыслить последствия заявления.
— Насколько она уверена? — спросила Надя.
— Ну, она очень уверена, — сказала Мами. — Ее объяснения имеют для меня смысл, насколько он может быть, и ее умение заглядывать в души задокументировано. Хотя я все равно крайне скептична, потому что в этом просто нет смысла.
Надя в смятении покачала головой.
— Ну и какого черта мне с этим делать? — риторически спросила она. — Я серьезно. Через два дня я отправляюсь на ее похороны, я спланировала это с ее родителями, и теперь ты говоришь мне такое? Что мне делать? Что им сказать?
В разговоре воцарилось неловкое молчание. Среди них пятерых Надя, несмотря на немалый возраст, была самой младшей, и не видела того, что видели другие когда-то давно в эпоху войн и конфликтов. Как и остальные, Кёко сочувствовала боли Нади, но ничего не могла сказать. Это был разговор Нади и Мами, разговор между скорбящей просительницей и естественной целью ее запроса, лидером, естественным образом контролирующей расследование, которая в рядах МСЁ обособленно поставила себя как заботливую наставницу, что примет твои проблемы в свое все более перегруженное сердце.
Мами отвела взгляд от девушки, и Кёко смогла увидеть, что Мами скрывает, насколько эта ситуация ее беспокоит.
— Пока ничего им не говори, — сказала Мами. — Это пока не определено; мы ничего не знаем. Но, я просто подумала… я просто хотела сообщить тебе.
— Я… — начала Надя, прежде чем прикусить губу, не ожидаемый никем от кого-то ее возраста жест. — Я не знаю, — заново начала Надя. — Я ценю это. Я… просто с начала этой войны я похоронила слишком много своих учениц. Если она героически погибла, это одно, но так? И теперь она может быть жива? Я даже не…
— Знаю, — сказала Мами, и пусть ее голос показался пустым, Кёко знала, о чем она думает.
— Думаю, для всех будет лучше, если мы докопаемся до сути, — сказала Кларисса. — Мы должны узнать, что происходит. Вот почему мы здесь, верно, Мами?
— Хотелось бы мне сказать вам больше, — сказала Мами. — Но ситуация полностью озадачивает.
— Было лишь небольшое окно времени, в котором его могли подменить. Я сама принесла сюда самоцвет и оставила его ожидать очереди.
— И маг души добралась до него только через 67 минут, — сказала Мами. — У него был пониженный приоритет, потому что ты сказала, что сама уже немного приостановила его.
— Да, — сказала Кларисса. — Я вполне могла попробовать что-то поглубже, но сочла, что лучше будет оставить это эксперту.
— Возможно ли, чтобы кто-то просто ошибся? — спросила Надя, заметно стараясь сосредоточиться на фактах. — Если два самоцвета души похожи…
— Я не знаю, — сказала Мами. — Но мы можем попробовать выяснить. Я веду нас наблюдать за самоцветом души. Постоим рядом с ним, в пределах записей наблюдения, и посмотрим, произойдет ли что-то странное.
Мами отвернулась и начала идти.
— У каждой волшебницы самоцвет души имеет определенный спектр в пределах диапазона видимого света, который после контракта определяется при первой же возможности, — с обеспокоенным видом прокомментировала Юма. — Хранящиеся самоцветы души сортируются по той же системе. Не так неслыханно, чтобы у двух девушек совпадал спектр, по крайней мере в пределах погрешности измерений, но это крайне редко, и в качестве вторичного признака используется символ наверху самоцвета. Плюс кто-нибудь отметил бы это, если в одной и той же очереди оказались две девушки, у самоцветов душ которых оказались совпадающие символы и спектры.
— Сколько может быть девушек с таким же символом и цветом? — покачала головой Надя.
— Мы проверили их всех, — сказала Мами. — В записях нет никого с таким же символом и цветом, особенно никого, чей самоцвет души мог оказаться здесь.
— В этом нет смысла, — задумалась Кларисса.
— Именно, — согласилась Мами. — И маг души говорит, что самоцвет души соответствовал описанию самоцвета души Мисы.
Ненадолго повисла тишина, пока все они размышляли о представшей перед ними невозможности. Кёко про себя решила, что и в самом деле было мудро передать самоцвет души Рёко на хранение ее девушке. После происшествия с Мисой у нее… обострилась паранойя. Теперь это казалось еще более оправданным.
Мами провела их через указанную ранее дверь, открывшуюся продемонстрировать довольно обычно выглядящее помещение в стиле лаборатории. У рабочего стола стояла одинокая девушка в белом костюме, прикусив губу и сосредоточив внимание на самоцвете души. Рядом с ней находилась небольшая стайка служебных дронов, шныряющих на стол и на пол, всевозможных размеров, но все такого же дизайна, как и выпущенные на службу волшебницам кубботы.
По всему помещению были аккуратно размещены крупные, странно кубические черные ящики, около полуметра с каждой стороны. Кёко не глядя внутрь них знала, что в ящиках хранятся самоцветы души и кубы горя, аккуратно выстроенные так, чтобы каждый самоцвет души мог при необходимости легко сбросить порчу, без чрезмерного сверхсосредоточения кубов горя и риска вызвать появление демонов. Дежурная волшебница периодически проверяла статус кубов горя, и если одна из подставок начнет насыщаться, будет вызван дрон на замену подставки с кубами.
Эффективно и автоматизировано. Кёко весьма этим гордилась, пусть даже это не была ее разработка. Побывав как-то раз директором логистики снабжения кубами горя, она обязана была помогать размышлять над подобными схемами. Сам дизайн, старый и надежный, насчитывал уже века — не было по-настоящему веских причин его менять.
Маг души проигнорировала вошедшую группу, так же как и дроны, один из которых буквально прошел через ногу Клариссы. В конце концов, они лишь просматривали воссоздание уже произошедшего. Строго говоря, дверь даже не должна была открыться перед ними.
— Так что именно мы делаем? — оглядела помещение Надя. Никому из них не требовалось говорить, что это были за черные ящики.
— Постоим здесь и понаблюдаем, что произойдет между прибытием Клариссы с самоцветом души и первым контактом мага души с самоцветом, посмотрим, заметим ли мы что-нибудь упущенное прежними аналитиками, — сказала Мами. — Найдите время осмотреть план помещения.
Кёко послушалась, читая пересланную им Мами информацию. Не слишком удивительно, обычный вид комнаты противоречил обширной и тщательной системе безопасности и наблюдения, более чем способной обнаружить и нейтрализовать большинство вторженцев.
Через мгновение дверь открылась, и внутрь шагнула виртуальная версия Клариссы ван Россум. Маг души и Древняя обменялись вслух приветствиями, маг души осталась на своем месте, даже не повернув головы.
Кларисса повернулась к одному из дронов, при ее прибытии появившихся на столе рядом с ней, и протянула ему самоцвет души.
Группа пронаблюдала, как дрон надежно запечатал самоцвет в своей спине, после чего направился к одному из ящиков. Выдвинулась подставка с самоцветами души, похожая на упаковку ярких, разноцветных яиц. Найдя пустое месте, дрон вставил в него самоцвет души, и коробка запечаталась.
— Для нас не слишком-то полезно будет наблюдать, если он все время будет в этом ящике, — прокомментировала Надя. — Там может происходить что угодно.
— Ящики для хранения слишком тесны, чтобы вместить что-то больше, чем выдвижные подставки, — прокомментировала Кёко. — Они, по понятным причинам, разработаны МСЁ. Там просто недостаточно физического места, чтобы что-то подменить, если только ящик как-то не подделан.
— Ящик мы позже отследили, — прокомментировала Мами. — Выглядел вполне нормально. На всякий случай, сошлюсь на вот это свидетельство.
Она взмахнула рукой, и черный ящик стал частично прозрачным, показывая сильно затененный обзор самоцветов души внутри, сосредоточившись на интересующем, хотя видно было мало что помимо размытого изображения.
— Это компьютерная реконструкция, — сказала Мами, — основанная на излучениях из ящика. Однако кубы горя и потоки порчи чрезвычайно темны, настолько темны, что не позволяют нам увидеть чего-то большего.
— Если точнее, они идеально темны, — наклонилась Юма, через прищур разглядывая размытые самоцветы души. — Ни одно измерение никогда не обнаруживало никакого отражения или излучения. Даже излучения черного тела. Они даже вибрации не передают. Нарушающие термодинамику невозможно темные провалы, хотя сомневаюсь, что кого-то из вас это удивит.
— Я перемотаю вперед, — сказала Мами. — Иначе мы будем стоять тут час.
— Возможно, мне захочется посмотреть все целиком, — устало прокомментировала Надя. — Но, может быть, позже. Продолжай.
Они простояли над ящиком с самоцветами души долгих пять минут, наблюдая, как дроны шныряют повсюду из стороны в сторону, порой извлекая подставку, чтобы поместить новый самоцвет души или извлечь требующий внимания мага души. В двух случаях извлекалась подставка с самоцветом души Мисы, и они смогли хорошенько на него взглянуть.
Наконец, подставка была извлечена в третий раз, переливающийся самоцвет осторожно извлечен со своего места дроном и передан ожидающей магу души, немедленно приступившей к работе.
— Ничего, — сказала Юма.
— Вынуждена согласиться, — сказала Кларисса. — Очевидно, у системы наблюдения есть пределы, но я не вижу никаких признаков, что самоцвет души возможно заменить или перепутать с другим. Конечно, мы не видим внутри ящика…
— Возможно ли подделать дронов? — спросила Надя. — Откуда нам знать, что они не подменили самоцветы внутри своих полостей или вроде того?
— Мы об этом подумали, — сказала Мами, — но, в отличие от кубов горя, тела дронов пропускают часть излучения — достаточно, чтобы получить представление о том, если ли внутри что-то светящееся. Все в порядке.
Мами на мгновение опустила глаза.
— Возможно, маг души просто ошиблась, — сказала она.
Кёко прикусила губу. Она чувствовала ответственность за дизайн ящиков для хранения самоцветов — ей или ее подчиненным даже в голову не пришло, что может потребоваться видеть внутри ящика, особенно не с обычным оборудованием для наблюдения.
— Давайте подробнее посмотрим те два раза, когда извлекался самоцвет, — сказала она. — Может быть во второй раз что-то будет заметнее.
Мами взмахнула рукой, и мир вспыхнул, немедленно перемотавшись к первому извлечению подставки. На этот раз все шло в замедленном действии, упаковка с самоцветами постепенно выдвинулась из ящика, когда над ней навис дрон. Они наклонились к сцене, и Кёко постаралась очистить свои разум, высматривая что-нибудь помимо очевидного. Не только очевидного движения самоцветов или спускающегося вниз дрона, но чего-то еще.
В итоге подставка полностью вернулась обратно в ящик, и Кёко выдохнула. Ничего.
— Попробуем следующий, — сказала Мами.
В этот раз Кёко остановила симуляцию на середине, указав на самоцвет.
— Этого раньше не было. Кто-нибудь из вас видел прежде такое?
Остальным потребовалось мгновение, чтобы понять, о чем она говорит.
— Это пятнышко тьмы посреди самоцвета? — сказала Кларисса. — Это странно, учитывая, сколько он впитал кубов горя.
