— Вы не понимаете! Войну гораздо проще предотвратить, чем потом разбираться с ее последствиями.
— Королю вздумал указывать? — вылез из-за трона Джереми. — Ваше Величество, что позволяет себе этот шут гороховый?
— Кто здесь шут, недомерок? — грубо оборвал карлика Ламберт.
— Мы не позволим всяким сомнительным личностям указывать нам, что делать, — выкрикнул Людовик.
— Я сейчас из тебя сомнения-то повыбью, — это уже Пауль.
— Ваше Величество, прислушайтесь к тому, что говорит Первый Мастер, — попытался убедить короля Хаар. — Единственный способ решить все проблемы сразу, это не дать Видящему набрать достаточно сил.
— Ваше Величество!!! — крик, раздавшийся в зале, заглушил всех говоривших. — Ваше Величество!!!
К трону спешил тот самый человек в сером костюме. Он стремительно, несмотря на свой небольшой рост, проталкивался к трону, локтями расчищая себе путь. Наконец он приблизился к трону и остановился, переводя дыхание.
— Ваше Величество!!!
— Ну, что там еще, — недовольно обернулся к нему король.
— Ваше Величество, — тяжело дыша проговорил мужчина. — Только что прилетел сокол с границы.
— И что? — мы все обернулись к нему и замерли, словно взведенные пружины.
— Эльфийские войска покинули Зеленый Лес и пересекли наши границы. Эльфы объявили нам войну.
Глава вторая
Башня Некроманта
Он не просил, не просил помочь -
Он видел свет, он знал ответ.
Он не хотел, не хотел, но ночь
В его душе оставит след!
Ты Черный Маг — ты обречен,
Такая плата, таков закон!
"Эпидемия"
Сказал он это громко, не таясь, так, что услышали все собравшиеся на бал люди. На мгновение в зале повисла звенящая тишина, а потом она взорвалась сотнями голосов. Люди заговорили все сразу, перебивая друг друга. Поднялся настоящий гвалт.
— Что же делать?
— Да как они посмели!
— Да что же это творится?!
Несколько женщин упало в обморок, ругались мужчины, приводящие их в чувство, получали пинки ни в чем не повинные слуги. Король резко встал с трона и в сопровождении Людовика и Джереми покинул зал. На меня он уже не обращал никакого внимания.
Тут же словно рухнул невидимый заслон, и в королевский дворец ворвалась паника. Все собравшиеся в зале люди рванули к выходу, толкаясь и давя друг друга.
— Чего встали? — заорал Хаар. — Убирайтесь отсюда!
— Но король, — начал было я и был грубо прерван.
— Король сейчас придет в себя и быстро начнет искать виновных. Как думаешь, кто это будет?
— Но я ни в чем не виноват! — я даже задохнулся от возмущения.
— Расскажешь об этом палачам! Немедленно выбирайтесь из дворца. Берите карету и скачите отсюда. Темный, я не знаю, когда эльфы дойдут до Кардарана, но ты должен добраться до Видящего раньше.
С этими словами Архимаг пожал мне руку и бросился догонять короля, а мы двинулись к выходу. Миновав давку у дверей, мы вышли во двор. Здесь царил настоящий хаос. Смешались в кучу кони и люди, и понять что-то в этой суете было невозможно.
— Где же карета? — растерянно огляделся вокруг Ламберт.
— К черту карету! Выбирайтесь за ворота, — крикнул я, отдавая мысленный приказ своим лошадям. Таиться уже не имело смысла.
Выскочив за пределы королевского двора, я попытался увести своих спутников подальше, но не успел. Мы прошли около двухсот метров вдоль забора, когда в конце улицы послышались крики. Тот путь, который на карете мы проделали за полчаса, мои создания преодолели за десять минут.
И вот тут я испугался, потому что вряд ли такая толпа людей, в которой словно лодки в воде плыли кареты с лошадями, вряд ли смогут отскочить с дороги некротических созданий.
"Людей не трогать", — вновь приказал я.
Колдовские кони ничуть не смутившись такого приказа и не теряя скорости побежали по ограде королевского сада. Толпа удивленно смотрела, как четверка коней бежит по вертикально стене, затем спокойно сходят на мостовую и останавливаются рядом с нами. Четверка коней. Что-то кольнуло у меня в груди, и я обернулся. Пауль, Ламберт и Милада стояли рядом со мной.
— Где Кира?!!! — заорал я, вспоминая, что я не видел девушку с самого начала разговора с королем.
— Успокойся, Темный, — откликнулась Милада, — она будет ждать нас в паре кварталов отсюда.
— Куда она подевалась?
— Отошла по делам, — отозвался Пауль. — Веди, Милада.
И мы пошли, разрезая толпу людей, словно нож масло. Кто-то пытался преградить нам дорогу, но, глядя в мои горящие зеленью глаза, менял свое решение. Мы быстро прошли сквозь толпу, проскакали небольшой сад, оделяющий королевский дворец от остального города и на выезде из него наткнулись на поджидающую нас воровку. Кира сидела под большой черешней и кидала в рот красные крупные ягоды, сплевывая косточки на землю. Откуда в начале осени в королевском саду черешня, я решил не спрашивать. Этот мир совершенно не походил на Землю, и я уже не был уверен, что здесь вообще хоть когда-нибудь идет снег.
— Ну наконец-то, — Кира положила в рот еще одну ягоду и зажмурилась от удовольствия. — Сколько вас ждать можно?
— Где ты была? — спросил я, слезая с коня. — Ушла, бесшумно, словно тень, а мы тебя искать должны по всему городу?
— Успокойся, Темный. Вот, это тебе за беспокойство, — девушка поднялась на ноги и протянула мне круглую черную пластину, на которой сидела.
Приглядевшись, я ахнул. В моих руках переливался всеми оттенками черного щит Первого Мастера. Два локтя в диаметре, удобная рукоятка, паутина, выкованная из тончайших серебряных черных нитей вместо герба. Не знаю, почему Первый Мастер питал такую слабость к паукам.
— Как..., — моему изумлению не было предела. — Как... где ты его взяла?
— Украла, — улыбнулась Кира. — С самого начала вашего разговора с королем, было понятно, что наше положение безнадежно.
— Но ведь королевская сокровищница, охрана... Как ты прошла мимо них?
Воровка посмотрела на меня как на неумного, и я понял, что если она захочет, то вытащит у короля из-под головы подушку и никто не заметит.
— Спасибо. Извини, что упрекал тебя.
— Ах, оставь, — рассмеялась девушка и пошла к сидящему на коне Паулю. — Поспешим, до Лабиринта не так уж и близко.
— До Лабиринта вы не доберетесь, — раздался громкий голос и из сада вышел Людовик. Аристократ сжимал в руке длинный широкий меч.
— Прочь с дороги, — огрызнулся я. — У меня нет времени на эти игры.
— Я не отдам тебе щит!
— Смешно звучит, учитывая то, что щит сейчас у меня.
Людовик побледнел, но ничего не ответил и стал в стойку, выставив руку с мечом вперед.
— Я же сказал, у меня нет на это времени. Людовик, поверь, я делаю это ради всех нас. Ради всего этого мира.
Но мои слова пропали впустую. Людовик атаковал. Атаковал стремительно и яростно, вкладывая в удар всю свою злость. Совершенно непонятную мне злость. Я ничего не сделал этому человеку. Не пытался занять его место при дворе, не уводил любимую женщину, не оскорблял прилюдно и не сомневался в его умственных способностях. И этот аристократ сейчас хочет меня убить. Вот только дело в том, что я не хочу его убивать. Не хочу без особой причины.
Я увернулся от одного удара, под второй подставил щит. Двигался Людовик быстро. Очень быстро. Неестественно быстро для обычного человека. Вновь отбив меч в сторону, я схватил мужчину за ворот рубахи. Людовик рванулся, и ткань не выдержала. Тонкая материя треснула, и я остался стоять с куском шелка в руках. Аристократ отшатнулся, проводя левой рукой в перчатке по шее.
— Все понятно, — сомнения мигом вылетели у меня из головы. — Очередной ублюдок Драгора.
— Да, — зло оскалился мужчина. — Мы — Дети Драгора...
— Задолбал! — я резко оборвал его. — Каждый раз одно и тоже! Молот Забвения!
Зеленый призрачный молот вспыхнул в моих руках и обрушился на Людовика. Сын Драгора попытался защититься мечом, но против магического оружия его железка оказалась бессильна.
— К Хаару, — приказал я, забираясь в седло. — Заберем вещи и отправимся к Лабиринту. Милада, останешься у Архимага. Он позаботится о тебе. Возражения?
Возражений не последовало. Мы рванули с места так, что ветер засвистел в ушах.
Под деревом черешни медленно тлел труп Людовика Интарского.
Горы приближались. Медленно, но уверенно. Мы мчались на восток уже седьмые сутки, вылезая из седел на один час в день — поесть и привести себя в порядок. Изумруды работали исправно, снабжая магических коней энергией, что позволяло мне не тратить собственные резервы.
Благодаря неутомимости и скорости скелетов, сейчас мы опережали слухи. Даже почтовые соколы короля не могли соперничать с нашими скакунами. Мы старались объезжать стороной любые населенные пункты, закупая провизию в придорожных трактирах, и скакали дальше, издали наблюдая, как жизнь в городах, деревнях и селах продолжает течь своим чередом.
Крестьяне копались в земле, и, кажется, собирались заново засевать поля, в городах купцы торговали, кузнецы стучали молотами, пекари пекли хлеб. Цены на продукты оставались прежними, а это значит, о войне еще никто и слыхом не слыхивал.
— У вас вообще зима бывает? — спросил я на одном из редких привалов, когда возникала возможность перекинуться парой слов.
— Говорят, что далеко на севере бывает. У нас снег выпадает очень редко, — ответил Ламберт. — Тепла хватает, чтобы собирать два-три урожая в год.
— Понятно.
И снова бешенная скачка. Нужно остановить Видящего, пока война не захлестнула весь Вельтеррон. Нельзя допустить, чтобы этот мир достался Драгору.
"А кто говорил, что думает только о себе и своей девушке?" — ехидно поинтересовался Невеар. — "А на Вельтеррон ему плевать".
— Заткнись, — сквозь зубы процедил я и отдал приказ коням ускориться.
Мы мчались, словно четыре всадника Апокалипсиса. Жуткие создания вместо коней, надвинутые на лица капюшоны, плащи развивались за спинами, словно крылья хищной птицы.
Я с каждым днем чувствовал, как уплотняется в воздухе вокруг энергия, она наполняла все вокруг, но ее источник был мне неизвестен. До этого дня.
Через два часа после полудня я затормозил так резко, что едва не вылетел из седла. Сзади послышалась ругань и угрозы оторвать одному некроманту-недоумку руки.
— Что случилось? — спросил рыцарь, когда поток бранных слов начал понемногу иссякать.
— Я чувствую смерть. Слева от нас.
— Ну и что? Мало ли, кто там где-то мог умереть. Какой-нибудь старик от старости загнулся, а мы тут торчим и время теряем. Ты из-за этого нас чуть не угробил?
— Но ведь не угробил же! И хватит на меня орать. Я же не договорил. Во-первых, я чувствую живую смерть, а во-вторых, ее там много. Очень много.
— И что? — Ламберт отряхнул с плаща налипшую пыль.
— Я должен посмотреть, что там произошло.
"Кажется, я знаю, что там произошло", — вздохнул Невеар. — "Где-то там раньше стояла моя башня".
— У нас нет времени! — попытался опять убедить меня Пауль.
— Для мертвой лошади пятьсот верст не крюк. Вперед.
Мы свернули с тракта и помчались через поле. Уже через час на горизонте появилось какое-то пятно, а еще через пятнадцать минут я мог различить отдельные домики небольшой, дворов на пятьдесят, деревне. Я не стал прятать лошадей, просто вновь накинул морок и дал приказ сбросить скорость.
Нас никто не встречал и почему так происходит, я понял, когда мы выехали на площадь. Все жители деревни собрались перед местной ратушей — двухэтажным зданием из красного кирпича. Прямо перед входом стоял старик с высоким лбом, одетый в светлые одежды, похоже, староста, и ругался с полной бабкой в синем поношенном платье и цветастом платке. Остальные жители деревни, включая женщин и совсем еще малых детей, обступили их большим полукругом.
— Ты, Марта, виновата. Когда дед твой преставился, ты должна была...
— Я ни в чем не виновата, Сердик! — перебила старосту бабка. — Я только пошла соседей позвать, возвращаюсь, а он уже через огород удирает.
— Привязать надобно было, это самое, к кровати, это самое, — подал голос кто-то из толпы.
— Вот я тебя сейчас самого привяжу, к улью, окаянный, — потрясла увесистым кулаком старуха. — Я тебя, Хаск, так привяжу, что ты у меня ни в жизнь не развяжешься.
— Так, ладно, — поднял руки Сердик. — Что сделано, то сделано, надо думать, что теперь дальше будем делать.
— Что здесь происходит? — я слез с коня и протолкался сквозь толпу. В принципе мне и толкаться то особо не пришлось. Люди сами расступались, пропуская непонятного человека в черном.
— А вы кем будете? — вопросом на вопрос ответил староста.
— Меня зовут Темный, и я могу помочь вашей проблеме, — представился я. — Если вы подробно объясните, в чем она.
Жители деревни недоверчиво загомонили, но староста, грозно сдвинув брови, пресек их споры.
— Да понимаете, милсдарь, — развел руками старик. — Мертвецы у нас оживать стали. Человек семь ожило.
— Давно?
— А? — не понял староста.
— Давно, спрашиваю, мертвецы оживать начали? — повысил я голос.
— Года два как оживают, окаянные. Мы пока смекнули что к чему, да мертвых сжигать начали, столько страху натерпелись. Мамку то мою похоронили, а ночью я просыпаюсь от стука. Открываю дверь, а она стоит. И глаза белые. Я тогда все штаны испачкал от страха.
В толпе хихикнули. Сердик вновь грозно зыркнул на людей и те притихли. Я задумался.
— Мертвецы сами по себе не поднимаются. Может, знаете кого-нибудь, кто мог бы совершить такое колдовство?
— Да кто ж его знает, — пожал плечами старик. — Разве что из-за башни проклятой вся эта жуть.
— Какой башни?
— Да там она, за лесом, — старик махнул рукой на север. — Башня Невеара, короля-некроманта.
"Меня помнят", — прослезился Невеар. — "Помнят, какой я был..."
— Убийцы, садиста, паскуды, — начал перечислять староста.
"Убью!" — мысленно взревел некромант. — "Ты что себе позволяешь, смерд?"
Конечно, кроме меня его никто не услышал.
— Что ж вы в таком опасном месте деревню то построили? — спросил Ламберт, входя в круг. — Места ведь свободного много.
— То не мы, то предки наши, — гордо вскинул подбородок Сердик. — Земля здесь богатая, да и не было такой мерзости раньше. Я же говорю, мамку мою похоронили, а она ночью...
— Мы уже это слышали, — оборвал старика Пауль, который вместе с Кирой присоединились к нам. — Почему властям не донесли?
— Дык это, — замялся староста.
— Понятно, — усмехнулся рыцарь и положил руку на рукоять топора. — Налоги, значит, не платим?
— Мы это, — на главу деревни было жалко смотреть.
— Ладно, — оборвал я его. — Сейчас ваша проблема в чем?
— Старик у нас умер...
— И ожил, это я уже понял. Проблема в чем?
— Ну, так ожил же, — растерялся староста.
— Почему не сожгли? — еле сдерживаясь прошипел я. — По-видимому, высокий лоб не всегда означает высокий ум.
В толпе опять захихикали. На этот раз мрачным взглядом толпу обвел Пауль. Все снова примолкли, а мамаши попрятали детей за свои спины. Взгляд рыцаря тоже изменился. Но если у Ламберта в глазах была пустота бездны, то в глазах Пауля полыхал огонь. Пламя ярости горело в рыцарских очах. Я попытался встретиться взглядом с Кирой, но девушка отвела глаза. Я лишь успел заметить, что они были какими-то тусклыми, бесцветными и пустыми. Пустота Ламберта пугала, пустота Киры дышала равнодушием.
