Лагерь быстро опустел, остались лишь часовые, да еще и все тауроны.
Повозки должны были прибыть только завтра к вечеру, поэтому ужин был скуден, лишь несколько даэли из сумки Вэалора, смогли утолить мой разыгравшийся на природе зверский аппетит. Эльфы могли не есть довольно долгое время, лишь фляги с водой или тэлем у них были с собой всегда.
Палатку для меня поставили за палатками тауронов, и, выходя из нее, я почти сразу попадала к общему костру, обложенному большими камнями. Я не стала снимать тайшан, все-таки без него было еще слишком холодно, и грела свои замерзшие ноги у жаркого огня.
Солнце клонилось к закату и в сгущавшейся темноте все краски яркого дня постепенно таяли, легкий ветерок едва шевелил листья редких деревьев, тихо шепталась трава, напевая сладкую музыку. Луна уже показалась из-за хребтов, медленно заливая суровые скалы своим серебристым волшебным светом.
Я сидела и просто ни о чем не думала, наслаждаясь своим первым вечером, проведенным под открытым небом и любуясь дикой природой.
— Я думаю, пройдет немного времени, прежде чем люди обнаружат наше присутствие, — Вэалор бесшумно присел рядом со мной. Он единственный из таши сейчас находился в лагере, он отвечал за мою безопасность.
— Думаешь, будет битва?, — спросила его я.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил ассасин, вынимая одну из стальных звезд и ловко вращая ее в своих гибких пальцах.
— Что с тобой?, — я увидела, как эльф насторожился, к чему-то прислушиваясь, как вытянулись его острые уши, но, тем не менее, ничего не могла услышать.
— Посиди здесь, — шепнул он, молниеносно поднялся на ноги и исчез.
Я осталась у костра совершенно одна. Отсюда я прекрасно видела группу из четырех тауронов с обнаженным оружием обходящих лагерь, но они были очень далеко. Страх ледяными пальцами коснулся моей спины и я медленно обернулась, но позади никого не было. Я решила забраться в свою палатку и сидеть там до возвращения Вэалора, и уже встала, как что-то на востоке привлекло мое внимание.
На одиноком холме среди стройных сосен я заметила странную высокую тень, прищурившись, было трудно что-то разглядеть, зрением эльфа мои глаза не обладали. Я бросила всего лишь один взгляд в ту сторону, куда ушел ассасин, как тень так же неожиданно исчезла.
Но ее внезапно загородила чья-то широкая грудь, и я и думать о ней забыла, увидев над собой пылающие ненавистью ярко оранжевые глаза. Эльф смотрел на меня в упор, кисти его рук легли на эфесы парных клинков и силой сжали их.
— Татир!, — взревел нандир и двинулся на меня.
Невысокое деревце справа от нас встревожилось, отрывистой песней убеждая эльфа успокоиться, но тот ничего не слышал.
Я перепугалась не на шутку. Он был явно не из тех, кто присутствовал на моем испытании, и я смотрела на него широко раскрыв глаза от страха, не в силах шелохнуться, чувствуя, как пересыхает горло.
Он схватил меня за плечо с такой силой, что чуть не хрустнули кости, другая рука уже нарочито медленно тащила из ножен клинок, но внезапно что-то со свистом пролетело между нами и пригвоздило его руку к дереву. От неожиданности он разжал пальцы и выпустил меня, я тут же отошла на весьма почтительное расстояние.
— Если ты тронешь ее хоть пальцем, я воткну это в твою руку, — Черный капюшон скрывал лицо Вэалора, но его тихий голос я узнала сразу. Он скрестил руки на груди, черные птицы красовались на обеих кистях, пальцы спокойно и даже расслаблено лежали на других звездах смерти, торчавших из-под нарукавников.
Тут я заметила, что лезвие только пригвоздило кусок одежды этого разъяренного эльфа, почти над самой кожей, но даже не оцарапало ее. Не перестану удивляться меткости черных ассасинов!
В ответ нандир не сказал ничего, только с силой выдернул лезвие и вернул его хозяину, наградив меня взглядом полным ненависти.
— Так! Кому здесь нужно выпустить пар?, — услышала я за спиной еще один голос.
Мэльир молниеносно обнажил свой двуручный меч и подошел к нам, поигрывая им в руках. Нандир зло процедил сквозь зубы, не отрывая от меня своих янтарных глаз:
— Идем!, — два клинка вылетели из ножен так резко, что на секунду мне показалось — он сейчас вгонит один из них в мое горло, сердце прогулялось до пят и обратно. Но они ушли куда-то за палатки в лес.
— Я надеюсь, они не... то есть все же будет в порядке?, — я постепенно обретала дар речи, глядя им в след.
— Даже не сомневайся, — Вэалор подошел ко мне и решительно повел меня в сторону моей палатки, — Ложись-ка отдыхать, Нари, и старайся не попадаться пока Нэлвиру на глаза. Он Аадар — советник Его Высочества и могучий воин. Мэльир нашел его отряд, и они только что прибыли в лагерь, никто из них еще ничего не знает о тебе.
Это же был тот самый Нэлвир, о ненависти к людям которого ходили настоящие легенды среди Аладраэ! Мне чудом повезло остаться в живых, судя по тому, что я слышала о нем.
— Да..., — расстроено сказала я, — Тут вряд ли забудешь о том, что я всего лишь человек.
Вэалор лишь чуть сжал мою руку.
— Не думай об этом, Нари. Ты одна из нас.
Я ничего не ответила ему.
Перед тем как нырнуть в палатку я увидела, что Вэалор подошел к дереву, приобняв его рукой, и тихо сказал ему на эльфийском:
— Прости меня, друг. Завтра прибудут жрецы и залечат твою кору...
Это вызвало во мне самые теплые чувства, я только привыкала относиться к растениям, как к наделенным разумом существам. А деревце гордилось, что помогло защитить меня, и я тихо поблагодарила отважного друга. Они удивляли меня своей добротой, искренностью, самоотдачей, у зеленых братьев было чему поучиться. Да, эльфам приходилось пользоваться дарами леса и природы, их одежды были из кожи, их мебель сделана из дерева, но они сами и залечивали раны друзей, которые отдавали им излишки своих богатств бескорыстно и с радостью.
Сегодня я спала так крепко и сладко, как никогда прежде в пещерах Нивенрэла. Свежий воздух, пропитанный запахами ночного леса, прохладная земля, которая чувствовалась через покрывало, трели сверчков успокаивали меня и навевали далекие и чудесные воспоминания. Тихие голоса эльфов звучали, как настоящая музыка, лагерь уже не казался пустым, все новоприбывшие размещались сейчас в палатках, и я не могла сказать, сколько их было, зная, как бесшумно они могут двигаться.
Вскоре мое сознание провалилось в мир грез.
Глава 50
Лучшая ученица
Ранним утром какой-то шум выдернул меня из объятий прозрачного сна, я потянулась и села, сразу же увидев в палатке Сани. Она хлопотала, готовя нам завтрак.
— Сани!, — удивленно вскрикнула я, окончательно просыпаясь, — Ты бы прилегла отдохнуть, ты выглядишь смертельно уставшей!
Она обернулась и я увидела, что она хоть и устала, но лицо ее светилось от радости — еще бы, она впервые лет за десять увидела родные места.
Где-то неподалеку раздался голос Алвара и я, забыв обо всем, накинула сапоги и вышла под ясное утреннее небо, даже не зная зачем.
Лагерь за эту ночь вырос чуть ли не в два раза, прибыли повозки и теперь повсюду сновали воины данаари, а также маги, жрецы и жрицы. Многие уставшие эльфы разбредались по палаткам на отдых, хоть они и прибыли намного раньше, чем планировалось, они были в пути почти двое суток.
Костром теперь занимались рабы, они срубили низкие скамеечки из сухих деревьев, ставили новые палатки, разгружали повозки и таскали корзины со снедью.
Алвара я так и не увидела, робко пройдя к костру, я тут же нос к носу столкнулась с каким-то эльфом.
— Фольб!, — зарычал он, — Прочь с дороги.
Я поспешно посторонилась, и данаари, проходя мимо, ощутимо двинул меня плечом, но сзади кто-то подхватил меня.
— Эй, ты что себе позволяешь?, — услышала я за спиной вкрадчивый и чарующий женский голос, — Как разговариваешь с нандирами Его Высочества?! А ну извинись!
— Я..., — эльф взглянул на меня и осекся, наконец, заметив мой красный пояс, — Я не знал...
Извиняться он не собирался, но эльфийке, похоже, до этого и дела не было, она, смерив его взглядом, забыла о нем буквально через мгновение.
Она была не похожа на тонкоруких хрупких волшебниц, тело было гибким, как тело настоящего воина, а руки были такими сильными, как будто она тренировалась не одно столетие. Высокая, одетая в обычный мужской кевей, с ясными ослепительно голубыми по-кошачьи загадочными глазами, она развернулась ко мне и представилась:
— Я Девора, нандир гвардии Его Высочества! Я видела тебя на испытаниях, это было потрясающе!
— Спасибо, Девора, я — Нари, и также немало слышала о тебе.
— Надеюсь только хорошее, — хитро подмигнула она, — А я ведь тебя внизу не видела. Ты что — с Наездниками через Зубы прошла?!
— Да, точнее пролетела.
Девора тут же с жаром вцепилась мне в руку:
— Ой, как же я тебе завидую! Когда-нибудь я тоже оседлаю ветер. Глаза завязали?
— Нет.
— Ну, ты даешь! Мне о таком пока только мечтать приходится. Скучаешь одна? Хочешь, покажу тебе что здесь и как?
— Хорошо, давай!, — с радостью согласилась я.
Мы побрели к общему костру, откуда доносились мелодичные мужские голоса и веселый смех.
— Ты наверняка слышала, как одна из Ошериш стала немного 'того' и захотела помахать мечом?
Я невольно засмеялась.
— Совсем нет. Я лишь слышала о лучшей ученице Танарта, единственной из женщин ставшей нандиром.
Она смущенно улыбнулась.
— Не ожидала, спасибо. А меня ведь никто не понимает, все думают, я стала одержимой жаждой мести людям. Но ты не думай, я не про тебя.
— Стала бы ты тогда со мной разговаривать?, — я тоже улыбнулась в ответ, — Если кто и одержим, то это Нэлвир, — я потерла плечо, где после его захвата остался здоровенный синяк, оно еще со вчера ныло и рука плохо слушалась меня.
Она звонко захохотала, да так, что на глаза ее выступили слезы.
— Вижу, вы уже встречались. Покажи-ка мне свое плечо.
На мой удивленный взгляд она ответила:
— Я была жрицей, помнишь?
— У меня даже после ударов Танарта таких синяков не оставалось, — тихо добавила я, закатывая рукав своей рубашки.
Когда Девора хмуро оглядела синяк и направила поток целительной силы в мое тело, она добавила:
— Да, я не спорю, Нэлвир силен... И значит, ты тоже тренировалась у Танарта! С тобой хоть поговорить можно, не то что с этими... Знаешь, я не особо люблю... магичек, — эльфийка тяжело вздохнула, — Ой, я не про тебя, конечно, но... Составишь мне компанию, Нари?
— С удовольствием, — ответила я.
Мы провели с ней почти целый день, и она взахлеб рассказывала о сражениях, в которых ей доводилось поучаствовать, и не было более благодарного слушателя, чем я. Ей нравилось, что хоть кто-то из женщин знает хотя бы с какого конца держать в руке меч, но сразиться с ней я бы никогда не решилась, хоть она и предлагала.
Костров теперь было несколько, на маленьких скамеечках вокруг огня сидели небольшими группками множество воинов. Также были и эльфийки, жрицы или волшебницы, которых сразу можно было узнать по надменным взглядам.
Гордые тауроны, сменившись с караула, сидели только возле своего отдельного костра, но нандиры свободно подсаживались к ним, чтобы послушать старые байки и легенды об их жарких схватках. У всех тауронов были длинные косы до колен и ниже. У каждого, в отличие от нандиров, были семьи и их собственные дети, младшие братья, племянники и даже внуки служили в доблестной гвардии принца.
Таши-нандиров было около десяти, и они тоже по-своему развлекались, метая свои смертельные звезды. Один из них делал молниеносный выпад, выкидывая вперед руку и отправляя лезвие в полет, а другой... ловил его раскрытыми ладонями, что было делом нешуточным.
Несколько эльфов устроили у одной из палаток веселую возню, угощая друг друга хорошими тумаками, другие гонялись за звонко хохочущими убегающими жрицами, эльфы легко сошли бы за детей, если бы я не знала об их возрасте. А ведь этим забиякам, что корчили рожи и задирали друг друга было по три-пять тысяч лет!
Но когда Девора проплывала неподалеку от какой-либо группы Аладраэ, все замирали и задерживали дыхание, провожая воительницу восхищенными глазами. Мужчины оживлялись, расправляли мускулистые плечи и разглаживали волосы, чтобы было видно плетение, а все женщины высоко задирали носы и, напустив равнодушно-пренебрежительный вид, гордо отворачивались. Ее походка не была легкой и изящной походкой утонченной леди, но ее движения были по-кошачьи плавными и мягкими, и если Девора как бы случайно бросала взгляд на какого-либо эльфа, у того перехватывало дыхание.
— Они ко мне как к женщине почти не относятся, — сетовала мне эта необыкновенная эльфийка, — Уважают — да. Но... Иногда приходится напоминать им, что я не просто воин или жрица.
— И как же?
Девора усмехнулась:
— А вот как схватишь одного, слегка по шее наподдашь, чтоб не дергался и он твой хоть на всю ночь.
Мои глаза полезли на лоб.
— Шучу я. Это дело, как и битва, требует мастерства и тонкого подхода, — Тут она внезапно зашептала мне в самое ухо, — Все мужчины изучают эту науку в каком-то тайном храме, они знают, как доставить женщине удовольствие. Поверь мне, недовольной ты не останешься... Они очень любят это дело.
Далее она продолжила уже чуть громче:
— Ты кого-нибудь себе уже присмотрела? Смотри, выбирай, я уверена — из тех, кто еще не связал свои волосы, ни один не откажется!, — Девора заговорщицки подмигнула.
Я уклончиво ответила:
— Мне бы выспаться сегодня надо...
— Ладно, я поняла, но если не хочешь, то так и скажи, не вихляй.
— Не хочу, — смущенно засмеялась я.
— А зря, кстати, зря, — вон тот, — она указала на рослого воина, сидящего на самом краю скамьи, — хоть и неказист, но это настоящий пожар страстей, смотри, не обожгись! Последние три дня мне очень даже нравился. Забирай, если хочешь. А вот того — третьего с краю, видишь, даже не трогай. Посмотри, какие у него глаза! Они сияют, будто призрачный свет луны, отраженный в глубоком синем озере. Он сегодня мой, — она кокетливо помахала ему рукой, и он гордо выпрямился, демонстрируя ей свою великолепную осанку.
Я только слегка улыбнулась, смущенная до предела ее раскрепощенностью, чувственностью и откровенностью.
— А этого, что у палатки стоит, — она чуть скосила глаза в сторону Мэльира, — Даже не трогай! Настоящий зверь, я от него однажды еле ноги унесла. Да какой там пожар? Раскаленный вулкан! Сейчас самой от него скрываться приходится.
— Танарт?
— Ага, он самый.
Я улыбнулась еще шире, пытаясь подавить смешок.
— Я ведь тебе серьезно говорю, а ты...
— Девора, я никогда в жизни ну... этим не занималась...
— Ты... ты... ты..., — казалось, она сейчас хлопнется в обморок, — Это надо немедленно исправить!, — томно зашептала эльфийка, — Амэл!, — позвала она.
От кучки эльфов, разлегшихся у костра, отделился восхитительно красивый лучник, не расстававшийся со своим оружием. Он смотрел на воительницу с предвкушением и восхищенно поедал ее глазами.