И тут же над тремя объектами проступают названия, каждое из которых подтверждает слова монстра — "Слеза Воды", гласят слегка плывущие надписи, темное синие, мрачные, будто в цвет самых глубоких вод этого озера, недобрые.
— Ну, допустим, и какой с них толк?
— Толк, — булькает монстр, — какой в них толк?
Ба, да оно так смеется, первый раз вижу, что Урргазу весело, один я не у дел, стою, как баран у новых ворот, и ни черта не одупляю, не порядок.
— Помнится, ты обещал рассказать о них, — даю ему подсказку.
— Ну, да, ну, да, — быстро закивав головой, он проелозил брюхом к одной застывшей капле и бережно обвел ее контуры своими куцыми лапками, словно оглаживая, — "Слеза воды" это мощнейший наркотик, сильнейший в своем роде, так же, как "Кость Земли" с остальными. Одноразовый прием смертелен. Если удастся заполучить две дозы — невыразимая боль станет твоим спутником на всю оставшуюся жизнь. Третья же — последняя, сорвет с костей все мясо, омоет их, пропитав собой и, если выдержишь все это, станешь, как и хотел, гораздо сильнее.
И опять забулькал в приступе хохота.
— Урргаз, ты же понимаешь, если сдохну по втоей милости, ты останешься с Арргатом один на один, — смотрю на него, недоумевая, неужли тварь настолько тупа.
— Не бойся, — отмахивается ладошкой, — если ты выжил после одной из проклятых книг, несколько суток боли тебя не убьют.
— Суток?! — я чуть за голову не схватился, да что за идиотизм такой, откуда подобные условия в игре, разработчики, видимо, вообще рехнутые, раз такое ввели.
— Ну, может меньше, от жерт... принявшего зависит.
— Да ты что, — со скепсисом качаю головой, вот жук.
— А что, ты первый, кто все три вообще в глаза видит! — вдруг раздражается он, — Это знаешь какая редкость, и вообще, берешь или нет?
— Беру! — стиснув зубы, выплевываю скупо, да и что мне терять, будь что будет, так ведь?
— Хорошо, мои тебя постерегут и, если выживешь, подкину еще кое-чего, в довесок, так сказать, — из воды же уже выползало кошмарное воинство, обходя меня по приличной дуге и беря в кольцо.
— А если не выживу? — бросил исподлобья.
— Ну, не пропадать же добру, — Урргаз жукто захохотал, забулькал и устремился к воде. Вот же сука какая, когда-нибудь, когда перестанешь быть полезен и наши дорожки пересекутся, а я буду в силе, если не помру к тому моменту, прибью мокрицу поганую! Потом еще раз окинул замерших вокруг меня трупоедов, да уж, эти постерегут, вон, жадно как пялятся, того и гляди, растащат по кусочкам. Ладно, пора.
Подойдя к ближайшей слезе, протянул к ней руку, и перед глазами тут же высветилось сообщение:
"Доза "Слезы Воды", применить: Да/Нет"
Жму "Да" и тут же чувствую, как тело начинает наливаться свинцом, в голове мутнеет и хочеться лишь одного, упасть и не вставать, пока мир не успокоится. Но с каждой секундой уходящего времени становится только хуже, начинает отказывать зрение, слух предает и начинает выдавать непонятные шумы, набатом бьют в виски колокола, в общем, начинаю реально подыхать. Черт! Кое-как, на вялых ногах доковыливаю ко второй слезе и повторяю процедуру, та исчезает, как и первая, оставляя после себя лишь мокрое место и примятую траву.
Боль! Меня скручивает втрое, а потом и вчетверо, кишки бешеными змеями норовят вырваться из нутра, их жжет и режет, кромсает на части, выдавливая слезы из глаз.
— Аааааааа! — горло само собой выталкивает душераздирающий вопль и, словно в ответ, над озером вновь раздается неистовый хохот его хозяина.
— Аааааа! — прекратить орать я не мог, мозг тупо отказывался воспринимать действительность, сфокусировавшись лишь на одном — как бы быстрее сдохнуть и больше не мучаться. Но сил не хватало ни на что, во мне была лишь боль, одна только боль и везде она одна. Мне словно одновременно ломали пальцы, ноги, ребра, грудь, жгли нутро, выдергивали ногти, все разом и все сразу, горло осипло и пересатло выть буквально через полчаса, село, сделавшись немым и бесполезно пытась выдавить хоть что-то. Но тщетно, балом правила агония.
Не знаю, сколько я так провалялся, пока в памяти таки не всплыло: "Невыразимая боль станет твоим спутником на всю оставшуюся жизнь". Смысл сказанного Урргазом доходил до меня, словно в тумане, по частям и смутно, расплываясь перед самым носом и позволяя ухватить лишь остатки сути. Но хватило и этого — ждать было бесполезно, или кончать со всем этим, или двигаться дальше, взгляд тут же нашарил поледнюю, третью слезу. Только бы доползти, только смочь, ведь каждое движение вызывало еще большую боль, сводящую с ума и заставляющую буквально драть на себе кожу. В особые моменты, когда казалось, что горит само мясо под ней, драл ногтями везде, где мог дотянуться, но облегчения не было.
Дотянувшись окровавленной рукой до последней оставшейся хреновины, вжал "Да", и умер. Хотел умереть. Пытался. Много раз пытался. И не мог. Глаза перестали видеть, а уши слышать, пропали тактильные ощущения, исчезли запахи, пропало все. Лишь темнота и боль срываемого с костей мяса, фантомная боль, внушенная, ненастоящая. Я понимал это все, но легче от этого не было. Скорее всего, и степень боли тоже прописывалась игрой как запередельная, нереальная и неперносимая, а на самом деле-то ее и не было. Был лишь порог, та грянь, к которой мы еще не подошли, я, и она, но когда окажемся рядом, стоит сделать всего лишь шаг — и конец. Избавление от мучений, прекращение пытки и прощай агония, привет спокойствие серых пределов или что тут по игре прописано. Может, улечу на респ, может, сдохну окончательно, кто его знает. Тут важно другое, а что если остаться у черты, сдержать себя и вытерпеть все это, как говорил Урргаз, ты станешь сильнее, как и хотел.
Внезапно пришло осознание, что за всеми этими мыслями боль притупилась, отошла на задний план, будто бы повинуясь и освобождая сцену для того, что занимало мой ум в теперешний момент. И стоило лишь подумать об этом, как все вернулось опять, и я забился безвольной тушкой, вздернутой на мясницкий крюк, кровоточащей и обреченной.
Думать, думать, думать о чем-нибудь другом, сосредоточиться, вцепиться во что-то другое. Суть испытания была ясна, каким-то чудом или волею случая мне удалось подобрать ключ, и было бы глупо им не воспользоваться. А глупым я себя не считал никогда, может, слегка невезучим, были такие моменты в жизни, когда вполне могло бы, но не захотело, однако редко и почти даже не помню когда в последний раз. Думать, думать, думать о чем-то другом.
В бочину несильно прелетело раз, другой, третий, потом краткий промежуток и в лицо, будто с трансбойта зарядили. От неожиданности я закашлялся и попытался вскочить, разлепив глаза, вышло плохо, и моя тушка кубарем завалилась на бок, плюхнув меня лицом в мокрую прибрежную землю. Рядом громогласно рахохотались, довольно так, с оттяжечкой. Урргаз, сука, убью! Голос узнавался прекрасно и ассоциировался у меня теперь лишь с тем, что довелось пережить.
— Чего ржешь, тебя бы так, — фокус навести все еще не удавалось, и я видел лишь его контур, нечеткий и размытый, — что со зрением?
— Временно. Ты был без глаз, слепой совсем, теперь они новые, привыкнуть нужно.
— А остальное? — спросил, намекая на слабость, координацию и общее непослушание организма, казалось, мог бы, еще бы и обделался, обмочился да и блеванул бы сверху вдобавок.
— И остальное, говорю же, ты был разобран и собран заново, старый Гаумат умер, родился новый Гаумат, — подозрительно добродушно произнесла тварь.
— Ладно, подожду.
Но ждать пришлось недолго, совсем скоро все начало постепенно приходить в норму, черт, как же мне захотелось подскочить и двинуть в нагло скалящуюся напротив рожу. Да зубов жалко, своих, а, скорее всего, так и вообще на респ отправит, его уровня по-прежнему не было видно. Кстати, мобы с неписями тут тоже постоянно апаются, это заметил уже давно, странные правила у игры, ох и странные. Когда смог встать, Урргаз протянул завернутый в тину и водоросли ком.
— Что это?
— Обещанный довесок, бери, — и сунул в руки, тяжелый, блин.
"Получено 380 единиц опыта"
Ну, да, обе стороны выполнили условия, задание выполнено, меня начало слегка мутить, я пошатнулся, сипло выдохнув сквозь стиснутые зубы.
— Время, — напомнил озерный монстр, — как оклемаешься, приходи, думаю, найду, чем тебя еще занять.
И даже не понял, как остался на берегу один, все еще мутило, и качало, ноги, хоть и держали, но грозились устроить бунт и двинуться в разные стороны. В общем, приход глюков был буйный, решил переждать его сидя, так проще, да и шанс свалиться меньше, земля вот она, близко, не забьюсь. Затем замутненный взгляд освежеванного и заново собранного кролика сфокусировался на дурно пахнущем тиной и илом подарке, все еще оттягивающем мне руки. Мокрый, буро-зеленый комок озерной поросли неприятно холодил и колол ладони, вот ведь черт озерный, всунул-таки что-то. Распутывал и разрывал сверток минут пять, водоросли оказались на удивление крепкими и прочными, будто специально держались друг за дружку, напрягая все силы, только бы не дать увидеть свое содержимое. По ощущениям это была книга или какой-то фолиант, довольно увесистый и с грубой, толстой обложкой, стоп, да еще и обитый железом, вон, углы металлические, интересно. Оборвав всю зелень и смахнув с обложки налипший ил, оторопело уставился на грозно скалющуюся чудовищную морду, словно предупреждающую — откроешь, и ты труп. Ощущения были именно такие, угроза от фолианта исходила нешуточная, по позвоночнику тут же словно холодком повеяло, да и само название — "Овеянные смертью" — лишь подчеркивало явную не гуманность данного труда. Ох, что же ты мне за подарочек вручил-то, царь озерный, а?
Выждав некоторое время и решив не затягивать с возвращением, спрятал "подарочек" в рюкзак и направился к замку. Шлоь не ходко, скорее, ковылялось и, тем не менее, по пути парочку мобов, все же, завалить удалось, параллельно констатируя тот факт, что и эти уже подросли. Тут вся местность будто дрожжями была пропитана, мобы апаются, замки чинятся, вон, даже растительность тянется к небу ну уж очень что-то быстро, не земли, а заколдованный чернозем какой-то. К Арргату решил сразу не идти, передохнуть бы надо, а доклад подождет, опыт-то уже получил, а значит, задание считается выполненным, так что все это лишь формальности уже. Поднявшись к себе, буквально завалился на кровать и тут же провалился в сон, глубокий и тревожный. Меня вновь пытались разделать по частям, снять кожу, затем мясо и даже кости порубить — в глязах бегающего за мной чудика с топором явно читались именно эти желания. Потом, в какой-то момент, сообразил, что сплю, развернулся и отмудохал наивного преследователя, залив его юшкой почти все видимое вокруг пространство. Лилось с него, как с трансбойта, даже пару раз с ног сбило, в общем, дерьмо, а не сон. Не выспался.
— Арргат? — церемония привлечения к себе внимания стуком костяшек по столу уже вошла в привычку.
— Как там наш будущий вассал? — ирочнино оведомился тот.
— Да чуть слюной меня всего не забрызгал, когда кристаллы увидел.
— Хе-хе, вот ведь червяк озерный, — он был явно доволен.
— И еще, он тут на радостях мне книгу в руки тут же сунул, говорит, ценная.
Наниматель тут же с интересом обернулся и уставился на выложенный на стол фолиант, кивнул:
— Да, ценная, и очень редкая, и еще более опассная.
— Для нас? — не понял я.
Арргат махнул рукой:
— Помнишь ту проклятую книгу, что неделю тебя мурыжила?
— Да, — киваю.
— Вот это, ее сстаршая ссесстра, еще более жесстокая и опасная, понятия не имею, откуда она у него, их вссего ничего и было, а тут ссразу две и на западе.
— А сколько всего-то таких?
— Ну, — запнулся непись, прикидывая, — я знаю про шессть штук, и две из них у меня в замке, редкая удача или невезенье.
— Почему так?
— Да потому-что для меня они бессполезны, я ими пользоватьсся точно не буду. Сс другой сстороны, вссе же, жуткая редкость, в общем, как-то так.
У меня же внезапно екнуло под ложечкой, уж не судьба ли? Но непись говорит, что она еще более жуткая и жестокая, хватит ли у меня на это духу, а то боязно даже спросить о таком, а вдруг не откажет?
— Ну, чего мнешьсся? — усмехнулся Аррагт, — по глазам вижу, исспытать ссебя еще раз хочешь.
Я даже дернулся от такого предположения, черт, читает меня, как книгу, но даже взгляд на этот том бросает в дрож, нехорошее в нем спрятано, как бы не пожалеть потом.
— Да не то чтобы и хочу, — промямлил вдруг севшим голосом.
— Не бойсся, моих ссил хватит и эту на тебя насстроить, не убьет, — улыбается.
Вот ведь гад, соблазняет.
Меня же подталкивало на это лишь одно.
Я все равно рано или поздно труп.
Еще неделю и мое тело там просто отбросит копыта.
И сознание тут же погаснет.
Так " хули нет", извините уж за прямоту?
Пока есть боль — живем.
И плевать на все, после "Слез Воды" меня уже этим не напугать.
А силы хочется, почувствовать борьбу за жизнь хочется.
Жить хочется!
— Тогда, согласен, — слова сорвались с языка подобно приговору, все, назад пути уже нет.
— Хорошо, другого от тебя и не ждал.
"Получено 100 единиц репутации"
А это за что, за храбрость или за глупость?
— Единсственное что, нассколько мне помнитсся, автор этих трудов был тем еще затейником, — Арргат хмыкнул, — пока я его не упокоил. И ессли не ошибаюссь, тут или "Гнилые Равнины", или "Ущелье Хаоса", ссудя по обложке.
— Звучит не очень.
— Ты прав, — кивает, улыбаясь, — там вссе не очень и тебе придетсся пройти из конца в конец, вот только что он туда запрятал, понятия не имею, но будет чертовсски ссложно, прошлая книга тебе покажется прогулкой.
— Но ты ведь...
— Да, я не дам тебе умереть, но засстрять ты там можешь буквально навечно.
Воздух чуть ли не со свистом вырвался сквозь плотно стиснутые зубы, черт, и хочеться, нутром чую, как тянет, и колется. Неужели подсел, как наркоман, неужто нравится, когда тебя лупят и размазывают тонким слоем, как дерьмо, по земле, без возможности ударить в ответ, дать сдачи? Я мотнул головой, отгоняя мерзкие, но от этого не менее реальные сравнения, вот ведь, блин! Да и что мне остается, сидеть и ждать, пока погаснет сознание тут, в замке, в безопасности и наедине со всеми этими мыслями? Или лупить мобов допосинения, зная, что это фсе фарс? Глаза же неотрывно пялились на оббитые металлом уголки, потертую поверхность и жуткий оскал чудовищной рожи в центре, ну, что, была-не-была, рискнем?
— Согласен, — потворил я вновь, все-таки, внутри шли жуткие колебания и борьба, и Арргат это видел, давая мне возможность отказаться, затягивая начало очередного безумства. Хотя репы-то уже отсыпал, что странно.
— Ладно, сстановись в центр, — он указал на символику под ногами.
Молча подчинился.
И замер, в оржидании.
— И помни, меня не усстроит твой провал, — глаза мага вдруг грозно сверкнули.
Пришлось судорожно кивнуть, но не от страха, это уже начал выбрасываться в кровь адреналин, ну, или как тут в игре все устроено, мандраж и лихорадка от предвкушения постепенно начинали заполнять все мое естество. И если по прибытию рядом окажется чья-то уродливая морда, то тут же, без промедлений, отхватит полную раздачу люлей. Арргат вытянул ко мне раскрытый фолиант и забубнил нечто хриплым, каркающим голосом, потом вперился взглядом и добавил что-то еще. С боков тут же сжало, сдавило, словно тисками, воздух из легкий был буквально выплюнут наружу, а потом резкое падение, нутро подкатило к горлу в попытке вырваться наружу и удар!
