Как мечник господин Коста слабоват. Хотя, нет, до уровня простого воина ему осталось немного. И с другим оружием он был знаком мало. Вот драться без ничего или кидать кинжалы, совсем как простолюдин, этот рыцарь мог лучше многих. А ещё он был маг. По удивлённым взглядам, которые бросал маг каравана Сервент Берский на его временного хозяина, Ратимир понял, что очень даже достойным уважения. К сожалению, сам он в магическом искусстве совсем не разбирался. Те лицедеи, которые показывали разные фокусы и иллюзии на выступлениях и срывали восхищение толпы, магами не являлись. Так, слабо одарёнными, научившимися прикидываться тем, кем они не являлись. Правда, и господин Коста своих умений ещё нигде и никому особо и не показывал. Когда он уединялся во время коротких привалов со старшим магом и его учеником для обычных бесед, кроме своего баронета, никого с собой не брал. Да и то не всегда. Бывало, молодой баронет и ученик мага воздуха Ольвер из Берска сами уединялись отдельно ото всех для своих занятий. Обычно они просто болтали, или юный аристократ показывал своему другу воинские приемы, правда, довольно неумело.
Ещё господин Коста близко общался с наёмниками, особенно с одним, Сулимом. Воинами его друзья являлись довольно неплохими, но до уровня Ратимира, мастера меча, им было ещё очень и очень далеко. Сулим был намного сильнее, чем его друзья Норан и Талан, но всё равно сильно уступал ему. Но трое они вместе, наверное, всё же одолели бы Ратимира. Это воин-лицедей сумел выяснить на нескольких коротких тренировках, где участвовали и Коста с Салаиром.
Наёмники подписали контракт с торговцами и, понятно, что будут сопровождать караван до самой Таланы. В замке они не задержатся. Так сказал господин Коста. Но доехать до темени до замка не получилось. Сначала помешали небольшие поломки, потом дорога стала очень плохой. Хоть купцы и торопили караван, но не получилось. Пришлось разбивать лагерь всего в паре склянок пути от замка. Усталые люди быстренько поужинали и легли отдыхать, кто, как и где сумел устроиться. Сначала Коста, соответственно Салаир и Ратимир, устроились, как обычно, в центре каравана, недалеко от магов. Но несколько беспокойных красавиц из семей путников, совершавших путешествие в Варанессу, что-то в темени так особенно долго шушукались, мешая спать остальным, что Коста не выдержал, собрал свои нехитрые пожитки и удалился к телегам в сторону дороги. Пришлось и его спутникам последовать за старшим товарищем.
— Ратимир, проснись. Проснись же скорее!
Это оказался господин Коста. Воин, обычно спавший крепко, не сумел сразу же услышать его. Да, отвык он от походной службы.
— Ратимир, проснись и приготовься. Я чувствую чужих. Многих и многих. Похоже, они нас окружили со всех сторон. Салаир! Проснись! Быстренько иди и буди купца Тимьяра Беруссина! Скажи ему, что нас со всех сторон окружают чужие! Возможно, разбойники. Быстрее иди. И оставайся там, рядом с ним.
Ратимир и сам услышал слабый, еле различимый звук. Несколько человек возились у крайних телег. Что они там делали, пока было непонятно. Но тут Коста слегка привстал, и у него в руке зажёгся огненный шарик. Не очень большой, но он ярко осветил всё вокруг. Ничего себе, так Коста ещё и маг огня? Вот хитрец, сумел провести вокруг пальца всех, в том числе и Госпожу. Вот обрадуется баронесса, узнав об этом. Не успел Ратимир даже обдумать, как следует, свою мысль, как маг кинул шар огня в направлении телег, и там раздался отчаянный крик пострадавшего:
— А-а-а!
— Тревога! Разбойники!
Кто закричал так в середине лагеря, было непонятно. Немедленно во всём караване поднялась суматоха, раздались крики испуганных людей.
— Воины, за оружие! Остальные все под телеги! Спрячьтесь! Не высовываться!
Это кричал уже старший каравана, торговец Тимьяр Беруссин.
В нескольких местах зажглись заранее приготовленные костры. В их свете стали видны фигуры, перебирающиеся через телеги. Пока их было немного. Наёмники сразу же накинулись на них. Тут и там разгорелись жестокие схватки. Исход их пока был не ясен. Тут своё веское слово сказали маги. Сервент Берский несколькими своими воздушными ударами сразил разбойников, попавшихся ему на глаза. Его юному ученику, как ни странно, тоже удалось опрокинуть парочку таких. Вспыхнувшие неистовым огнём телеги отчётливо осветили краешек лагеря, где показались несколько фигур. И их немедленно стал расстреливать шариками огня Коста.
Сам Ратимир схватился с одним очень умелым разбойником, успевшим проникнуть внутрь лагеря. Но его умение оказалось выше силы врага, и тот замертво упал на землю, чтобы уже больше никогда не нападать на мирных торговцев. Воин сходу накинулся на другого.
Тут со стороны дороги послышался сильный шум.
— В атаку! Сабли, наголо! Пики на грудь! Вперёд!
Это был, похоже, их конец, печальный конец всего торгового каравана и людей в нём. Большой кавалерийский отряд, еле-еле видимый в свете костров, яростным рёвом десятков глоток приближался к лагерю. Со стороны рощи этот звериный вой тут же повторили множество разбойников, ринувшихся к телегам. В душе защитников лагеря затрепетал страх. Никто не ожидал такого массового нападения. Ратимир приготовился дороже продать свою жизнь.
Сервенту Берскому своими несколькими меткими и сильными воздушными ударами всё же удалось опрокинуть часть разбойников, ринувшихся в бой со стороны рощи. Но тут небо ярко осветил огонь, несшийся с той же стороны. У разбойников появился маг огня. Сдвоенный воздушный кулак мага и его ученика остановил шар огня почти у самых телег. Часть их вспыхнула мгновенно, осветив другую сторону лагеря, уже со стороны леса. Более отчётливо стали видны разбойники, бежавшие к лагерю. Их было много, очень много.
Вдруг со стороны лагеря во врага полетели один за другим несколько маленьких огненных шариков. Это включился в битву один из путников, присоединившихся к каравану в Верестянке. Фигурки людей вспыхнули и заметались по лугу.
Но тут со стороны рощи выше голов разбойников показалась волна огня в ширину нескольких локтей. Удивительно, но по мере приближения к лагерю она ширилась и ширилась. Воздушный удар магов только чуть поколебал её, хоть и срезав с него приличный кусок, сразу упавший на головы разбойников на лугу. Волна мгновенно дошла до телег, и они один за другим начали загораться. Она точно попала в то место, где стояли маг воздуха Сервент Берский со своим учеником Ольвером из Берска. Раздался душераздирающий крик. Это кричал Салаир. Как он оказался там, Ратимир не понял. Ведь господин Коста наказал юному баронету находиться в середине лагеря под телегами, а не соваться в край, где охрана билась с прорвавшимися разбойниками.
— Мама! Милорд! Как больно!
Крик затих. Но его услышали все, в том числе и сам милорд.
И тут господин Коста показал своё истинное лицо. Ратимир не успел удивиться, как в руках мага набух огромный шар тёмноватого цвета и с огромной скоростью полетел навстречу непонятным всадникам, уже почти приблизившимся к телегам. Это были, к сожалению, даже не разбойники. Очень знакомая многим и многим людям военная форма выдавала в них таласских имперских воинов-кавалеристов, прославившихся в многочисленных набегах на саларские пограничные земли. Имперцы были почти готовы ворваться в лагерь торгового каравана. Некоторые из них, тормознув своих коней, уже спрыгивали на телеги и готовились напасть на защитников лагеря.
Шар взорвался, рассыпавшись на множество ярких искринок, заодно раскидав во все стороны попавших под удар молнии всадников. Сразу же во врага один за другим полетели несколько небольших, полыхающих во все стороны, язычков пламени. Лошади и люди, попавшие под удар, вспыхивали как свечки.
Душераздирающие крики стояли над лагерем и окружающим его лугом. Кричали люди, ржали лошади. Слышались забористые ругательства и плач женщин и детей.
Другой маг огня в лагере, тоже не переставая, один за другим кидался в приближавшихся разбойников своими шариками. Огонь пожирал их одного за другим.
Со стороны рощи показалась вторая волна огня. Она точно нашла свою жертву, поглотив мага огня и пару телег рядом с ним. Но в ответ вражеские маги в роще получили такой же огромный, как и первый, шар молнии от Косты. Сразу же туда вслед за ним полетел и шарик огня, мгновенно зажёгший исковерканные деревья. Оттуда уже больше никто не стрелял.
Уцелевшие кавалеристы и часть наиболее рьяных разбойников ринулись на лагерь. Они неистово перебирались через телеги и кидались на наёмников, вставших на их пути. Ожесточённые схватки разыгрались среди телег и безумно несущихся во все стороны путников. Охрана лагеря дружным натиском сумела уничтожить прорвавшихся в лагерь разбойников, обратив часть в бегство.
Ратимир заметил нескольких вражеских воинов, кинувшихся на Косту, и встал на их пути. Одного воздушным ударом сумел добить сам маг. Остальных воин уложил на землю, кого, убив, кого просто ранив в разные части тела.
Тут неожиданно со стороны дороги прилетел тяжёлый, еле заметный шар, попав прямо в Косту. Он, не дойдя до него всего лишь немного, рассыпался брызгами воды и вспыхнувшей в темени разноцветной радугой. Заодно капли воды разлетелись во все стороны небольшим дождем, осыпав и Ратимира с ног до головы. В ответ на удар вражеского мага воды в ту сторону, похоже, даже неосознанно, полетело что-то страшно сильное и магическое, успешно, наверное, даже на уровне инстинктов, освоенное Костой. Ратимир лишь почувствовал могучее дуновение ветра, направившееся в сторону дороги. Но вот маг всё же начал валиться на спину. Воин успел подхватить его, заключив в свои объятия. Истошные крики с той стороны подтвердили, что удар попал точно в цель.
Люди вдруг поняли, что уже никто не лез в лагерь. Никто ни кидался огнём, вообще ничем больше другим. Враги кончились. Слышались лишь их душераздирающие крики на лугу вокруг лагеря и удаляющиеся голоса обратившихся в бегство. Обезумевшие путники носились во все стороны среди разгорающихся телег. Громко стонали раненые. Плач женщин и детей рвал сердца выживших воинов.
Ратимир осторожно отпустил безвольное тело мага на землю и прислушался. Коста тяжело дышал. Похоже, он был без сознания. Никаких видимых повреждений в свете полыхающих телег воин не заметил.
— Как он? Живой?
Откуда-то прибежал Сулим. Весь в ошмётках, забрызганный кровью, похоже, и сам раненый, но готовый к бою, крепко державший в руках меч.
— Живой, живой! Только без сознания. Видать, крепко ему досталось. Только вот удивительно, вода его не достигла. И радуга зажглась, странно, что прямо посреди темени. Да! Чудно, однако!
— Ничего страшного. Маги — они живучие. Видимо, защита сработала. А у нас Талана зацепило. Сильно. Норан, правда, только испугом отделался. Сильный, гад, попался. Еле одолели. Видимо, главарь, раз его ещё несколько других разбойников защищали. Так и не сдались. Завалили всех.
— Да, Коста! Удивил, сильно удивил. Я не думал, что он такой.
— Ладно, Ратимир. Побежал я. Охраняй-ка ты его. Никого к нему не подпускай. А я пойду, узнаю, что там с мальчиком. Милорд не простит, когда очнётся, если мы не позаботимся о Салаире.
— Что там с господином Костой? Живой? Не ранен?
Прибежал старший каравана, купец Тимьяр Беруссин. Весь израненный, он, похоже, тоже принимал участие в схватке.
— Живой, милорд, живой. Только без сознания.
— Слава Всевышнему! Если бы не он и его мальчик, легли бы все здесь. А так, поживём пока. Дары Всевышнему принесу, за Косту молиться буду. Ратимир! Никого не подпускай к нему. Храни нас Всевышний, вдруг какой-нибудь недобитый накинется.
Купец убежал в глубь лагеря. Пинками, кулаками он стал приводить в чувство обезумевших путников. Выжившие наёмники стали искать своих раненых и погибших друзей, вытаскивать из-под телег забившихся туда перепуганных детей и женщин.
— Я лекарь! Подтаскивайте всех пострадавших ко мне!
Второй путник, присоединившийся к каравану в Верестянке, в отличие от своего товарища, боевого мага огня, всё-таки выжил. Погибли и их телохранители. Их сгоревшие тела даже опознать было невозможно. Маг воздуха, старший наставник Сервент Берский, обгорел сильно. Но лицо сохранилось. Всё-таки у него тоже сработала защита. Погиб, защищая своего ученика, как сказал один из наёмников, оказавшийся в то время неподалеку. Отброшенные вдаль, похоже, защитной волной воздуха, Ольвер из Берска и, отчего-то оказавшийся там поблизости, Салаир, словно мёртвые, лежали без сознания. Волна огня сумела опалить их одежду. Немного пострадали и открытые части тела, прежде всего, руки. Обгорели волосы, но их лица огонь достать не смог. В огне сгорели ещё несколько наёмников и пара путников, по неосторожности или от страха выскочившие из-под телег. До трёх десятков наёмников и охранников каравана сложили свои головы в неравной битве. К ним добавились ещё несколько особо боязливых мужчин и женщин, и детей из обычных путников. Практически все воины-наёмники были ранены, часть из них тяжело. Правда, лекарь пообещал, что приложит все силы, чтобы никто не умер. Остальные, как и два компаньона старшего, забившиеся под телеги, пострадали незначительно. Велик был и ущерб купцам. Пара десятков телег, особенно оказавшиеся с краю лагеря, с частью товара были сожжены или разбиты полностью.
Схватка заняла немного времени. Не успела стечь и половина песка из песчаных часов, не прошло даже полвахты, как разбойники были разбиты, обращены в бегство и рассеяны по округе. В самом лагере и рядом с телегами было найдено до семи десятков тел, по большой части одетых в кавалерийскую и пехотную форму одежды частей Таласской империи, также и разношёрстно одетых разбойников. Около десятка из них были израненными, но живыми. В одном из убитых разбойников купец Рахаим опознал главаря разбойников, некоего Данкана Маккалуда, с которым уже сталкивался ранее, но сумел откупиться.
— Шигалу позорная смерть! Сдох, наконец, Шиктан проклятый!
Потихонечку караван успокаивался. Люди, наконец, поверили, что остались целы и выжили. Никто из них и помыслить не мог, что станет свидетелем и участником такой жестокой схватки с применением магии. Сам Ратимир никогда не видел в действии эту волшбу, а когда увидел, то понял, что какая эта всё-таки страшная штука. И один из таких магов, наверное, даже посильнее, чем многие, лежал от него неподалёку без сознания и тяжело дышал.
Торговец Тимьяр Беруссин сумел навести в лагере кое-какой порядок. Люди уже успокоились и пришли в себя. Бессменно, и воины, и простые путники чутко дежурили до восхода светила. И когда он, наконец, заалел на небе, все успокоились окончательно. Сразу же были посланы конные гонцы в Сакен и близлежащие несколько замков.
Воины, не утратившие боеспособности, собравшись в небольшие группы, принялись прочесывать окружающую местность. Страшная картина предстала перед ними. Весь луг, что со стороны дороги, что со стороны рощи был усеян сожжёнными и переломанными трупами лошадей и самих разбойников. Были и живые. В роще нашлись два полусожжёных трупа в характерных накидках магов огня и воздуха. Рядом лежали таласский командир и несколько разбойников. На самой дороге тоже нашлись разбойники, пара убитых и пара израненных. Со слов последних выяснилось, что мага воды Сэлинора, тяжело раненого, унесли десяток уцелевших кавалеристов и разбойников. В итоге сумели собрать ещё около пяти десятков трупов и до десятка выживших. Со слов пленных стало ясно, что в нападении принимали участие полусотня кавалеристов во главе самим командиром сводного отряда сотенным исаулом лёгкой кавалерии Таласской Империи рыцарем Инкаларом Фениром, выжившим и находившимся в бессознательном состоянии, элитным отрядом 'Степные волки' и сотней разбойников. Командир воинов герцога барон Эдигар Талариз и маги огня Калвин и воздуха Радин в роще получили неотразимый удар молнии. Главаря разбойников Данкана Маккалуда и его охрану сумели уложить наёмники Сулим, Норан и Талан, все израненные, но живые. Судя по одеждам погибших и пленных, сумели уйти всего десяток кавалеристов, несколько воинов из элитного отряда и до четырёх десятков разбойников. Разгром был полный. Только одно было непонятно, что это — начало большой войны или очередной приграничный рейд вражеских отрядов. Пленные ничего не знали. Может, знал рыцарь, но он был очень плох и без сознания. Желающим добить всех разбойников за нападение и смерть их близких, особенно женщин, глава каравана купец Тимьяр Беруссин сразу же осадил:
