Ну, да, манекен я ляпал, из пары веников и десятка поленьев. Словам Керрама я верил, но собственный опыт — это единственное, что остается с тобой навсегда.
Нож, с тридцати сантиметровым лезвием, в отличии от копья, был из хорошей стали, любовно отточен, рукоятку из серебристо-голубой, шершавой шкуры, украшал в навершии, сине-зеленый камень, холодный на ощупь и кажущийся более опасным, чем весь нож.
Стоило прикоснуться к камню, как он изменил свой цвет на багрово-красный и зашипел, как рассерженный кот. Еле руку успел от него отдернуть, иначе отхватил бы, на свою конечность, ветвистый разряд красной молнии.
Нож сунул в "сумку", до лучших времен, а копье решил использовать по назначению, палка да палка, в особом случае и за посох сойти сможет, а при проблемах, всегда можно если и не пырнуть, так по голове огреть. А дальше — импровизация — наше все, а длинные ноги, это все быстро унесут в сторону, спасая жизнь.
Отчего-то, совсем не хотелось геройствовать, если говорить честно.
Идея о маленьком ресторанчике полно занимала мои мысли, с каждым днем становясь все привлекательней и привлекательней.
На самом деле, весь этот вечер можно смело называть "вечером ошибок". Я, словно упорно подставлялся всем бедам, неприятностям и сумасшедшим в окрестностях, изображая из себе слабоумную, слабозащищенную, слепую и глухую, легкую добычу.
Мне бы напрячься уже после первого нападения, проследить, куда побежал псих и, как минимум, не идти в ту же сторону, устроиться на привал по раньше и озаботиться минимальными защитными действиями... Но ведь я, топал и топал вперед, мечтая о длинной плите, с регуляцией температуры, горячей и холодной воде, о белом халате и высоком, поварском, колпаке!
Так что, вторую атаку я просто не заметил, замечтавшись, а вот третья, когда меня хрястнули по затылку чем-то тяжелым... Привела в чувство.
Керрам, перед выходом, несколько раз напомнил мне, что тренировать свои силы я должен каждый день. Не столько, чтобы стать "вау и ух", сколько для того, чтобы применять их не задумываясь, мгновенно, в любом состоянии.
Стоило дубинке примять капюшон, как в чистые небеса ушел мой самый первый талант — файербол, освещая все вокруг, на добрые сто метров.
Когда дубинка "достала до черепа", сработал свежеизученный приемчик и, огненный круг, столь любимый мной в "Хэллфаере", заключил меня в спасительные объятия, разрастаясь на добрые пять метров радиуса и метра три, в высоту. Такое колечко я спокойно держал все восемь часов сна, совершенно безвредно для себя, отлично высыпаясь и не опасаясь всяких там ядовитых гадов или злостных, голодных хищников.
На утро, конечно, на месте полыхавшей стены огня оставалось черное кольцо спекшейся в камень земли, но тут уж любо я, либо меня — третьего пока не бывати.
Было у меня и третье "чудо", но сил оно жрало немеряно, а радиус действия, всего полтора метра. Да и никак я не мог добиться, чтобы воздух спокойно проходил через "мыльный пузырь" волшебного заклинания "купол защиты".
Защита, конечно, получалась идеальной, но был велик шанс просто задохнуться. А, потеряв сознание, "купол" просто вычерпает ману до капельки и "отключится" сам, оставляя меня совершенно беспомощным — приходи и ешь, все бесплатно, все на халяву.
Ментальная проекция сунула мне еще одну книжечку, "Сборник защитных заклинаний", называется. Но пока что, у меня из нее ничего не получалось. А спросить — "почему" — было не у кого.
Когда пришел в себя, уже светало. В голове равномерно бухал копер, забивая сваи большого диаметра. Пахло паленым, словно кто-то упал в костер, да там и остался лежать.
Основная прелесть "Кольца огня" в том, что свой разбег пламя начинает в паре сантиметров от одежды и сразу — в полной температуре. А это градусов 750. По крайней мере, стекло плавится, проверено. При такой температуре, внутри круга должно быть адски жарко, но вот тут-то, создатель заклинания и проявил свой гений в полной мере, задав граничные данные так, что основной жар приходится на внешнюю сторону круга, оставляя внутри классические 22 градуса по Цельсию, при которых так сладко спать, под потрескивание пламени.
"Поплакавшись вечности" пару минут, привел себя в порядок и снял заклинание, убирая пламя.
Судя по ползущему у самого горизонта светилу, действительно — ранний-ранний рассвет. После треска пламени — блаженная тишина. После комфортных 22-х, прохлада +17, +19... Благодать!
Насекомые, напуганные стеной огня, держались от черной зоны подальше. Ночные животные, хоть травоядные, хоть хищные — от огня предпочитают держаться на солидном расстоянии, зная его свирепую безудержность и кусачие искры.
Проклиная идиота, напавшего на меня со спины и желая ему всяческих благ, желательно долгих и мучительных, со скрипом принял вертикальное положение. В голове зашумело, слегка повело, но, кровь из носа не пошла, да и тошноты особой не ощущалось. Если по дороге попадется "нга", мир придет в равновесие за пару-тройку минут, а там, самое главное, его просто поддерживать.
Покрутившись в поисках обгорелых косточек нападавшей стороны, с разочарованием вздохнул: дубинка есть, а руки, ее направившей, отчего-то нет. Жаль. Очень жаль!
Есть не хотелось. Спать — тоже.
Скинув капюшон, потрогал свою многострадальную и, видимо, пустую, голову.
Шишка есть, "сухая", без крови и, кажется, без трещины в кости.
Сделав пару глотков родниковой воды, прислушался к ощущениям.
Потянулся, ойкнув от хруста в суставах и, повернувшись спиной к восходящему светилу, снова сделал свое первый шаг, к дороге в тысячу чи.
Опираясь на копье, как на посох путешественника.
Никогда не мог понять, нафига он нужен в дороге?! От волков отбиваться или от бешенных коров?! Все эти сказки о путешественниках всех времен и народов, болтающихся в стародавние времена где ни попадя, с посохами, дубинками и прочими прелестями дальнего радиуса действия, выглядят не плохо, но их сакральный смысл, для меня, увы, остался скрытым.
Закинув копье за шею и сложив на него обе руки, с улыбкой вспомнил школьные походы, когда понятие "рыцарство" и "девочка" не стали ругательствами или признаками сексуального домогательства.
Именно тогда мы постигли свой первый дзен, узнав, что рюкзаки можно носить не только за спиной, но и на пузе. Самые сильные, галантные и яркие тащили двойную поклажу: за спиной свой рюкзак, а спереди, на манер кенгуры — понравившейся девочки.
Эх, не жизнь, а сказка!
Правда, потом был висячий мост, по которому переходить на другой берег действительно страшно и обеденный привал, на котором некоторые из нас узнали, что разогревать тушенку в костре — великое искусство, напрямую связанное с законами физиками и акустическими эффектами.
А еще, что жир из разорвавшейся банки, во-первых, адски горячий, а во-вторых, не отстирывается ничем, кроме старого, доброго, черного и вонючего, хозяйственного мыла. В горячей воде. Очень было много открытий для прекрасного лета перехода из второго класса, в третий. И физрук, палкой выгоняющий пяти-шести-семиклассников из ледяной, горной речки, в которой рыба не водится, в принципе, а вот ледяные ключи и промоины, в которые можно ахнуть с головой и никогда оттуда не вынырнуть — есть в полном многообразии!
Размечтавшись, упустил тот факт, что, где-то неподалеку может быть тот, кто "приголубил" меня по моей многострадальной, но горячо любимой, головушке.
И этот нехороший разумный, разумеется, не заставил себя просить трижды, вновь выпрыгнув из ровного места, в своей камуфляжной рванине.
В этот раз — молча, сзади и с "оружием пролетариата" в руках, вместо хоть самой затрапезной ковырялки любого типа и урона.
Видать, связавшись со мной, существо малость поиздержалось на оружие и теперь воевало со мной тем, что подвернулось под руку.
Копьецо, сколь бы оно не было легким и непрочным, но свое дело сделало: развернувшись на непонятный шорох за спиной, я умудрился "сбить" нападающему прицел, заставив его наклониться, пропуская древко над головой. На обратном развороте, я, как совершеннейший профан во всех рукомашествах и дрыгоножествах, забыл об инерции и меня развернуло так, что только хруст стоял!
Падая, наконец-то, выпустил деревяшку из рук и...
Этот маленький гаденыш, с победным воем схватился за нее и ловко замахнулся, угрожая проткнуть меня насквозь.
Пришлось изобразить из себя колобка, откатываясь от противника и в очередной раз понимая, что весь мой предел — это кухня. Ну, или монтажная студия, в конце-концов!
На четвертом повороте наткнулся на камень, оброненный существом. Нет, никакого вселенского плана у меня не созрело — для этого я слишком был занят спасением собственной жизни, единственное, на что меня хватило, это извернуться и бросить каменюку, весом под пару килограмм, в сторону врага, в очередной раз заносящего копье для удара.
Пока существо уворачивалось, успел встать на ноги и достать оба клинка — вот теперь мир стал более справедливым к моей персоне!
Прижав копье левой рукой, лезвием правого укоротил копье на три четверти, сделал шаг вперед и полосонул по правой руке "гуманоида", прорезая ткань, кожу и мясо, до кости. Третьим движением шел удар в горло, как на тренировке, но существо, в злобном молчании, развернулось и помчалось в направлении отдельно стоящих деревьев, за которыми, радовала взоры яркими вкраплениями слюды и золотыми точками мусковита, кварцевая скала.
Если мой противник хотел спрятаться в "трех деревьях", то ему сильно не повезло!
Мне так надоели эти его нападения, что я рванул за ним следом, конечно отставая, но стараясь из вида не выпускать. Можно было достать револьвер и пристрелить, заразу мелкотравчатую, но... Делать это надо на спокойное дыхание, а так — только зря патроны переводить, да грохотом привлекать к себе внимание.
Так что я, включил "четвертую" и, жалея, что не сунул в ножны оба клинка, сопел в две дырки, в очередной раз давая себе слово, что вот теперь-то, совершенно точно, брошу курить!
Мой неприятель несколько раз оглядывался на бегу, словно проверяя, бегу я за ним, или так, уже сдулся, и он снова уйдет безнаказанным.
Видя, что я "пыхчу, но шлепаю", он (она или оно) ускорился и исчез среди деревьев, которых оказалось намного больше трех.
Перехватив клинок обратным хватом, ругаясь про себя, влетел под хорошо известные елки-ели-сосны и замер, прислушиваясь.
Треснула ветка слева-спереди, потом чуть дальше.
В ту сторону я и пальнул файерболом, "выкуривая" противника. Потом подумал, и взял на вооружение метод немецких автоматчиков, выпускающих очередь от бедра, веером.
Через пару минут, лесок совершенно очаровательно занялся рыжим огоньком, пуская в небеса черный, смолистый, дым.
Всегда знал, что в гневе я просто огонь!
А тут... Такое подтверждение!
Жалкий десяток деревьев пострадал в полной мере, остальной лесок — выгорел дотла, очищая мне пространство до самой скалы, на которую, словно трехлапый таракан, взбирался мой визави.
Очень быстро, кстати, взбирался!
Взбирался-взбирался, да и пропал из виду, давая понять, что в скале, совершенно точно есть пещера! И, если я не законченный склеротик, то эта пещера мне хорошо знакома!
В отличии от раненного, я взбирался чуть левее — склон там был по круче, зато возможности скинуть мне что-нибудь на голову, не было совсем.
Воспользовавшись преимуществом внезапного появления, в самом прямом смысле слова сверзившись на существо сверху, придавил гада всей своей массушкой к камню, заламывая ему здоровую руку и выгибая позвоночник, до болезненного вскрика.
Пока воевал с одним, познакомился со вторым, который, от великого ума, решил меня пнуть. Наверное, надеялся выпнуть меня из пещеры, таким странным образом.
В результате, ничего у него не вышло — и сам он полетел на камень, хрустно приложившись головой, и напарнику его — или родственнику? — конечность я сломал, пока пытался увернуться от удара ногой в голову.
"Ободрав" камуфляж, пристроил полуголого самца к стене, для верности связав ему ноги, в позе лотоса. Иначе, эта быстроногая серна вполне могла попытаться сбежать, опять доставляя мне проблемы. Конечно, самым простым и быстрым вариантом было полосонуть его по голому горлу, да и выбросить из пещеры, но...
Увидев четыре человеческих черепа, у дальней стенки, которую мы сложили специально, пряча сокровища от загребущих людских ручек, понял, что именно так и поступлю. Слишком уж были красноречивы следы зубов, и осколки костей, из которых выбили самое сладкое.
На всякий случай, вернувшись к связанному каннибалу, проверил форму его резцов.
Горло я ему перерезать не стал.
Просто, раскачав, вышвырнул из пещеры, на радость флоре, фауне и прочим насекомым, которые тоже хотят кушать.
Короткий вскрик, мягкое "шмяк" и тишина!
На всякий случай, выглянул и удостоверился, что полет с трех десятков метров, для людоеда не прошел безнаказанным.
Не прошел. Хотя и мог, раскачай я его тушку послабее. Был, был у существа мизерный шанс выжить, приземлившись на тело своего сотрапезника, но, вот беда — "перелет"!
"Запалив" файербол, вместо фонарика, обошел пещеру еще раз.
Нашел третьего "обжоркина", которому совсем не повезло — именно его достало моё "кольцо огня", превращая в поджарок. Зачем его притащили в пещеру, даже гадать не собирался, просто вышвырнул к его подельникам, под открытое небо и пошел осматривать пещеру дальше.
Кроме горки черепов и десятка мелких косточек — ни единого следа разумной жизни. Остается надеяться, что три каннибала не сожрали всех, до кого я мог добраться, иначе моя дорога, и без того странная и путанная, удлинится на пару недель, а мне это чертово одиночество, уже поперек горла встало!
Расковырял стену и присвистнул, мысленно потирая руки и прикидывая общий вес "злата-серебра".
Получалось, добрых тонны полторы!
А это, уже полноценный задел на настоящий ресторан, при гостинице, со своей командой поварят, обслуги и... И...
Поймав себя на воспалении жадности, уселся на камешек и... Подскочил, словно в зад мне воткнули раскаленное шило!
Если Бранд и Лотт с Мигеллой здесь проходили, то...
Ковыряясь в черепах, будто заправский антрополог, вспоминая, что у Бранд, например, зубов было на четыре больше, чем у человека, у Мигеллы — правый, верхний, клык был прилично так сколот, а у Лотта особых примет не было вовсе, пришел к мнению, что-либо они здесь не проходили, либо... Троица любителей "сладкого мясца", поостереглась нападать на двух неприкрытых магов и одну долери.
Я вот, например, совершенно точно бы поостерегся связываться с теми, кто может превратить меня в лягушку, лепешку или мелкую соломку, в зависимости от того, на кого первого я нарвусь!
Еще раз ополоснув руки, занялся забиванием "сумки путешественника".
Если я все правильно помню, в зиму мы здесь оставляли всего один сундучок, пусть и не маленьких размеров, но точно — один. Теперь их стало семь, "забитых" барахлом под крышку.
