Да, пожалуй, так. Герцог был уродлив. Не только лицом, но и душой. Лёну было видна только его явная одарённость и романтизм, но была у Даэгиро ещё и тёмная, изуверская сторона, которую имел удовольствие наблюдать Ксиндара. Нет, Лён не собирался брать Лавара в долю. Как тот ни станет возмущаться, кристаллы он не получит ради своего же блага. Лён знает, что это за такая штука — ему и самому страшно, хотя он знает, что ему-то как раз вреда не будет. Он потомок Гедрикса и унаследовал его дар: защиту от эльфийского кристалла. Или не потомок, потому что было их всего трое, один из которых Румистэль.
"Так Румистэль или не Румистэль?" — тупо спрашивал он себя, всё более приходя в отчаяние от неразрешимой загадки.
— Что-то ты совсем плохо выглядишь, — встревожился Лавар, — Не спал всю ночь? Читал книжку? Что за книжка такая, что никак не оторваться.
Он протянул руку и подхватил историю Гедрикса. Лён так и застыл, не зная, что будет дальше.
— Ради тебя самого, — тяжело сказал он, — Я не допущу тебя к кристаллам. Прости, мой друг, но это игра со смертью и даже с чем-то худшим, чем смерть. Человеку нельзя брать в руки эльфийские кристаллы.
— Брось! — небрежно отозвалчя Лавар, бросая книгу на диван. — Я сам не раз видал, как Румистэль копался в своей сумочке драгоценной, при том ни разу с ним ничего плохого не случилось.
— Да, Румистель, возможно, мог касаться кристаллов. И я могу, а тебе нельзя.
— Это почему ещё? — остро заинтересовался Ксиндара. — Ты у нас особенный? Или это касается только дивоярцев?
Вот про дивоярцев Лён не знал: может, это действительно касается диворцев? Может, кристаллы не вредят ему потому, что на роду ему написано стать дивоярцем?
— Вот видишь, сам не знаешь! — с удовлетворением заметил Ксиндара, видя краткое сомнение в глазах друга. — Одевайся давай — пойдём, позавтракаем, а потом во дворец.
— Зачем? — опомнился Лён. Лавару-то зачем во дворец регентов?!
— У меня есть дело к герцогу, — важно подмигнул Ксиндара. — Мне Даэгиро дал рекомендательные письма.
Вот так герцог! Он дал рекомендательные письма и Ксиндаре! Вёл двойную игру! А Лёну говорил, что Дерн-Хорасад разрушен! Ещё сто пятьдесят лет тому назад! О, этот Даэгиро! Хитрый лис! Почище Лазаря будет!
Лён засмеялся своим мыслям. Встал и надел камзол, застегнулся по талии поясом, накинул плащ, надвинул шляпу на глаза.
— Я готов, — весело сказал он другу. Зря Лавар так беспокоится, зря хвостом метёт — уж Лён-то знает, как крепки запоры на сундучке с кристаллами: Гедрикс зря не обещает. Ничего Лавару не обрыбится! Придётся, друг сердешный, пробавляться иллюзионами!
Он обернулся и увидел, что Лавар уже стоит у двери и разодет так, как Лёну никогда не снилось — весь в золоте и бриллиантах. Важный господин, вельможа.
Когда они шли по гостинице, направляясь в трапезную залу, на них оглядывались, и Лёна принимали за слугу.
* * *
Королевской резиденцией оказался ансамбль зданий, в центре которого возвышался монутентальный дворец впечатляющей архитектуры — здесь всё словно носило отпечаток личности Гедрикса: мощное, титанически-прекрасное и в то же время по-человечески склонное к украшениям. Скульптурная резьба по камню была здесь основным элементом декора.
Монументальная арка соединяла два длинных дугообразных здания, которые словно образовывали внешнюю ограду, за которой была площадь, она-то и отделяла собственно дворец от внешнего комплекса — это были казённые здания, и вокруг них живо кипела жизнь. Летели на конях посыльные, двигалась строевым шагом гвардия в парадных одеждах, спешили адьютанты, прохаживались группами нарядные молодые люди.
— Куда же нам? — растерялся в этой пышной толпе Лён.
Лавар слегка наморщил лоб, словно размышлял.
— Мне кажется, вот эти два больших здания есть министерства, а это значит, что там должны быть секретари для разрешения любых затруднений.
Имело смысл идти туда, где больше всего имелось народа, и, проехав под имперской аркой, оба оказались во внутренней области дворца. К каждому из здания вели широкие лестницы с пологими ступенями. На лестницах поднималось, спускалось, просто стояло множество народу. Многостворчатые двери непрерывно находились в движении, сверкая стёклами, как выставка хрусталя.
Лён достал письмо, которое дал ему герцог Даэгиро. На лицевой стороне запечатанного печатью конверта значилось: в министерство иностранных дел Дерн-Хорасада от герцога Кореспио Даэгиро, Дюренваль. И никакого более имени, никакой должности, к которой это должно бы обращаться. То же самое стояло и на конверте Лавара Ксиндары.
— Куда нам с этим? — спросил Ксиндара, поймав за рукав какого-то очень спешащего человека в костюме явно не аристократическом.
— Туда, — моментально ответил тот, едва мазнув глазами по конверту.
Да, им следовало войти в эту дверь, куда входило и откуда выходило множество людей. Наверняка внутри такое же кипение народа, среди которых двум просителям из далёкого Дюренваля затеряться проще простого.
Оставив коней на попечение слуги, которые с достоинством принимали от приезжих лошадей и отводили кареты далеко в сторону, два путешественника направились ко входу. Войдя в огромный вестибюль, они поначалу растерялись, поскольку тут носилось, как в муравейнике, множество людей — служащих, просителей и просто слуг.
— Иди сюда, — поймал одного молодца, спешащего с охапкой документов, Лавар Ксиндара. — Куда нам идти?
Взмыленный служка на мгновение сунул нос в бумагу, потом что-то буркнул и побежал дальше. Так они безуспешно пытались одолеть ещё двоих — безрезультатно: в здешнем министерстве все были дико заняты. Наконец, Ксиндара увидел очередь, стоящую у длинного стола, за которым сидели чиновники. Люди то и дело подходили к столу и тут же отходили. Очевидно, это была справочная. Так оно и оказалось, и Лёна с Ксиндарой просветили, что попали они не по адресу — тут финансовое учреждение, а им в другое здание-близнец. Там всё объяснят.
В министерстве иностранных дел была та же толчея и то же оживление. Наконец, два друга попали к одному пожилому клерку, сидящему за огромным столом с кипой всяческих бумаг. Он ничего не говоря, взял конверт Ксиндары, распечатал одним движением ногтя и, посмотрев сквозь посетителя безразличными глазами, сказал пару слов:
— Вам в такой-то кабинет.
К обалдевшему от такой всеобщей деловитости гостю моментально подскочил мальчишка-курьер и тут же увёл его, так что Лён не успел даже спросить — куда.
Старый бумажный моль поднял на него свои выцветшие глаза и спросил:
— Что у вас?
Министерская машина работала, как часы, и всё тут решалось быстро, просто, эффективно. Распечатав длинным плоским ногтем конверт, причём прорезав печать, как масло, чиновник углубился в письмо.
— Вы ищете личной аудиенции у герцога? — спросил он, озадаченно приподняв седую бровь. — Тут не указана цель визита.
Лён уже испытывал страшную усталость от этой чиновничьей круговерти, поэтому ляпнул то, чего говорить не собирался:
— Дело о наследстве.
— Кто наследник?
— Я.
— Кто завещатель?
— Гедрикс.
— Каково наследство?
— Дерн-Хорасад.
— Ага, понятно, — кивнул головой чиновник и крикнул к соседнему столу: — Пришлите кого-нибудь к делу о принятии в наследство города Дерн-Хорасада с прилегающими окрестностями!
— Завещатель кто?! — крикнули оттуда.
— Король Гедрикс!
— Наследник кто?!
— Вот этот молодой господин! — ответил без всякой иронии чиновник. И тут же к опешившему Лёну подскочил курьер. Его потащили дальше по коридору, и мальчик доставил посетителя к двери, на которой значилось: наследники короля. Надпись висела косо и выглядела издевательски. За дверью сидел средних лет господин с потёртой макушкой, и стол перед ним был пуст от всяких бумаг.
— Прошу, садитесь, — вежливо пригласил он Лёна, и тот опустился на просиженное сидение стула.
— Итак, вы у нас претендуете на наследство короля Гедрикса, — заговорил чиновник, небрежно проглядывая письмо. — Но тут ничего о том не сказано. Тут только говорится, что ваш герцог...хе-хе,.. Даэгиро просит о личной встрече подателя письма с главой государства, герцогом Росуано. Причём, заметьте, настолько невежлив, что даже не назвал его по имени — так официозно: герцог Росуано! Такое впечатление, что вы сами состряпали это письмецо.
Потёртый господин поднял на Лёна свои выцветшие глаза, словно некоторая обесцвеченность этих приспособлений для восприятия мира была фирменным знаком министерства.
— Где это королевство? — продолжал клерк, не дождавшись ответа от посетителя. — Что за король такой: Киаран Железная Пята? Это вообще серьёзно?
— Я не знаю, что написано в письме, — признался Лён, испытывая странную неловкость и даже робость перед этим одушевлённым винтиком в громадной машине делопроизводства. — Герцог Даэгиро дал мне рекомендательное письмо, но не сказал, что в нём.
— Он претендует на наследство? — официально спросил клерк.
— Нет, он послал меня с научной целью. — соврал Лён, понимая, что объяснять настоящую причину своего приезда было бы просто глупо — ему не поверят.
— Тогда вам в академию.
— Нет, я должен видеть герцога Росуано, — твёрдо отвечал посетитель.
— Мой милый, — от скуки клерк перешёл на фамильярность. — У герцога государственные дела, не может он отвлекаться по каждому делу о наследстве короля Гедрикса.
— Я не первый?! — изумился Лён.
— Ну, наконец-то поняли, мой дорогой! — расхохотался чиновник.
— И сколько же их было?
— Да кто ж упомнит! Я был мальчонкой, когда мой дед уже ненавидел эту комнату и дежурство в ней! И вот теперь я сам дедушка, и сыны мои, и внуки, пойдут по истинно династическим стопам клерков по делу о наследстве! А что поделать: надо как-то жить! Так вот, мой милый, вы на этой неделе уже третий. Желаете познакомиться с предыдущими претендентами? Ой, чего тут только к нам не заносит временами!
Чиновник, видимо, скучал в своей комнате и потому оказался довольно словоохотлив. Кроме того, его очень забавляла ошеломлённая физиономия просителя.
— Представьте, являются и думают, что предъявят они какой-нибудь достаточно старый меч и колечко с камешком, как тут же им наденут мантию на плечи, посадят на трон, вручат скипетр и всё — город у него в кармане: пользуйся всем, как своим! Нет, ну какие всё-таки глупцы! И каждый — заметьте! — каждый так изумляется, когда узнает, что таких умников тут было уже наверно...
Чиновник достал из стола большую амбарную книгу, полистал страницы и уточнил:
— Сто пятьдесят тысяч двести двадцать восемь. Вы сто пятьдесят тысяч двести двадцать девятый. Оговорюсь: это со дня исчезновения короля, никак не раньше.
— И все они были самозванцами?
— Почему же? Нет, не все. Некоторые из них действительно были потомками короля, причём даже очень достойными людьми. Ведь король много странствовал, пока не исчез окончательно. Наверняка у него было много женщин, даже жён. Некоторые из претендентов приходили и приносили вещи, которые явно некогда принадлежали королю Гедриксу.
— Были среди них маги? — осевшим голосом спросил Лён.
— Отчего же были? И сейчас время от времени забредают. Ведь король, как известно, был великим волшебником. Так что, в его потомках должны были встречаться чародеи. Но это только теоретически, на самом деле, я полагаю, у доброй половины претендентов не текло в жилах ни капли крови короля. А вы не маг, мой дорогой, случайно? Нет, вижу, что не маг! Послушайте, молодой человек, доброго совета... Да, что-то я стал сентиментален... так вот, заберите своё письмо, хоть и было оно от подлинного герцога из... откуда? А, из Дюренваля! Милый, и уходите, потому что ни один из претендентов испытания ещё не прошёл, и для их трупов нам пришлось создать специальную команду, чтобы те отвозили тела в горы на съедение хищникам. Мне очень жаль, но правда жизни такова, что мышь не способна сожрать круг сыра размером больше её головки.
— Что за испытание? — терпеливо спросил Лён.
— А, всё-таки решили. Верите в свои силы. Ну-ну. Предъявите меч и кристалл.
Лён сунул руку за отворот камзола и нащупал там иголку. Сознавая, каким идиотом он должен выглядеть, он повертел иголочкой в пальцах, и в следующий миг иголка дивоярской стали с лёгким гулом выросла в сверкающий клинок, от которого по тёмным стенам помещения без окон пошли гулять яркие ветовые пятна.
— Да, впечатляет, — мрачно заметил чиновник. — Прошу прощения, беру свои слова обратно: злить мага себе же хуже. Однако, это не испытание. Я просто тот первичный барьер, на котором спотыкаются все претенденты. Прошу предъявить перстень.
Лён снял с пальца перстень Гранитэли, поскольку знал, что будучи на его руке, алмаз никому не виден.
— Несколько похоже, — согласился человек напротив. — Но вид Перстня известен любой собаке даже за морем — король опрометчиво поместил его изображение на городской стене. Если бы не это, возможно, такого нашествия претендентов на трон и власть не было бы. Докажите, что Перстень волшебный.
— Милый мой, — слегка иронично ответил Лён. — Вы знаете, сколько волшебников имеют магические перстни?
— Да, знаю! — так же иронично отозвался чиновник. — Поэтому вам надлежит доказать, что это именно тот Перстень!
Лён опешил. Как доказать, что в перстне именно Гранитэль, а не кто другой? В принципе, возможно существование людей, являющихся владельцами такого же перстня исполнения желаний — ведь такое едва не получилось у царя Лазаря! Наверняка Лён не единственный владелец эльфийского кристалла! В Селембрис, да и в других мирах могут быть такие люди, причём, не обязательно хорошие и порядочные. Теперь ему представилась в полной мере та ответственность, которую ему вручил далёкий предок Гедрикс. Он не имеет права ни отступить, ни проиграть, так что, какие бы ловушки и преграды тут ни установили, он должен добраться до кристаллов.
— Мне некогда болтать с вами, — резко сказал Лён, вставая с места. — Я не собираюсь ничего доказывать. При мне вся моя сила и сила Перстня Гранитэли. Я пойду и получу кристаллы, хотя бы вся армия Дерн-Хорасада вышла против меня.
— Ну что же, раз решили, значит, решили, — неожиданно мирно согласился человек за столом. Он поднялся, обнаруживая свой невысокий рост и сутулую спину, выдающую человека, чья деятельность более всего проходит за одним и тем же столом.
— Ну что ж, господин маркиз, прошу, как говорится, сдать оружие.
И чиновник жестом указал на стол.
— Отдать меч? — удивился Лён.
— И перстень, милый мой, и перстень, — подбодрил его чиновник, — Если вы действительный наследник короля-мага, то вы должны обладать достаточной магической силой, чтобы пройти испытание самолично, без помощи волшебных вещей. А то, знаете, полно людей, которые тем или иным способом приобретают себе магические штучки.
Это было вполне разумно, и Лён оставил на столе свой меч и перстень Гранитэли.
— Эти вещи слушаются меня и на расстоянии, — заметил он, — Я в любой момент могу призвать их к себе.
