— У меня — не намечается, — презрительно фыркнул тролль. — Ни один человек не сможет соперничать со мной в знании гор.
— Ну, тебе виднее, — откликнулся Тилос.
И тут из темноты раздался топот копыт.
Первый отряд кочевников маленький отряд пропустил, просто спрятавшись в кустах. Враги шли на рысях плотной большой группой, не обращая внимания на окружающее. Впрочем, в едва сереющей темноте разглядеть они ничего и не могли, даже если бы и хотели. Компания проводила их настороженными взглядами.
— Куда они ночью поперлись? — выразил общее недоумение Заграт. — Вроде не в их обычае в потемках разгуливать. Али новую поживу где почуяли?
— Кто их знает, — раздумчиво отозвался Телевар. — Но мы, Всадники, ночами предпочитаем спать. Поломают лошади ноги на кочках да в кротовых норах — что делать станешь? А жугличи, хоть и дикие люди, все же тож коней держат, должны понятие иметь. Не идет у меня из головы ихний гонец, что нам конягу одолжил. Ищут ведь нас супостаты, а зачем? Не по нашу ли душу они проскакали?
— Они куда-то явно торопились, — поскреб в затылке Хлаш. — Беглецов так не ловят. Странно, однако...
— Ничего странного, — дернул плечом Тилос. — К кому, по-вашему, гонцов отправляли? Таборы ушли воевать Хамир и Всадников. На старых рубежах только старики да больные остались. Если вас всерьез ловить принялись, то их силенок явно не хватит.
— Понятно, — зло сплюнул Заграт. — Обложить хотят, ровно зверье на охоте. Эти вперед пошли, а сзади другие цепью топают. Сдается мне, други, надо побыстрее ногами шевелить, а то неровен час — загонят.
Второй отряд действительно шел цепью, тщательно прочесывая местность. Его услышали задолго до того, как увидели — в основном по хриплому барканью псов. Впрочем, еще раньше Гром начал беспокоиться, оборачиваясь назад и ловя носом едва заметный ветерок, дувший в спину. Заметив это, Заграт тоже принюхался и, видимо, выругался на своем орочьем языке.
— Все, попали, — сообщил он, снова переходя на общий. — И в самом деле нагоняют. Чем мы им так насолили, что даже ночью ищут? Ну что за невезуха, а!
— Ускорились! — скомандовал Тилос, не обращая внимания на бурчание шамана. — Раз с собаками гонят, значит, единственный шанс — до реки добраться. Не успеем — вы покойники! Ну-ка, поднажали!
Холмы здесь стали заметно выше и круче, чем прошлой ночью. Довольно быстро Теомир выбился из сил, пытаясь поддерживать темп среди появившихся известковых осыпей. Ольга едва переступала ногами, шатаясь как пьяная. Рядом тяжело хрипел Заграт. Мохнатый конек Телевара все чаще упирался, не желая карабкаться по кручам, и приходилось искать обходные пути. Лай позади становился все громче. С вершины очередного холма они даже разглядели редкую, быстро приближающуюся цепочку загонщиков с факелами.
И вдруг как-то сразу отряд оказался над высокой кручей. В десятке саженей внизу кипела и рычала Ручейница, сжатая обрывами и невидимая в темноте.
— Пошли бы со мной в Талазену, — проговорил сквозь зубы Тилос, — давно бы на тот берег перешли, чтобы на тракт выйти. Два брода пропустили... Хрен бы нас в тамошних болотах сыскали. Угораздило же меня с вами связаться! Давайте вперед, там обрыв понижается.
Спустя сотню шагов, оступаясь и оскальзываясь, компания почти кубарем скатилась к реке по довольно пологому склону. Известняк крошился под ногами, неприятно покалывая сколами ноги Теомиру сквозь мягкие сапоги. В тусклом свете Белой и Синей звезд вода казалась абсолютно черной и страшно холодной.
— За мной! — скомандовал посланник, решительно вступая на прибрежную отмель. — На тот берег нам не выбраться, придется плыть по течению. Телевар, с коня придется слезть. Придерживайся за него, если можешь, только не утопи ненароком.
— Говорила мне мама, — пробормотал тролль сквозь зубы, — не ходи гулять в чужой лесок, утонешь. Я же горный тролль, не морской, плавать никогда не учился. Ох, пропадай моя головушка!
Он с размаху бросился в воду и с тучей брызг скрылся под водой, но почти тут же вынырнул, держась за свою деревянную палицу. Остальные последовали его примеру.
— Вот и опять я без посоха, — отфыркиваясь, пробормотал Заграт, придерживаясь за луку седла. — Прямо напасть какая-то! За всю жизнь лишь трижды посох менял, а тут за две осьмицы дважды потерял. Тьфу, гадость!
Вопреки ожиданиям, вода оказалась довольно теплой. Отчаянно мешались сапоги, но Теомир не спешил их сбрасывать, поскольку запасных не имелось. Впрочем, течение довольно быстро тащило их вперед, так что от пловцов требовалось лишь держаться на поверхности. Теомир подгребал по-собачьи, пытаясь оставаться поближе к Ольге. Мимо проносились белесые каменные обрывы, о них с шумом билось течение. Волей-неволей приходилось держаться стремнины. Волк громко бултыхал лапами по воде, недовольно отфыркиваясь и стараясь держать нос повыше. Теомир отчаянно вглядывался в темноту, но обрывы, казалось, становились все выше и выше.
— Тилос! — рявкнул Хлаш во всю глотку. Его голос едва слышался за шумом воды. — Тилос, чтоб тебя! Выбираться надо, я уже пузыри пускать начал! Давай к берегу!
— Бес... лез... о! — донесся ответный выкрик посланника. — Бы... ина!.. Ол... ерсты... рекаты! Там!..
Теомир чувствовал, что и ему все сложнее держаться на воде. Намокшая одежда и сапоги тянули вниз, тело наливалось тяжелой немочью, а брызги воды все чаще попадали в нос, отдавая острой болью куда-то вглубь черепа. Он попытался понять, сколько времени понадобится, чтобы оказаться около переката, но прикинуть скорость оказалось сложно. Кажется, течение не уступало бегущему человеку, так что выходило недолго. Но время тянулось страшно медленно, и все сложнее выныривалось из воды за глотком воздуха. Перед глазами пошли яркие пятна.
— Тем... ка! — услышал он полувздох-полухрип Ольги и из последних сил рванулся к девушке как раз вовремя, чтобы вытолкнуть ее, жадно хватающую воздух, на поверхность. — Я... тону!..
И тут что-то задело подошвы. Мгновение спустя их поволокло по каменистому дну, обдирая колени и локти даже сквозь одежду. Мощные руки Хлаша выдернули парня с девушкой из реки и поставили на ноги. Вода поднималась чуть выше колена, и течение явно ослабло, хотя и ощутимо давило на ноги. Тролль хрип-ло дышал.
— Живы? — спросил он. — Ф-фу, я-то чуть по дну гулять не отправился. Молодцы, ребятишки, теперь осталось до берега добрести.
Волк, которому вода не доходила даже до брюха, от души встряхнулся, и их окатило волной брызг.
— Ну спасибо тебе, друг сердешный! — неодобрительно сказал ему Телевар, бессильно повисший на луке седла. — Из речки выбрались — под водопад попали. Прямо мечта водяного!
Волк громко чихнул и, шумно рассекая воду, потрусил к южному берегу.
— Куда!.. — попытался остановить его Заграт, но Тилос остановил его.
— Он прав, — заявил посланник. — На северном берегу — облава. Там вас возьмут тепленькими еще до утра. Нужно уходить на юг, в леса и болота. Тогда еще побегаем.
— А Песчаные горы? — печально спросил Заграт. — Туда-то как?
— Пока — никак, дружище, — пожал плечами Тилос. — Впрочем, я предупреждал. Хотите жить — придется двигаться на юг.
Он повернулся и побрел вслед за волком. Остальные, поколебавшись, двинулись за ним.
Миновав полосу прибрежной грязи, отряд вповалку повалился на землю. Тилос, однако, остался на ногах.
— Передышка минут на десять, — мягким, но не допускающим возражений тоном заявил он. — Погоня никуда не делась, до переката она доберется максимум через час. Здесь — единственное место, где мы могли выбраться на берег, на северном берегу расположены каждому суслику известные волока для торговых барж. Чуть ниже по течению река глубоко проела известняк. Там снова начинаются обрывы, которые тянутся на десятки верст. Может, там и есть пологие склоны, но я про них не знаю. Так что когда погоня обнаружит, что мы ушли в реку, она со всех ног бросится сюда. При условии, конечно, что жугличи знают местность хотя бы вполовину так же хорошо, как я.
— Я тоже ее знаю! — парировал Хлаш. — Если мы уйдем на юг, то до Песчаных гор как бы не к осени доберемся. Мы уйдем далеко в сторону Талазены, прежде чем сможем снова пересечь реку.
— А у вас есть выбор, любезный Хлаш? — удивленно поднял брови Тилос. Он сложил руки на груди, и Теомир заметил, что его одежда почему-то совсем не выглядит мокрой. — Конечно, можно вернуться вверх по течению в сторону Хамира и попытаться пересечь реку, оказавшись за спиной у погони. Однако опасно, я бы сказал. Ищут-то не абы кого, а вас персонально. Тролль, орк, Ольга, Теомир — компания пестрая, шансов одурачить жугличей у вас нет. Плюс уважаемый Телевар — он вряд ли способен на дальние путешествия...
— Я сам знаю, на что способен! — огрызнулся оскорбленный тысячник. — Ты, небось, еще и не родился, когда я уже в десятниках ходил!
— Именно так, — спокойно парировал Тилос. — Ты уже немолод, Телевар, да еще и ранен. И не забывайте — еды у вас нет и добывать ее нечем. Волк вас не спасет, даже если дичь здесь осталась непуганой. Боюсь, у вас нет выбора.
Молчание стало ему ответом. Теомир отчаянно перебирал варианты, но ничего путного в голову не приходило. Он не знал местности, не знал пути к Песчаным горам, не знал сил врага, не знал, что происходит дома... Он не знал ничего. Теомир почувствовал отчаяние. Он крепко сжал руку Ольги. В ответ девушка придвинулась к нему поближе.
— Умеешь ты убеждать... — наконец нехотя произнес тролль. — Вы, люди, вообще горазды играть словами. Раз — и нет выбора!
— Я здесь ни при чем, — отрицательно качнул головой посланник. — Вас ведут расставленные точки принуждения.
— Что? — переспросил Хлаш.
— А-а... сложно объяснить. Ну, скажем, судьба.
— Судьба! — прорычал Заграт. — Нет никакой судьбы! Не убеждай меня, что ты веришь в такую чушь, посланник!
— Вообще-то не верю, — криво усмехнулся Тилос. — Но ваш случай — особый. Я так понял, что ты тоже согласен. Телевар?
— Не идти же нам в одиночку, — зло махнул рукой тысячник. — Не по душе мне убегать, как зайцу от лис, но что делать?
— Вот и ладно, — кивнул Тилос. — Передохните еще немного, а я расскажу, куда мы двинемся.
Теомира задело, что их с Ольгой мнением даже не поинтересовались, но он заставил себя прислушаться к рассказу посланника. Выходило так, что прямо сейчас отряд должен углубиться в болота, обильные на южном берегу реки, чтобы сбить погоню со следа или хотя бы спешить ее.
— Скорее всего, жугличи не сунутся в трясины, особенно пешими, — пояснил Тилос. — Не любят они ногами ходить. Да и собаки у них к болотам не приучены, поверху след брать не умеют, а понизу болотина все затянет. Далее за болотами начинаются густые леса. В небольших деревушках живут бортники и охотники, и через них проходит большой торговый тракт из Талазены к северным городам вроде Терелона и Каменного Острова. С недавних пор они заключили союзы с Приморской империей, торговля с ними оживилась, и сейчас вдоль тракта довольно густо обитают люди, возникают новые поселения. Часть лесов выжжена и распахана. Выращивают там в основном рожь, овес, репу, морковь да капусту. Еще южнее опять начинается степная равнина с редкими перелесками, а за ней — северные отроги Сахарных гор.
— А они выше Песчаных? — с интересом спросила любопытная Ольга. — Я слышала, у троллей есть крепости на высоте тысячи саженей! Там даже облака иногда ходят...
— Песчаные горы — простые лакколиты, — непонятно объяснил ей Тилос. — Давление лавы прогнуло кору... ну, землю, но наружу выйти ей сил не хватило. Вулкан не получился, но высокие холмы образовались. Раньше здесь все покрывал океан, отсюда отложения известняка и песчаника, из которых состоит местность. А на юге горы, которые называют Сахарными, и сложены они из настоящего камня. Хребет тянется далеко на юг. Встречаются вершины и по пять верст высотой, есть пара давно потухших вулканов. На вершинах лежат вечные снега, отсюда и название.
— А в северных отрогах Сахарных гор — Серое Княжество... — как бы про себя пробормотал Хлаш.
— Да, в Лесной долине, — серьезно кивнул головой Тилос. — Но оно не про нас. Серый Князь — хороший правитель, но не любит чужаков. Так что туда мы не пойдем, а двинемся торговым трактом в Талазену. Если по дороге, то туда верст сто семьдесят осталось или около того, но лесами можно заметно срезать. Вдоль тракта живут свободные люди. Над ними нет правителя, и жугличей они недолюбливают. Да кочевники и не станут соваться в те земли без особой нужды. Там охотиться на вас станет куда сложнее. Одна беда — кто бы знал, как точки принуждения расставлены...
Он замолчал и махнул рукой.
— Опять изображать начал... — досадливо протянул Заграт. — Ну что, двинулись? А то долежимся до жугличей...
— Двинулись, — согласился Тилос. — Ничего я не изображаю, пойми. Если я неправ, то вам и знать-то такие вещи незачем. А если прав — сами рано или поздно поймете. Пока что помните одно: вторжение жугличей — дело рук Майно, и охотятся на вас по его личному приказу. Значит, охота никогда не прекратится. Жугличи отстанут — другие появятся.
— Да не бреши ты! — не выдержал Телевар, устало взгромождаясь на лошадь. — Ох, старею... На кой мы, клопы запечные, Врагу сдались? Ладно бы конязь с нами шел, тогда понятно, а так...
— Надеюсь, ты прав, — хмыкнул Тилос. — Тогда у вас есть шанс дожить до старости. Ну, все готовы?
Вскоре отряд углубился в чахлый лесок, и под ногами снова захлюпала вода.
— Вспомнить бы дорогу, — пробормотал Тилос. — Я тут не раз с проводником из местных хаживал, но давно...
— Я тоже здесь бродил однажды, — неожиданно поддержал его Хлаш. — Авось на пару вспомним.
Тилос кивнул и продолжил рассказывать о тракте на Талазену. Теомир переставлял усталые ноги, машинально выбирая где посуше, но мысли его витали далеко. Горы в две с лишним тысячи саженей — и все из настоящего камня! И снег, который не тает даже летом... Ему вдруг отчаянно захотелось побывать там, пощупать руками твердые кости земли, а может, и унести с собой маленький камешек на память.
— Онка, представляешь, целая гора из настоящего камня! — шепотом поделился он с бредущей рядом Ольгой.
— Ага, и снег на вершинах! — откликнулась она, и Теомир понял, что их мысли идут в одном направлении. — Вот бы повидать...
Как-то незаметно для себя они оказались посреди безбрежной топи. Деревья стали редкими, низкими и чахлыми, кое-где поблескивали маленькие озерца, окруженные моховыми подушками, а ноги погружались в липкую тягучую грязь не меньше, чем по щиколотку. Тилос с Хлашем напряженно осматривались по сторонам, пытаясь разглядеть в темноте малозаметные знаки и полусгнившие вешки, оставленные неведомыми людьми. Иногда они останавливались и принимались яростно спорить напряженным шепотом.
Вперед продвигались медленно. Ночная тьма сгущалась. Уже в полдесятке саженей болото растворялось в окутывающей мгле, и чем дальше, тем хуже становилось видно даже под ногами. По совету Тилоса все нашли или выломали себе длинные палки и осторожно прощупывали почву перед собой. Изредка палки проваливались полностью, и тогда приходилось кропотливо тыкать ими вокруг себя в поисках обходных путей. Появилась мошкара. Тучи мелких мушек облепляли лицо, лезли в нос, глаза и уши. Они раздражали так, что на огромных, в три раза крупнее привычного, комаров, с налету пикировавших на тело и всаживавших хоботок чуть ли не до кости, уже не обращали внимания. Впрочем, Тилоса насекомые почему-то игнорировали, а мохнатая шкура Заграта и чешуйчатая Хлаша прекрасно их защищала (Заграт только непрестанно дергал ушами, совсем как лошадь). В основном страдали Всадники, да еще волк, жалобно поскуливая, отчаянно мотал головой, клацал в воздухе клыками, иногда ложился прямо в грязь и начинал яростно скрести лапами распухший нос.
