темный лорд. Книга 3

Вечный лес это что-то особенное. Он появился здесь на заре времен. Еще тогда, когда создатели его были здесь. Черный дракон и белая драконица. Они создали этот мир бездну веков назад. И именно тогда появился этот лес. На его ветвях живут птицы, которых нигде больше нет. Под сенью этих деревьев никогда не бывает холодно. А великолепные цветы, которые растут в саду правителя эльфов, нигде больше не растут. Ни в одном мире больше нет такого. Этот лес есть только здесь. Где-то я прочитала, что здесь остались потомки первых солнечных эльфов. Большинство их сородичей ушли, а они остались. Остались хранить этот мир и память о прошедших веках.

Пока я сидела и предавалась воспоминаниям, не шелохнулась ни одна ветка. И не было издано ни одного звука, но я все равно почувствовала их. Вечный лес был и навсегда останется частью моей души. А значит, для меня нет тайн в этом лесу. Они вышли из леса и остановились на его окраине.

— Приветствую вас, эльфы Вечного леса, — сказала я на подлинном языке.

Они стояли передо мной как вкопанные. Кажется им и в голову не могло прийти, что кто-то может обратиться к ним на этом языке. Я мило улыбнулась трем эльфам. Их ошарашенные физиономии выглядели очень мило. Я посмотрела на них, а потом решила, что времени стоять и ждать когда они выйдут из ступора, у меня нет. Но прежде чем я успела что-то сказать, у одного из эльфов прошел ступор.

— С кем имею часть разговаривать?

— О, а истинную речь вы не знаете.

— У нас ей учат только высокородную знать, а мы просто охрана леса.

— Ну, надо же, а я думала, что хотя бы потомки солнечных эльфов помнят речь, на которой когда-то говорили все. Как же обидно, что даже вы ее забыли.

— Увы, — раздалось из леса. — Мы почти не говорим на этом языке.

— А значит, если вы станете говорить на нем, то соврать мне не сможете.

— Так же как и вы, — сказал мне вышедший из леса эльф.

Я рассмеялась. Стоящий передо мной эльф был явно не простым. Длинные золотые волосы были заплетены в необыкновенные косички. В края этих косичек были вплетены амулеты. На благородном лице застыло что-то среднее между презрением и ощущением собственного превосходства. Но в прозрачных голубых глазах не было презрения. Лицо эльфа было словно выточено из какого-то бронзового материала. Вся одежда высокородного была вышита золотыми нитями. Они сплетались в затейливый узор. Длинного темно-синее одеяние скрывали узорные доспехи из легкого и прочного материала. А на шее его висел знак белой драконицы — полумесяц в виде раскрывшего в полете крылья дракона.

— Что смешного я сказал, человек, — эльф рассердился.

— Вы действительно сказали глупость. Уважаемый. Дело в том, что я не совсем человек. Многие зовут меня Хранительницей или Лилит. А врать на истинном языке я могу легко. Дело в том, что это мой родной язык. Я говорила на нем с рождения, а значит, никаких последствий после обмана у меня не будет.

Эльф посмотрел на меня с насмешкой.

— Не веришь. Ну, хорошо. Смотри сам, — я перешла на истинную речь. — Я мужчина, у меня есть в кармане маленькое солнце. Я могу взлететь.

Эльф стоял рядом и ждал расплаты. Наверное, я должна была сгореть дотла в его понимании. Но время шло, а со мной ничего не случалось. Я по-прежнему стояла рядом с ним и улыбалась. Он встряхнул головой и решился продолжить.

— Но крылья у вас есть.

— Есть, но это не значит, что я могу с их помощью летать.

Я выставили свои призрачные руки, которые когда-то были большими белыми крыльями. А теперь это недоразумение представляло собой изломанные руки с остатками перьев. Летать на таком недоразумении мог решиться только сумасшедший. Эльфу пришлось это признать.

— Но...

— Нет восстановить их нельзя. Поврете, это пытались сделать гораздо более могущественные целители, нежели вы. И у них ничего не получилось. Не переживайте, я давно распростилась с небом. Мне и на земле не плохо.

— Что вас привело к нам? — эльф явно решил сменить щекотливую тему разговора.

— Мне надо поговорить с вашим правителем. Дело не терпит. Надвигаются темные времена и, чем быстрее мы покончим с Белым несчастьем, живущим во льдах, тем лучше будет для нас.

— Да, конечно же, но ваш демон должен остаться. Мы не пускаем к себе в лес служителей Темного бога.

— Занятно, — протянула я. — А как же быть с тем, что так называемый Темный или Проклятый бог спас ваши жизни. Ведь именно он провел ритуал, который помог вам выжить. Если бы не он, то здесь была бы выжженная пустыня.

Эльф посмотрел на меня с недоверием. Но проблему решил сам кеплиан.

'Госпожа, я рад, что вы заступаетесь за меня. Но думаю, что лучше я останусь здесь. В конце концов, я всегда услышу твой зов'.

— Хорошо, если ты так хочешь, то оставайся. Только не попадись кому-нибудь на глаза. Еще не хватало разборок с охотниками за шкурами.

Кеплиан насмешливо фыркнул, но принял к сведению мои слова. Эльф махнул рукой и пригласил меня во дворец правителя эльфов.

* * *

Вечный лес — это не вероятная вещь. Остатки некогда огромного леса, в котором проживали не только эльфы, но и другие существа. Когда-то это была отдушина. Здесь было тихо и спокойно. Отряды эльфов хорошо охраняли эти земли и никого отсюда не гнали. А потом все изменилось. Что конкретно случилось, никто не мог сказать. Но эльфы закрыли свой лес, а неэльфов выгнали из свободного, как они еще называли свои земли, леса. И сейчас никто не знал, как они живут. Эльфы ни во что не ввязывались и ни с кем не общались.

Через Вечный лес шел тракт, который связывал Темную империю с человеческими землями. По этому тракту шло оживленное движение. Но никто из проезжающих не станет пересекать невидимую границу между трактом и эльфийскими владениями. Сумасшедших нет. Эльфийские охранники легко могли убить любого, кто без разрешения пересек незримую границу.

Я смотрела по сторонам. Это был не просто лес. А именно Лес. Вот так с большой буквы. Здесь весь лес составлял огромные деревья с серой бархатной корой. Их огромные раскидистые кроны поднимались в самое небо. А по широким переплетенным между собой ветвям можно было передвигаться. Листья были серебристыми и мягкими. По весне они цвели. Огромные белые кисти свисали с ветвей, наполняя лес удивительным ароматом. А потом эти кисти становились орехами. Их собирали по осени и широко использовали эльфы. Эти орехи перемалывали в муку. Из них делали масло. И все это ценилось на вес золота. Но эльфы не продавали никакие за средства, все что сделалось из этого священного дерева. Название этого дерева вылетело у меня из головы. И я не стала ломать голову и насиловать свою память. Надо вспомню.

Под ногами у нас был мох. И это тоже был не обычный мох, что не растет в наших лесах. Он был серебристо-голубым. На солнце он становился изумрудным. Весной над ним появлялись тонкие веточки. На самом конце этих веточек появлялись белые комочки пуха. Сейчас была осень и потому вся земля была усеяна этим белым пухом.

Мы шли по эльфийским тропам. Огромные корни, выпиравшие из земли, были как-то любовно оставлены и, тропа обходила деревья и кусты.

А вот кусты были не менее странными, чем и все что находилось здесь в великом лесу. Листья этого куста были необычайно прочными и острыми краями. Я знала, что эльфы используют их для своих целей. Края листьев были очень острыми. Их аккуратно отделяли от основной части листа и вставляли в особые деревянные формы. В результате появлялся очень прочный нож. Это творение не надо было точить. Кора и цветы этого куста были ядовитыми. А плоды обладали мощным седативным эффектом.

Откуда я все это знаю, да оттуда же. Моя память потихоньку стала возвращаться. И способности Хранителя стали о себе давать знать. Я легко могла сказать, что за животное и растение передо мной. Из-за кустов и с веток деревьев на меня смотрели животные и птицы. Этот лес был не просто живым, он был особенным. Это был последний осколок старого мира. Того мира, который когда-то построили драконы. Потом его охраняла моя мать. А потом эта участь досталась мне. Мне стало немного грустно. Печально, что вся эта прелесть потихоньку исчезает.

Я шла за своим провожатым и ощущала, что остальные следуют за мной. И половина сопровождения передвигается по веткам. Помимо сказочных деревьев, кустов и удивительного мха мы проходили мимо кочек заросших разноцветными грибами и огромными цветами. Грибы были в рост человека, разноцветными, полосатыми, в крапинку. А цветы светились необычным голубым или фиолетовым светом.

В одном из мест я увидела призрачную женщину. Она вся была соткана из белого тумана или света. Призрачные волосы вились, ниспадая почти до пят. Тонкое платье, сшитое по старой моде, почти ничего не скрывало. Она, кажется, качалась на качелях. Ее тонкий призрачный смех лился по лесу и петлял между деревьями. Я посмотрела на сопровождающих, но казалось, они не обратили внимание на призрачную женщину. Я внимательно посмотрела на нее, а она посмотрела на меня. А потом со смехом исчезла. Я только улыбнулась.

— Дух леса принял вас, — пафосно сказал маг.

Я лишь усмехнулась. Да, кажется, из этого леса я попаду прямо к папочке. Его влияние на мозги здешних обитателей мне было видно и без проверок. Все это было бы смешно, если бы не было так печально. Но во всей этой красоте было что-то больное. Кажется, Вечный лес исчезает. И, наверное, это закономерно. Все в подлунном мире изменяется, и кое-когда исчезают целые народы. А вот этот лес растет здесь уже несколько миллионов лет.

Мои спутники не тревожили меня. Я смотрела, а они шли сзади. Неожиданно мы вышли на поляну. Посредине опушки был холм. Он весь был обсажен белыми цветами. На самой вершине была установлена статуя. Я смотрела на статую женщины. Женщина стояла, раскинув руки. Эльфийские уши, надменный чуть холодный взгляд. Тонкая одежда едва прикрывала статную фигуру. Длинные волосы были убраны в затейливую прическу. Я обошла статую со всех сторон. Она была без сомнения очень красива, но для чего ее тут установили?

— Нравиться?

— Ничего. А кто это?

— Это хранительница. Белый бог принес нам ее рисунок и историю ее смерти.

— Интересно было бы услышать, — с сарказмом сказала я.

Я уже поняла, что это попытка увековечить мою мать или меня. Но вот форма выражения этой памяти более чем странная.

— Извольте. Когда-то давно был создан наш мир. И в нем была Хранительница. Белый бог любил ее, и она любила его. Но Черный правитель выкрал ее и убил.

Я не выдержала и засмеялась. Больно смешная это была история. Зачем папочке это надо было, я уже поняла. Эльфы смотрели на меня с ненавистью.

— Что вы на меня так смотрите?

— Ваша история очень смешная.

— И чем же она смешная?

— Да, дело в том, что моя мать выглядела так, — я махнула рукой и статуя изменилась. — А вот убил ее тот самый Белый бог, которого вы все так боготворите. И если вы не верите, смотрите.

Я взмахнула рукой и, на поляне появилось окно. Это было окно в прошлое, осколки прошлого. Я даже не была уверена, что помню это. Ведь мне было чуть больше года. В окне появился тронный зал моего отца. Это был тот самый зал, который был когда-то у Сухая. В том зале все было по его вкусу. Высокие белые стены, тонкие колонны, увитые сверху затейливой резьбой. Высокие окна, которые прятались почти в самом потолке. На каждом окне были изумительной вышивки занавески, которые легкими облаками окутывали огромные окна. В дальнем конце зала стоял трон Сухая. Он был зачарован и на высокой спинке были руны — Тхарин ванис гостис. Порядок, знание, власть — девиз Сухая. Он сидел на троне. Рядом стояли его шавки. Они всегда выглядели как огромные белые ангелы. Такие же, как и сами эльфы — высокие, надменные. Сухай снабдил их крыльями и огненными мечами. Около трона тоже стояла и моя мать. Сухай смотрел на нее с презрением. Я не помнила, о чем они говорили. И потому звука не было. Я могла воспроизвести только то, что могла вспомнить. Сухай сидел на своем троне и улыбался, а мать просто смотрела на него. В ее глазах не было ни страха, ни ужаса. Она, кажется, даже улыбалась. А потом отец махнул рукой и мама упала. А потом ее тело превратилось в прах. Эту золотистую пыль подхватило ветром и вынесло в неожиданно открывшееся окно. А отец остался сидеть на своем троне с открытым ртом.

Окно схлопнулось и эльфы остались стоять с открытыми ртами. Я огляделась и выяснила, что стоим мы на окраине города эльфов. Радом с нами стояла куча эльфов и все в ужасе смотрели на открывшуюся картину.

— Мама дорогая, — шепнула я.

На поляне начался шум. Эльфы галдели не хуже стаи сорок на заборе. Они тыкали в меня пальцами, кажется, кричали, то я испортила их статую. Дескать, не могла хранительница иметь такой задрипанный вид. А уж о том, что она была эльфийкой вообще знает каждый. Говорили они на общем языке империи. А некоторые говорили на своем языке. Они наивные думали, что я их не понимаю.

— И кто это знает? — поинтересовалась я. — У правителя Рактевира старейшая библиотека в этом мире. Там даже есть книги о времени правления Хаоса. И не уже ли вы хотите мне сказать, что у вас есть что-то древнее.

Толпа притихла.

А потом кто-то выкрикнул:

— Это он украл у нас книги и переписал их.

Я засмеялась.

— Тогда объясните мне непонятливой одну тонкость. Почему эти книги написаны на истинном языке. Насколько я помню, писать на этом языке не может ни один из ныне живущих. Даже вы не можете читать книги на этом языке.

— А ты помнишь! — прошипел один из эльфов стоящих ближе всего ко мне.

Я улыбнулась и заговорила на истинном языке.

— Клубиться туман у великой горы

и плачет создатель навзрыд.

Ушло мое сердце и вся моя жизнь.

Ушли мои светлые дни.

Где ты мое солнце и светлый мой день?

Где счастье мое на века?

На всем протяженье веков не места для нашей любви.

Пусть смоют дожди всю память о ней,

Я буду надеться все ж

Мы встретимся снова на звездном пути

И снова ты скажешь — люблю

На поляне стало тихо. Это была древняя песня. В ней пелось о создателях нашего мира. Мало кто помнил, но наш грешный мир создали два дракона. Черный дракон и белая драконица. И создали они его в то время, когда занимались любовью. Так рассказывала нам мама. А потом они и сами удивились тому, что получилось. Но шло время и драконице стало скучно и, она ушла. И как это водиться у женщин, мужа она не предупредила. Так он и остался тосковать о потерянной жене. По ходу тоски, он создал массу всяких тварей. А потом блудная жена вернулась. Они были счастливы. И вот тогда она и предложила мужу уйти из этого мира. Тот согласился. И для того, что бы этот мир не рухнул, в нем оставили Хранительницу. Вначале это была моя мать, а потом это сомнительное счастье перепало мне.

Когда-то эту песню о создателе мне пела мама. Я едва помню эту песню. Но вот сейчас песнь о потерянном счастье пролилась на головы эльфов настоящим дождем. Они молчали и если не поняли слов, то смысл песни дошел до них легко. Толпа расступилась, и мы вошли в город эльфов.