Как правило — если обозы сопровождал Айдар, то товар у торговцев перекупали сразу и сопровождали его до земель лаэра лишь одни воины.
Встречались днем, перегружали товар, расплачиваясь за остальное, и выставив обоз с шоколадом отдельно, как бы обозначая будущий приз, быстренько перекусывали в нетерпении главного события на таких встречах. После начиналось уже само долгожданное развлечение, заканчивающееся лишь незадолго до наступления сумерек, когда довольные разминкой ребята, с обеих сторон подсчитывали "урон", смазывали чудодейственным бальзамом варваров синяки и ссадины, обменивались дружескими рукопожатиями, беззлобными шуточками, какими-то мелкими предметами "на память", ужинали, устраивались на ночлег и с рассветом разъезжались восвояси.
С Айдаром сегодня была двадцатка. И теперь Аслану предстояло определиться, кого ему взять с собой со своей стороны. В прошлый раз за шоколад пришлось платить, а сегодня хотелось взять реванш... Жаль, Волош, в своей дурной силушке равный двоим, а то и троим, сегодня в дозоре, но вместо него можно взять Дерека — он еще ни разу не видел схватки с варварами, возможно ему удастся чуть лучше понять их, столкнувшись ближе. Вряд ли он о них хорошего мнения — видел его родичей лишь, когда несколько представителей клана варваров сопровождали в крепость Тессу и обоих рабов. И в то время, Меченого терзали, наверное, собственные невеселые мысли и планы побега...
Конечно, лучше бы взять Дерека в само становище, но для официального визита еще далеко, а про необходимость, возможную лишь по причине неприятностей, если вдруг потребуется помощь лаэра и участие в разборках с противниками своих родичей, Аслану думать не хотелось. Если придется встать под знамена варваров — он примет это, не раздумывая, но он прекрасно понимал, что это будет означать только одно — потери тех, кого он знает и кем дорожит — и неважно, кто это будет — воины-варвары или бойцы его крепости. Те, кто все-таки решался воевать против варваров, прекрасно отдавали себе отчет, что это не соревнования до первой крови — и все средства, даже подлые, не приемлемые в честном бою, могут быть хороши...
Пока еще дядя, периодически связывающийся с Асланом, ни словом не намекал на то, что он в затруднительном положении, и наоборот горячо уверял, что справляется своими силами... Это радовало, но все равно смутная тревога не покидала лаэра. Впрочем, сейчас совершенно другая задача — кого бы взять с собой?
Кстати, может быть, заодно стоит проветрить и Рени? Пусть посмотрит со стороны, все развлечение для пацана... Да и познакомится с обычаями, царящими среди его родичей, парню не помешает.
Размышляя о причинах, из-за которых Мелкому стоило бы поехать с ним, Аслан даже самому себе не желал признаваться в том, что невольно хотелось как-то сгладить свою вчерашнюю шуточку, показать мальчишке развлечение для настоящих мужчин.
Аслан вызвал коменданта, чтобы уточнить, кто из ребят свободен, и отдать распоряжение, кому быть готовым через час, пока грузят обоз с ответными дарами и деньгами за сопровождаемый варварами товар. Самым главным подарком в этот раз со стороны Аслана был десяток арбалетов нового образца, так понравившихся самому лаэру.
Аслан был уверен, что в принципе, может взять любую двадцатку, но мнение Инвара все же учитывал.
Обговорив несколько моментов, хозяин Замка-крепости отпустил коменданта и отправился к жене, сообщить, что он уезжает и забирает Рени с собой.
Как он и предполагал, Тессу не сильно воодушевила идея мужа взять с собой наложника.
— Аслан, ты уверен? Он еще совершенно не готов к вашим развлечениям, — обеспокоено нахмурилась девушка.
— Тесс, ну не вечно же парню сидеть возле твоей юбки, рыбка моя. Пусть посмотрит. Конечно, я не выпущу его против Айдаровых молодцов, а два часа в седле туда и два — обратно уж как-нибудь переживет.
Тесса нахмурилась еще сильнее и привела довольно сильный аргумент не пускать Рени в поездку:
— Милый, а что, если кто-нибудь из варваров, узнав о том, что Ренальд — твой наложник, постельный раб, попросит его себе? Ты будешь объяснять, как все обстоит на самом деле, что Солнышко для нас с тобой вовсе не игрушка? Так, что ли?!
Аслан, приготовившись к легкой словесной контратаке, задумчиво потер гладковыбритый подбородок:
— Не волнуйся, никому твое Солнышко интересен не будет, я ему каршифф одену.
— Подготовился... — невольно улыбнулась девушка предусмотрительности благоверного. В свое время, сразу после замужества, Тесса много расспрашивала мужа об обычаях его родни. И что такое каршифф, помнила очень неплохо.
На взгляд цивилизованных соседей, повязанная на голову варваров тряпка ничего особенного и не значила, кроме очередного проявления их дикой натуры. Для варваров это было не так. В первую очередь, покрытая каршиффом голова, означала, что у носящего его, есть покровитель. Причем если каршифф был просто серым, сотканным из неотбеленной тонкой шерсти, без знака — покровительство безо всякой сексуальной подоплеки. Их часто повязывали мальчишкам между первым и вторым посвящением, достаточно взрослым, чтобы их брали в походы, но пока еще являющихся учениками, осваивающими воинскую науку. Таких не трогают и не задирают, снисходительно относясь к их неудачам и промахам, ни в коем случае не унижая будущих воинов, направляя, поправляя ошибки и оберегая. Каршифф — просто показатель того, что юноша находится под опекой старшего опытного воина.
А вот с вышитым (или нанесенным клеймом знаком) — уже именно то, что этот парень здесь и сейчас уже занят, причем добровольно полностью согласен подчиняться партнеру. И не только в постели. Скорее это было не столько знаком сексуальной принадлежности определенному партнеру, сколько признанием того факта, что носящий каршифф, никогда не пойдет против того, кто его ему одел, но и признает интересы своего старшего важнее своих в любых областях жизни. Обычно такой симбиоз не был долгим. И длился всего несколько лет после второго посвящения, когда молодой воин еще не имел достаточного опыта. Покровительство же, кроме прочего, защищало его от претензий со стороны других воинов, даже если ему случалось проигрывать, все требования предъявлялись старшему в паре. Испытывать нежную привязанность друг к другу, демонстрируя ее сородичам, у взрослых мужчин-варваров вовсе не принято, да к тому же, несмотря на втрое превышающую численность мужчин перед женщинами племени, все равно каждый воин надеется, что не останется без традиционной пары, чтобы обзавестись потомками...
Знак на платке тоже имеет свое значение — вначале Род, потом личный знак воина. Личного знака надо еще добиться, поэтому права раздавать каршиффы есть далеко не у каждого варвара, а лишь у самых сильных, опытных и обладающих бесспорным авторитетом и уважением соплеменников. У Аслана такое право было.
Но вот одна вспомнившаяся деталь, заставила Тессу слегка нахмурить брови. Насколько она помнила, женатые обычно на других такие украшения с личным знаком не одевают, за исключением тех случаев, когда тот, на кого одели, является партнером в постели не только воину, но и его жене, а это, пусть и случается, огромная редкость даже у варваров.
— Надеюсь, хоть без личного знака?
Аслан самодовольно улыбнулся:
— Ну что ты дорогая, серенький...
Успокоившись по одному пункту, девушка продолжала искать аргументы против поездки Солнышка с мужем.
— Ну... не знаю... Сегодня прохладно... Это вы будете кулаками махать... — Тесса понимала что, Ренальду, действительно, пора понемногу расширять свой кругозор, но беспокойство за любимчика все равно не отпускало.
— Во-первых, ветра нет, во-вторых, солнце светит...
— Только осеннее солнце почти не греет — не забывай, — перебила Тесса.
— А в-третьих, оденется потеплее — не барышня, получишь свое Солнышко завтра утром в целости и сохранности, — решительно прервал дальнейшие препирательства Аслан, чмокнув жену в надутые губы, но мысленно сделав себе пометку, что за ее ненаглядным Солнышком, действительно, придется присмотреть — а то потом Тесса припомнит ему его решение в нелестных эпитетах.
— Ладно, мое сокровище, не провожай, мы уезжаем через... — Аслан взглянул на настенные часы в ее комнате, — через сорок минут, надеюсь, Инвар уже отдал распоряжение.
— Значит, мне пора отправиться на кухню, предупредить Антигу, чтобы что-то приготовила назавтра заранее, и мы с ней не толкались у одной плиты? — предвкушающее облизнулась Тесса.
— Да, сладкоежка моя, пусть котлы драит, — подтвердил лаэр.
— Аслан! — возмутилась Тесса. — У Антиги всегда все котлы и кастрюли отдраенные и все блестит, тебе ли не знать!
— Я пошутил! — обнял Аслан жену, прильнувшую к его груди и потянувшуюся за поцелуем, грозившим несколько затянуться. Но лаэр с сожалением отстранился первый, довольно отметив как Тесса старается прикрыть длинными ресницами блеск разгоревшегося желания, вынужденная сейчас довольствоваться лишь поцелуем. — Все, мне пора, рыбка моя...
— Удачи! — прошептала Тесса, медленно проводя ладонью по груди Аслана, машинально прикрывшего сверху ее своей ладонью, в нежелании отпускать, но теперь уже Тесса мягко высвободила свои пальчики. — Иди уже. Я буду скучать. Возвращайтесь быстрее...
Аслан шумно выдохнул, но Тесса права — пора уходить, чтобы предупредить Ренальда, успеть переодеться и еще раз на месте самому убедиться, что его распоряжение выполнено в точности и все, что нужно, упаковано.
* * *
Примерно через три часа после разговора с Тессой, взору Аслана, возглавлявшего небольшой отряд, выехавший на степные просторы, предстала знакомая со времен детства картина, неизменно радующая глаз — умиротворяющее спокойная, грустная и величественная красота осенней степи. Открывшаяся перед путниками долина после прошедших осенних дождей, вновь зазеленела, но уже не буйными изумрудными красками весны, а сдержанными оттенками зеленого нефрита, просвечивающими через сизый, седой ковер ковыля. Редкие вкрапления последних цветов только подчеркивали царящий здесь покой. Поверхность узкой полоски извилистой речушки, причудливо пересекающей эту долину, загадочно и маняще поблескивала под лучами полуденного солнца, слепя глаза. И над всем этим великолепием раскинулся огромный купол неба — над головами всадников еще голубой, с легкими белыми облачками, почти застывшими где-то вверху так, что даже видна была тень на земле под ними, и уже полный серых оттенков над линией горизонта, сливающийся там, вдалеке, в единое целое с ковром колышущихся трав...
Ренальд, никогда еще не бывавшей в этой стороне земель своего господина, сейчас восторженно разглядывал представший его взору пейзаж, радующий глаз своей не слишком уж сногсшибательной, но какой-то монументальной красотой, которая, кажется, была здесь задолго до его рождения и останется такой же неизменной и после его смерти. Его просто потрясла открывшаяся картина, и Рени даже не сразу заметил казавшихся крохотными фигурки людей и лошадей с повозками, расположившихся на берегу.
Спутники заметно приободрились, не обращая внимания на захватывающее чувство свободы, а может быть, так было только с ним? Казалось бы, имей, Рени, крылья, они с легкостью подняли бы его ввысь... Он даже немного обиженно оглянулся на бойцов, но тем гораздо интереснее было подначивать друг друга, особенно уже увидев цель. Ребята приосанились, готовясь к встрече с достойными соперниками в предвкушении развлечения, причем они со многими варварами уже были знакомы, и знакомство было приятным, несмотря на полученные обеими сторонами сопутствующие синяки и ушибы. К тому же Аслановы бойцы помнили, что в этот раз неплохо бы одержать победу — тогда лаэру не придется платить за товар этого обоза и щедрый господин отстегнет небольшую премию, которая будет не лишней в увольнительной в город — а это здорово подбадривало.
И лишь встретившись взглядом с Асланом, наблюдавшим за реакцией парня, Рени улыбнулся и кивнул, молча благодаря за то, что лаэр взял его с собой. Аслан подмигнул и махнул рукой в направлении небольшого становища варваров, уже лениво развалившихся около дымящихся костров. Сегодня они прибыли первыми и, значит, бойцов Аслана ждет готовый обед, а вот ужин, тогда с лаэра...
* * *
Еще подъезжая к становищу варваров, Аслан, предвкушающее улыбающийся скорой встрече с давним другом, вдруг выругался вполголоса, заметив стройную юношескую фигурку, бредущую от реки к остальным:
— Черт! Совсем забыл про каршифф...
Светить Ренальда, пока еще парень не готов предстать перед близкими родственниками в качестве полноценного бойца, а не только постельной игрушки, Аслану совершенно не хотелось. Придержав коня и, подождав, пока Рени подъедет, он достал из сумки какой-то платок и лично повязал его Мелкому, убрав светлые пряди волос под сероватую ткань. Скептически оглядев получившийся результат, и уповая на то, что так Рени хоть частично перестает слишком выделяться своей миловидной внешностью, вздохнул, поясняя:
— Вот уж повезло... — и добавил:
— Здесь мой любопытный племянник, Руслан... Младший сын Вождя варваров... Рен... и вообще со всеми вопросами о тебе, отправляй всех ко мне, хорошо?
— Да, Аслан, — кивнул Рени, заметно сникнув.
Пожалуй, вот сейчас, когда он сам смирился со своей участью, но Аслан не хочет озвучивать то, кем он является, Ренальд ощутил, как неприятный холодок поселился внутри, воздвигая барьер, не пропускающий больше солнечные лучи ясного прохладного дня в его внутренний мирок, как, оказывается, противно чувствовать себя здесь лишним. Он даже не мог себе представить, что безотчетная радость от этой поездки и окружающего простора вдруг померкнет так, в одно мгновение.
Только вот Аслан, словно почувствовав его настроение, ободряюще хлопнул по руке:
— Котенок, это не твои, а мои проблемы, слышишь? Ну-ка, выше нос!
Рени невольно улыбнулся, ощущая, как наползающая вроде бы тень, пугливо прячется в потаенных уголках души.
— Все нормально, Аслан. Я понимаю...
— Не совсем, но я тебе потом объясню, — покачал головой лаэр. — А сейчас просто выкинь всякие глупости из головы.
На каршиффе лаэра присутствовал знак Рода и личный знак воина, только Аслан умышленно повязал его знаком внутрь, еще и старательно прикрыл болтающимися концами уголок с вышивкой. Давать лишний повод для домыслов своим родичам было ни к чему, хотя, повязывая, он кусал губы, чтобы не улыбаться собственным мыслям — ведь все равно не поверят... решат, что без вышивки просто не нашлось под рукой, что хотя и было правдой, но ведь не всей...
Последовавший приказ лаэра, всех, кто заинтересуется Рени, отправлять прямиком к нему, а самим ничего не говорить о парне, Мартину не понравился. Но последующие действия Аслана, когда он повязал на голову Рени платок, полностью скрыв под ним его шевелюру, наоборот, развеселил. Он даже хмыкнул себе под нос о том, что лаэр молодец — сразу из своей подстилки сделал девочку (хоть повязка на голове Рени и не напоминала ничем девчоночьи платочки), чтобы нормальные воины не перепутали это недоразумение с настоящими мужчинами...
