Как я помню, выше по просеке располагалось небольшое озеро. На его берегах мы с ребятами соорудили блиндажи и играли в них в войну. А на деревьях среди густой листвы прятались наши наблюдательные вышки. Что-то и сейчас меня потянуло туда.
Долго-долго поднимался я вверх по влажной просеке, а затем, пройдя густые заросли низкорослой осины, вышел на прошлогоднюю вырубку. С детства на этом месте, среди высокого густого леса, мы, ребятня, собирали чернику и другие ягоды, грибы, где, бывало, гуляли и просто так, зимой же любили кататься на лыжах. А теперь только замшелые пни вперемежку со свежими, и негустые заросли малины, нашедшие себе место среди рослого кустарника, оставшегося после рубки, встретили меня. Я нехотя пошёл дальше по заросшей прошлогодней и слежавшейся за зиму травой лесной дороге. Высокий смешанный лес снова сменился вырубкой, заросли осины — березняком вдоль неглубокой ложбинки, молодой сосновый бор, в свою очередь, прервался глубоким оврагом. Когда-то мне в этом лесу были знакомы чуть ли не каждый уголочек, каждая полянка и новые посадки, а теперь же я совершенно не узнавал вроде и знакомых мест. Хотя, прошло уж столько времени с тех пор, как молодой человек, решивший покорить весь мир, покинул свою родную деревеньку. За это время здесь могло измениться многое.
Наконец, мне под конец удалось добраться до обширной болотистой полянки, густо покрытой прошлогодней выцветшей травой. Удивительно, но это место казалось совсем чуждым в весеннем лесу, только что проснувшемся от зимней спячки, но всё-таки проснувшемся. Здесь же это совершенно не ощущалось, поляна всё ещё спала, и в некоторых местах, правда, в основном только в центре, даже в обилии торчали голые верхушки каменных валунов, по всей видимости, поглощенных ненасытным болотом. Странно? Я до сих пор считал, что знаю практически всю округу в нескольких километрах от своей деревни, но такого места не видел никогда. Ей богу, не было в нашем лесу никаких развалин. Никто и никогда не заикался об этом. Насколько мне помнится, даже этой полянки никогда не видел. Кажется, я всё же заплутал в трёх соснах. Да и трава тут какая-то странная, непохожая ни на что. Как и везде, снега тоже нет. Тем не менее, здесь было уютно. Деревья густой стеной окружали поляну почти правильной окружностью. А в середине, в полукруглой возвышенной части, похоже, даже было сухо. И повсюду под проснувшимися деревьями весенние цветы нестройной и негустой толпой тянулись к небу, к яркому тёплому солнцу. Удивительно, но на самой поляне их совсем не было.
Уставшее тело требовало отдыха. И я, предвкушая такой долгожданный покой, направился в самый центр, где как раз лежал большой плоский полукруглый камень, и по-молодецки закинул своё тело на него, стараясь усесться подальше от края. У меня это получилось чересчур даже лихо. Но... Я сразу же потерял сознание...
Не знал же я, что как раз этого мне делать не следовало ни в коем случае...
Раз, и невезенье...
А что следовало ожидать потом? Наверное, об этом только боги и знали?
*
Вот такие вот дела. Кажется, я влип, и по-крупному. Возможно, покинул навсегда родные края и потерял свою Родину, раз очутился неизвестно где? Не может быть такого, чтобы человек просто так перенёсся из леса, где отродясь никогда не имелось никаких каменных развалин, туда, где всё это имеет место быть, незаметно для себя. Что-то не замечал я ранее за собой таких чудных свойств. Да и кому понадобилось просто вот так, за здорово живёшь, перенести обычного деревенского жителя, из мест привычного обитания в далёкие неведомые края? Наверное, только неизвестному богу, который и нашептал мне, неразумному, что-то про Дар и Силу.
'Слышишь, неразумный? Слушай и запоминай! Я разбужу твой Дар и волью в тебя свою Силу. Столько, сколько надо. Сразу много Силы влить в тебя бесполезно. Все равно не удержишь. Развеется. Дам немного знаний, те, что нужно тебе вначале, что помню сам и что можно дать такому неразумному, как ты. Узнаешь о них, когда будет нужно. На первое время тебе, неразумный, вполне хватит. Постарайся сохранить их и развить то, что придет к тебе после этого. А дальше ты будешь учиться уже самостоятельно, и развиваться, и копить Силу. Смотри, применяй её очень осторожно. Можешь потратить зря, и в нужный момент остаться без Силы. Сила — это твоя жизнь, а без неё придет смерть. Для тебя теперь всё будет только так, и не иначе. Учись сдерживать себя. Не гневайся понапрасну. Будь осмотрительным. И рассчитывай, прежде всего, на себя. А вот со временем, если выживешь, станешь сильным. Сильнее многих и многих людей, что встретятся на твоём пути. Будь осторожнее с ними. Цени хороших и остерегайся плохих. Хотя, о чём я говорю? Только ты сам можешь выбрать того, кто для тебя будет хорошим, а кто — плохим. Только не ошибись в выборе своего пути. Цена — не только смерть, но и память. Ты можешь потерять и себя, и запросто. Словно тебя никогда не было. Никогда! Никто не будет помнить про тебя. Никто и никогда! Полное забвение до конца времен. И помни про меня. И береги себя!'
Это что, наставления мне перед дальней дорогой? Или я, что, уже умер, а потом воскрес, и теперь просто начинаю новую жизнь? Вот, попал, так попал!
И такая тоска сжало сердце, что я, наверное, действительно, чуть не умер. Не помню, сколько же я так валялся безвольной и неподвижной куклой среди развалин. Мне было всё равно. Какое-то тупое безразличие окутало меня. Мысли бесцельно скакали с одного на другое, ни над чем, подолгу не задерживаясь и останавливаясь надолго.
И почему-то я всё-таки успел вспомнить эти строки:
Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в прекрасное далёко,
В прекрасное далёко я начинаю путь...
Может быть, оттого, что когда-то в детстве мне очень полюбился этот прекрасный светлый фильм с такой душевной песней? Или я вспомнил книгу, прочитанную недавно, правда, уже в другой жизни, с очень печальной историей, тронувшей меня до боли в душе и слёз на глазах? Наверное, и то, и другое. Если мне повезёт, то получится, что я тоже начну новую жизнь? Правда, насколько я успел рассмотреть себя, только вот тело у меня прежнее и совсем не молодое. К сожалению, изменений особых в себе мне заметить не удалось. Но всё равно новая жизнь у меня может быть совершенно другой!
В конце концов, я, похоже, погрязший в бесчисленные размышления и измученный выпавшими на меня нежданными и негаданными испытаниями, просто заснул.
* * *
Глава 02.
Новый мир, и новые обстоятельства...
Великий Шаман Великого племени Шэн-гэ привычно кинул в костёр ещё несколько веток редкого в диких степях самсариса, и задумался. Глухое беспокойство тревожило его, грызло и так слабое сердце. О, Великие боги, пожалейте же Вы своего неразумного слугу. О, могучие духи предков, возьмите поскорей его в благословенную страну Аргуну, родину далёких предков. Пусть заслуженный покой окутает измученное старческое тело. Но не отпускали до сих пор земные дела Великого Шамана. По правде говоря, хоть и взывал он к богам и духам предков с мольбой о покое, в глубине души, как и любой человек, немного лукавил, так как совсем не спешил уйти в мир духов. Старик хотел пожить ещё столько, насколько хватит у него сил и здоровья. Сколько кругов светила всё же отмерено ему богиней судьбы Пилехсе? Немало утекло вод Великой Куты и Великой реки Дэлинэ, прежде чем молодой пастух Алтансын стал Великим Шаманам. Никак не менее полутора сотен кругов. Как много и одновременно так мало! Но не это тревожило Могущественного сейчас. Каким-то глубоким внутренним чувством, выработанным долгими кругами общения с духами, он почувствовал, что именно сейчас происходит что-то важное, способное изменить судьбы людей, и в конечном итоге, может быть, и сам весь мир. Великий Шаман после некоторого раздумья отправил огню ещё несколько веток священного дерева. Затем взял небольшой свёрток, лежавший рядом в числе других предметов на небольшом столике и, не разворачивая, бросил его в костёр. Огонь неистово взметнулся ввысь, кидаясь во все стороны своими языками, потом успокоился и осыпался вниз разноцветной радугой. Великий Шаман от неожиданности вздрогнул. Всё-таки, пусть и предчувствовал он что-то такое необычное, но всё равно знак того, что ожидаемое свершилось, напугало его. Владыка не хотел, чтобы это произошло именно сейчас, когда и он сам совершенно не был готов ко всяким изменениям.
— О, Великий! Неужели ты решил вернуться? Тебя ведь не было так давно! Даже я постепенно стал о тебе забывать. Прости меня, неразумного!
Что же делать? Слишком сильно полыхал в костре огонь. Значит, Великий бог, давно забытый и преданный забвению, и вспоминаемый, может быть, только изредка, решил вернуться на грешную Суварскую землю? Значит, место проявления Силы Белого Бога находится рядом, не очень далеко от этих мест. Великий Шаман поежился. Назревают перемены, к которым он совершенно не готов. Узнать бы, хоть в каком месте Великий вернулся, и каким образом? Его возвращение могло произойти в любом месте Суварской земли, но, скорее всего, это явно случилось не так уж и далеко отсюда, всего лишь в нескольких заходах светила, в заброшенных и редко посещаемых Проклятых Землях. Только там остались наиболее сохранившиеся развалины древнего храма. Все другие обиталища Великого Белого бога, про которые ведал Могущественный, были разрушены до основания. Разве что где-нибудь далеко на севере могло сохраниться что-либо, но никто достоверно не знал, что происходит там со времён Разрушения. Не было доступа туда. Не очень уж ладили меж собой степные и охотничьи племена.
Не хотел Великий Шаман перемен, не хотел, особенно в такой момент, когда его племя так ослаблено. Оно только называлось Великим, но не являлось таким. Фактически многие другие племена востока были гораздо сильнее, и только боги знали, почему они ещё не начинали вторжение на южные земли, где много разных богатых стран. Племя Шэн-гэ, сильно ослабленное постоянными войнами с Пограничными баронствами, могло произвести один мощный набег, или несколько слабых. Но после этого оно просто перестало бы существовать, поглощённое более сильными соседями. Вот поэтому Великий Вождь Тумэнбат, пусть хранят его духи предков, остерегался длительных и больших войн, ограничиваясь короткими стремительными набегами на южных соседей. Да, сильно ослабло Великое племя Шэн-гэ. Нет в нём таких сильных шаманов, как в прежние времена. Остались только одни не очень сильные Призывающие духов. Вот раньше существовали даже могучие Повелевающие духами стихий. И сам Великий Шаман, намного лучше всех других шаманов и колдунов племени вызывающий духов воды и воздуха, и изредка, слабых духов огня, тоже являлся всего лишь Призывающим. А теперь и его Сила постепенно стала оскудевать. Мало осталось в племени Шэн-гэ шаманов и прочих колдунов, очень мало. С каждым кругом светила их становится всё меньше и меньше. Впрочем, как знал Великий Шаман, так было и в южных странах. Хирела потихонечку магия Сувара. Оскудевала земля Суварская Одарёнными. В племени Шэн-гэ подавал ещё какие-то надежды юный Алтангэр. Он уже сейчас был сильнее многих взрослых шаманов. Как-то на спор со своими товарищами, такими же юными и непутёвыми, бади устроил сильный ливневый дождь и зажёг совсем сырые, сочащиеся водой дрова. Сплошное озорство и детство. Великий Шаман мысленно улыбнулся. Ведь и сам он когда-то был точно таким же. Всё равно, растёт мальчик. Ведь давно не видели люди племени Шэн-гэ и многие другие фиолетового Облака Смерти. Может быть, поэтому и они просто перестали уважать богов и ублажать духов. Но юный ученик Могущественного теперь всё-таки напомнил им о бренности земного существования.
Только Алтангэра и можно послать в это Проклятое урочище. Все остальные шаманы слишком слабы. Да им пока лучше и не знать о грядущих переменах. Наверняка, и Предводитель выделит своих воинов. Важно узнать, что именно в развалинах Древних произошёл выброс Силы. Ведь это совсем недалеко, всего в паре-тройке заходов пути. За седмицу патруль успеет дойти туда и вернуться. И тогда Великий Шаман будет думать свои думы и решать, что же делать дальше. Да, очень уж беспокойной ожидается эта оставшаяся половина круга Белого Упатэ.
*
Граф Инвар Макенский сильно был не в себе. Так неудачно вляпаться, и в самый последний момент! Он уже считал, что его очередная тяжёлая миссия близится к благополучному завершению. Вручены все подарки, розданы золото и серебро всем, кому надо, и тем, кому тоже очень надо, но так тайно, чтобы об этом не узнали первые. Были достигнуты определённые договоренности. В принципе, степняки не возражали ещё раз пограбить союзников Саларской империи, эти четыре восточных баронства и соседнее королевство Салавир, и при удачном исходе, навестить и сами саларские земли. Тем более, почему бы не сходить в набег, если за это платят заранее? Ещё граф пообещал этим степным варварам, что при выполнении этого небольшого пожелания будет выплачена оставшаяся часть, более значительная и весомая. Стороны уже почти расстались, довольные удачно проведёнными переговорами. Осталось выдержать всего лишь пир в честь таких важных гостей. Уже середина каледы святой Юниссы, шестой по счету с начала очередного круга Белого Упатэ, и путешественникам очень хотелось обратно домой. Немного беспокоила обратная поездка, всё же по дикой степи, но и тут граф Инвар особой проблемы не видел, так как Великий Вождь Тумэнбат обещал ему дать сильное военное сопровождение.
Хотя, как понять этих загадочных, странных варваров? К примеру, вообще непонятно поведение самого вождя, хоть и Предводителя могучего племени, да и находящегося в солидном возрасте. К тому же, он, хотя, как и многие его соплеменников, почему-то был практически весь, в том числе и на лице и на могучих руках, был разрисован нелепыми знаками. Как только этот грубый и могучий дикарь услышал о стаде диких гизелей, появившегося в их степных владениях, то сразу же покинул пир и умчался со своим пьяным окружением куда-то в степь. А граф Инвар и его люди остались на попечении младшего брата Великого Вождя, такого же грубияна и дикаря, вождя Тумэнэлза. С другой стороны, ведь явное показное неуважение...
Если бы граф предполагал, что так плачевно и неудачно закончится эта важная поездка, то он, точно, никогда никуда бы не поехал, или, постарался бы убраться с этого пира сразу вслед за Тумэнбатом. Ну, кто же знал, что в окружении вождя этих диких варваров имеются любители мальчиков! Совсем как в Империи! Там тоже изнеженные и развращённые аристократы предаются разным забавам, в том числе и таким. Но граф был другого мнения об этих диких варварах. Думал, что уж эти грубияны, уж точно не практикуют такие вещи. Всё-таки худородные варвары не достойны и не должны делать тех вещей, что могут позволить себе лишь высокородные!
А теперь он клял себя, что решил немного задержаться. Никто не лишён маленьких слабостей, и графу тоже захотелось развлечься, тем более, вождь Тумэнэлз предложил своим гостям чуть необычное и такое пикантное продолжение пира. Совсем недавно, оказывается, степнякам в очередном набеге удалось захватить хорошеньких пленниц, и теперь дорогим гостям предоставлялась возможность поближе с ними познакомиться. Вот и решился граф Инвар после короткого раздумья отложить начало обратного пути на следующий заход светила.
