— Сайд! Сидишь?
— Сидю... Сиднем. Хочешь что-то посоветовать? Или — обрадовать?
— Здание не заминировано. Так что — действуй, "опер"!
— Погоди! — Остановил я "обсервера". — Запашок от них — специфический... Вареной кукурузой, от них, пахнет...
— И?
— Бинарный заряд "Бильарат" — альфа имеет запах яблока, бэта — вареной кукурузы...
— Жди. Проверяю. — "Обсервер" снова оставил меня изучать сидящих рядом.
Становилось зябко и стыло, словно тепло уходило в бесконечную пустоту.
Что-то, едва заметно, на краю чувств, пролетело над головами заложников и развернулось огненной стрелой — жадной, но не опасной. Сидящая напротив меня девушка встрепенулась, начала жадно вглядываться в лица людей, ища глаза. Но... Все глаза либо упирались в пол, либо пялились в потолок.
Никто не смотрел друг на друга.
"Баранье. Нас ведь даже не связали!"
И тут появился Еще Один, отчего-то сразу получивший у меня имя — "Девятый".
От него разило пивом и угрозой.
Такие как он, в древности, вели войска на убой и получали за это награды.
— Наличие бинарных жидкостей подтверждено! — "Обсервер" хмыкнул и отрубился.
Впрочем, отрубился не только "Обсервер" — свет погас тоже.
Очередной пси удар обрушился на мою, ни в чем не повинную голову, словно кувалда. Как мозгами не раскинул... Я окаменел и только мои глаза продолжали жить, внимательно присматриваясь к происходящему.
"Девятый", замер.
Затем, кивнул, словно получил приказ свыше, выпрямился, сверкнул серыми глазами и, обвел глазами заложников, с таким видом, словно выбирал барашка поупитанней.
— Берите троих и на крышу.
Девушка истошно завизжала. От ее визга заложило уши и больно ударило по мозгам, "прочищая" их.
— И ее — тоже!
Четверо заложников, понурясь, поплелись за террористами...
"Бараны..." — Усмехнулся я.
И в этот раз, очень не вовремя — тяжелый приклад обрушился на мою многострадальную голову.
Мир взорвался миллионами разноцветных искр.
— Смейся, смейся... Они выживут — возможно. А вот ты — точно — нет! — "Блин, ну вот куда деваться без финальной, "злодейской"", фразы, а?!"
Паркет плыл перед глазами.
Его отдельные участки вызывали приступы тошноты, другие были вполне даже ничего. Ничего хорошего.
"Несут... Хорошо несут — мордой вниз..." — Мысли текли неспешно и ровно, как Иртыш нес свои воды под Курчатовом... — "За руки за ноги, тащат..."
Мысль оформилась, проклюнулась, дала прочные ростки и взорвалась.
Тело сжалось, развернулось — все, как на тренировках.
Идущий впереди взвыл от боли в переломанных руках. Задний умер мгновенно — ребра впились в сердце и легкие.
Завершив разворот, ухожу кувырком в сторону, прихватив автомат и нож жалобно воющего боевика.
Стенная панель с хрустом лопнула и в коридоре появилось три фигуры — полевики — альфы, либо отозванные с задания, либо отдыхающая смена, что тоже не совсем есть хорошо — отдых дело святое, а без сна — полный швах.
Добив стонущего, они растворились в залитом светом коридоре. Тихий шорох шагов исчез, оставив гнетущее чувство собственной неполноценности: вот, не дано мне так двигаться, не дано!
— Сайд. — "Обсервер" "достучался" до моих мозгов. — Тебе бинарники, полевым — остальное. Работай, "Гурмэ"!
"Качнув" еще теплые мозги — задачка второго года обучения в нашем "ВУЗ-е" — скривился: обычные пешки, нанятые для разовой акции. Ничего не знают.
— Старшой! Еще трупы есть? — От всей души ору в пустоту в коридоре. — Или, хотя бы пару живых...
— Догоняй. Будут. — Обрадовал меня старшой из спецуры. — Потом проставишься...
С азартом кинулся догонять своих и нарвался на неприятность — по мозгам вновь "прилетело" пси ударом, желудок рванул к горлу. Запнувшись, растянулся на скользком полу и финишировал рядом со свеженьким трупиком, жаль безголовым.
Длинная очередь автоматической турели, с чавканьем покрошила прикрывшего меня бандита и умолкла.
От пластиковых панелей уже мало что осталось, да искрила проводка — здание не армейское, "бронирование" не предусмотрено.
— Бинарный заряд — 7 этаж. Комната Е-7. — "Голос" не знакомый, по стилю... Не "обсервер".
Еще одна очередь и пуля подобралась совсем близко, поцарапав щеку.
Что-то загрохотало и конец очереди ушел в потолок, обдав меня кусками выбитого раствора.
— Е-7! — Повторил голос.
— Ты кто? — Поинтересовался я и замер — в сознании появилась картинка визжащей блондинки, сидевшей рядом.
— Не спать, гурман, не спать! — Поторопил меня один из наших. — Время, время, время!
Одетый в "хамелеоновый" комбез, весь плывущий и мерцающий, он проскользнул мимо меня в обратную сторону, на ходу вытирая лезвие ножа.
"Повезло тебе, Гурман!" — От злости этого голоса, можно было начать... Страдать недержанием. — "Везунчик!"
"Ты, что-ли, щит гадам держишь?!"
"Догада!"
— Да пошел ты... — Вслух, сквозь зубы пробормотал я, отгоняя противный голос в собственной голове. — Встретимся, еще...
Пройдя по коридору, чуть дальше — присвистнул — Огромный, собранный на скорую руку и синюю изоленту, лазер!
Махина на пол коридора. Жгуты проводов вывалились из его нутра и частью уходили в стены коридора, запитываясь к магистралям здания.
Двое, лежащие рядом, отношения к бандитам, на первый взгляд, не имели — чистенькие, благоухающие одеколоном и бесконечно мертвые — наш "полевик" вырезал их, не заморачиваясь.
Опоздай он на пару минут и пульт, что сиротливо валяется поодаль, оказался бы подключен и тогда — "приплыли".
С потолка стала опускаться стальная решетка, отрезая меня от дальнейшего пути.
Пришлось, вытянувшись в струнку, проскальзывать под ней.
— Сайд! Система безопасности...
— Уже понял — Огрызнулся я и ускорился.
По лестнице спустился на два этажа, перепрыгивая через перила и молясь, что бы еще и ногу не подвернуть — тогда точно засмеют.
Первое, во что уперся взгляд — огромный резервуар, наполненный угольно-черной жидкостью.
"На бинарную жидкость не тянет..." — Почесал я затылок. — "Либо присадка для чистки труб, либо — что-то противопожарное..."
Словно вал холодной воды окатил меня с головы до ног.
Боль, дикая боль, сковала конечности, норовя свалить с ног и сжаться в позе эмбриона.
На одно короткое мгновение я подумал, что все эти байки, о "болевиках" — вовсе не байки, но ехидный смешок в голове прояснил ситуацию.
"Я — Контроль! А ты — лабораторный мышонок! Ты бегаешь по моим правилам..."
"Да пошел ты!" — Целебная сила мата... — "Сейчас я разберусь с делом, и мы посмотрим, кому и какие правила, писаны!"
Выпрямившись во весь рост, и отчаянно матерясь, я упорно топал к цели.
— Комната Е-7! Ау-у-у-у! Я уже иду! — Маты закончились, а давление на мозги — нет.
Е-3. Е-5.
"Что?! Е-11?!"
Комната Е-7 оказалась отсеком.
Отсеком мусоросборника!
Преддверием вонючего ада, размером семь на одиннадцать метров, сплошь уставленного бэушными мусорными контейнерами.
"Вот уж воистину — единственный закон, принятый в первом чтении, большинством голосов — Закон Подлости!" — Я закинул автомат на плечо и приготовился к худшему. — ""Обсервер!" Новости есть?!"
Тишина.
Первый шаг по жирночавкающему полу стоил мне больших усилий по запихиванию и удержанию. Удержанию — обеда и запихивания себя в это...
Второй шаг сопровождался выворачивающими желудок спазмами. На третьем, ощущения атрофировались, помахали рукой и ушли, обиженно виляя хвостом.
"Неужели, все "это" отсюда никто и никогда — не убирает?!" — Длинная вереница мусорных баков преградила мне дальнейший путь и я "раскидывал мозгами", прицениваясь, как бы и дело сделать и... Не помятому уйти.
— Сайд! Ты нашел Е-7?
— Ага. — Ответил я — голос "Обсервера" отвлек меня от размышлений.
— Ага — ага! "Рога"! На комплименты не нарывайся! Что там?
— Жопа тут. — Признался я. — Полсотни контейнеров, мусорных. Бу и с содержимым...
— В который раз я тебе не завидую! — "Обсервер" хмыкнул.
Я не я буду — отмоюсь и найду его.
Нет, мне просто интересно, чем же я его так занозил-то! Вроде не пересекались...
— Слушай! Если весь этот хлам сюда как-то попал, значит должен быть еще, как минимум один... — Договорить мне не удалось. Мир вокруг меня превратился в берег грязной речонки, несущей свою отравленную влагу в невидимый океан.
Ноги по щиколотку ушли в плесень и ряску, в ботинках захлюпало и каждый шаг только выдавливал холодную жижу с мерзким "хрюк-хрюк". Фигура, появившаяся на противоположном берегу, метрах в сорока от меня, дальше и ниже по течению, выглядела безобразно сморщенной и словно выкрученной на центрифуге.
Легко скользя по поверхности реки, фигура приближалась, все увеличиваясь в размерах.
Вот уже и видно лохмотья, драные до такой степени, что сквозь них отчетливо можно разобрать красно-синюю кожу.
"Сапсэм бэдный индеэц замерц!" — Радостно оскалился я. — "Мерзлый баклажан!"
Зря я радовался.
Фигура, замерла в десяти метрах от меня и выпрямилась во весь рост.
Совсем не маленький, между прочим, рост.
Сверкнули синие глаза и в мою сторону метнулись сапфировые струи.
Выдирая завязшие ноги, едва успел отпрыгнуть в сторону. Потом еще и еще раз, пока не оторвался от противника метров на десять — пятнадцать.
Там, за моей спиной, точно по следам моих прыжков, вырастали массивные друзы сапфиров, а влага, омывающая их, уже не была такой грязной.
"Млин, красивая могла быть гробница..." — Признался я самому себе. — "Только синий цвет мне не идет"!
Ожидая дальнейших событий, перекинул автомат и щелкнул предохранителем.
Потом еще и еще раз, пока проклятая железка просто не отломилась и не упала мне под ноги. Хваленый МП-5, приказал долго жить, не сделав ни единого выстрела.
Фигура "мерзлого индейца" сгорбилась и рывком выпрямилась, протянув в мою сторону руку из которой вырвался плотный рой шустрых насекомых, чуть больше наших ос, по размеру.
Такое я знаю — проходили.
"Нет меня!" — Старая, как янтарь и следы мамонта, шутка.
Совсем не смешная для тех, кто прошел...
Вобщем, кто прошел, тот — помалкивает!
Осы, с удивлением рассыпали рой и принялись усиленно искать меня, едва не путаясь в волосах.
Река забурлила, вспенилась и начала стремительно выходить из берегов. По ее волнам понеслись вырванные с корнем деревья, покатились валуны — грозя сбить с ног, подмять под себя и вбить в грязь, утопив, залив вонючей жижей.
Прыгая по камням, я разочарованно качал головой — фантазия существа оказалась такой же сморщенной, как и внешний вид. И хоть камни казались скользкими, словно облитыми машинным маслом — проблем не создавали. Сложнее было просчитать ветки деревьев, так и норовящие если не зацепить своими сучьями, так хотя бы посильнее хлестнуть.
Выбрался на берег, совсем рядом со своим, тяжело дышащим, противником.
— Чай, кофе, потанцуем? — Вырвалось у меня и я в который раз дал себе зарок укоротить собственный язык.
Хоть на полмиллиметра, но — укоротить!
— Потанцуем! — Существо скинуло свои отрепья.
Серебристый доспех обтекал его тело как перчатка, струился и мерцал, как звезды в морозном воздухе. Было в этом доспехе что-то и от звезд, и от земного металла, и от черной ночи. И от холода вечного льда.
И куда, спрашивается, подевались красно-синие цвета?!
— Мышонок... Храбрый мышонок. Глупый — мышонок! Мышонок — Гурман... — Голос скрежетал, срывался в запредельные частоты и уходил в невозможные для человеческого уха, выси.
— Сайд! Живо выходи из ступора! Живее! — Тонкий комариный звон и комариный укус за нос.
— Мы еще встретимся, Мышонок! — Фигура исчезла, прихватив с собой реку, сапфировые могильники, но оставив мокрые туфли и знакомую вонь свалки.
— Сайд! Найди эти чертовы заряды! — Рявкнул "Обсервер". — Отсчет пошел!
Тонкая серебристая линия опоясывала один из стоящих рядом, мусорных баков. Другой обвивала синяя и пульсирующая, красная, связывала их, замыкаясь на третьем.
Слава всем богам, что никто не видел, как меня скривило только при одной — единственной мысли, что придется лезть внутрь.
Перевалившись через край мусорки, я услышал тихое "Дзынь" и обмер.
"Упс"!
Мир вздыбился горбом, раскидал миллиарды осколков всех цветов и размеров. Расцвел огромным цветком с яркими лепестками всех цветов радуги и вновь собрался в единое целое.
Остался только Холод!
* * *
Колокольный звон, встретивший моё вернувшееся сознание, пробирал жутким ознобом.
Комната, с каменными стенами и каменным же потолком, уставленная современной медицинской аппаратурой, контролирующей меня и мое состояние. Мягкое освещение лампы "экономички", теплого диапазона. На полу, если я не ошибаюсь — ковер.
Причем не из дешевых.
Как и оборудование.
Да и медикаменты, которыми меня пичкали, судя по названиям, лежащих в кювете ампул — тоже не контрафактная дешевка.
А вот что было совсем неприятно — это холод во всем теле.
Я замерз, хуже курицы в морозилке!
Понимаю, что это те самые, любимейшие, европейские +18 градусов!
Но я — существо Азиатское, особо теплолюбивое!
Висящие под потолком камеры — "всережимки" и датчики температуры и движения — все, как и положено.
Помахав рукой, привлек к себе внимание — камера подмигнула подсветкой, переходя на режим.
Был у камер этой модели подобный косячок — мигание при перенастройке — наши от них потому и отказались, либо вешали их — в броне.
Знак подан — остается ждать.
А если задержатся — буду спать.
Хотели бы грохнуть — уже бы сидел на облачке и на арфе, набренькивал, с золотым кружком над головой и двумя крылышками — за спиной.
Ну, я очень хочу верить, что это будет именно так.
Колокол наконец-то заткнулся.
С его последним ударом, открылась дверь, и на пороге появилось существо, увидеть которое я ожидал меньше всего.
— Добрый день! — Поздоровалась девушка блондинка и судорожно дернула головой, останавливая свою скорость.
— Добрый день! — Улыбнулся я. — Давно я тут?
— И... Что, никакого — "Привет, Отродье?!" — Девушка, описанная Альбертом, в удивлении замерла.
— Нет. — Твердо ответил я. — "Отродья" те, кто Вас переделал. А для меня... Делить нам нечего. Врагами мы не были. Так что и оскорблять — не правильно. Тем более, чувствую я, что не просто так, здесь оказался...
— Быстрое выздоровление, быстрая реакция, быстрый анализ. "Фемида"... — Девушка выкатила из-под кровати мягкий стульчик и уселась напротив меня. — Не боевик. Первый выход в поле?
— Первый. — Не стал отрицать я. — "Фемида", азиатский отдел. С кем имею дело? "Первая католическая" или "Иешуа Назаретец"?
— А если — "Воинство Христово"? — Девушка выпрямилась и положила ногу на ногу.
— Креста — нет. Кольца — нет. Морфинг — завершен полностью. Да и колокола — звон уж больно знакомый... Краков? Или Мюнхен?
Блондинка улыбнулась.
— Краков. До Мюнхена тащить тебя слишком долго — не выжил бы.
