— Я уже понял это, сэр. — Серьёзно кивнул он.
Спустя полчаса мы прибыли в Юсвел. Что можно сказать об этом шахтерском городке? Это шахтерский городок и этим всё сказано. Ничего другого тут нет. В горах на северо-востоке страны много таких. И все управляются по одному принципу. Управляющий является владельцем шахт. Он тут царь и бог. Хотя, скорее царёк и божок, так как, по моему мнению, и скромным прикидкам, они все гребут под себя. Когда мы вышли из поезда и спустились с перрона на улицу, я тут же нашел подтверждение своим предположениям. Хотя до событий канона в Юсвеле года три осталось, уже сейчас видно, в каком отчаянном положении находиться город. И уже сейчас лейтенант Йокки заработал у меня минимум вышку. Впрочем, я готов дать ему шанс исправиться. По событиям сериала я знал, что он может быть добрым малым, вот только пинать его для этого надо нещадно.
Идя по улице, я замечал бедность города. Грязь на улицах, мелкий мусор. Выбитые стекла в заброшенных домах, которых было немало. Одежда на людях была довольно поношенной. Детей на улице практически не было. А если и были, то не старше восьми лет. И я сильно сомневаюсь, что они в школе, так как сегодня вроде выходной день. В глазах же тех жителей, кого я встречал, я видел обреченность. Такое бывает не от хорошей жизни. И это совсем не соответствует отчетам, что получал восточный штаб.
— В принципе уже всё ясно, младший лейтенант Штейн, — сказал я, осматривая улицы. — А вы как считаете?
— Согласен, подполковник, — угрюмо кивнул вояка. У него были глаза, и он отчетливо видел, что происходит в городе. А уж сложить два и два...
— Ну, что, посетим уважаемого лейтенанта Йокки? — спросил я. — Вот только, давай остановимся сначала на ночь вон в этой гостинице. А уж официальные мероприятия оставим на завтра.
Войдя в помещение, более похожее на столовый зал, я тут же направился к высокому мужчине со светлыми волосами. Все находящиеся внутри тут же внимательно посмотрели на меня. И в их взглядах читалась неприязнь. Ведь мы с Штейном были в форме.
— Добрый вечер, — поздоровался я с мужчиной, сохраняя вежливый тон. — Я бы хотел поговорить с хозяином гостиницы. Не подскажите, где мне его найти?
— Это я, меня зовут Халлинг. — Ответил он. — С кем имею честь разговаривать?
— Я — подполковник Эдвард Элрик, а это — мой заместитель, младший лейтенант Виктор Штайн. — Представился я. — Я приехал в Юсвел с проверкой и хотел бы остановиться в вашей гостинице. Это возможно?
Халлинг внимательно смотрел на меня. Я отчетливо видел, как он пытается принять хоть какое-то решение. Он ненавидит военных за поборы, устраиваемые Йокки, но я приехал с проверкой и он вполне может сыграть на этом.
— Странно, никогда бы не подумал, что полковники в армии Аместриса столь молоды, — заметил он. К тому, что меня подначивают таким образом, я уже привык, и слова шахтера вызвали у меня лишь улыбку.
— В армии Аместриса я один такой уникум, — усмехнулся я. — Итак, что насчёт номера?
— Хорошо, я предоставлю вам номер, — ответил Халлинг, видимо решив, что я не такой уж и плохой парень. — Вот только это будет дорого.
— Я вполне кредитоспособен, — ответил я. — Сколько?
— Двести тысяч. — Ответил он.
— За гостиницу? — решил уточнить я.
— Нет, это за номер и ужин, с каждого, — уточнил шахтер.
— У вас отличное чувство юмора, мистер Халлинг, — улыбнулся я. А затем моё лицо посуровело. — Всё настолько плохо?
— Вы сами могли видеть, когда шли по улице, господин полковник. — Развел руками мужчина.
— Подполковник, — поправил я, затем я задумался. Спустя полминуты я решил сделать кое-какое предложение. — Как насчет компромисса. Дело в том, что я — государственный алхимик. Я могу оказать вам необходимые услуги, какие вы посчитаете нужными, а в оплату предоставите мне проживание и питание, мне и моему помощнику.
— Алхимик? Это меняет дело, — оживился Халлинг. — У нас давно не было алхимиков. Сам я уже давно не практикую толком, так по мелочи, учился в юности в Восточном городе. А у многих наших инструмент совсем пообтесался.
— Пообтесался? — уточнил я. — Тогда мне ещё понадобиться металл в качестве сырья для восстановления. Равноценные обмен, как вы понимаете. Я не могу нарастить металл из воздуха. — Вообще-то могу, но, во-первых, это энергозатратно, а во-вторых, что называется "хрен вам". Пусть тоже внесут свой вклад. А то нашли Альтруиста.
— Всё сейчас будет, господин полковник, — уже радостно ответил Халлинг. Спустя полчаса работы весь инструмент рабочих был восстановлен. Для работы я использовал универсальный круг преобразования, разработанный мной как раз для таких случаев. Я поместил его на специальном листе и в эту поездку взял с собой, предполагая что он мне пригодиться. Когда я закончил, ко мне подошёл Виктор и протянул мне чашку кофе.
— Передохните, босс. — Сказал он мне. — Столько преобразований за раз без передышки. Даже на фронте вы столько не напрягались.
— На фронте? — удивились рабочие. Затем до них стало постепенно доходить, кто я.
— Ничего, Штейн, алхимия созидания всегда доставляла мне больше удовольствие, чем разрушение. — Ответил я, краем глаза замечая очередное изменение настроения шахтеров.
— Прости, господин подполковник, — вновь осторожно как в самом начале, начал Халлинг. — Вы сказали, что вы — государственный алхимик?
— Да, — кивнул я. Я достал серебряные часы с гербом Аместриса. — Представлюсь полностью, Подполковник Эдвард Элрик, Стальной Алхимик, заместитель командующего Восточной Зоной.
— Вы тот самый алхимик, которого называют... — начал какой-то мальчишка, судя по всему, сын Халлинга.
— Кайл, — попытался одернуть его отец, но такие же мысли витали у всех.
— Жнец, — холодно ответил я. Затем я окинул ещё раз рабочих и устало вздохнул. И постарался как можно мягче улыбнуться. — Не смотрите на меня так. Несмотря на то, какие обо мне ходят слухи, я не убиваю безоружных граждан. И не пью кровь младенцев. Или что там обо мне ещё говорят?
— Многое, — пространно сказал Халлинг, сделав описательный жест рукой.
— Мда, не хорошо как-то получилось, — смущенно сказал я. Затем, встряхнувшись, я решил сменить тему. — Я так понимаю, больше инструментов, которым требуется починка не осталась?
— Вы всё починили, что наши работяги успели притащить, господин подполковник. — Ответил хозяин за всех.
— Ясно, — кивнул я. — Вы не против продолжить наш разговор завтра? Просто я уже вторые сутки на ногах и хотелось бы банально выспаться.
— Хорошо, — кивнул Халлинг. — Кайл, проводи гостей.
— Хорошо, Отец, — кивнул десятилетний мальчишка, мой ровесник. Он проводил нас с Виктором до нашего номера. Так уж получилось, что мы с моим замом привыкли брать один двухместный номер на двоих, несмотря на разницу в чинах. Как я объяснил моему подчиненному, которого поначалу смущал этот факт, так лучше в плане безопасности. Проводив нас до номера, я заметил, что Кайл не спешил уходить, видимо, желая о чём-то спросить меня.
— Кайл, верно? — спросил я. — Вижу, ты что-то хочешь узнать, давай оставим до завтра, хорошо? Уже поздно, да и тебе пора, наверное, спать.
Мальчик кивнул и удалился.
— Маленьким детям пора спать? — улыбаясь, спросил Виктор.
— Ага, — кивнул я и широко зевнул. Затем я серьезно добавил. — И я не исключение, несмотря на моё звание. Растущему организму нужен сон.
— Полностью с вами солидарен, босс, — кивнул Виктор. В пять минут мы разобрались. Туша свет он сказал, — доброй ночи, подполковник.
— Доброй ночи, младший лейтенант, — ответил я и отрубился.
Привычку засыпать мгновенно и просыпаться вовремя я отработал в Ишваре. Там каждая минута отдыха была на счету, потому мы, военные, очень ценили их. Особенно это касалось государственных алхимиков, так как у нас была наиболее напряжённая нагрузка. И хотя вроде как наступило мирное время, я не спешил избавляться от этой полезной привычки.
Проснувшись с восходом солнца и совершив утренний моцион, мы с Виктором спустились вниз. К моему немалому удивлению, тут уже было немало народа. Как оказалось, рабочий день у них начинается как раз в это время, и длиться четырнадцать часов. Услышав про это, у меня задергалась левая бровь.
— Сколько, ты говоришь, Халлинг, длиться у вас обычно рабочий день? — спросил я у шахтера.
— Четырнадцать часов. — Ответил он, с интересом смотря на мою реакцию. Взяв себя в руки, я постарался успокоиться.
— У вас найдётся каска? — уже спокойно спросил я. — Я бы хотел спуститься вместе с вами в забой.
— Да, — кивнул он. В его глазах мелькали смешанные чувства. Он не понимал, что происходит, но надеялся на лучшее. Переодевшись в рабочий комбинезон, который я также прихватил с собой в Юсвел, я нацепив каску, спустился вместе с рабочими в забой, велев Виктору оставаться на поверхности и быть осторожным. Боевой офицер кивнул. "Уж меня-то никакая тыловая крыса не напугает", сказал он мне. Вместе с рабочими я провел под землёй следующие четырнадцать часов. Что можно сказать про шахту? Это была первая шахта увиденная мной. И мне не понравилось. Порасспросив рабочих, считают ли они, что в шахте все в порядке, услышал ответ, что бывает и хуже. Правда, потом они добавили, что им хотелось бы условий и получше, вот только лейтенант Йокки совсем иного мнения. Пройдясь по всей немаленькой шахте, я при помощи алхимии постарался, где возможно укрепить своды и максимально обезопасить труд рабочих.
— Господин подполковник, уже три часа дня, — позвал меня Халлинг, когда я закончил укреплять один из центральных коридоров.
— Спасибо, Халлинг, — кивнул я, отряхивая руки. — Сегодня я увидел достаточно. Возвращаемся в гостиницу?
— Да, сэр, — кивнул он мне. Когда мы почти подошли к выходу на поверхность, он, наконец, решился спросить меня о том, о чём думал. — Сэр, скажите, теперь всё поменяется?
— Тебе так нужно узнать ответ на этот вопрос? — спросил я, остановившись и повернувшись к мужчине. И по его взгляду, я понял, что "Да". — Ты прав, я не могу все так оставить. Лейтенант Йокки показал свою полную некомпетентность в деле управления шахтами. Правда, мне осталось проверить документацию, но я почему-то сомневаюсь, что там всё будет в порядке. Уже сейчас видно, что лейтенант Йокки вопиюще нарушал свои обязанности. — Я внимательно посмотрел в глаза мужчине. — Халлинг, как ты думаешь, какое наказание должен понести Йокки? Должен ли он ответить по всей строгости закона или же к нему можно проявить снисхождение?
— Пусть он ответит за свои преступления, — сказал мужчина. — Он все соки из нас выпил. Люди уже в отчаянии.
— Хорошо, — кивнул я. — Я сейчас отправлюсь к нему, займусь проверкой документов. А в, — я посмотрел на часы, — в восемнадцать ноль-ноль пусть все подходят к зданию администрации.
Спустя сорок минут мы с Виктором стояли у административного здания. Войдя в приемную, мы никого не застали. Оглядев первый этаж, мы не нашли никого. Во всяком случае, под это определение не попадали пьяные в хлам двое младших сержантов. Пожав плечами и не дав Виктору разбудить их, я предложил подняться на второй этаж. В одном из залов, который видимо по недоразумению называют кабинетом, мы нашли лейтенанта Йокки. Который вместе с секретаршей был занят важным делом. Мы услышали их ещё в коридоре, но я, такой гад, не дал им закончить.
— Добрый день, Лейтенант Йокки, — поздоровался я, входя в кабинет. Лейтенант, которого отвлекли в самый неподходящий момент, с негодованием посмотрел на вторженцев, то есть на нас. Вот только гневные слова так и не успели сорваться с его губ. Наблюдать за его физиономией, которая менялась по мере узнавания моей скромной персоны, было очень интересно. — Может, потрудитесь-таки поприветствовать старшего по званию должным образом? — Чего мне стоило сохранять суровое выражение лица и не заржать в тот момент. Но я старался. К слову, Виктор успел немного покраснеть, от увиденной сцены. Я же был калачом более тертым, что и помогло мне сохранить спокойствие.
— Г-господин подполковник? — протянул удивленным голосом лейтенант, не меняя позы.
— Я вижу, вы, наконец, узнали меня. — Констатировал я. — Потрудитесь принять вертикальное положение и застегните штаны. — Йокки мгновенно принял стойку смирно. Но затем, вспомнив про штаны, тут же поспешил исправлять недоразумение. Секретарша же взвизгнув, подскочила и побежала к выходу из кабинета. — Стоять, Смирно. — Мои команды возымели действие. Конечно, не бас. Но уже и не детский голосок. Мой ледяной тон, как правило, отлично действовал на собеседников. Под моим пристальным взглядом, эта парочка стала судорожно одеваться. Я же невозмутимо наблюдал за каждым их движением. Наконец, они привели себя в относительный порядок. Секретаршей Йокки оказалась молодая девушка со знаками отличия младшего сержанта. Я прошел по кабинету, и брезгливо посмотрев на "место попрания воинской чести", сел в кресло для посетителей. Я с негодованием посмотрел на отличившихся. — Итак, лейтенант Йокки, вам известно, кто я?
— Д-да, сэр, — промямлил он. — В-вы п-полковник Эд-двард Элрик...
— Подполковник, — исправил его я. — Такая грубая лесть вам не поможет. Хорошо хоть имя не перепутали. Я прибыл в Юсвел, чтобы проинспектировать вас. И что я вижу? Вместо того, чтобы встречать меня, вы занимаетесь совсем другим делом. Вы знаете, чем вам грозят неуставные отношения на службе? На первый раз я, пожалуй, закрою глаза на этот инцидент, но в будущем постарайтесь держать себя в руках. Теперь, что касается проверки, — я на пару секунд задумался, собираясь с мыслями. — Предоставьте мне, все документы о состоянии дел на шахтах.
— Но, сэр, — начал было возражать Йокки. — Мне нужно время чтобы собрать документы.
— Они у вас все должны быть в кабинете, — парировал я. — Или вы не в курсе своих обязанностей?
На мои слова лейтенанту отвечать было нечего, а потому он, молча, предоставил мне все бумаги. Я управился довольно быстро, всего за час. И этот час для Йокки бы самым худшим в жизни. Хотя при поверхностной проверке документов могло показаться, что всё на шахтах в порядке, я знал истинное положение дел. Потому я проверял документы тщательно. Это позволило сразу заметить "не стыковки". И по мере дальнейшей проверки, этих "не стыковок" становилось все больше и больше.
— Как интересно, — в очередной раз сказал я, сверяя документы из разных папок. — Лейтенант, согласно этим документам, на шахтах совсем недавно проводились работы по укреплению сводов. И обошлись они в огромную сумму. Вот только когда я вчера проверял эту самую шахту, я не заметил, чтобы кто-либо занимался там чем-то подобным Во всяком случае, в последние лет десять.
— Но, сэр, понимаете, — начал оправдываться Йокки. Я уже не мог смотреть на его тупую физиономию. Так и хотелось пустить его на ингредиенты. Я сделал останавливающий жест рукой, и он тут же замолчал.
— Господин лейтенант, — обратился я к нему. — Вы понимаете, что значат все эти разночтения в документах? Это значит, что вы некомпетентны в исполнении своих прямых обязанностей. Когда началась война с Ишваром, многие шахты были переданы под управление военных, чтобы увеличить качество труда и выполняемых работ. Управляющим были переданы практически неограниченные полномочия. И как использовали эти полномочия вы? — спросил я его, внимательно глядя ему в глаза. А затем сам же ответил на мой вопрос. — Вместо того, чтобы содействовать благополучию Аместриса, мудро управляя вверенным вам имуществом, вы использовали его для собственного обогащения. Вы думаете, я не заметил, как вы живете, в каких условиях? И уж тем более я заметил, в каких условиях живут люди, на плечах которых зиждется могущество нашей страны. — Я говорил тихо и вкрадчиво, но каждое мое слово заставляло лейтенанта съеживаться. Однако последние мои слова вызвали у него недоумение, несмотря на страх передо мной. — Смотрю, вы удивлены моим словам? От чего же? Неужели вы думали, что могущество государства зависит от его армии или от его алхимии? Всё это вторично. Без самых обычных аместрийцев это все не имело бы значение и не смогло бы состояться. Вы же забыв о вашем долге заботиться о наших гражданах, использовали их для своей наживы. Это уже не просто преступление. Это государственная измена. А вы в курсе, какое в нашей стране предусмотрено наказание для военных совершивших государственную измену? — последние слова я проговорил медленно и четко. Это позволило Йокки наконец-то осознать всю глубину той ямы, в какую его загнала собственная алчность. Его ноги подкосились, и он упал на колени.
