Саб

— Да всё нормально, Юль. Приедешь, поговорим.

— Угу. Я вообще позвонила обрадовать тебя, — похоже, нашёлся для него Топ.

— Что?..

Мне показалось, что я вдруг стала плохо слышать. По крайней мере, в ушах как-то неприятно зазвенело.

— Топа, говорю, нашла! Слава Богу, один согласился попробовать. Как раз расстался со своим прежним мальчиком, а тут у нас Вик бесхозный... Удачно совпало!

— Погоди, я не поняла, — мне с трудом удалось сохранить более-менее спокойный тон. — Топ — мужчина? Но у Вика же была женщина! Он не жил с мужчинами!

— Ну, не знаю... — Юлька с сомнением посмотрела на меня. — Никаких запретов на верхнего-мужчину он не указывал. Так что, должен был уже иметь с ними дело.

В ушах конкретно застучало и экран начал как будто темнеть.

— Не понимаю... Он ничего не говорил об этом... — выдавила я.

— Ну, он как бы и не обязан всё рассказывать, Инн... Да и Топа-мужчину, любящего найф-плей, легче найти. Короче, сразу, как приеду, — заберу. Его будущий хозяин за день до нас прилетает, успеет подготовить место. Надеюсь, что у них всё срастётся. Классный мужик!

— Место? — повторила я зацепившее меня слово. — Почему место? Не комнату?..

— Ну, может, и комнату. Как договорятся. Это уж их дело... Главное, я его пристрою в хорошие руки. Думаю, он будет рад... Особенно, после его предыдущей хозяйки.

— А что с ней?

— Нуу... — Юлька вдруг замялась.

— Да ладно, — подтолкнула я её. — Мне Вик кое-что рассказывал уже... почему она с ним так поступила?

— Ох... Ну, стервы везде встречаются. А эта вообще специализируется на молоденьких парнях. Воспитывает из них сабов, под свой вкус, а потом бросает.

— Почему... бросает?

— Да ненормальная потому что. Больше двух лет ни один не задержался. И, главное, так ухитряется мозги им закомпостировать, что они для неё на всё готовы. Буквально. Этот вот ухитрился подарить ей свою будущую квартиру... Влюблённый придурок, больше ничего не могу сказать.

— А... он её любил?..

— Да-а! Первая любовь, и всё такое. Обожание в глазах, тапочки в зубах... Короче, эта... нехорошая женщина лепила его под себя два года, до идеального состояния, а потом бросила, как обычно.

Мне вдруг стало тошно. Очень-очень.

— Ну, вот... Он сразу сюда, а эта делает вид, что ничего не произошло. Повезло ей, что дядя Вика уехал, а то были бы мексиканские страсти...

— Но, он же разрешил Вику быть сабом у этой...

— Да ну, кто тебе это сказал? — удивилась приятельница. — Ничего подобного не было! Этот мелкий паршивец сам её себе выбрал, на какой-то тусовке, а дяде оставалось только скрежетать зубами, наблюдая за процессом. Ох, там такая история была, — не приведи Бог... Ну, теперь-то всё образуется, я надеюсь. Ещё бы вытрясти обратно 'приданое' Вика, — и совсем сказка была бы. Ну, дядя там по своим каналам вентилирует, может, чего и выйдет... Ладно, короче, всё! Потерпи ещё немножко, и будешь опять свободна, как ветер!

Юлька явно ликовала, уверенная, что удачно выполнила просьбу родственника принца, а я судорожно пыталась вспомнить всё, что произошло за этот месяц, чтобы понять: неужели я проглядела то, что Вик по-прежнему был влюблён в свою прежнюю госпожу? Неужели я погналась за призраком?! Да нет же! Всё его поведение доказывало обратное. Если косвенные признаки хоть что-то означали, то Вик был ко мне неравнодушен! Чёрт... И я теперь должна была его просто отдать какому-то Топу, который принца в глаза не видел?!

Собравшись с духом, я сказала:

— Не торопись, Юль... Может, его и не придётся никуда отдавать.

— Ты о чём? А куда он денется? Собирается вернуться к себе, в Новгород, что ли? Так кто его там ждёт-то? Или надеется, что его обратно возьмут?..

— Нет, он не собирается возвращаться, он останется здесь, но... не надо его никому отдавать.

— Ты что... Ты собралась оставить его у себя?! — изумлению Юльки не было предела. — Инн, да ты с ума сошла?! Ты хоть понимаешь, на что подписываешься?! Ты же год назад даже слова такого — 'саб' — не знала!

— Ну, не знала, и что? Теперь знаю.

— Инн, ну подумай головой! Если б он хоть сессионным был, ещё полбеды, но ему же постоянка нужна! Ты понимаешь, кто такой саб? Это человек, жизнь которого принадлежит хозяину. По сути вещь, предмет, которым распоряжается его Топ! Ты что, решила, что за пару недель сможешь стать Топом? Да брось, Ин! Это же совершенно не твоё! Если тебя не торкнуло сразу, значит, уже бесполезно, можешь не стараться. А этот мальчик, между прочим, на найф-плей подсажен! Для таких, как он, Топов вообще днём с огнём искать надо! Ну, ты, блин, даёшь... Или ты его пожалела, что ли?!

— Нет... я... мне кажется... — Боги, каким жалким казался мне сейчас мой лепет! — Мне кажется, я... наверное, я влюбилась...

— Чтоооо?! — Моя собеседница на экране подпрыгнула. — Что ты сделала?!

— Влюбилась, — повторила я, жутко жалея, что не могу не ответить. Вот уж кто точно был прирождённой госпожой, так это Юля! Независимо от собственных желаний, люди вокруг неё делали именно то, чего она от них хотела, не особенно считаясь с их мнением. Мне такой точно не стать.

—

* * *

* * *

... — высказала она своё отношение к услышанному и схватилась за голову. — Ну, ты и отколола номер... Что же теперь делать-то... Ин, а может, это у тебя просто блажь, прости за грубость? Мальчик красивый, сексуальный, не спорю... Ну, потрахай его в своё удовольствие, сколько хочешь, если он сам не против! Зачем сразу любовь-то приплетать?..

Удивительно, но мне удалось сдержаться и не захлопнуть крышку ноута, чтобы не слышать того, что Юлька так спокойно предлагала. Значит, с моим принцем можно запросто 'потрахаться' любому, кому это взбредёт в голову? Лишь бы Вик 'был не против'! А он может быть против?.. Что-то я не замечала в нём стремления к самостоятельности... Получается, у своей прежней госпожи он жил вот так, ублажая не только её, но и каких-то там мужчин?!.

Вместе с отчаянием в груди поднялась жгучая ярость. Захотелось что-нибудь разбить или разорвать. В клочья!

Не знаю, что увидела Юлька, но внезапно выражение её лица изменилось, глаза стали испуганными, и она быстро проговорила:

— Ну, ладно, ладно... Чего ты так переживаешь-то, не надо... Придумаем мы что-нибудь, не конец света... Ты, главное, дождись меня, и мы всё решим, спокойно и без истерик! Просто подожди, не делай никаких глупостей, я прилечу и мы поговорим! Хорошо?

— Хорошо, — я кивнула и отключилась.

Сил разговаривать дальше не было совершенно. В сердце нарастала пустота, как будто из меня тихо выкачивали жизнь.

Вика сейчас назвали, практически, бесплатной проституткой, и предложили мне его поиметь. Чтобы потом, когда надоест, отдать следующему хозяину, который будет делать то же самое. И самое главное, — всё это происходило и будет происходить с согласия самого принца!

Продираясь через боль, которая разливалась по мне, как жидкая лава, я пыталась понять, сколько правды было в том, что сказала Юлька. Возможно, то, что она рассказывала, было обычным делом для какого-то теоретического саба, но необязательно, чтоб у принца жизнь была такой же. Его госпожа могла быть большой собственницей, да и дядя мог проследить, чтобы племянника не пускали по рукам...

Я понимала, что надо спрашивать самого Вика, но, при одной мысли об этом, внутри всё сжималось. Как задать ему эти, совершенно оскорбительные, вопросы? И зачем?! Только, чтобы проверить сведения Юльки?!

Честное слово, это было свыше моих сил!

Но делать что-то надо было... Ещё немного, и Вик сам придёт, я не собиралась сегодня учиться, значит, и появляться ему в гостиной не запрещала. Как сказать, что у него уже, по сути, новый хозяин?! И почему это решает Юлька, а не он сам? Впрочем, никто ведь и не сказал, что Вик решит по-другому... Это я расслабилась, растворилась в потоке любви, а он? Достаточно ли ему этих эмоций? Или для него это, как он выразился, 'рис без соли'?..

Я застонала и уронила голову на руки. Боже, почему же так плохо?.. Когда принц успел занять такую большую часть меня, что исходила сейчас болью, не давая думать, дышать и даже просто сидеть? Когда я успела настолько переплестись с ним нервными окончаниями, что теперь это походило на невралгию всей нервной системы сразу?!

А, главное, — что мне теперь делать?! Отпустить его или наоборот, — встать на пороге и не выпускать?

Тут в дверь постучали, потом она заскрипела и в щели показался улыбающийся Вик.

— Сюрприз! — заявил он радостно и показал мне большую тарелку, полную поджаренных золотистых гренок. — Я чаю заварил, твоего любимого, с хризантемами. Пойдём?

Я хотела бы согласиться и попытаться продлить безмятежное спокойствие, последних дней, но что-то сломалось внутри от Юлькиных слов, и теперь я чувствовала себя очнувшейся от грёз, и обнаружившей, что вместо райского сада вокруг чащоба и бурелом.

— Нет, спасибо, но чаю не хочу. Вообще ничего не хочу, — ответила я, стараясь говорить спокойно. — Я просто посижу тут... и подумаю.

— Что-то случилось? Ты заболела? — немедленно встревожился Вик, уже полностью появляясь в дверях. — Градусник принести?

— Не надо. — Бесполезно оттягивать, сейчас он начнёт придумывать невесть что, а разубеждать его и вовсе сил нет. Лучше сказать правду, чёрт её дери. — Звонила Юля. Она нашла тебе нового Топа. Сказала, что через пару дней забёрет тебя отсюда.

Блюдо выскользнуло из пальцев Вика и с грохотом разбилось. Гренки разлетелись по полу, а Вик продолжал стоять и смотреть на меня, словно услышанное пригвоздило его к месту.

— Заберёт? — наконец, медленно повторил он, опускаясь на корточки и начиная чисто механически подбирать разлетевшийся хлеб.

— Да, — я помолчала и продолжила. — Юля считает, что ты не должен оставаться здесь, со мной. Что тебе нужен совершенно другой человек, именно Топ. Хозяин. Она уверена, что я с этой ролью не справлюсь.

Принц ничего не ответил, продолжая собирать осколки и куски хлеба. Можно было подумать, что он вообще не слышал моих слов.

— Вик, почему ты молчишь? — не выдержала я.

— А что я должен сказать? — спросил он каким-то чужим голосом.

— Что-нибудь. Скажи, например, чего ты хочешь? Хочешь ехать к новому хозяину?

— Я сделаю всё, что скажешь, — ровно ответил он, продолжая подбирать рассыпавшиеся гренки.

— Это не ответ. Я спросила, чего хочешь ты? — возразила я.

— Я... Я бы хотел остаться, — еле слышно сказал он и замер, как будто у него кончился завод.

— Тогда скажи мне это! — потребовала я. Его постоянная покорность начала меня злить. — Какого чёрта ты молчишь?! Если не хочешь быть игрушкой в чужих руках, действуй! Скажи мне, что останешься, скажи Юле, когда она приедет, что не станешь жить с другим Топом, тем более, мужчиной. Что хочешь перестать быть вещью, наконец!!

Тут Вик внезапно встал, постоял, глядя в пол, а потом повернулся и ушёл из комнаты, не сказав мне ни слова. Вообще, ни одного! Я осталась сидеть, глядя с открытым ртом на закрывшуюся дверь, и ощущая, что сейчас разбилось вовсе не блюдо с гренками, а что-то другое, куда более важное...

Промаявшись в гостиной до поздней ночи, я пыталась заставить себя не думать. Смотрела зачем-то в экран ноутбука, словно что-то видела там. Включила музыку, как будто слышала её, даже читала что-то, — не понимая ни одного слова. Мир вдруг резко отгородился от меня. Или это я перестала его воспринимать...

Когда я, наконец, вышла в коридор, мой взгляд, уже привычно метнувшийся влево, наткнулся на преграду: Вик закрыл дверь в свою комнату. Странно, ещё недавно я уговаривала его сделать это, мне мешала возможность постоянно видеть его. А теперь, когда он выполнил моё же пожелание, казалось, между нами воздвиглась стена.

Но почему? На что он обиделся?!

Мы с разных планет, это не подлежит обсуждению: я предложила ему просто сказать о желании остаться рядом, а он сбежал и закрылся. Если в этом есть логика, то она какая-то вывернутая. Впрочем, какая уже разница... Всего два дня. Осталось пережить два дня. А потом... Чёрт его знает, что потом. Главное, его хотя бы не будет рядом.

Три часа спустя, в полчетвёртого ночи, я сидела на кровати, обхватив колени и смотрела в окно. Сна не было, покоя тоже, — в голове постоянно звучал хор из разных голосов: и Юльки, и Вика, и даже этого нового неведомого хозяина... Я вспоминала, заново что-то оценивала, обдумывала. И по всему получалось, что никто меня специально не обманывал, я сделала это сама. Сама придумала себе принца, сама придумала ему проблемы, и сама же их решила. Но при этом ухитрилась ни разу не поговорить толком с тем, кто занимал все мои мысли. До меня только сейчас доходило, медленно и мучительно, что я совсем не знала Вика.

То-есть, я знала какую-то ерунду, наподобие того, что он больше любит мёд, чем варенье, что ему нравятся боевики, где много машин, или что он любит французские поцелуи. Но самого главного, — что за человек Вик, — я не знала. Мне хватило внешней картинки: красавец, умница, воспитанный, неконфликтный. И всё! А теперь я сидела и ломала голову над причинами его поступков, потому что ни черта не понимала...

Прокручивая в голове последний месяц, проведённый с ним бок о бок, я вдруг осознала, что всё это время Вик обольщал меня. Незаметно, потихоньку, крохотными шажочками, подводил к тому, что произошло тогда, ночью в коридоре. Он сделал всё, чтобы мне захотелось быть с ним. Только вот вопрос: почему потом, добившись своего, он так легко отказался от всего, когда я просто попросила сказать о своих желаниях вслух? Всего лишь сказать! Пусть не мне одной, а ещё Юльке и этому новому Топу, но ведь принц тоже хотел быть со мной?! Или нет?.. Я запуталась окончательно и бесповоротно.

Вик — саб. В этом — его суть, его жизнь, его мировосприятие. Поэтому, скорее всего, то, что произошло между нами, было ошибкой. Непонятно только, чьей... Наверное, общей. Он ошибся, подумав, что я могу стать его хозяйкой, а я ошиблась, когда решила, что смогу переделать его. Грустно, больно, но не фатально. Пока ещё нет.

Всего два дня, и он исчезнет. Мне не придётся больше ломать голову над тем, что значат его слова или действия. Всё будет, как раньше. А сердце... Сердце заживёт. Когда-нибудь. Нет лучшего лекарства, чем понимание того, что ты полюбила не реального человека, а свою мечту о нём.

В этот момент в дверь тихонько поскреблись. Потом появилась щель, и в комнату проскользнул Вик.

— Ты что-то хотел? — устало спросила я.

— Я почувствовал, что ты не спишь.

Ага, как же... Именно почувствовал. Полоска света под дверью, конечно, к делу не относится...

— Уже очень поздно, а тебе завтра рано вставать. Может, принести тебе успокоительное?

О! Вот и Вик-доктор явился... Опять... Я поморщилась:

— Не надо. Не люблю лекарства. Иди спать, я сейчас тоже лягу.

— Можно... лечь с тобой?

Меня передёрнуло.

— Нет, сегодня я хочу побыть одна.

Вик сделал движение к двери, но вдруг остановился и прислонился к стене, скрестив руки на груди.