— Второе было бы неплохо, — ухмыльнулся мужчина и бросил Говарду его джинсы. — Одевайся. Ладно, предположим на минуту, что я тебе поверил. Что ты собираешься делать?

— Я хочу найти того, кто устроил аварию, — уверенно заявил Говард, втискиваясь в штаны. — Это кто-то из моей родни, я уверен. И ты должен мне помочь.

— С чего бы это? — прищурился тот. Говард сделал глубокий вдох, словно перед прыжком в воду.

— Потому что Энди был тебе не безразличен. И потому, что я успел переписать завещание на него. Все состояние Говарда Янга теперь принадлежит Энди Бернсу. То есть — мне. И ты должен помочь мне получить его и остаться живым. Не бесплатно, разумеется. По рукам?

Незнакомец закусил губу и смерил Говарда долгим, ощупывающим взглядом, словно выискивая, куда бы удобнее было всадить нож. По спине пробежал неприятный холодок, волосы на затылке встали дыбом, а в животе образовалась сосущая пустота, от которой сладко потянуло глубоко внутри. Говард не любил такие взгляды. Они заставляли его чувствовать себя слишком открытым, и хотелось не то плотнее запахнуть одежду, не то разбить нос смотревшему. Второе, кстати, он уже успешно воплотил в жизнь полчаса назад.

— Так что? — сухо поинтересовался он, обрывая затянувшееся молчание. Мужчина поднял на него блестящие глаза.

— По рукам. Меня, кстати, зовут Рейчел. И не советую зубоскалить по этому поводу.

— Так почему Рейчел? — поинтересовался Говард и едва не промахнулся мимо стола бокалом. Виски в них обоих плескалось уже на пять пальцев как минимум, а учитывая, что к содержимому холодильника никто так и не притронулся, алкоголь успел изрядно затуманить мозги и нарушить координацию. — Это прозвище?

— Это сокращение, — отозвался Рейчел, разливая остатки из бутылки. — Меня зовут Рей Чарли Харрис. Энди как-то пошутил по этому поводу, вот и приклеилось. А что, есть проблемы?

— Нет проблем, — мотнул головой Говард. — У меня вообще катастрофически мало проблем. Я всего-навсего застрял в чужом гребаном теле, кто-то из любимых родственничков виновен в моей смерти, а в предполагаемых союзниках у меня есть темный тип с дурацким именем. Все прекрасно.

— Чувство юмора — это хорошо, — одобрил Рейчел и отсалютовал ему бокалом. — Значит, и драться силы будут. Думаешь, твоя родня так просто отдаст тебе бабки?

Говард испытывал на этот счет неслабые сомнения. Тот, кто пошел на убийство один раз, пойдет и второй — это он понимал прекрасно. Именно поэтому ему и требовалась страховка, пусть такая ненадежная: в виде странного субъекта, о котором он ничего не знал. Ну, кроме того, что Энди с ним спал. И что у самого Говарда недвусмысленно стояло вот уже с полчаса как, на что он старательно не обращал внимание. Рейчел был совершенно не в его вкусе — слишком массивный, вызывающе брутальный, с нарочитой небрежностью в жестах и облике. Говарду куда больше нравился Энди с его покорностью и уступчивостью, но от одного взгляда на крупные узловатые пальцы, обхватывавшие стекло, у него сводило судорогой пах. Разум, подернутый алкогольным дурманом, плыл, мешая мыслить здраво, а кроме того Говард так безумно устал за эти дни, что сейчас хотел только одного — забыться. Поэтому, когда Рейчел потянулся к нему, отодвинув в сторону пустую бутылку, он не стал отказываться от предложения.

Спальня, по счастью, находилась рядом, и кровать до сих пор была разобрана. Впрочем, сейчас их не смогла бы остановить ни одна помеха, даже разверзшаяся под ногами земля. Говард чувствовал себя донельзя странно. Он привык вести, соблазнять, уговаривать, прогибать под себя, следовать своим желаниям и вкусам. Контролировать от и до, сохранять трезвость рассудка и прекрасно осознавать, что с ним происходит. Сейчас контроль не просто забирали, а вырывали у него из рук.

В висках молоточками стучала кровь, отливая от головы и концентрируясь в паху горячим жгучим облаком. Не хватало дыхания, не хватало рук, губ, прикосновений и укусов. Чужое, незнакомое тело взрывалось ощущениями, за которыми Говард не успевал, все казалось новым, как в первый раз. Все чувствовалось не так, по-другому, но, одновременно — узнаваемо.

Поцелуй отдавал солью и металлом, очевидно он хорошо приложил Рейчела там, на кухне. Говард сперва пытался сдерживаться, но сильный бесцеремонный укус за губу снес последние тормоза, и без того изрядно расшатанные бутылкой виски. Энди бы после такого не поднялся еще неделю, но сейчас с ним был не он. А, значит, можно было не миндальничать.

Он чуть не вывихнул руку, выворачиваясь из-под придавившего его к кровати Рейчела. Тот недовольно выругался, потянулся за ускользающей добычей, и сам оказался прижат к простыням, а Говард навалился сверху, пытаясь втиснуть колено между ног. Несчастная кровать скрипела, в воздухе пахло потом и возбуждением, а лоб покрывала холодная испарина. Волосы липли ко лбу, застилая глаза, и Говард на мгновение поднял руку, чтобы откинуть их назад. И тут же потерял с таким трудом отвоеванное преимущество.

— Не сегодня, — торжествующе прошипел Рейчел, растягивая губы в жутковатой усмешке, и Говард почувствовал, что больше не может ждать. Стало все равно, как это будет, лишь бы хоть немного уменьшить сводившую с ума тяжесть, скопившуюся внизу живота. Рейчел, каким-то чутьем угадавший его настрой, победно улыбнулся и потянулся к изголовью кровати.

— Здесь всегда был запас, — пояснил он, и его слова болезненно кольнули уязвленное самолюбие. — Не злись, — тут же отреагировал Рейчел. — Мы не так уж и часто это делали. Ну и, кроме того, я был с ним до тебя, так что это не измена.

— Не отвлекайся, — процедил Говард, раздраженный его болтовней. — Займи рот чем-нибудь полезным.

— Как скажешь, — ухмыльнулся Рейчел и надорвал зубами упаковку презерватива.

Говард выпадал из реальности. Перед глазами мутнело, прояснялось на мгновение, расплывалось вновь. Во рту ощущался вкус теперь уже собственной крови — губу он прокусил сразу же, едва только Рейчел начал двигаться, размашисто вбивая его в кровать. Со лба градом катился пот, в горле пересохло от хриплых стонов, которые он никак не мог сдержать, но то ощущение, что медленно вызревало глубоко внутри, застилало все остальное, отодвигая на второй план. Рейчел что-то шептал, ругался, гладил по спине и бедрам, от чего саднило кожу и подступало все ближе — яркое, горячее, томительное. И Говард не выдержал: захрипел, срывая надсаженное горло, и обессилено рухнул на сведенные судорогой руки, прямо в теплое и липкое пятно, расплывшееся на простыне.

Отдышавшись, он отпихнул от себя вальяжно распластавшегося на кровати Рейчела и побрел в душ, пытаясь собрать воедино осколки распадавшейся реальности. В голове звенело от образовавшейся пустоты. Говард бездумно повозился с кранами, настраивая температуру, а потом подставил затылок под горячие струи. Вместе с потом, вода уносила с собой и остатки алкоголя.

Был ли он прав, когда открылся Рейчелу? А был ли у него выбор? Говард медленно растирал плечи губкой, а потом, повинуясь внезапному импульсу, обернулся и прислушался сквозь шум воды. Показалось? Пальцы покалывало от напряжения. Наскоро сполоснувшись, Говард выбрался из душа, обернулся полотенцем и, не выключая воду, осторожно положил ладонь на ручку двери, а потом медленно потянул ее вниз. Дверь бесшумно приоткрылась.

— Пакуешь вещи? — холодно поинтересовался Говард, обозревая открывшуюся картину. Рейчел, стоявший на коленях перед кроватью, в одно мгновение оказался на ногах, успев отпихнуть от себя большую черную сумку.

— Там просто одежда, — объяснил он, улыбаясь от уха до уха, и если бы над ним сейчас висел индикатор лжи, то он, несомненно, уже мигал бы красным. Говард выжидающе скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что не верит ни единому слову. — Черт, ладно! Тут нет ничего такого.

— Серьезно? Ничего такого? — Говард пихнул ногой сумку, доверху набитую пачками с деньгами. — И почему мне кажется, что это мои деньги?

— Ничего подобного, — возразил Рейчел, помотав головой для убедительности. — Это мои деньги, приятель. И я заслужил каждый цент из них.

— Я все еще не убежден, — изобразив задумчивость, ответил Говард. Рейчел скривился.

— Окей, это были твои деньги, — так, словно правда причиняла ему немыслимую боль, признался он. Говард, ожидая продолжения, склонил голову на бок. — О, неужели ты думал, что мы с Энди навроде мальчиков из церковного хора? Брось, куча денег — есть куча денег, от нее всем хочется отщипнуть хоть чуточку. Ты не обеднел, а для меня это практически состояние. Не будь мелочным.

— Ты воруешь мои деньги, а мелочен я? — поражаясь собственному спокойствию, уточнил Говард. В действительности его интересовал только один вопрос. — Энди для этого и был со мной?

В глазах Рейчала что-то неуловимо изменилось, треснуло, и насмешливое выражение внезапно стекло с его лица, обнажив обиду и разочарование. Он глубоко вдохнул, рассеянно потер глаза и тяжело опустился на кровать, жестом пригласив Говарда сделать тоже самое. Тот, поколебавшись, последовал его примеру.

— Мы с Энди познакомились, когда нам было семь, — помолчав, сообщил Рейчел, разглядывая свои ладони. — Я, с твоего позволения, опущу подробности нашего веселого существования, но законопослушными гражданами мы не были никогда. Сначала ничего криминального, Энди всегда чурался грязи, но потом... Восемь лет назад я сел. Неудачное стечение обстоятельств.

На его губах заиграла улыбка, от которой невольно поджимались пальцы босых ног и приятно тянуло в паху. Говард непроизвольно поерзал, устраиваясь поудобнее, и некстати вспомнил про незакрытую воду.

"Не затопить бы никого", — с досадой подумалось ему, но вслух он ничего не сказал, боясь вспугнуть момент. Рейчел, казалось, не заметил его замешательства.

— Энди мне удалось отмазать, — продолжил он, покусывая подушечку большого пальца. — Парень бы спекся в тюряге, да и садиться вдвоем как-то не было смысла. В общем, я спокойненько мотал срок, а когда вышел, то узнал, что Энди снюхался с большой шишкой.

В его голосе появилась злость, и у Говарда неприятно засосало под ложечкой.

— Ревновал ли я? — сам у себя поинтересовался Рейчел и усмехнулся. — Нет. Я просто не воспринял ситуацию всерьез. Да и перспективы открывались что надо. В тюряге у меня образовался один кореш, сидел за махинации на бирже, вот я и подумал, что можно неплохо подзаработать. Да любой бы воспользовался случаем! На Энди я не злился, ему надо было как-то выживать. Но и позволить соскочить — я тоже не мог.

— Я сейчас расплачусь, — процедил Говард. Рейчел поднял на него блестящий взгляд.

— Вообще-то, он не хотел, — сказал он с пугающим весельем в голосе. — Мне пришлось пригрозить ему, только тогда согласился. Мы договорились, что я получаю некоторые отступные и оставляю вас в покое. Так что Френки — так зовут моего кореша — научил Энди нужным фокусам и через месяц у нас был доступ к твоим счетам, почте, файлам и прочей дребедени. Френки что-то там анализировал, подсчитывал, стриг потихоньку баксы с твоих вкладов, а мы подсчитывали барыши. Все бы ничего, да только Энди совсем отбился от рук. Ему было неловко тебя грабить, представляешь? И, в один прекрасный момент, он мне заявил, что выходит из игры. Что я уже получил достаточно, при грамотном подходе этого хватит на остаток жизни. И это после всего, что я для него сделал...

— И что? — с замиранием сердца спросил Говард, кожей чувствуя чужую ярость. Взгляд Рейчала сделался острым.

— Я поставил условие, — ровным тоном отозвал он. — Последняя сделка, последняя гастроль. И я его отпускаю. Он согласился, у него не было выбора. Вот, это моя доля. Я должен был забрать деньги еще несколько дней назад, но авария спутала все планы. Не мог уехать, не узнав, что произошло. А когда узнал, подумал, что и уезжать уже нет смысла. А вышло вот как. Его нет. А ты выглядишь как он.

Язык намертво прилип к гортани. На такое Говарду было нечего ответить, и он вдруг заново, с новой силой ощутил горечь утраты.

— У тебя хотя бы осталась твоя собственная жизнь, — тихо заметил он. — И нет ощущения, что мир сошел с ума.

К горлу подступала запоздавшая истерика, пальцы свело судорогой, а глаза противно резануло. Говард рывком поднялся на ноги, пытаясь спрятать исказившееся лицо.

— Я воду не закрыл, — отрывисто бросил он в сторону. — Не залило бы.

Не оглядываясь, он прошел в исходящую паром ванную и с облегчением сунул голову под струю воды. А потом обернулся, почувствовав чужой внимательный взгляд.

— Партнеры? — коротко поинтересовался Рейчел, протягивая ему руку. И Говард, отбросив колебания, ответил ему крепким пожатием.

Выбраться из дома он удосужился лишь на следующий день. Рейчел смылся еще накануне, отговорившись делами, и, как бы ни хотелось проследить за новым союзником, Говард вполне разумно рассудил, что тот его вычислит. Портить только-только налаженные отношения не хотелось, да и не чувствовал он в себе филёрских навыков. Рейчел без труда скинет хвост, да и будет таков. Это в планы Говарда не входило.

Он воспользовался ситуацией, чтобы хорошенько отоспаться, а, проснувшись, почувствовал страшный голод. Наскоро приведя себя в порядок и снова обозрев недра холодильника, Говард решительно захлопнул жалобно громыхнувшую дверцу. Он еще не настолько проголодался. Подумав, он пошарил по карманам и, обнаружив несколько мятых десяток и кредитку, отправился на улицу. Через час на полки холодильника смотреть стало гораздо веселее.

— Хозяйничаешь? — обрадовался вернувшийся Рейчел и без разрешения утащил с тарелки бутерброд. — Это хорошо. Собирайся, у меня есть предложение.

— Это какое? — Говард поднял голову, на мгновение отрываясь от найденного в спальне ноутбука, и потер уставшие глаза. — Наверстываю упущенное за неделю, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд. — Читаю новости, сводки... Не важно. Что ты хотел?

— Столик в " Рице", — торжественно возвестил Рейчел, крайне довольный собой. — Это итальянский ресторан тут недалеко, — добавил он, заметив непонимание на лице Говарда. — Не бойся, я угощаю. Ты ведь у нас пока банкрот. Посидим, обсудим. У тебя, если не ошибаюсь, в субботу рандеву с любимыми родственничками?

— Не напоминай, — скривился Говард и решительно захлопнул ноутбук. Идея прогуляться показалась неожиданно заманчивой.

"Риц" оказался небольшим уютным ресторанчиком на пересечении двух оживленных улиц, и начавший нервничать Говард расслабился, осознав, что никто не обращает на него внимания и не спешит тыкать пальцем. Ему все казалось, что каждый встречный видит его истинную сущность, видит притворство и неумелую маскировку, но на него никто не смотрел, кроме услужливого метрдотеля, проводившего их к столику.

— Расслабься, — почувствовав его смятение, заметил Рейчел, усаживаясь напротив. — Ты словно кол проглотил. Тебе надо выпить.

— Мне кажется, что на меня все смотрят, — пожаловался Говард, пытаясь следовать совету. Получалось плохо. Кожа между лопатками отчаянно зудела, словно припекаемая чьим-то пристальным взглядом, но сколько он ни озирался, так и не смог заметить ни одного знакомого лица.