Это вам не свечки делать

— Хватит таращиться, молодой человек, заходите, только тихо.

— Идти в комнату, где был труп?

— Само собой. Смотрите, запоминайте, потом все... запишите.

Я кивнул, Дару потянул за ручку, и дверь приоткрылась. Сюрт скользнул внутрь, я следом, и, по коридору, мы быстро прошли к запертой комнате. Этот замок был вскрыт еще быстрее, чем наружный. Замечу, очень вовремя, в конце коридора послышались шаги. Шла, явно, женщина — шажки были мелкие, и стук каблуков по деревянному полу разносился далеко. Мы быстро зашли в комнату, прикрыли дверь и замерли.

Честно говоря, я трусил. Нас запросто могли застукать в доме, и что тогда? Понятно, сюрт извинится, скажет, что двери были открыты, и он искал хозяев прямо там, в комнате покойника, куда никто не зайдет еще несколько дней, и ему поверят. А я как? Сразу попаду на заметку, и, стоит перестать работать на сюрта, стану едва ли не опасным преступником, оскверняющим запретные места.

За дверью раздавались приглушенные голоса. Женщины переговаривались, и обсуждали, куда пойти тратить полученные на оплакивание деньги, и сошлись на том, что можно зайти в кондитерскую, и там, за куском сладкого пирога, порыдать о хозяине. Я, к примеру, такой выбор одобрил, но тут одна из них предложила, напоследок, проверить, все ли заперто.

— Нет уж, — ответила ее умная товарка, и я был готов расцеловать суеверную женщину. — Хозяйка сама все заперла, а я к этой двери ни за какие пряники не сунусь. Хозяин и при жизни тяжелым нравом обладал, а уж после такой смерти и вовсе разорвет. Просто скажем хозяйке, что все проверили, и уйдем.

Слова прозвучали многообещающе, и я медленно отвернулся от двери. Комната была в том же виде, что и прежде, помимо того, что пол и все плоские поверхности оказались засыпаны каким-то порошком, кресло залито непонятной жидкостью, а над дверью и окнами висели обереги, призванные удержать на месте злой дух. Пусть, мол, сидит в этой комнате, пока не подобреет, и не поймет, что ему пора отправляться дальше. Поняв, что и сам торчу здесь вместе со злобным духом, я почувствовал странное давление в области шеи, словно некто невидимый пытается меня задушить. Быстро пробормотав молитву, я шагнул к сюрту, задел его, и получил тихий выговор.

— Осторожнее, Ибрик, вы двигаетесь как... хромая корова. Помогите мне.

Стараясь не ступать на порошок, рассыпанный по полу, мы прокрались к столику, и Дару выудил из внутренних кармашков жилета три пробирки и пипетку.

— Быстрее, юноша, у нас мало времени. Насколько я знаю вдову, она, выслушав доклад служанок, быстро... учует ложь и пойдет перепроверять.

Звучало "обнадеживающе", и я ускорился, как мог. Быстро схватил протянутую пустую пробирку, и вцепился в нее, едва не раздавив. Дару тем временем подцепил концом пинцета немного свернувшейся крови, стряхнув в пробирку, добавил каплю жидкости из другого сосуда и взболтал. Затем, осторожно держа пробирку двумя пальцами на расстоянии вытянутой руки, прошелся по комнате, велев мне стоять на месте. Ничего не происходило, пока Дару опять не оказался возле кресла. Вот тут разбавленная кровь закрутилась водоворотом, сменила цвет на черный, ударилась о пробку, и продолжила вращаться все быстрее, в результате пробирка лопнула, залив кресло жидкостью.

— Очень интересно, — пробормотал сюрт. — Ибрик, слушайте внимательно, не идет ли кто. Предупредите, когда услышите шаги.

Затем он прошел к каминной полке и, пошарив на ней, нашел расческу слоновой кости. Похоже, господин Зюре очень любил жалкие остатки своих волос. Осмотрев расческу на свет, Дару удовлетворенно хмыкнул, подцепил пинцетом волос, и сунул его в очередную пробирку, опять добавил жидкость из флакона, взболтал, и пошел по комнате. Прислушиваясь к тому, что твориться в коридоре, я следил за сюртом. Он планомерно обходил комнату, жидкость в пробирке слегка взбаламутилась, и закрутилась по часовой стрелке, но вела себя прилично, просто крутилась себе и крутилась. В одной части комнаты потише, в другой посильнее, но пробирку не разбивала и цвет не меняла.

— Отлично. Уходим.

Дару быстро затолкал осколки под край ковра, распихал свои инструменты по карманам, и мы уже готовились покинуть помещение, как раздались шаги. Переглянувшись, мы бросились к тяжелым портьерам и едва успели спрятаться, как в комнату заглянула вдова. Мы ее не видели, но властный голос не оставлял сомнений.

— И как это объяснить? Это так вы проверили все двери?

— Клянусь вам, госпожа, к двери никто не подходил после вас! — донесся знакомый голос хитрой служанки. — Верно, дух покойного господина сам ее открыл.

— Впервые слышу, чтобы духи возились с замками. Отправляйтесь к себе, и через час, если дверь откроется снова, я вас обеих отпущу, и выдам по пять такиев, а если нет — отправлю в участок! И скажи привратнику, чтобы шел к дверям, когда закончит обход, его я отпущу только после сумерек.

Щелкнул замок, и причитания служанки начали удаляться. Мне было ее жаль, честное слово. Надо же, вместо пирога и выходного она получила проблемы.

Поскольку привратник вернулся, нам оставалось только бежать через окно, но сюрт решил иначе. Подождав, пока шаги стихнут, он изнутри вскрыл замок, и мы осторожно вышли. Мельком глянув в обе стороны коридора, Дару провел меня в комнату рядом, и уже там, подцепив защелку, приоткрыл окно. А что, одним камнем двух зайцев прибил. И служанки будут оправданы, дверь-то открыта, и мы в порошке, которым весь подоконник засыпан, не перепачкаемся.

— Гляньте, есть ли кто на заднем дворе, — велел сюрт.

Я осторожно выглянул.

— Никого.

— Вперед!

Я вылез первым, следом Дару. Он чуть замешкался, цепляя нить за защелку, и, оказавшись во дворе, потянул осторожно, раздался щелчок, означавший, что окно вновь заперто, Сюрт дернул за второй конец нити, развязывая узел, и вытянул нить наружу.

— Вот это да!

— Тихо, юноша, — цыкнул сюрт. — Быстро, пригнитесь и... делайте вид, что ищите нечто важное на клумбах.

— Что ищу? — не понял я. — Мы ведь уже смылись, к чему такие сложности?

— Ваше жалование вы ищите, — привел сюрт весомый аргумент, и я быстро извлек из-за пояса альбом, и принялся тщательно зарисовывать все, на что указывал сюрт.

Через пару секунд явился вооруженный дубинкой привратник.

— Вы очень кстати, — подняв голову, поприветствовал его сюрт, — Скажите, любезный, стражники действительно здесь все... внимательно осмотрели?

— Господин Дару? — вытаращился привратник.

— Безусловно. Так они осмотрели?

— Нет. Сказали, что нет необходимости, что окна заперты и осмотрели лишь разрыхленную землю под окном, да и то от угла дома.

— Угу. Что ж, я поговорю с... кем надо. Ибрик, вы зарисовали вот этот след?

— Да, господин, — я покорно кивнул, зарисовывая след собственной туфли.

— Идемте. А вы, любезный, передайте госпоже, что... следствие идет, и мы непременно поймаем злоумышленника в самое ближайшее время. Жаль, что не имею возможности лично засвидетельствовать ей свои... соболезнования — много дел.

Мы с достоинством удалились, и, несмотря на мою настойчивость, сюрт отказался отвечать на вопросы, сославшись на то, что слишком мало информации, и предложил самому шевелить мозгами.

— Вы видели ровно столько, сколько я, — заявил он. — Дома, на полке, полно... книг, и в них все ответы. Ищите, юноша, ищите и обрящите!

После чего велел отвезти его кабачок в центре города, где и заказал еду для нас обоих. К тому времени мой пустой, даже слишком пустой желудок уже давал о себе знать, и я всерьез думал, что лошадь начнет шарахаться тех звуков, которые он издает, но все обошлось. Еда была отменной, и единственное, что слегка подпортило мне настроение, это заявление сюрта, что к следующему разу я должен научится есть по-человечески. Да, поведение за столом изяществом не отличалось, но я был голоден!

Осоловевший и сонный я правил экипажем, сообразуясь с указаниями, и несказанно удивился, оказавшись в своем районе. Помнится, сюрт заявлял, что теперь я ночую у него.

— Остановите здесь, и идите... собрать необходимые вещи, — велел Дару.

С такими словами он поднял верх экипажа и скрылся от любопытных глаз, а мне предстояло топать квартал до собственного дома.

Как же я испугался. Давно такого не было. Весь мой авторитет, наработанный за последние годы, катился псу под хвост. Мало того, что я засветился в компании сюрта, так еще Орлика забрали на моих глазах и за выкрики в мой адрес. Нет, я ничего плохого сказать о наших ребятах не могу, даже в драке они прекрасно понимали, что можно, а что нет, но последние события могли выставить меня пособником стражи, что сильно осложняло жизнь. Меня должны были раскатать по деревянной мостовой, однако спорить с Дару я не стал.

И вот, закрепив вожжи, я шагнул навстречу своей судьбе, и даже сумел пройти мимо трех домов.

— Эй, Ибрик!

Окликали из-за забора, принадлежавшего кузнецу. Голос принадлежал его же подмастерью по имени Гид_о, и это сильно напрягало. Стало ясно, что бить меня будут долго и с душой. Бежать смысла не было, и пришлось остановился.

— Чего надо? — осведомился я, нагло пялясь на забор.

Прямо передо мной выросло трое ребят из нашей обычной компании. Они вежливо постукивали дубинками по ладоням, давая шанс оправдаться, в знак признания прошлых заслуг.

— Он просто наниматель, — я указал за плечо большим пальцем. — Надо было зарисовать кое-что, за отдельную плату.

Ребята замерли.

— Обычная работа, — пожал я плечами, — Надо было бы подковать лошадей, позвали бы тебя, — я указал на Гидо, — Была б нужда в новой мебели, позвали б тебя, — я указал на поставщика наших дубинок. — Но оказался нужен рисовальщик, вот я и зарабатываю пару монет.

— А Орлик?

Гидо, похоже, считал себя самым умным. Ну вот надо было ему влезть?

— Что Орлик? Орать при стражниках на человека нанятого самим сюртом, это ж признак безмозглости. Как он читать только научился, — как ни в чем не бывало, отозвался я. — Что мне было делать? Послать заказчика в задницу, и начать учить Орлика хорошим манерам? Можно подумать, это вы мне на приданое для Ибру скидываетесь.

Кажется, ребят проняло. Вид у них стал не такой воинственный, они отступили к обочине, а один, самый младший, Стик_о, ученик красильщика, и вовсе смущенно убрал дубинку за спину. Сопляк еще, что с него взять. Одиннадцать лет, дохлый как червяк, из разорившейся семьи торговцев.

Короче, шагнул я по направлению к дому, решив, что все обошлось, как услышал оклик сюрта.

— Ибрик, будьте добры побыстрее, нас... ждет работа. Собирайте ваши вещи и едемте, лошадь уже застоялась.

Как же, застоялись, еще пяти минут не прошло.

— Заказ, значит. Просто порисовать, а шмотки собираешь.

Ребята опять заступили путь.

Вот теперь я окончательно уверился в том, что Дару опять проверяет, справлюсь или нет. Первым делом я решил послать его, куда подальше и вернуться домой. А что? Заказов много, рекомендации хорошие, с самим сюртом работал, это ж прибыли на десять такиев в неделю!

Но тут ретивое взыграло. В конце концов, работать с господином Дару мне понравилось. Дядька он нормальный, не дерется, не орет, вдобавок занимательно распутать, что за хрень такая с господином Зюре приключилась, раз им сюрт заинтересовался.

Драться мне совсем не хотелось. Поскольку причастность к крысятникам я больше не отрицал, бить меня должны были всерьез, да еще отобрали бы еду, которуб по пути для моей сестры прикупили.

— Орлика давно отпустили? — высокомерно спросил я.

— Он в кутузке, — хмыкнул Гидо, вечно ему неймется.

— Как в кутузке?

Я, с присущем мне артистизмом, изобразил удивление и развернулся к экипажу.

— Господин Дару! Я же просил! Парень просто все не так понял!

Как же тряслись мои поджилки. Реши он продолжить игру, и я в один момент стал бы безруким художником, и окончил свои дни в монастыре, перегрызая собственные вены и рыдая над судьбой сестры, но Дару поступил как должно. Он кинул на меня снисходительный взгляд, плохо видимый из-за весенних сумерек, и обругал меня.

— Я не собираюсь вызволять ваших... дурно воспитанных друзей, юноша, — проговорил он, откидываясь на спинку сиденья. — Вам надо, вы и сообщайте начальнику стражников, что это ваш приятель. Только в свободное от... работы время. Кстати, мне пора домой, и вы меня задерживаете. Нельзя ли побыстрее?

— Ладно, — я со вздохом потянулся к сумке и выудил блокнот. Клянусь, я глазам своим не поверил, когда Дару, сунул мне в руки такую вещь, а теперь вырвал лист, будто это лист сирени. — Гидо, я тут пишу, что претензий к подмастерью Орлику нет. Читать умеешь? Утром мастер предъявит стражникам и получит своего недоумка. Ну а если хотите подраться, я готов, только один на один, по-честному, пока соперник не ляжет.

Вы не поверите, но ребята отступили, а я важно проследовал домой, трепеща как стрекозиные крылышки.

Встреча с сестрой превзошла все ожидания. Она как завороженная рассматривала еду, выслушивала мои похождения, пока укладывал в мешок три рубашки и запасную пару штанов, и даже попыталась запретить вернуться к сюрту. Аргументы были чисто женские: "опасно, как я без тебя" и так далее. Скукота. Особенно учитывая то, что каждый день я слышал попреки, что даром ем хлеб. Теперь за это стыдно, но тогда я лишь хмыкнул и, закинув за спину мешок с пожитками, пообещал вернуться, едва разберусь с делами. Да! Я был эгоистом! Есть другие варианты, когда вам восемнадцать, и вы не святой? В конце концов, я оставил еды на три дня и не собирался уходить насовсем.

Я прошествовал обратно к экипажу, изо всех сил выдерживая твердый шаг, влез на козлы и громко, доказывая самому себе какой отважный, осведомился, куда ехать.

— Домой, — устало, вполголоса, отозвался Дару, — У нас завтра... тяжелый день.

И он захрапел. Вот уж не думал, что такое невзрачное тело может издавать такие впечатляющие звуки.

Было совсем темно, когда мы добрались на место. Позади дома обнаружилась конюшня, и, пока сюрт ковылял в свои покои, я покормил лошадь, ослика в соседнем стойле, кое-как обтер обоих клоками соломы, и потащился в свою комнату. Там бросил мешок на пол, пообещав себе завтра же раскидать вещи по полкам в шкафу, и, не раздеваясь, упал на постель. Это было блаженство! Даже жаль, что вскоре привычка спать на жестком взяла свое. Мне пришлось постелить на полу пару одеял, и устраиваться на них. Зато теперь я дрых как медведь зимой, пока не разбудил сюрт.

Просыпаться ранним утром от ледяной воды, вылитой на голову очень среднее удовольствие, особенно когда нет возможности обругать шутника, задумчиво глядящего сверху вниз.

— Нам пора за работу, — возвестил сюрт и поставил кувшин на столик, — Не могу утверждать, но, похоже, наш сюртарий в опасности. Впредь постарайтесь спать на кровати, и... переодевайтесь ко сну, вы же не в лесу живете.

Я только-только прокашлялся и протер глаза, вяло соображая, где нахожусь, как сюрт, разодетый в ночную рубашку, продолжил: