Говорят, Борис Абрамович Березовский был потрясён вероломством Володи, в раскрутку которого он серьёзно вложился...
(По материалам Интернет-сайтов)
Шел 1730 год. В России в очередной раз встал вопрос, как бы мы сейчас сказали, "транзита власти". Период 1725-1730 гг. русский историк В.О. Ключевский назвал "эпохой дворцовых переворотов". Государи и государыни частенько менялись на престоле. В ночь на 19 января 1730 г. накануне собственной свадьбы скончался юноша Петр II, последний наследник Романовых по мужской линии. Встал вопрос: кому передать власть? Верховный тайный совет решил пригласить со стороны никому до этого особо не ведомую в Петербурге Анну Иоанновну, вдовствующую герцогиню Курляндскую. Но кто она такая? Почему именно иностранке было отдано предпочтение? Казалось бы, если уж и передавать власть по женской линии, то логичнее было бы выбрать свою кровную, дочь Петра I Елизавету Петровну.
Но "верховники" решили пригасить племянницу Петра I Анну, дочь забытого к тому времени царя Ивана V. Верховниками называли членов Верховного тайного совета, который после 1725 года фактически управлял страной. В 1730 году, на момент составления Кондиций, членами тайного совета были: Долгорукие — 4 человека, Голицыны — 2 человека, Головкин и Остерман.
Они видели Анну Иоанновну как наиболее управляемую фигуру на троне. Ее власть решили дополнительно ограничить в пользу Верховного тайного совета особым соглашением, для чего были выработаны кондиции (условия).
Так, без разрешения Верховного тайного совета Анна не имела права: объявлять войну и заключать мир; расходовать государственные средства; вводить новые налоги; назначать на высшие должности; казнить дворян или лишать их имущества. Анна не должна была даже выходить замуж и назначать наследника престола! Это было, безусловно, серьёзное ограничение императорской власти. Императрица, подписав такие кондиции, становилась представительской фигурой во власти, не более того. "Королева царствует, но не правит...". Естественно, познавшая нужду и неизбалованная роскошью курляндская вдовушка безропотно и с радостью на всё согласилась.
Будучи коронованной Анна Иоанновна начала разными способами завоёвывать симпатии дворянства и особенно придворных гвардейских полков. А укрепившись во власти, публично разорвала кондиции и швырнула клочки бывшим верховникам. И никто из них и пискнуть не посмел в присутствии гвардейцев.
*
Журналист Андрей Караулов в интервью украинскому коллеге Дмитрию Гордону о своём частном разговоре с Борисом Березовском вскоре после назначения Владимира Путина премьер-министром РФ.
""Береза", грызя ногти, мне говорит — рассказывает Андрей Караулов. — Андрюша, я сделал системную ошибку".
— Боря, какую? — уточняю.
— Андрюша... Хорошо, ты меня расколол — я разговорился, — притворно признаёт, что проговорился главный олигарх России девяностых. — Андрюша, он премьер. Я у Фархада (бизнесмен Фархад Ахмедов, друг Березовского) на даче с телкой. Звонит Путин. Андрюша, как был, как был, не переодевался... — в своей манере частит Борис Абрамович Березовский (БАБ) ("Не надо говорить, что он забыл снять с себя?" — с иронией обращает внимание Караулов)
— Вскочил — оделся. Не переодевался. ("С чем он прибежал на одном месте?" — уточняет для непонятливых Караулов)
— Бегу. Сидит. "Что случилось?" — спрашиваю.
— Гусь приходил — отвечает Путин. (Бывший российский медиа-магнат Владимир Гусинский, хозяин крупнейшего частного телеканала "НТВ").
— Че хотел?
— Угрожает. Или 80 млн на НТВ в подарок.... ("Суммы-то ещё какие "детские"... всего-то 80 млн. Не рублей, конечно, — долларов, но всё-таки и не миллиарды ведь, как сегодня принято", — даже с некоторой ностальгией комментирует 60-летний патриарх отечественной тележурналистики Караулов).
"— Или Володя.., — ласково-вкрадчиво премьеру "Гусь". ("Они же, ельцинские олигархи, ему "ты" — "Володя" говорили — комментирует Караулов), — будем тебя, как соленого зайца, гонять по всему миру. Мы уже с евреями договорились. С Америкой мой канал договорится. В общем...".
Я говорю Путину (Березовский):
— А ты бы кнопочку-то нажал под столом, охрану позвал: "Угрожает премьер-министру". — Андрюша, вдруг Путин поднял глаза и сказал: "Позже разберемся". И меня прошиб холодный пот, Андрюша. Я сделал системную ошибку. КГБ, КГБ поперло! Я думал, олигарх, а это КГБ!! Андрюша, я сделал системную ошибку"!!! — скороговоркой запричитал перепуганный Березовский.
*
Став полновластной хозяйкой земли русской, императрица Анна Иоанновна торжественно объявила, что искоренит всякое злоупотребление властью крупных царедворцев. И вскоре начала менять прежних олигархов на собственных. При ней огромную власть получил любимый и всесильный фаворит Бирон, ставший фактическим правителем России, ибо императрице быстро наскучило заниматься государственными делами и экономикой, и она почти всё своё внимание сосредоточила на развлечениях.
Бирон же быстро подтянул из родной Германии столь же деятельных земляков. Одним из них был саксонец Курт Александр фон Шёмберг, который сразу был назначен на пост руководителя генерал-берг-директориума — органа, ведавшего всей горнодобывающей промышленностью империи. По-нынешнему, это человек, контролирующий все ресурсы страны, включая газ, нефть, медь, никель, алмазы и т.д. Власть берг-директора была бесконтрольна, он подчинялся только императрице. А значит, по сути, её фавориту Бирону. А раз тот и выдвинул кандидатуру Шёмберга на эту должность, то, договорившись друг с другом, два немца могли творить в России поистине "золотые" дела. И вскоре они задумали ни много ни мало — приватизировать всю горную промышленность России! То есть передать её в частные руки. Определять кому именно перейдёт тот или иной завод, должен был сам генерал-директор Шёмберг. Как ни трудно догадаться, кандидатуры подбирались им из родственников и близких друзей. Естественно начались махинации с ценами. Крупнейшие месторождения уходили фактически за копейки, хотя в ведомостях значились солидные суммы.
Саксонский авантюрист протащил через Сенат разрешение, чтобы заводы передавались хозяевам не на правах аренды, как бывало прежде, а в "вечную собственность". Причём сенатский указ гарантировал собственность от изъятия даже по суду. Дорвавшиеся до власти временщики прекрасно понимали, что при смене правителя рискуют потерять все свои российские активы и заранее перестраховывались. Так же разрешалась продажа рудников и заводов целиком и по частям любому лицу, даже за границу. Создавалось ситуация, когда важнейшие стратегические отрасли экономики оказались бы в руках иностранцев. Но занятую вечными балами и потехами Анну Иоанновну это ничуть не тревожило.
В Россию началось настоящее паломничество деловых людей со всей Европы, которые ехали не как во времена Петра помогать русским поднимать промышленность, а в расчёте урвать кусок пожирнее.
А Шёмберг продолжал развивать бурную деятельность на ниве обогащения! Через подставных лиц казнокрад собрался стать собственником Голоблагодатских заводов на Урале. Прибыль, которую он бы извлёк из этих предприятий, в сегодняшних ценах равнялась бы десяткам миллиардов долларов!
Вскоре ушлый Шёмберг создал из чиновников своего горнорудного ведомства мощную преступную группировку. Его приближённые, которые у себя на родине часто были чуть ли не голодранцами, тоже получали по смехотворным ценам крупные предприятия и сказочно обогащались.
Конечно оставались в государстве порядочные здравомыслящие люди, которые писали на высочайшее имя доносы на жуликов. А что же императрица Анна? Ум царицы был занят исключительно её любимыми развлечениями: пошлыми проделками шутов, амурными похождениями, да пышными охотами. Все государственные дела по-прежнему вершил всесильный Бирон. А он — говоря современным сленгом — был "в доле" с Шёмбергом. Так что всё завершилось как нельзя лучше для земляков-авантюристов.
Императрица одобрила все предложения Шёмберга. Долгожданный жирный куш в виде всей российской тяжёлой промышленности и известных на тот момент месторождений, наконец-то, попал в руки Шёмберга и окружавшей его камарильи. Первым приватизатором стал её непосредственный инициатор: саксонец тут же записал на себя заветные Гороблагодатские заводы (и ещё ряд других). Он же получил монополию на сбыт казённого железа за границей. Современник описываемых событий — историк и государственный деятель Василий Татищев — утверждал, что Бирон за свою "крышу" получил от Шёмберга взяток и "откатов" на общую сумму в 400 тысяч золотых рублей. По тем временам это были просто астрономические деньги. Достаточно сказать, что в те годы бюджет всей Российской империи исчислялся подобными суммами.
От полной продажи страны с молотка Россию спасла случайность. Грабительская приватизация состоялась в 1739 году. А уже через год коронованная покровительница ворья умерла. Правда, вскоре перепугавшимся возмездия жуликам показалось, что для них всё ещё может сложиться не так уж и плохо. Новым императором был провозглашён младенец Иоанн Антонович. Реально, конечно же, правила его мать — Анна Леопольдовна. Она тоже была немкой, так что Шёрмберг мог вполне рассчитывать на её "земляческую" поддержку. Но, к несчастью для временщиков немецкое правление внезапно было прервано дворцовым переворотом. В декабре 1741 года на престол, при поддержке гвардии, взошла дочь Петра I — Елизавета Петровна. На этом "полоса везения" в жизни Шёмберга закончилась окончательно.
Глава 56 "Период полураспада"
"Пусть все неудачники и слабые сдохнут!" — фактически под таким "жизнеутверждающим" лозунгом в России уже на протяжении 30 лет строится заветный капитализм. Стройка ведётся в тренде социал-дарвинизма, очень популярного на рубеже прошлого и позапрошлого веков. Социал-дарвинизм, как социальная доктрина, возник на основе пользовавшегося тогда большой популярностью в США и в Великобритании учения философа Герберта Спенсера. Этого пропагандиста идей "дикого" капитализма всячески продвигал и пиарил легендарный сталелитейный "король" и миллиардер Эндрю Карнеги. Оба были убеждены, что для нормальной общественной жизни и развития экономики необходим жёсткий социальный отбор, стимулируемый постоянной борьбой за существование. "Никому не надо помогать, — утверждали эти жёсткие парни, — пусть выживают лишь сильнейшие!"...
Почти через полтора века в новой России снова восторжествовали законы джунглей. После стольких разговоров о ренессансе гуманизма и идеалов высокой цивилизации неожиданно для многих произошёл откат в первобытную дикость. Всё происходит почти как в животном мире, где согласно Дарвину, ни на секунду не прекращается борьба за существования: сильные пожирают слабых, более проворные и циничные паразитируют на тех, кому бог не дал таких талантов.
Правда вся конкуренция, к которой так рьяно призывали Спенсер-Карнеги, в российских условиях в основном свелась к тому, что крупный бизнес, особенно связанный с властью, безжалостно пожирает и топчет мелких и средних производителей и коммерсантов. Одновременно власть постепенно, с лживыми причитаниями, избавляется от "обузы" в виде доставшейся ей в качестве советского наследия социальной нагрузки. "Здоровый организм" специфического русского капитализма в лице небольшого, но крепко сплочённого клана олигархов разного уровня нуждается в очистке от всего того, что мешает ему процветать — пенсий для граждан, которых ещё можно заставить работать, бесплатной медицины и образования, и прочей "халявы" для стариков, безработных и разных лузеров. А заодно власть лишает государственной поддержки отдалённые регионы, умирающие моногорода, деревню — "пора уж прекращать бесплатно кормить, лечить и учить всю эту ораву бесполезных людей...".
*
Президентский кортеж мчался по центральным проспектам столицы на огромной скорости, нигде не задерживаясь. И всё же передвигаться таким способом для главного пассажира было не столь комфортно для души: невольно приходилось смотреть в окно на сотни автомобилей, водители которых вынуждены с раннего утра простаивать в многокилометровых пробках на тот случай, если переменчивому в своих настроениях правителю вздумается проследовать по земле, а не по воздуху.
Люди на тротуарах с любопытством глазели на летящий мимо царский кортеж, в котором роль гайдуков и казачков с нагайками выполняют чёрные джипы президентской службы охраны.
Что эти зеваки могут испытывать к нему, невольно задавался вопросом Николай Николаевич. Вряд ли искреннюю симпатию. Только ведь в России иначе-то нельзя. Отправься он завтра на работу с минимальной охраной, — так сразу перестанут уважать. В психологии этого народа — раболепствовать, лизать сапоги тирана, и кусать руку доброго правителя (в этом Толик Золотопомоев отчасти прав). Поэтому с годами Крымов собрал целую коллекцию "инсигниев" — имперских символов власти и могущества. И потому на капоте его лимузина закреплены президентские штандарты с двуглавыми имперскими орлами. И именно потому москвичам ещё долго предстоит маяться в многокилометровых пробках из-за него...
Между тем по разным информационным каналам президенту продолжали поступать вести о растущем в стране недовольстве. Даже до этих зажравшихся котов — депутатов из Госдивана кажется наконец допёрло, что в канун выборов надо выглядеть поскоромнее, быть ближе к своему стремительно нищающему народу! Допёрли своими зажиревшими мозгами и...дружно проголосовали "за", отказавшись от золотых икорниц, отделанных алмазами, в местном депутатском буфете. "Как же они теперь? Наверное, будут страдать, черпая ложками икру из обычных фарфоровых мисок!" — презрительно скривился Крымов.
Впрочем, сейчас ему было не до смеха. Начавшийся стремительный дефолт рубля был на руку только нефтегазовым баронам, и алюминиевым королям, которые хорошо заработают на продаже ресурсов за дорожающую валюту. А простые граждане уже столкнулись с резким скачком цен на основные виды продуктов и самые необходимые товары, что конечно не способствует прочности гражданского мира.
Всё это сливалось для чувствующего страшную усталость политика в какую-то мутную тяжёлую какофонию, давящую на мозг. Из кома нарастающих проблем и угроз теряющий контроль над ситуацией "монарх" больше всего беспокоился за свою столицу. Дальний Восток всё-таки далеко; Минсбург — вообще не у нас, хоть и полыхает уже у самых границ, а вот если внезапно рванёт пороховая бочка тут, в центре, прямо у него под задницей, то принимать кие-то меры будет уже поздно. Коронавирус и падение цен на нефть полностью ломали спланированную заранее повестку дня на ближайшие год-два. Всё приходилось перекраивать заново буквально на ходу, латая дыры и перебрасывая силы с одного участка фронта на другой, отчего Крымов чувствовал себя, словно на войне, и нервы всё чаще не выдерживали. Он-то ведь считал оппозицию давно "закатанной в асфальт", а она снова потихоньку поднимает головы...
Престарелый мужчина с неестественно распухшим лицом, на котором с возрастом всё более проглядывали азиатские черты (не смотря на отчаянные попытки оставаться всё тем же моложавым, просвещённым "римлянином Цезарем") снова перевёл усталый взгляд на проносящиеся за окном городские картинки: на лицах москвичей ему теперь чудилась неприкрытая злость, почти каждый второй провожал его угрюмым или откровенно враждебным взглядом, некоторые даже посылали вслед кортежу угрожающие жесты.
