В тени и мраке

Теперь, когда он закрыл дверь, Винн заговорил прежде, чем он смог рассказать о своём пребывании.

— Вы ходили, чтобы поговорить с Хайтауэром и Сикойн. — сказала она. — О том, что случилось вчера вечером.

Он вздохнул.

— Да. И я думал, что вы бы смогли отдохнуть, пока меня не было.

— Неужели они поверили тебе?

— К сожалению, да. — сказал он. — Хотя не только в мои слова, но и в твои. Но мы нарушили правила гильдии.

— Что ты имел ввиду, когда сказал "к сожалению"?

Гассан не хотел объяснять, но было бы лучше, если бы она знала.

— Я предполагаю, что они верили тебе всё время.

Он взял свиток из дрожащих рук Винн.

— То, что ты знаешь. — сказал он. — Вряд ли кто-то узнает о таких вещах за пределами наших стен.

Винн смотрела на него снизу вверх. Она выглядела затравленной. Но её оливковые щёки запылали гневом.

— Они обращались со мной... — начала она, захлёбываясь словами. — Как с идиоткой или неразумным дитя!

— Они не могли допустить панику. — возразил он. — Другие тоже захотели бы узнать, что было в этих текстах. Истина может противоречить убеждениям многих и таким мир был всегда.

— А как же капитан? — отрезала она. — Он выжил... Он знает!

Гассан снова вздохнул и покачал головой.

— И сейчас он переживает кризис веры, но правда не настолько, как можно предположить. Он понял, что история его религии, так же как и светские перспективы, ложны... это философское учение о Пресвятой Троице и чувствительности. Если он сможет разобраться с этим, то поймёт, что на самом деле не потерял ничего.

— Но по его примеру, мы не должны быть настолько откровенными с теми, кто не хочет знать и кому не нужно знать. Гильдия является безопасной на данный момент, и перевод может продолжаться более целесообразным способом.

— Да, проект. — прошептала злобно Винн и опустила голову.

Она знала слишком многое, но всегда оставалась в решимости, что права, независимо от чьих-то мнений. И в тоже время, она никогда не навязывала своей правды каждому.

Винн Хигеорт просто хотелось подтверждения того, что она уже знала. Но она всё время получала обратное от людей. Это было ещё более странно, особенно в преддверии таких опасных времён.

— Ты борешься за нечто большее, чем с иллюзорной слепотой начальства. — сказал он.

Винн подтянула к себе журнал, в котором она записывала слова из свитка.

— Это... — прошептала она. — Я думаю, что ты знаешь больше, чем говоришь.

— Для меня это не более ясно, чем для тебя. — ответил он. — Тут использована поэтическая метафора, сравнение и символизм.

Его привычка заставить её молчать, вернулась.

Даже слухи о возможности появления такой мерзости, как призрак, может создать панику. Подозрительность и паранойя будут расти, вместе с подогревом отрицания, что возможно перерастёт в открытый конфликт между различными идеологическими фракциями. Гассан уже видел такие вещи раньше, в пределах суманской империи.

Она открыла журнал и пробежала глазами по копии страницы свитка, а затем указала на короткие древние строки суманского. Возможно, здесь было написано, "лианди" и "парпаасеа". Его палец пробежал по фразе.

— Можешь ли ты сказать, что это вообще? — спросила она. — Что такое "песня господина"?

Устало вздохнув, Гассан взял журнал из её рук.

Если Винн перенесла всё действительно точно, письмена были странными и диалект больше не использовался нигде в имерии. Но она сделала одну ошибку.

— У тебя последнее слово написано неправильно. — сказал он. — Это не предлог, а объективная прилагательная форма не встречающаяся в нуманском. Первое слово означает место...

Гассан сделал паузу, наблюдая за попыткой Винн перевести самостоятельно, а затем посмотрел вниз на следующие символы. Слово "мадж-ат" означало место, но в итоге получалось два упоминания этих "мест". Если только Винн не перевела неправильно.

— Хорошо. — сказала Винн. — Ну и что значит "место господина песни"?

— Сит. — прошептал иль'Шанк.

— Сит? — поострила она. — Как Колмсит... или Дредсит, гномское слово приставка означающее поселение.

Гассан нахмурился.

— Возможно... но другая часть твоего перевода требует коррекции. В ивинду меняется произношение в соответствии с падежами, но письменная форма остаётся неизменной.

Винн раздражённо фыркнула.

— Ты переводила на основе "мин-бал-ала", — продолжал иль'Шанк. — который остался не только песней, но и похвала вождю племени.. В этом случае, склонённое произношение будет "минбалаль".

Винн застыла как буд-то в шоке.

Гассан хотел спросить, всё ли у неё в порядке. Но прежде чем он спросил, она выдохнула и глухим голосом произнесла.

— Балаль-сит. — прошептала она.

Гассан не знал, что она имеет ввиду.

Когда-то Винн слышала это слово.

— Ты знаешь этот термин? — спросил Домин иль'Шанк. — Что ты слышала?

О, да. Она слышала его дважды.

Она никогда не видела его в письменном виде, за тем исключением, что она сама записывала его на послоговом Бегайн в журналах, где писала о Запределье. Уже тогда она знала, что первая часть слова не гномская. Если иль'Шанк видел упоминание этого слова в журналах, он тоже должен был вспомнить.

Впервые Винн услышала слово Балаль-сит, от Магьер.

Они тогда достигли поляны-тюрьмы матери Лисила в эльфийских землях и Магьер потеряла контроль над своей дампирской природой. Вельмидревний Отче каким-то образом смог перенести сознание через деревья на поляне. Он был свидетелем всего. При виде Магьер, появился похожий на нежить дряхлый патриарх Анмаглакхов. Магьер случайно коснулась рукой дерева и скользнула в память Вельмидревнего Отче.

Затерявшись в воспоминаниях, Магьер услышала одно краткое упоминание.

Вельмидревнего Отче тогда называли Соркафар и он был командующим союзными войсками живых во времена Забытой Истории. Он получил доклад о том, что один Балаль-сит пал и все гномы того места погибли, под натиском осады сил Врага. Но никто не знал как это произошло и почему.

Винн уставилась на свиток. Здесь был топоним слова, намекающий о скрывающейся древней нежити.

А второй раз она слышала это слово совсем недавно.

Пар одетых в чёрное гномов — Нассагкрейг, Ходящие сквозь камень, говорили об этом, когда она подслушивала их у кабинета Хайтауэра. Тогда они просто ушли и она зашла, чтобы поговорить с Домином.

И призрак приходил за ней два раза, желая получить этот свиток, также как раньше и фолианты.

— Мне нужно больше! — потребовала она. — Ты должен закончить перевод того, что я скопировала!

— Нет, Винн. — сказал иль'Шанк. — У нас и так не было ни минуты покоя. Это может подождать до завтра, после того, как мы...

— Сейчас! — настаивала она. — Мне нужно больше, чтобы я могла говорить с Хайтауэром. Что-то случилось во времена Забытой Истории и я собираюсь отправиться в Дредзсит через залив. Это единственное место, где можно попробовать что-то выяснить или там...

Винн затихла, потому что иль'Шанк качал головой.

— Утром. — сказал он, а от его следующей паузы она ожидала чего-то другого. — Мы займёмся этим утром, прежде чем пойдём на совет к Премину. — пояснил он.

Винн нечего было сказать на это. Что можно сказать на это, когда образ жизни, которым она ждала всё это время, скоро закончится? Они собирались изгнать её.

И увидит ли она когда-нибудь снова переводы, текстов взятые из переводов Ликэн. Ни один ответ не был получен из свитка.

— Надо поспать хоть немного. — сказал иль'Шанк. — Нам нужно рано вставать, чтобы поесть. Нехорошо будет готовиться к совету на голодный желудок.

Винн замолкла и спрятала свиток в оловянный футляр.

— И Винн. — добавил он и его тон стал холоднее. — Помни, что то, что узнала, должно храниться в тайне... особенно от тех, кто не сможет интеллектуально принять истину.

Она посмотрела на него своими серьёзными карими глазами.

— Я знаю. — ответила Винн. — Я думаю, что я действительно знаю это сейчас.

На рассвете Родиан сидел за своим рабочим столом. Он всё ещё чувствовал себя больным и разбиты и несмотря на то, что должен был отдохнуть, он снова и снова пытался написать свой доклад. Большую часть тёмного времени суток он потратил на то, что просто смотрел на чистый лист бумаги.

Он призвал всю свою силу воли, чтобы написать его.

По прибытии в казарму, он зашёл в свою комнату и посмотрел в зеркало. Несколько тонких белых волос пробежали в его волосах и бороде. Помня, что случилось с Николасом, он удивлялся тому, почему всё ещё был в сознании и мог стоять на ногах. Возможно из-за краткого прикосновения, он получил гораздо меньше, чем хранитель.

И теперь он сидел с перов в руке, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить всё королевской семье. Угрозы гильдии больше не было. Убийца был уничтожен. Однако, как он расскажет как всё это произошло?

Что бы подумал министр, когда он скажет, что чёрный дух, который убивал, когда искал тексты, якобы написанные "нежитью"? И всё это касалось войны, которой как считают многие, никогда не было. В самом деле, что скажет герцогиня или принцесса Азельзрит, когда он напишет такие слова? Они доверяли ему как хранителю порядка, мира... и здравого смысла.

Родиан почувствовал сухость в горле и выпил воду.

Гаррот был мёртв, а молодой Лукан лежал без сознания в больнице с переломом ноги, но выглядел лучше, чем Николас. Они заслужили, чтобы была сказана правда, деже если в неё никто не верил.

— Ну, — прошептал иль'Шанк, запирая дверь.

После того, как Тень закончила все свои дела в северной роще, они направились прямо к главной крепости. Совет располагался на третьем этаже и Винн всё дорогу молчала. Что бы ни случилось сегодня, она приготовилась к этому.

Она устала ждать что будет дальше и решила подождать, пока другие дадут ей ответы.

Они достигли двойной двери совета, но до того, как Винн успела дотронуться её, иль'Шанк легонько стукнул по деревянной поверхности.

— Вы можете войти. — сказала Премин Сикойн изнутри.

Винн толкнула дверь, открывая её и ступая вперёд. Эта комната когда-то была спальней короля и королевы, когда предки королевской семьи проживали в первом замке. На месте большой кровати, комодов и шкафов был только длинный стол окружённый стульями с высокими спинками. На пяти стульях восседали все пять членов Совета Преминов.

Винн была на полпути в комнату, когда её решимость дрогнула.

Премин Эдлэм, в одеждах натуролога сидел с левой стороны стола. Чуть поодаль сидел дородный Премин Ренальд из сентиологов, облаченный в небесно-голубые одежды. Во главе стола сидела Сикойн и изучала какой-то документ.

Справа сидел Премин Жак из каталогеров, который сложил локти на стол. Он прятал лицо в ладонях, а правый рукав сполз на стол, обнажая мускулистое предплечье.

И последним, на правой стороне стола сидел Премин Ксок из метаологов. Она покосилась на посетителей своими карими глазами. Её суровый взгляд скользнул от Винн к иль'Шанку, когда Домин шагнул к столу. Потом она посмотрела на Тень, но выражение её лица не изменилось.

И Винн была поражена, увидев последнего человека в комнате.

Домин Хайтауэр стоял возле окна за советом.

Он не смотрел на улицу, на Совет или даже на неё. Он повесил бороду вперёд и она прижалась к его широкой груди. Он казалось был запуганным и перешедшим далеко за рамки усталости.

Если он также был вызван, чтобы предстать перед Советом?

Сколько иль'Шанк и Хайтауэр спорили, не заботясь не толькл о друг друге, но и о других. Мириам и Дэгмонт потеряли свои жизни, а Николас ещё оставался психически нестабильным.

Винн сглотнула.

Совет не мог сделать ей хуже, чем она уже пострадала.

Премин Жак поднял голову. Его блеклые глаза заполнились грустью, когда Премин Сикойн начала.

— Мы признаём, что вами двигали добрые намерения в том, что случилось вчера вечером. Но наши действия не должны быть вызваны страхом и наша безопасность не должна быть принесена в жертву из-за таких непродуманных попыток защитить её.

Хайтауэр полностью развернулся от окна.

— Тем не менее, — добавила Сикойн. — причина наших больших потерь полностью устранена и мы можем двигаться дальше.

Высокая Премин Сикойн откинулась на спинку стула. Она аккуратно сложила руки на коленях и чуть прикрыла глаза.

— Домин иль'Шанк, вы внесли неоценимый вклад в нашу общую работу. Наши братья в суманской гильдии должны гордиться вами. Теперь, когда вы выполнили свою работу, мы не смеем задерживать ваше пребывание здесь. Вы можете вернуться домой к семье и друзьям.

Винн зажмурила глаза. Она не слышала ни звука от иль'Шанка, после этих тщательно сформулированных слов. Её союзнику вежливо предлагали уйти из гильдии. Предложили ли они что-то подобное Хайтауэру? Нет, скорее всего он останется здесь, что бы не случилось.

— Странница Хигеорт...

Винн открыла глаза и Премин Сикойн нахмурилась.

— Принимая во внимание ваши подвиги в Запределье, — сказала Премин. — мы понимаем, что вы достигли гораздо большего, чем обычные хранители. Но всё ещё мы беспокоимся по поводу вашего благополучия.

Гнев Винн вернулся. После всего что случилось, похоже, её до сих пор рассматривали как психически больную. Ложь была увековечена независимо от того, что они знали правду о том, о чём она говорила им всё время.

— Мы хотим послать вас к Домину Терподу, чтобы он стал вашим новым мастером.

Ум Винн стал пустым. Её не изгоняли?

— Поскольку он являлся близким другом вашего бывшего мастера Домина Тилсвита. — продолжила Сикойн. — опека Терподиуса сократит ваши шаги к статусу магистра. Ваш опыт в странах с другими культурами, языками, был бы большим вкладом...

— Нет! — коротко крикнула Винн.

Глаза Премин Сикойн были устремлены на неё, как и взгляд Хайтауэра. Беспокойство на его лице подтвердило опасения Винн.

— Что ты делаешь? — шёпотом спросил иль'Шанк. — Не давай им повода избавиться от себя.

Он не видел, что это было на самом деле, но Винн поняла.

Они предложили ей новое назначение, чтобы она продолжила своё обучение. Чтобы приманить её, они использовали звание магистра, намекая на то, что она могла бы достичь его даже в таком раннем возрасте. Они смогли бы держать её под бдительным оком, контролируя её и всё, что она делала... всё, к чему она имела доступ.

— Я заинтересована только в текстах. — сказала Винн. — Где они?

Премин Жак тяжело выдохнул, словно уронив лицо в ладони.

Глаза Премин Ксок выглядели предупреждающими.

— Это никогда не будет работать. — отрезала она.

— Споры закончены. — произнёс Эдлэм. — Оставьте это, наконец!

Ксок опёрлась на стол, гладя на Эдлама. Сикойн подняла руку, прежде чем кто-то успел что-то сказать.

— Тексты не ваша забота. — произнесла она. — Капитан Родиан сказал, что к вам не будет предъявлено никаких обвинений за помехи. Но если кто-то ещё ищет их, они не принесут вам ничего хорошего...

— Потому что тексты уже не здесь? — закончила Винн.

Печаль появилась на лице Хайтауэра. Его тёмные глаза зафиксировались на ней. Он не всегда был таким суровым и выдержанным, но Винн была готова поклясться, что увидела испуг на его каменном выражении.