— Нет пирожков. Ничего нет. Всё осталось на лошади. А остальное отобрали. Что с демоном-то делать?
— Он не ответит. Не видишь, ему весело, — голос прозвучал из ниоткуда, но задумавшийся над несправедливой судьбой Тайрен решил, что это сказал кто-то из сокамерников.
— Весело ему, гаденышу. А мне-то что с того? Куда теперь девать эту тварь? Я в демонах не разбираюсь.
— И не надо. Я пришел забрать его туда, где его место.
Тайрен наконец-то вынырнул из самосожалений и глянул на говорившего. И онемел. Откуда взялся тот, кто сейчас стоял посреди камеры, — Лис ни сном, ни духом; но в дверь он не входил. Мысль, что это пленник, которого сразу не приметил, наемник отмел сразу — слишком непохож был незнакомец на пленника. Высокий, намного выше Тайрена, он слегка напоминал эльфа — но разве что ушами, дальше сходство не улавливалось. Серебристые волосы стекали на пол мягкими волнами, сливаясь в свечении с серебряными одеждами. Лицо... и тут Тайрен остолбенел — явившийся был... безвозрастным. Вдобавок к необычной внешности, которая ввела в ступор даже бывалого наемника, на всех навалилась такая тяжесть силы, что дышать и то стало сложно. Нет, он точно был не эльф. И уж, конечно, не пленник.
— Интересно, какую иллюзию ты сплел для него? Что он видит, раз так присмирел, а, Риз? И надо же было придумать уздечку — всех приплел: и кровь вампира на цепи, и волосы светлого, и амулет, принадлежащий дроу. С какой целью ты хотел их троих связать, какое развлечение задумал на сей раз? — незнакомец гладил демона по голове, а тот ластился к нему вполне естественно, узнавая истинного хозяина, а не магическую уловку Ифи. Уздечка растаяла, словно ее и не было, оставив амулет в ладони незнакомца.
— Ну вот, я так и знал: придешь и всё испортишь. А я только-только начал веселиться, — разочарованно промямлил Шим, усаживаясь на плечо Тайрена.
— Риз, ты врунишка и шутник, конечно, знатный, но игры со стражем лабиринта до добра не доведут даже тебя, — незнакомец говорил тихо, спокойно, без всяких эмоций.
— Шим, кто это? Что происходит? И почему он называет тебя "Риз"? — немного отдышавшись от давящей силы, вклинился Лис.
— Он не ответит, а если и ответит, то соврет, — ответил вместо Ифи незнакомец.
— Почему? — задал эльф самый глупый вопрос из всех возможных.
— Потому что он — воздух. То, что есть всегда, что невозможно уничтожить, не уничтожив мир. То, что нельзя поймать, нельзя потрогать. То, в плену чего находятся все существа, которые дышат. Иллюзия, обман — всё это воздух. Шим-Риз — Суть-Воздух. Сердце, душа стихии, повелитель воздуха, если говорить уж совсем по-вашему.
— Значит, ты... — догадка была слишком очевидна. Тайрен не мог ошибиться насчет того, Кто стоит перед ним, успокаивающе гладя демона по голове, словно верного пса. Похоже, именно так и было: сторожевой пес...
— Да, я — ифирин. Держатель стихий, если проще и понятней. Ну, или повелитель. Так ведь, Риз?
— Стой-стой, если я правильно понял, ты повелитель Перекрестка, а у стихий нет повелителя, — наемник вспомнил, что говорил ему Шим... но теперь стал догадываться, что не всё так просто.
— Это почти смешно. Зачем мне это? Или это Риз тебя надоумил? Эх, мальчик, Риз так шутит. Перекрестку и его жителям не нужен повелитель, вы уж сами как-нибудь разбирайтесь, без меня. А вот ифи — совсем другое дело. Если ими не управлять, то мироздание обрушится в хаос и разлетится на осколки.
— Зануда. Вот вечно всё испортишь. И вообще, это была безобидная шутка, — Шим демонстративно надулся и отвернулся от ифирина.
— Таскать стражей лабиринта из места, где им быть положено, — это вовсе не безобидная шутка. И ты, как никто другой, знаешь, к чему это может привести, — тон повелителя стал строже.
— Да ладно, ну подумаешь, свел я в кучу этих троих с их побрякушками. Подумаешь, срезонировали и открыли врата для твоего сторожевого песика. Мир ведь от этого не рухнул, — продолжал ворчать Шим.
— А мог и рухнуть. О чем ты знаешь не хуже меня. Знаешь, как смертные жаждут заполучить мифический трон повелителя. Они не понимают, что для того, чтобы получить всю силу, им придется убить меня и принять суть ифирина. Только вот эта суть может совсем не захотеть менять носителя. Но смертным это неизвестно, они по-прежнему лезут в лабиринт. И если кто-то доберется до алтаря, то, конечно же, он силу не получит, но вполне может вмешаться в узор стихий... и разрушить всё, что я создал. И ты это знаешь, Риз, не прикидывайся недоумком. Я тебе не этот мальчик, на меня твоя ложь не действует.
— Ну... знаю. Но я же совсем ненадолго. А еще я знал, что ты придешь забрать свою собачку. Пришел же. Интересно, почему не сразу?
— А мне нужно было явиться на всеобщее обозрение? Достаточно того, что эти трое меня видят. Забрать стража я могу, лишь явившись за ним во плоти, — ифирин отчитывал Шима, тот корчил обиженную мордашку — дескать, он не виноват, — а остальные тихонечко сидели у стенок и пытались научиться дышать под этой тяжестью.
— Мог нас и приспать, — хрипло проронил Тайрен. Созерцание повелителя стихий не вселяло в его сердце радости, а левая пятка подсказывала: не просто так устроил ифирин показательное выступление. А еще в груди больно кольнуло, потому что понял: он, Лис, всего лишь игрушка Шима. Тот просто развлекается за его счет. И постоянно врет. Ведь ифи знал природу демона, знал, откуда и почему он появился. И вовсе не нужна была уздечка для удерживания "собачки", нет, Шим и сам прекрасно контролировал ситуацию со стражем лабиринта. И лгал. Всё время лгал. Было ли хоть одно слово правды? Хоть раз?
"Тайшим..." — сердце Тайрена остановилось на мгновение. Нет, он не жаждал создать семью и нарожать детей, но все же его грела мысль, что где-то в этом мире есть создание, которому он подарил жизнь. Теперь тихая, скрываемая от всех радость превратилась в ложь, в очередную иллюзию. Это было больно. Со слов повелителя несложно было догадаться, что нет у ифи ни семьи, ни рода, никто не заставлял Шимриса искать "жену", чтобы произвести на свет еще одного ифи. Всё это оказалось лишь игрой, шуткой Шима. И больно ранило эльфа, до крови прокусившего губу в отчаянии от того, что всё разрушилось. Нет никакой Тайшим, и нет никакого друга. Всё — обман.
— Приспать? За что такая милость на ваши горячие головы? Или хоть один из вас — дитя невинное, по случайности втянутое в события? Хм, я не так наивен. А еще — иногда мне необходимо показываться, чтобы не забывали, что я есть.
— Угу, ты не можешь не есть... ифи на завтрак, ифи на обед и на ужин, — капнул ядом Шимрис.
— Помолчи. В одном твоя заслуга — эти две вещицы, совместной силой способные освобождать демонов из лабиринта, попали в мои руки. Они мне ни к чему, но оставлять такие опасные игрушки смертным я не стану, — почти улыбнувшись, произнес ифирин, забирая у Шима ожерелье с клыком дракона. Тайрен тихо взвыл. Заказ вербовщика не выполнен, задание провалено. Не драться же за побрякушку с Этим.
— Так вот, вам троим предстоит остановить войну, что вот-вот начнется. Я не говорю о невозможном, ее начала вам не предотвратить. Но остановить бессмысленное кровопролитие, в которое в итоге перерастет война, — это вполне в ваших силах. Каким способом вы заставите всех заключить мир — ваше дело, уж как хотите, так и изворачивайтесь. Конечно, я освобожу вас из темницы: глупо давать задания тем, кто заперт в застенках. Хотя бы эту вашу проблему я решу. Но только эту.
— Эй, ифирин, или как тебя там, если ты повелитель стихий, а заодно и Перекрестка, то зачем тебе наша помощь в прекращении войны? Разве не можешь сделать это сам? — подал голос один из пленников.
— Помощь? Нет, это не помощь. Мне всё равно, будет война или нет. К тому же, всё делать самому — это так скучно. Поэтому я выбрал вас. Можете расценивать это как плату за спасение из темницы, а можете — как наказание за кражу стража лабиринта. Как хотите, так и решайте, — ифирин сгреб в ладонь загривок демона и, по всей видимости, собрался отбыть из камеры,
— Я оставляю вам открытый портал. Один на всех, но каждого он приведет в то место, где вы почувствуете себя в безопасности, сможете оправиться от ран и поразмыслить, как быть с заданием. Прощайте. Хотя нет, до встречи, — и повелитель вместе с демоном растаял, словно его и не было вовсе. А Тайрен плюнул на всё и растворился в сиянии портала с надеждой, что окажется дома или хоть поблизости от него.
* * *
Ступить на каменные плиты пола темницы, серебристой дымкой освещая мрачные своды. Трое смертных. Скованный узами иллюзии демон-страж. Один из шимов. Риз. Волна невероятной мощи держателя стихий прижимает к полу всех троих, и только Ифи преспокойно продолжает ходить по потолку вниз головой.
— Риз, твои шутки на этот раз зашли слишком далеко.
— Да ладно, я же просто развлекаюсь.
— Да-да, давай обрушим мироздание, лишь бы тебе не было скучно, Риз.
— Зануда. Вот вечно всё испортишь. И вообще, это была вовсе безобидная шутка.
— Таскать стражей лабиринта из места, где им быть положено, — это вовсе не безобидная шутка. И ты, как никто другой, знаешь, к чему это может привести.
— И почему ты всегда такой зануда?
Паясничает Риз. Впрочем, как всегда. Видеть всё глазами ифирина. Один смертный настолько нагл, что посмел заговорить, хотя и придавлен к полу силой стержня. Рыжая грива, длиной ниже колен. Вызов во взгляде. Тот самый, что похитил посох. Тот самый, кого закрыл лазурный Ифи своим телом, спасая от огня беспамятного Создателя. Почему Риз с ним?
— Ты... ты ведь Повелитель Перекрестка? И почему ты зовешь его Риз?
— Перекрестка? Да кому нужно повелевать вами? Нет, я держатель стихий. И зову этого ифи его именем. Шим-Риз, Суть-Воздух. И этот "воздух" доигрался.
— Угу-угу, а я всё ждал, когда же ты появишься, — голос Риза сочится сарказмом.
— Мог поговорить со мной, не воруя стража лабиринта. Ты всегда знаешь, как меня найти.
— А мне не говорить с тобой хотелось, лишь показать кое-что, — шим перешел на ифиринский, который из присутствующих знали только он и ифирин. А значит, Аш.
И последний внутренне зарычал. Трое смертных. Рыжеволосый эльф, злобно сверкающий глазами дроу... и израненный Рован, валяющийся под стеной.
— Проклятье! Риз, почему?!
— Так синие или зеленые?
— Риз?!
— Это не мой путь, но я обязан. Я ничего не скажу тебе, ты должен понять и пройти через это сам.
— Риз!
— Идя путем Тринадцатой стихии...
— Что это значит?! Проклятье, что оно такое, эта стихия?
— Ты должен понять это сам. Я не вправе говорить. Лишь одно. Правильно смотри на осколки и ключи. И ты найдешь ответ.
Не сметь раскрыть себя перед ним. Перед вампиром. Но вытащить отсюда лишь его и перенести к себе — и значит раскрыться. Прошло много дней. Нельзя. Не должен. И не сможет оставить, потому что с такими ранами Рован не доживет до следующей ночи. Его лечить здесь точно никто не станет.
— Как милость — или как повинность. Считайте, как вам угодно. Я выпущу вас из темницы, а вы взамен остановите грядущую войну. За то, что похитили стража лабиринта, — мысль о войне пришла сама собой. Нужна была причина, и она найдена. Пустая, не имеющая значения.
Уйти, оставив портал, который отправит каждого туда, где тот чувствует себя в безопасности. Уйти, забрав лишь стража и артефакты, что способствовали похищению. Унести опасные побрякушки в лабиринт.
— Риз!!!
И выругаться на лазурного Ифи, который всё же умудрился выкрасть медальон, отобранный у рыжего. Риз заботится об этом эльфе? Это точно Риз? Что могло настолько изменить того, кто всё мироздание считал полем для игры? Во что теперь ты вздумал поиграть, Шим-Риз?
* * *
Возвращения из лабиринта всегда были непростыми. Погасить в себе ифирина и вернуться к изначальной сущности — сложно и выматывающе. И лишь один светлый момент в странной шуточке ифи: раны затянулись, узор стихий впитал всю боль, не оставив даже тонких шрамов. Словно и не было ничего... Нет, не всю. Колючий ноющий клубок поселился в груди, и от этого не избавляет исцеление узора.
Нет, было. Были глаза. Синий пронзительный взгляд, который Аш не мог не узнать. И только ему одному известно, каких усилий стоило не сгрести в охапку Рована и не забрать с собой. В уют и безопасность собственного леса, куда никто не посмеет сунуться. А если сунется, то проживет недолго. Друид не любил повелевать миром, ему это казалось лишним, но он оставил себе собственный островок свободы. Свою грань всемогущества. Но только здесь, только в заповедном лесу.
И от всего этого в груди саднило еще больше. Каленым железом жгли слова Риза. Загадки. Пути. Осколки и ключи. Что же ты хотел мне сказать, самый беспокойный и несерьезный ифи? Аш злился на шима, но на один вопрос он уже нашел ответ. Зеленые. Изумрудные, с солнечными искрами. Но их можно увидеть лишь в васильковых глазах вампира. Кровь, рождающая воспоминания. Ниточка, потянув за которую, эльф надеялся распутать весь клубок. И кожей чувствовал, как надвигается буря. И лес тревожно замер в таком же предчувствии, стараясь прикрыть своего хозяина от грядущей грозы.
* * *
Тайрен был в бешенстве. Средь бела дня приземлившись на филейную часть прямо посреди площади, на виду у всех, он разозлился еще больше, чем покидая тюрьму и негодуя на Шима. Франтоватый красавчик-эльф всегда гордился тем, что выглядел как с иголочки даже в похмелье. Сейчас же он был трезв, но его внешний вид заставлял горько сожалеть о лучших временах — падение при взрыве огненного шара и пребывание в камере не могли не сказаться на одежде. Местный законодатель моды и тонкого вкуса был похож на бродягу, нацепившего дорогие когда-то тряпки, но ныне потерявшие всю свою красоту. Естественно, это, а также то, что стал посмешищем для горожан, не могло прибавить Лису хорошего настроения.
Поскольку и так всё плохо и терять больше нечего, Тайрен решил не откладывать неприятный визит к вербовщику. Уж лучше сразу, сейчас, когда он злее шимовой матери, пойти и сознаться — чем выискивать на это силы потом, когда успокоится. С такими мыслями он ввалился в контору и с порога выпалил:
— Я провалил задание, задаток верну, как только побываю дома.
— Ептить, Лис, ты ли это?
— Он это, он. Это он так шутит. Не обращайте внимания, он не выспался, — почти пропел неведомо откуда взявшийся ифи. Наемник тихо взвыл, ибо догадался: избавиться от мерзавчика, который при желании может появиться везде, где есть воздух, — будет проблематично. Но когда этот мерзавчик положил на стол то самое ожерелье, которое благополучно отобрал демиург, Тайрен взвыл в полный голос.
— Шутник, однако, — покачал головой оборотень, пряча ожерелье и выкладывая кошель с оплатой.
— Видишь, я исправляюсь, я уже хороший, — примирительно проворковал Шим, сгребая в лапки кошель и протягивая бывшему спутнику.
— Убью!!! — в ладонях Тайрена заплясало пламя. Нет, он, конечно, понимал, что ничего гаденышу не сделает, даже если очень сильно постарается, — но сдерживаться уже не мог.
