В тени клинка

Слуга провел рукой по дереву, на пол просыпалась новая порция белой пыли, Амата сморщила носик и повернулась к Далиату.

— Твой очередной гениальный план я послушаю потом, сейчас есть дело поважнее. Хорошо, что Тарс тоже здесь, мне как раз понадобиться помощь.

Хозяйка поманила из за собой и провела гостей в свою колдовскую лабораторию. Переступив порог Тарс начал таращиться по сторонам. "Его она сюда еще не приводила", — с непонятным удовлетворением подумал Далиат. Амата поставила пакет на столик у стены и потерла ладони.

— Уже полгода как охочусь за этим снадобьем. Не терпится попробовать!

— Попробовать что? — спросил он.

— Усилить противоядие, конечно! Тарс, помоги мне передвинуть вон ту штуку.

Подмастерье вытащил из угла комнатки треножник, увенчанный серебряным блюдом, и поставил его в центре комнаты. Амата запустила руку в пакет и показала черную бутылочку.

— Экстракт королевской мандрагоры, — гордо сказала она.

Далиат счел за лучшее понимающе кивнуть. Девушка распахнула настенный шкафчик, взяла пустую склянку запечатанную красным воском и поставила ее в гнездо на треножнике, прямо под блюдом. Потом хозяйка отбежала к другой стене, Далиат не видел, что она там делала, он услышал только шорох двигающихся панелей. К треножнику Амата вернулась с фиалом, наполненным алой жидкостью.

— Ага, хорошо... только, Тарас, видишь вон те белые кружки на полу? Постарайся его развернуть, так чтоб ножки стояли точно на них.

Парень кончиками пальцев ухватился за металлические завитки, похоже, ему совсем не хотелось лишний раз касаться странного устройства. Далиат его хорошо понимал.

— Отлично. Теперь ты, Далиат, на тебе терминал.

Рядом с его локтем загудел экран, по мерцающей поверхности поползли столбцы цифр и непонятных значков, губы Далиата зашевелились.

— Не старайся прочитать, — сказала Амата, — главное следи за красными огоньками. Смотри, внизу ряд кнопок, как только загорится сигнал — нажимай первую. Будет второй, активируй следующую и так дальше, слева на право. Теперь ты, Тарс...

Амата протянула парню бронзовую кадильницу, на желтом металле виднелась тонкая чеканка — жуткие многорукие твари терзают человеческие тела. Когда Тарс рассмотрел рисунок, его щеки заметно побледнели. Амата взяла парня за руку и обмотала цепочку кадильницы вокруг крепкого запястья.

— Не бойся, все в порядке, — сказала девушка.

Свободная ладонь парня сжалась в кулак, а ноздри раздулись, словно он разозлился на себя за проявленную слабость. Амата щелкнула пальцами, над кадильницей стал подниматься зеленый сладковатый дымок.

— Раскачивай ее по кругу над треножником.

Амата взяла фиал и пролила на блюдо алую каплю. Крошечный жидкий шарик разбился о дно и начал растекаться. Лужица будто подпитывала себя из воздуха, она увеличивалась в объеме, пока не затопила все дно и превратилась в красный диск. Терминал пронзительно запищал, Далиат посмотрел на экран — там горел багровый квадратик. Он торопливо нажал первую кнопку и снова повернулся к Амате, хрупкая фигура притягивала его взгляд, как магнит.

Руки девушки скользили над ободом блюда. Амата тихонько напевала на незнакомом языке, смуглые пальцы в такт песни касались серебра. На дне блюда загорелись странные символы, они лучились сквозь алую жидкость, казалось, свет идет с большой глубины. Знаки зажигались и гасли, подчиняясь рукам Аматы.

Снова загудел сигнал, Далиат не глядя нажал на кнопку. Под ногами раздался тревожный гул, волоски на предплечьях встали дыбом, он почти видел энергию, которая хлынула в комнату. "Не взлететь бы на воздух... Тарс, вон, снова побледнел... Еще бы, техник не может не понимать, чем это все грозит..." Амата продолжала спокойно тянуть свою литанию, Далиат чуть расслабился. "Наверное, она знает, что делает... По крайне мере я на это надеюсь..." Девушка потянулась за черной склянкой и вылила на блюдо несколько капель. Чернильная жидкость, вместо того раствориться в багрянце, растеклась по поверхности тугой спиралью. Дым от кадильницы больше не поднимался к потолку, он сгустился над треножником, оливковые усики повторяли спиральный узор в блюде.

Далиат повернулся погасить новый тревожный значок, а когда снова поглядел на треножник, заморгал. Тарс превратился в размытую тень, только кадильница оставалась вещественной, реальной. Струйки зеленого дыма сгустились в огромную змею. Рептилия висела в воздухе над блюдом, пластинки чешуи переливались радужным огнем, раздвоенный язык ощупывал пустоту. Сама Амата стала полупрозрачной, словно стеклянной. Далиат едва не вскрикнул — он ясно увидел в теле девушки вторую змею — двойника той, что парила над треножником — гнусная тварь обвивалась вокруг хрустальных легких и тянула распахнутую пасть к мерцающему сердцу.

Взвизгнул сигнал, Далиат нащупал клавишу и вдавил ее в корпус терминала. Кадильница выплюнула настоящее облако зеленого дыма, на несколько секунд все заволокла густая пелена, а когда она рассеялась, к предметам вернулась четкость. Пальцы Аматы летали над треножником, Тарс размахивал кадильницей, губы парня кривилось, словно от боли. Далиат не успел перевести дух, как терминал вновь запищал. Он хлопнул ладонью по панели и похолодел.

— Амата! Кнопки кончились! Что делать?!

— Нажимай все подряд! Осталось совсем чуть-чуть!

Лицо девушки стало невероятно сосредоточенным, ее руки двигались с поразительной скоростью и точностью. Гул под полом сменился угрожающим треском, так трещит камень перед обвалом. Далиат нажал все кнопки по очереди, выругался и грохнул по панели кулаком. Терминал скрипнул, на экране загорелось еще два квадратика, между пальцами и панелью проскочил голубой разряд.

— Ах, зараза! — он отдернул руку. — Амата, хватит!

— Почти готово!

— Да чтоб тебя!

Далиат бросился к девушке и сгреб ее в охапку.

— Тарс, бежим отсюда...

— Есть! Сделано! — воскликнула Амата.

Жидкость в блюде пошла круглыми волнами, будто кто-то бросил невидимый камень, и стала снежно-белой. Страшный треск под ногами затих, аварийный сигнал тоже отключился. Круглое озерцо начало стремительно сжиматься и через три секунды исчезло, словно утекло сквозь серебро.

— Вот видишь, а ты боялся... Все просто, когда работает профессионал... — быстрое дыхание Аматы щекотало его щеку. — Далиат, я понимаю, ты хотел познакомиться со мной поближе, но это как-то неожиданно...

— А?

— Ты так ко мне прижался... Не то чтобы я...

Далиат отпрянул.

— Извини, я не хотел, просто... просто...

— Решил, что я спятила. Бывает.

Амата подошла к Тарсу, парень до сих пор оставался в каком-то остолбенении. Девушка размотала цепочку на его запястье, открылась багровая вспухшая полоса.

— Тебя обожгло... бедняжка, сейчас я помогу.

Амата быстро расставила по местам склянки и вернулась к Тарсу с небольшой деревянной коробочкой. Когда она открыла крышку, Далиат уловил запах свежескошенных трав. Хозяйка зачерпнула пальцами полупрозрачную мазь и стала втирать ее в обожженную кожу.

— Ты настоящий герой, Тарс, все выдержал... Потерпи еще немного, сейчас пройдет...

— Да разве это боль?! — наконец очнулся парень. — Ерунда! Мне в мастерской и не так обжигало.

Смуглые пальчики нежно касались широкого запястья, а на губах Тарса все сильнее разрасталась улыбка, которую Далиат оценил, как совершенно дурацкую. Закрыв коробочку, Амата отставила ее в сторону и извлекла из-под треножника запечатанную склянку. Теперь она уже не была пустой! Сосуд больше чем на половину заполняла кристально прозрачная жидкость. Далиат протянул руку и коснулся горлышка. Восковая печать была нетронута! Вопрос сам собой слетел с языка.

— Амата, то, что сейчас происходило — это наука или действительно колдовство?!

Девушка посмотрела на него зелеными глазами, такими глубокими, что в них легко было утонуть.

— И то и другое, милый, и то и другое...

Она сжала склянку в кулаке и пошла обратно в гостиную, Далиат и Тарс поплелись следом. Карион встретил их любопытным взглядом, но ничего не сказал. Слуга зачем-то старательно топтался на странно бугрящемся коврик, в то же время кучка мусора почти исчезала. Далиат открыло было рот, но Карион опередил его.

— Там у дверей какое-то чучело торчит. Говорит, что должен увидеть хозяйку.

— Странно... я никого не жду.

Амата убрала склянку в шкафчик, пригладила смоляные пряди и кивнула Кариону.

— Невежливо заставлять гостя ждать.

Карион поклонился, как образцовый слуга, и вышел в прихожую. Амата встала в центре гостиной и чуть приподняла подборок. Далиат невольно засмотрелся на нее. "Поразительно, минуту назад она была воплощением отчаянности и легкомыслия, а теперь глядя на нее нельзя даже представить, что она может заниматься чем-то подобным. Молодая аристократка встречает вассалов в своем замке... Определенно этот домик ей не по размеру!"

Карион скоро вернулся, за ним попятам шагал невероятно живописный тип — дородный мужчина с густейшими черными усами и бакенбардами. Незнакомец носил горчичный табард, на котором зеленела вышитая лоза и малиновый бархатный берет с белым пером. Гость буквально лучился самодовольным великолепием. В одной руке он держал геральдический жезл, а в другой папку из дорогого красного сафьяна. Мужчина вошел в гостиную, взмахнул жезлом и величаво поклонился.

— Я имею честь быть герольдом славнейшего и достойнейшего ордена Благоденствия. Могу я видеть благородную госпожу Амату Омирон ла Фейт ла Дорн?

Тренированный бас заполнил комнату как, табачный дым, Далиату даже захотелось помахать ладонью перед лицом.

— Это я, — сухо ответила Амата, — если только в городе не завелась другая несчастная с такой же дурацкой фамилией.

Толстые губы герольда поджались под пышными усами, похоже, намек на шутку шокировал его, мужчина даже несколько секунд промедлил с ответом, прежде чем снова вошел в колею.

— Орден Благоденствия почтительно приглашает вас на ежегодный бал во дворце Старейшин.

Герольд ловко засунул свой жезл под мышку, раскрыл папку и протянул девушке блестящий прямоугольник розоватого картона. Хозяйка и не подумала к нему прикоснуться. Прежде чем пауза стала неловкой, Карион взял приглашение из рук герольда и передал Амате. Девушка равнодушно пробежалась по карточке взглядом.

— Лестное приглашение и неожиданное. Очень неожиданное. Последние несколько лет ваш орден обо мне не вспоминал.

— Прошу простить, благородная госпожа, это вне сферы моей компетенции. Могу лишь сказать, что приглашение, которое я принес, сделано, дабы почтить ваш огромный вклад в успех последней охоты на огров.

— Вклад был не только моим, — голос Аматы дышал арктическим холодом.

— Разумеется, благородная госпожа, еще у меня есть приглашение для благородного господина Далиата с Лаоры.

Далиат выступил вперед, герольд окинул его взглядом, точно сравнивая с заученным каталогом, и протянул другую карточку. Карион точно также перехватил и это приглашение. Далиат взял из рук слуги розовый прямоугольник, на плотном картоне тянулась каллиграфическая надпись золотыми чернилами. Он нахмурился, пытаясь разобрать прихотливые завитки.

— Мне кажется, вкралась досадная ошибка, — сказала Амата, — кроме нас в той охоте участвовали еще два человека.

— Вы совершенно правы, благородная госпожа. Мы вышлем им похвальные дипломы.

— Дипломы... вот как...

— Именно, — радостно подтвердил герольд начисто лишенный чувства самосохранения, — бал ордена только для благородных господ. На ваш счет у ордена само собой нет никаких сомнений, а господин Далиат с Лаоры отмечен в эмиграционных списках, как член привилегированного класса. Конечно, если вы желаете, в вашей власти взять с собой упомянутых лиц в качестве слуг...

Герольд будто невзначай обвел взглядом обстановку гостиной.

— Позвольте сказать, высокородным скромного достатка, это только придаст веса. А достойные наряды можно совершенно конфиденциально арендовать в магазине господина Юргена...

Лицо хозяйки окаменело, а Тарс, прежде совершенно спокойный, вдруг сжал кулаки. Герольд продолжал о чем-то распинаться. "Так, пора выставить этого надутого болвана пока дело не дошло до кровопролития..." Далиат хотел отбросить карточку, но краем глаза зацепился за последнюю строчку.

— Почему приглашение подписано Езекией Салафом?! — резко спросил он.

Герольд замолчал и недовольно воззрился на лаорца, похоже он уже сомневался в мудрости ордена, выславшего приглашение такому дикарю.

— Благородный господин Езекия Салаф одни из командоров нашего ордена, — строго, будто расшалившемуся ребенку ответил он. — В этом году на него легла честь организовать бал.

В другое время усач за подобный тон рисковал бы получить трепку, но сейчас Далиату было не до наглецов.

— Значит, господин Салаф будет на балу?

— Разумеется. Если это все, позвольте откланяться, мне нужно известить еще многих благородных господ.

Герольд взмахнул жезлом и в сопровождении Кариона вышел в прихожую, с каждым шагом усача что-то звякало. Далиат опустил взгляд — к высоким сапогам герольда были привязаны золотые шпоры!

Когда хлопнул дверь, Амата швырнула приглашение через всю комнату.

— Похвальные дипломы... Каждый раз, когда я думаю, что Тальгу дальше идти некуда, оказывается, ничего подобного — есть куда! Тарс, ты...

— Да при чем тут приглашения! Плевать я хотел на весь этот орден и весь столичный сброд! Ты слышала, как эта крыса намекала, что у тебя денег на платье нет?! В магазин посылал... наверняка он с этим Юргеном в доле!

— Ах, Тарс, Тарс ты такой милый!

Амата скользнула к подмастерью, тонкая ладошка коснулась горячей щеки. Тарс заглянул в глаза девушки и буквально расцвел, злость вылилась из него, как вода из решета. Далиату почему-то счел нужным сосредоточить все свое внимание на приглашении, шедший от чернил, раздражающий запах лимона, заставил его поморщиться.

— Амата, послушай, ты обязательно должна пойти! — воскликнул Тарс. — Утри им там всем нос! Это будет здорово!

— Может в этом что-то есть... — девушка мечтательно улыбнулась. — Я так давно не танцевала!.. Но нет ничего хуже, чем явиться в этот вертеп без пары... Далиат, ты пойдешь со мной?!

Он моргнул.

— В моем мире, дамы ожидают приглашения от кавалеров.

— Значит, в твоем мире полно незамужних девственниц. Так идешь?!

Совесть Далиата начала беспокойно ворочаться, он старался не смотреть на Тарса.

— Это должно быть интересно...

Улыбка Аматы потускнела.

— Еще бы! Самая полная выставка столичного террариума. Столько редкостных пауков разом ты больше негде не увидишь. А самый ядовитый из них — благородный господин Салаф.

— Я не так выразился. А насчет Езекии... просто удивился, когда увидел его фамилию, — Далиат убрал карточку в карман и изящно поклонился. — Госпожа, окажите мне честь, позвольте сопроводить вас на бал. Амата церемонно поклонилась в ответ, а потом не выдержала и искренне рассмеялась.