Нет! Оно знало! Незримый давящий луч внимания коснулся меня, превратив кровь в колотый лед, задержался на мгновение, ушел дальше.
— Наша судьба, Никс, — прошептал Целитель за моим плечом.
Семьсот.
Мы нанесли удар почти одновременно. Но первым все же успел Нкот. Клинок вспыхнул у него в руках, и ослепительная, жгучая спица света, окутанная короной мечущегося огня, раздирающая само пространство, протянулась к Врагу и вонзилась точно в его центр. Энергия удара оказалась ужасающей. Молния Нкота прошила Порождение насквозь, разметав сердцевину косматыми пламенными выбросами на многие сотни метров вокруг. Грохнуло так, что, казалось, всколыхнулась сама ткань мироздания, пространственные энергетические потоки исказились, смялись, скрутились в немыслимые лопающиеся, взрывающиеся клубки. Багровое сияние ядра обессилено померкло, расплескалось бледно-желтым заревом, форма чудовищного шара неустойчиво заколыхалась, окутываясь тусклым мертвенным ореолом.
В следующий миг стаю настиг запоздавший всего на мгновение удар Порождения. Я не успел ничего понять, как защиту Нкота смело, словно ее и не было, и фантомы вспыхнули сухим хворостом, брошенным в пышущую жаром печь. Коллективное восприятие разбилось на составляющие, словно глиняная чаша, упавшая на пол и разлетевшаяся на осколки, а перед глазами все залило мраком.
Когда свет вспыхнул снова, я понял, что слияние стало каким-то иным. Визуальный луч, мигнув, вернулся обратно с небес на землю, к нашим телам, и я открыл глаза.
Фантомы в небе пропали — все до единого. И мрачное серое небо прочерчивал один-единственный яркий факел — стремительным метеором. Несколько секунд — и объятое пламенем тело Нкота врезалось в землю, брызнув густым фонтаном желто-красных искр. Накатившись на это место, огненный гребень внезапно словно взорвался изнутри и бессильно опал, распавшись частой цепью гигантских, нещадно зачадивших погребальных костров.
А Порождение, поколебавшись, двинулось обратно к переходу, собираясь ускользнуть в свою реальность. Удар Нкота отбил у него желание сражаться. И такой жуткой ценой столь малый результат? Я выругался самыми черными, идущими прямо из сердца словами, какие только знал, бессильно сжав кулаки так, что побелели пальцы: гнев, отчаяние, ненависть и жажда мести — все внутри сплелось в тугой, невыносимо тягостный комок.
— Шет... — Мучительный стон Бигмана остро резанул слух, прошелся по напряженным нервам, словно ржавая пила. — Шет, как же ты мог уйти раньше меня?! Как же ты мог...
Я опустил взгляд.
Упав на колени, Бигман обеими руками сжимал безжизненную ладонь Отшельника, неподвижно распластавшегося на земле. Большое сильное тело кукольника казалось целым и невредимым, если бы не одна страшная отметина — его глаза были выжжены. Я содрогнулся, чувствуя, как от лица отливает кровь, а волосы на голове встают дыбом. Злоклятье, и его тоже? Как же так? Каким образом? Я ничего не понимал. Все это время, пока Нкот находился в воздухе, а мы оставались на земле, перемещалось лишь наше сознание, и мы все должны были уцелеть после удара Порождения. Но жизнь Отшельника оборвалась вместе с жизнью лешука. Слишком тесная связь?!
Взгляд Бигмана потух, губы беззвучно шевелились. Шелтянин ничего не замечал вокруг себя, его личное горе заслонило от него все остальное темной безысходностью. Жизнь двоих из нашего отряда закончилось для меня настолько неожиданно и мгновенно, что я все еще не мог принять это ни умом, ни сердцем. Однако Отшельник погиб среди нас, и его смерть была даже более осязаема и страшна, чем смерть Нкота.
А Враг уходил. От него до воронки перехода оставалось совсем немного... Светлые силы неба, неужели все напрасно?!
И тут меня словно обожгло. Ведь слияние продолжалось уже после гибели Нкота! Значит ли это, что каким-то образом лешук уцелел, пусть и вне физического тела?
— Нкот? — неуверенно позвал я мысленно.
— Нкот уничтожен, — пришел безликий ответ. — Но он успел нанести смертельный удар, и мы не должны дать уйти Порождению снова в свое измерение, иначе там он сможет восстановиться. Его нужно добить, и немедленно.
— Так это ты, Целитель?!
— Верно. Я заменил Нкота...
Заменил... Да кто же может заменить такое могучее существо?!
Волна бодрящей энергии, посланная Целителем по незримым каналам, встряхнула меня и Бигмана одновременно.
— Тебе предоставляется возможность отомстить, Бигман! Но сделать это нужно сейчас, иначе будет поздно! Перенеси Никса к месту падения Нкота, для завершения дела нам необходим его Клинок!
Приказ не понадобилось повторять дважды. Взревев, как смертельно раненый зверь, с искаженным от горя и ярости лицом, Бигман Шест распрямился туго взведенной и спущенной пружиной и прыгнул ко мне. Не успел я опомниться, как горящие бешенством узкие глаза словно вонзились в душу, длинные руки крепко, до боли, обхватили мои плечи и пространство мигнуло.
Мы очутились меж двух гигантских костров, жадно тянущих жаркие дымные языки в поджавшееся от страха небо. Впереди продолжал медленно отступать к переходу мертвенно потускневший, съежившийся почти на треть шар Порождения, сзади, в пятистах метрах, неподвижно застыл крошечный с такого расстояния черный силуэт транса. На этот раз, совершив телепортационный прыжок, я почти ничего не ощутил. Бигман не лгал — боль терзала только новичков.
Я обнаружил, что тело лешука исчезло, оставив в земле глубокую вмятину, словно после удара огромного молота. Но внимание скользнуло мимо, сразу прикованное блеском призрачной стали, переливавшейся неровными бликами света рядом с вмятыми в земную твердь контурами кисти Нкота.
— Давай, транс! — яростный крик Бигмана перекрыл гул и треск все еще кипящей позади цепи костров равнины. — Действуй! Эта Тварь должна заплатить за все! За все! Или тебя тоже нужно перенести сюда, транс?!
Мысль Целителя пришла бесцветным холодным всполохом:
— Мне лучше остаться здесь, Бигман... Если понадобится моя мощь взамен мощи Нкота, то вы точно рядом со мной не уцелеете... А завершить начатое должен не я. Пришел черед действовать Никсу.
Я вздрогнул. Вот как! Ну что ж, чему быть, того не миновать!
Не раздумывая, я бросился к Клинку и обеими руками вцепился в его гладкую, искрящуюся странной жизнью рукоятку. Но нарвался на нежданный и весьма неприятный сюрприз. Тело сотряс пронизывающий энергетический удар, мир перед глазами качнулся, словно выбитый из-под ног пинком титана, и в голове что-то ослепительно взорвалось, разбросав мозги по стенкам черепа. По крайней мере, ощущение было именно таким. Ошеломление не успело перерасти в панику — в следующий миг я ощутил, как мое тело и Клинок сплавились в одно целое. Он стал продолжением моих рук, удлинив их на три четверти метра. Еще не представляя, что буду с ним делать, но готовый к действию, я вскочил...
О, Небо! Я не смог даже шевельнуться. Клинок не позволил мне подняться! Он словно слился с почвой, приковав к ней и меня! Но как же так?!
Вот теперь пришел ужас.
Чувствуя полнейшую беспомощность, я поднял взгляд...
Движение Врага к переходу замедлилось. Он еще продолжал отступать, и безжалостно истерзанная почва наконец перестала под ним кипеть, лишь слабо сочась паром. Он ослаб, растерял боевую мощь, его оболочка подергивалась странной рябью. Но его сердцевина, пораженная Нкотом, снова наливалась зловещей, яростной краснотой!
Злоклятье, неужели все пропало?!
— В чем дело, иноп?! — рявкнул Бигман с нарастающим гневом. — Какого галта ты скорчился? А ну вставай, дьявола тебе в душу!
Я старался изо всех сил, но Клинок прижимал меня к земле. Мышцы вздулись от неимоверных усилий, сердце готово было разорваться от рек перекачиваемой крови, в виски настойчиво и злобно били тяжелые гулкие молоты, а я не мог сдвинуться ни на миллиметр. Я перепробовал все, на что был способен: ключи Мобра с металлическим лязгом входили в сознание один за другим, сменяя друг друга, словно кинжалы в ножнах; сила разбуженной мощи распирала меня, как хрупкий, готовый взорваться от неимоверного давления сосуд, и, тем не менее, я не мог оторвать этот злоклятый Клинок от земли!
Плечи захрустели, острая боль прострелила позвоночник. Не прекращая попыток, я нажал еще сильнее, стремясь выпрямиться. Ботинки почти полностью погрузились в поддавшуюся глинистую почву.
Терпение Бигмана лопнуло. Исступленно зарычав, он резко нагнулся, схватил меня за руки и что есть силы рванул к себе. Незримый удар тут же отшвырнул его прочь, словно клочок мусора, подхваченный вихрем. Перекатившись через голову, он с трудом удержался на четвереньках. Его сознание было затуманено свирепой, разъедающей каждую клеточку болью, охватившей все его тело. Впрочем, боль быстро рассеивалась — подключился транс.
— Ты не посвящен Клинком, Бигман. Только сам Никс сможет себе помочь.
— Ты хочешь сказать, что посвящен только этот галтов инопланетник?! — надсаживаясь, проорал в ответ шелтянин, чуть не плача от отчаяния и бессильного гнева.
Но транс уже обращался непосредственно ко мне:
— Минувшей ночью, когда ты спал, Никс, Нкот сделал это с тобой, воспользовавшись сном шептуна. Давай, парень, сосредоточься! Вспомни свою настоящую силу, силу своего истинного имени — ведь на самом деле ты Элиот Никсард, чемпион Красного года по Мобра! Ты можешь поднять Вечный Клинок! Не мешкай!
Чемпион Мобра? На мгновение я замер, ослабив усилия. С лица градом катил едкий соленый пот, рубашка под курткой промокла насквозь и мерзко прилипла к телу, ноги подгибались от нечеловеческого напряжения. Я был ошеломлен. Что еще за бред? Но даже если это было в моем прошлом, что я могу сделать с помощью искусства мыслеобраза, этой малой магии Новы-2, здесь, в этой битве титанических сил?!
Транс не дал мне времени на бесплодные размышления. Его мысль вонзилась в мой мозг, вскрывая слои памяти, словно консервный нож жестяную банку:
— Вспомни!
И плотина прорвалась. Долго сдерживаемая искусственным забвением плотина иноличия разрушилась, освободив истинную память.
Я вспомнил все.
Мгновение растерянности и изумления. Я вспомнил слишком быстро, и воспоминания оказались отнюдь не из приятных. Целитель был наготове и вовремя послал холодную успокаивающую волну, смывшую все лишние и неуместные сейчас эмоции, которым можно будет предаваться позже, после того, как здесь, в Гиблых Землях, все будет закончено.
А сейчас — за дело. Медлить больше нельзя.
Ключ пришел сам собой и структурирующей зябью прошелся по нервам. Много времени прошло с тех пор, как я применял его последний раз, но, созданный мною самим, он остался во мне навсегда. Свет пробился сквозь кожу, заплясал по ней, формируясь в нитевидные узоры, окутал пальцы белыми сияющими коконами.
Тот самый сон, я видел его прошлой ночью, перед тем как шептун вторгся в мое сознание.
Я ощутил энергетические пространственные линии, протянувшиеся над землей, и потянул Клинок вверх, используя их каналы силы. Я не задавался вопросом, откуда во мне это знание. Я просто выполнял необходимую работу. Вечный Клинок пошел вверх легко, он именно этого и ждал. Спина начала распрямляться.
В этот момент Враг решился на вторую атаку. Он повернул обратно — гора тусклого света и надмировой злобы — и нанес страшный по мощи удар. И, хотя его ориентировка была нарушена и копья мыслещупалец скользнули далеко в стороне от нас с Бигманом, обжигающий холод плеснул в мозг из бездонной чаши ужаса и потек по нервам, превращая их в горящую паутину. Сознание раздвоилось, раскололось на еще более мелкие части, рассыпалось в порошок, быстро растворяющийся в темных водах тьмы.
Не было даже боли. Холод и жар тесно переплелись в причудливых объятиях, глаза стыли на горячем ветру, тело стало чужим. Странная мерцающая искра билась в каком-то темном колодце, как пламя свечи под дуновением воздуха, и все никак не могла погаснуть.
Не знаю, что меня спасло. Может быть, каким-то образом сработали остатки защиты Нкота, не уберегшие своего хозяина, может быть, с не меньшей, чем мощь лешука, силой вмешался транс. А может, защитил уже сам Вечный Клинок, безостановочно вливая в тело животворные струи силы. Знаю только, что к жизни меня пробудил яростный мысленный крик, взорвавший темницу моего забвения, рванувший мое внутреннее время вперед, заставивший внешний мир остановиться, застыть, остекленеть. Крик этот принадлежал Бигману:
— Я отвлеку его! Действуй!
Мысль прыгуна, горячая и яростная, бьющая неистовой жаждой жизни, оборвалась вместе с хлопком его исчезновения, отсеченная, словно голова приговоренного под топором палача.
Я знал, что он сделал. Я был с ним весь этот короткий миг до самого его конца. Бигман Эски по кличке Шест, бывший пилот и бывший преступник. Потрепанный жизнью бродяга с разрушенными мечтами. Он телепортировался прямо в пылающее ядро Порождения, превратив самого себя в разящее копье. Агония его была такой короткой, что он даже не испытал муки.
Но он дал мне так необходимое время.
На какую-то долю секунды Враг подобрал мыслещупальца, впав в замешательство от такой необычной контратаки, на какой-то миг он оставил меня в покое. Но время уже летело так быстро, что одно подаренное мгновение разбилось на тысячи осязаемых отрезков. Я должен успеть!
И вдруг я ощутил, что начинаю выдыхаться. Потраченная на бесплодные усилия энергия иссякала, реки превращались в тонкие ручейки, рукоять Вечного Клинка в руках быстро холодела. Нет, только не сейчас, проклятый Клинок! За этот шанс, предоставленный мне судьбой, было заплачено уже тремя жизнями! Ты не имеешь права так меня подвести! Работай, бездушная вещь, пережившая своего хозяина, делай то, для чего создана!
Клинок не повиновался. Он холодел.
— Целитель... Я не могу закончить ключ! Мне нужна энергия! Клинок не успевает, я еще плохо владею им!
Ответ пришел немедленно:
— Кродер пригодился, Никс. Он послужит мне моим собственным ключом, как Нкоту — Вечный Клинок, как тебе — отработанный мыслеобраз. Я активизируюсь.
— Ты... Ты оставляешь меня наедине... с этой Тварью?! Не смей! Я не справлюсь!
— Другого выхода нет. Ставка высока. Прощай.
Не было нужды оборачиваться, чтобы увидеть, как сзади, на том месте, где оставался транс, вспухло грибообразное облако чистого синего пламени, без остатка поглотив черное бескрылое существо. Он исчез молча, без единого звука. Переданное по незримым связям видение отразилось у меня в сознании, и я остался один.
Синее пламя все вспухало, вытягиваясь в мощный вихрящийся столб, рожденный самой сущностью транса. Вершина его вдруг заострилась, выбросила корону фиолетовых ветвящихся молний и по крутой стремительной дуге рванулась прямо ко мне. Пламя было предназначено мне. Последовал тугой пронизывающий удар, и потоки энергии хлынули в мое тело, окутав его нестерпимым фиолетовым сиянием. Еще миг, и, переполненный чудовищной мощью, я точно взорвался изнутри, послав мощные световые шквалы по расширяющемуся кольцу от себя во все стороны.
Равнина вздохнула, как одна исполинская грудь.
