Это вам не свечки делать

— Расскажите все, что кажется вам... важным, — попросил сюрт.

— Вы могли спросить меня еще на ферме, — поправляя несуществующие очки, заявила девочка.

— Не было достаточных улик, — ответил Дару.

— Зачем улики, когда вы хотели спросить, из какой я семьи? — поджав губы, осведомилась Мита. — Так вот, моя семья, как вы уже, наверное, знаете, является одной из приближенных к шерифу. Мой папа является заместителем министра овцеводства. Звание наследственное, и меня с ранних лет готовили к замужеству с будущим министром.

— Полагаю, вас это... не устраивало? — деликатно осведомился Дару.

— Конечно нет, — серьезно кивнула Мита. — Мальчики глупы и не представляют интереса. Я считаю, любая умная девушка имеет право учиться и стать тем, кем она захочет. Я, к примеру, стану законником или лекарем. Денег нашей семьи вполне хватит на обучение.

Даже не знаю, какая из двух особей, обосновавшихся в теле Ладо, была хуже. Первого место усиленно добивались обе. Дару тем временем продолжал задавать вопросы.

— Уточните, пожалуйста, — попросил Дару, — какие у вас отношения с вашей... бабушкой?

— Она глупа, — высокомерно заявила девчонка, и тут же, пока высокопоставленные лица не успели подобрать отпавшие от такого неуважения челюсти, пояснила, презрительно поджав губы. — Считает, что женщина способна добиться богатства и власти только благодаря замужеству.

— Вы так не считаете? — осторожно уточнил Дару.

— Зависеть от прихотей мужа, пробившегося наверх удачной женитьбой? Благодарю покорно! — фыркнула Мита и вскинула голову.

— Можно я ее убью? — шепнул я сюрту.

— Не сейчас, — отозвался тот, и добавил погромче. — Благодарю вас, барышня, теперь я бы хотел ... поговорить с Ладо.

— Вас смущает мое мировоззрение? — высокомерно осведомилась настырная барышня. — Конечно, добродетельная девочка для вас привычней.

Она точно не собиралась заканчивать разговор, и это бесило.

— Слышь, пигалица, ты хочешь домой, или будешь и дальше навоз на ферме месить? — не выдержал я. — Могу устроить. Пойдемте, кире!

Мы встали, и тут Мита испугалась.

— Пожалуйста! — раздался ее вопль. — Я просто действительно ничего не знаю!

— Другое дело, — заявил я. — Верни Ладо, и размышляй о высоких материях дальше.

По распоряжению сюрта девочку, вместе с дедом, увели. Вид у обоих был несчастным и подавленным, зато Дару приободрился. Он вскочил, едва за "гостями" закрылась дверь, и развернулся к Судье.

— Вы все поняли?

Боту, сидевший неподвижно на протяжении всего допроса, заторможено поднял руку и покрутил в воздухе пальцами.

— Более-менее.

— Но вы все... засвидетельствовали?

— Не сомневайтесь, — обреченно отозвался Судья.

В дверь почтительно постучали, и вошел слуга с докладом. Суть доклада сводилась к тому, что ему очень жаль прерывать столь важную беседу, но толпа внизу, состоящая из двух детей, их родителей и нянь скоро разнесет дом. С улицы их пока не слышно, однако одна из почтенных дам изволит с каждым словом поднимать голос почти до визга, и скоро сдержать ее станет невозможно. Услышав приказ пригласить всех в комнату, слуга выскочил с такой поспешностью, словно там, внизу, ему жалованье выдавали.

— Готовьтесь, юноша, — вздохнув, предупредил Дару. — Сейчас нас попытаются... растерзать на части.

Он умеет подбодрить.

Вот тут ворвалась первая партия гостей, те, кто быстрее всех по лестнице бегал. Впереди мчалась богато одетая дама, пылающая праведным гневом. Когда она остановилась, юбки ее "догоняли" еще пару секунд. Незабываемое зрелище. При всем при этом она ухитрялась двигаться с достоинством, хоть и стремительно. Вот интересно, специально их учат, или это врожденное?

— Извольте ответить, уважаемые господа, — с ходу начала дама, — для чего вы доставили сюда под стражей меня и мою дочь?

Мужчина на заднем фоне, по-видимому, муж, в расчет, похоже, не принимался, к его явному облегчению.

— Позвольте объяснить, почтенная Сано... — начал было Судья, и был остановлен сердитым взглядом.

— Я шла от своей подруги, — гордо возвестила дама, — от бывшей Первой придворной дамы жены светлого шерифа, и вдруг меня вталкивают в карету, где сидит несчастная крошка, — несчастная крошка, настороженно сверкающая по сторонам совсем не детскими глазами, была встряхнута за руку, и притянута поближе к юбкам матери, — и плачет от страха, вместе со своей няней!

Крошка, может, и плакала, только, скорее, от злости. Она умоляюще смотрела на отца, и старалась держаться поближе к нему, однако мамаша вцепилась в ее руку намертво. Мне это показалось странным. С чего это девчонка ищет защиты у такого слизняка? Смотрит так, словно он единственная опора в этой жизни, а уж если припомнить, кто именно сидит в тельце, и вовсе ерунда получалось. Теща решила, что ее спасет собственный зять, зашуганный ее собственной дочерью?

Тут подоспели остальные, и захотелось крикнуть "вперед, кавалерия!", но сюрт точно оторвал бы мне голову.

У вновь прибывших о няне речи не шло, и тело Кари стояло между матерью и воспитательницей. Обе дамы в возрасте, чопорные, одеты дорого и строго. Думаю почтенный Ваки выбрал эту девочку из-за возраста ее родителей и их связей. Лысый мужчина, стоявший рядом с женой, тоже не блистал молодостью, обоим было за шестьдесят, и кончина вскоре после совершеннолетия дочери особого удивления вызвать не могла.

— Госпожа Сано, прошу вас потише, — поджав губы, попросила дама. — Вашей малышке все еще можно ездить в карете с посторонними мужчинами, а вот как это отразиться на репутации Кари?

Ее лысый муж открыл было рот, собираясь внести свою лепту во весь этот бред, но Боту взял слово. Он стоял, заложив за пояс большие пальцы рук, и молча слушал, а теперь прокашлялся, призывая к вниманию, и заговорил, перекрывая шум.

— Нам надо поговорить с вашими семьями, — внушительно начал он. Да, такой голос вполне подходил для Судьи. Даже Сано примолкла и перестала прожигать взглядом дыры в окружающих. — Вам все объяснит кире Дару, а вы извольте слушать. Поверьте, — он жестом остановил женщин, собравшихся выдвинуть свои возражения, — это делается на благо ваших детей. Прошу сесть.

— О благе моей дочери я вполне могу позаботиться сама! — заявила неугомонная Сано, чем-то сильно напоминавшая мать Паки, — мне нужны только объяснения, извинения, и мы отправимся домой. Верно?

Последний вопрос адресовался мужу, который вздрогнул от столь внезапного внимания к своей персоне и втянул голову в плечи.

— Дорогая, возможно, нам стоит...

— Стоит, стоит, — уверенно подтвердил Рола, — если только вы не хотите быть обвиненными в противодействии работе сюрта.

Со всеми тонкостями закона я, к счастью, не знаком, но угроза явно была действенной. Тишина воцарилась мертвая, даже мухи затихли. Все стали очень вежливыми и мирно расселись, куда указал Дару.

Вот кто смотрелся здесь чужеродно. Мало того, что скромно держится, так еще и спокоен, словно медведь в спячке. За все время разборок, он пробормотал неразборчиво о воспитании почтенных дам, и продолжил задумчиво разглядывать собственные ногти. Оживился он только после того, как Рола назвал его по имени.

— Я должна подчиниться какому-то стражнику, пусть и высокопоставленному? — презрительно уточнила Сано, и я окончательно понял, что с ней мы не подружимся.

— Вы подчинитесь хранителю закона и человеку, берегущему покой Скалистого сюртария, — зло поправил я, — расследующему важные дела, угрожающие жизням горожан, в том числе вашей и ваших близких.

Во какую формулировочку я загнул, и едва не поплатился жизнью — Сано встала и четко, во всеуслышание заявила, как поступают с непочтительной прислугой, и намекнула на собственную охрану, занимающуюся подобными делами. Дару молча, но демонстративно взял у меня карандаш, и сделал пометку на манжете, пристально глядя на даму. Та сразу смолкла, и, упрямо выпятив челюсть, села на место.

Таким образом, напротив Дару и меня сидели девочки, за их спинами возвышались три стражника с наказом пресечь любое движение, по бокам от нас Боту и Рола, дальше семьи пострадавших. Их особо не охраняли, хватило одного Ситу. В смысле, его представили, и предупредили, что церемониться он не станет. После чего Ситу прислонился спиной к оконному проему и заявил:

— Не советую отрывать задницу от стула.

От его предупреждения дамы высокомерно поморщились, мужчины нахмурились, даже муж Сано нахмурился, предварительно робко покосившись на жену, и все замерли.

Молчание затянулось.

— Кире, вы б очнулись, — шепнул я, тихонько толкнув локтем сюрта.

— Ибрик! — возмущенно начал он, осмотрелся и смущенно прокашлялся. — Извините. Начнем, господа.

Не вставая с места, он начал свою речь, почти не заикаясь.

Ту часть, где описывалось превращение веретена в посох, я опущу, описывал уже, да и сюрт особенно в подробности не вдавался, выдал только то, что могло убедить родителей в подмене детей.

— Мама? — Мита удивленно подняла глаза на мать, похлопывая ресницами.

— Успокойся, дорогая, — велела та. — Недоразумение скоро прояснится.

— Да, успокойтесь, госпожа, — серьезно согласился Дару, — нервничать уже поздно, тем более что дом изолирован от внешней магии и колдовства любого толка, а стражники не допустят активных действий.

— Вы угрожаете ребенку! — моментально взвилась Сано, теребя платок, и, в порыве гнева, все-таки разорвала его на части.

— Я угрожаю вашей... покойной матери, — спокойно ответил Дару.

Все смолкли, прикидывая, насколько спятил сюрт от заботы о городе, и, воспользовавшись воцарившейся паузой, Дару продолжил:

— Так вот. Некий господин, решил увеличить свое влияние при дворе шерифа, и взять контроль над реальной властью. История вполне обычная. Этот господин устроил болезнь внучки господина Зюре, и подсказал ему способ лечения. Так сказать, подготовил сосуд для лишних душ. Затем тщательно подобрал несколько человек, готовых на все ради продления своей жизни или исполнения желаний. Он нашел старого лекаря, горько обиженного спасенным им человеком, мужчину, вынужденного скрывать свои странные пристрастия, и пожилую даму, глубоко презирающую свою единственную дочку и собственную внучку. Он забрал души детей, используя для этого веретено, превращенное, при помощи добровольной жертвы в посох.

— Вы это уже говорили, — шепнул я.

— Разве? — удивился Дару.

— Точно.

— Ах да. Далее, он перенес души в тело одной девочки, дед которой, ради спасения ее жизни, и нашел, собственно, жертву, мастера для изготовления веретена, словом, провел всю подготовительную работу.

— А не проще было убить эти души? — осведомился Боту. Он внимательно слушал, развалившись на стуле, и старался не упустить ничего важного. — Отправились бы туда, — он ткнул пальцем в потолок, к Двенадцатому воплощению, и все, никаких улик.

— О нет, — искренне засмеялся Дару. — Вы просто не читали один очень интересный трактат! Отправить к создателю душу ребенка в непредназначенное для нее время, значит привлечь к своей деятельности самое пристальное внимание высших сил. Он просто не смог бы больше колдовать, не навлекая на себя кары небесной. В нашем случае соблюдена божественная законность — все души детей, должные быть в этом мире в нем и находятся, о телах речи нигде не идет.

— Простите, что перебил, — Боту, величаво склонив массивную голову.

— Не страшно, — заверил Дару. — Ибрик, о чем я?

— Перенос душ, — быстро подсказал я, усердно строча по бумаге, стараясь записать все как можно точнее.

— Ах да. И вот, есть три свободных тела, куда переселяются избранные личности после убийства. К сожалению, у нас принято быстро сжигать тела, а потом сразу закапывать, и доказать самоубийства я не могу.

— В таком случае мы уходим! — возвестила Сано, и добавила насмешливо. — Вам, Дару, стоит меньше пить, как любому порядочному стражнику. Ввести в заблуждение почтенных господ это одно, а морочить головы людям, видящим вас насквозь — совсем другое. Будьте уверены, обо всем этом фарсе узнают мой отец и шериф, так что учитесь грести — на военных галерах нехватка гребцов.

У нее с зубов едва яд не капал, а тон был настолько оскорбительным, что даже Дару чуть побледнел. По завершении речи дама величаво встала, расправила плечи, ее дочь и муж с готовностью вскочила следом, с треском отодвинув стулья, и тут им пришлось вспомнить о Ситу.

Он молча шагнул, протянул руку и пережал наглой дамочке шею. Все действие заняло секунду, не больше. Сано как-то вдруг обмякла, и, подхватив ее подмышки, Ситу аккуратно усадил скандалистку на стул.

— Сидеть, — коротко бросил он мужу.

Тот тяжело сглотнул, кивнул и сел. О девчонке позаботился стражник, твердо опустив ладонь на детское плечико и усадив на место.

— Я продолжу? — спросил Дару у присутствующих, и, не дождавшись возражений, благодарно вздохнул. — Спасибо. Сейчас будет доставлен особый свидетель. Это человек, выполняющий для колдуна всю грязную работу. Он брат одного из монахов, бывший наемник, — тут Дару сделал знак оскорбленному Рола успокоиться. — Перестаньте дергаться, Рола, монах был не в курсе проделок братца, а ваше возмущение меня отвлекает.

— У вас ведь есть доказательства? — вкрадчиво спросил Рола.

Подбор монахов для монастыря святого Дару был его привилегией, и принятие в ряды брата убийцы вызывало в нем бурю эмоций.

— Да вот Ибри все видел, — указал на меня Дару, поставив в очень интересное положение, примерно как кот кошку по весне.

Правильно оценив молчание, Дару соизволил на меня посмотреть.

— Вы заметили выражение лица одного из... монахов, когда он увидел рисунок нашего господина в шляпе? — с надеждой уточнил сюрт.

— Нет. Зачем мне? Я на рисунок смотрел, — виновато потупившись, признался я.

— Будто раньше вы его не видели, — проворчал Дару, и перенес свое внимание с моей скромной и виноватой персоны на господ. — Монах явно узнал того господина, и, на всякий случай, я велел Ситу за ним проследить. Очень интересные результаты! Эта шляпа живет у монаха. Они братья.

Прикинув так и эдак, я, наконец, сообразил, вскочил и воскликнул:

— Так он мог вместе с братом по монастырю шататься! — не вполне внятно, зато с чувством, выдал я.

— Все верно, юноша, — Дару успокаивающе похлопал меня по плечу. — Еще он смог, весьма успешно, подсунуть ложную жертву, в попытке запутать следствие, прикончив с этой целью моряка, следить за парком, под видом работника, и так далее.

— Чего? Получается, я его видел?

— О да! Вы просто не заметили, что находитесь в парке во время перерыва, — согласился Дару. — Чуть внимательности и прочтение правил на входе, и вы бы поняли, работники не имеют права появляться на территории парка после десяти часов утра. Все работы проводятся ранним утром и поздним вечером.

Давно я не чувствовал себя таким дураком, хорошо хоть сюрт не обратил на это внимания.

— Вернемся к проблеме. Наш господин в шляпе под присмотром, хотя вряд ли выдаст своего хозяина, не для того он корячился, тем более, что есть определенные заклинания молчания, и весьма жестокие. У одного моего знакомого сгнил язык, едва он собрался заговорить, — доверительно сообщил сюрт. — Однако я готов обратиться к госпоже Саноти и господину Ваки, с предложением рассказать, как все было, облегчить свою участь, и избавить себя от судьбы господина Жар_э, — наклонившись пониже, Дару сообщил всем сразу в весьма доверительном тоне, — так звали господина, вселившегося в юного Паки.