Вот правда, я поняла только, что меня не казнят и будут использовать против дяди, а вот остальной диалог как-то не хотел укладываться у меня в голове. О чем они спорят? Что там кайзер задумал? И почему князь скрежещет зубами, с жалостью глядя на меня?
— Бедная девочка,— прошептал он, и я попыталась ободряюще улыбнуться.
— До скорой встречи, дорогая Дэланель,— подмигнул мне кайзер, и я тяжело сглотнула.
Лорд Ларг отлепился от своего места и подошел, вежливо предлагая направиться из допросной. Князя грубо подтолкнули и вывели первым. Я хотела догнать его, но мне не позволили, и я с тоской глядела вслед удаляющемуся конвою.
— Пройдемте, леди Брайтис,— вежливо улыбнулся белесый лорд.
Я вздохнула и поплелась за ним.
* * *
Невысокий старичок направил повозку с провиантом к воротам крепости Баллинор, где содержались государственные преступники. Юноша, сопровождавший старичка, с любопытством смотрел, как опустился мост, поднялась решетка, и их впустили внутрь. Охрана придирчиво осмотрела бочки и ящики, принюхиваясь к продуктам. Старик чуть отодвинул полу своего серого сюртучка и показал горлышко бутылки, запаянное сургучом. Начальник стражи одобрительно хмыкнул и дал деду две медных лиги.
— Маловато, господин,— обиженно пробурчал старик.
— Давай езжай,— отмахнулся начальник стражи.
Дед сплюнул и направился к кухне. Двое солдат тут же взялись за разгрузку. Они кряхтя снимали ящики с телеги и вносили на кухню. Повар, дородный мужик в грязноватом фартуке, стоял на пороге, уперев руки в бока и периодически выхватывал что-нибудь из содержимого и внимательно рассматривал, давая комментарии:
— Овощи чахлые, трава ничего, рыба уже с душком...
— Да помилуйте, господин старший повар,— возмутился старичок,— все свежайшее, к вам первому поехали. Потом обратился к юноше.— Киган, что прохлаждаешься, щенок ленивый, ну-ка отнеси отдельный заказ.
— Привезли солейских куропаток?— встрепенулся повар.— Слава Светлым! Это зараза из восьмой камеры уже извела всех своими требованиями. И ведь ничего не скажешь, кайзер велел ей во всем потакать, вот и изгаляется негодная. Говорят, ее вот-вот должны перевести от нас в какой-то замок кайзера, скорей бы уж. Что я им, придворный кондитер, чтобы пирожные делать?
— Так нужны куропатки или нет?— насторожился старичок.
— Нужны,— вздохнул повар.— Сегодня она еще точно здесь. Офицер Клабер сказал, что перевозить ее будут завтра после обеда, так что мне еще мучиться.
— Всего один день,— ободряюще ответил старик.— Киган, где ты пропал, раздолбай?
— Я здесь, дедушка,— в дверях появился зеленоглазый паренек.
— Садись, поехали,— кивнул старик внуку.— Хотим успеть на казнь,— пояснил он повару.
— А-а,— кивнул тот,— я князю последний обед готовлю. Веселый мужик, все песни в камере горланит. Жалко, конечно, но предателей не прощают. Я не пойду, не люблю такие зрелища.
— А мы поглядим. Киган еще не видел, как головы рубят.— пояснил старик.— Поехали мы, расчет как всегда, в конце месяца.
— Да,— кивнул старший повар и удалился на кухню.
Телега выехала за пределы крепости и свернула на узкую улочку. Паренек обернулся и проследил, как опустилась решетка и поднялся мост.
Охрана в крепости Баллинор жила последнее время весело. Молоденькая девчонка из восьмой камеры начинала их гонять, то требуя перестановок, то натопить камеру. Потом обвиняла в том, что они ее хотят зажарить и заставляла проветривать. Разок бы дать в зубы и девка бы присмирела, но кайзер недвусмысленно намекнул, что будет с тем, кто посмеет косо взглянуть на нее. Вчера она затребовала книги, которые не нашли даже в государственной библиотеке, будто сама выдумала и автора, и название. Однако, нужное все же обнаружилось в личной библиотеке его высочества, герцога Анорайского. Он ежедневно справлялся о самочувствии и нуждах арестантки, как и кайзер. Так что вся крепость ждала, когда же ее переведут от них.
Второй арестант, князь Клосар, наоборот пользовался симпатией многих. Он развлекал о храну забавными рассказами и песнями, которые пел громко, фальшиво, но с душой. Князь тоже ежедневно спрашивал, как там несносная арестантка. Она в свою очередь спрашивала о князе, отправляла ему те блюда, которые готовились для нее, делилась книгами и напитками. Так как князь охране нравился, то такому общению между двумя заключенными они не мешали и высшему начальству не докладывали. К тому же Клосара должны были казнить, так почему бы ему не помочь скрасить последние дни.
Старший в сегодняшней смене, офицер Вегирд, заглянул в глазок двери камеры номер шестнадцать. Князь лежал на соломенном тюфяке и читал книгу, периодически прихлебывая вино, присланное ему арестанткой из восьмой камеры. Офицер Вегирд громыхнул ключами, открывая дверь. Князь отвлекся от чтения и поглядел на входящего.
— Светлого дня, офицер,— поздоровался Мертай.
— Светлого, ваше сиятельство,— вежливо ответил начальник смены.— У вас есть какие-нибудь пожелания?
— Как там Дэл?— спросил князь.
— Сегодня потребовала арфу, потом передумала и захотела солейских куропаток в винном соусе. Старший повар в ужасе, он не знает как это готовится.
— Обожаю эту девчонку,— засмеялся князь.
— Завтра ее переводят в замок кайзера,— сказал офицер, и князь разом помрачнел.
— Он не оставит девочку в покое, загубит,— Мертай сжал кулак и ударил по стене, офицер промолчал, стараясь не думать о пристрастиях кайзера, о которых ходили не особо приятные слухи.
— Вам бы о себе лучше переживать,— осторожно напомнил офицер Вегирд о сегодняшней казни.
— Ерунда,— отмахнулся Мертай.— Удар топором избавит меня от головной и зубной боли навсегда,— хохотнул он.— Так что я даже выигрываю. Когда за мной придут? Книга прелюбопытная. Хочется успеть дочитать. Обидно будет умереть, не узнав, чем кончилось дело.
— Через три часа,— ответил охранник.
— Отлично, успею!— князь радостно потер руки.— Прошу извинить меня, офицер, у меня спешное дело.
— Да, конечно, ваше сиятельство,— ответил дежурный офицер и вышел из камеры.
Он снова заглянул в глазок и обнаружил, что Клосар вновь погрузился в чтение. Офицер прошел до восьмой камеры, находившийся на этом же этаже. Он заглянул в глазок и невольно залюбовался нежным профилем девушки, которая задумчиво смотрела перед собой, потом подняла руку, и офицер Вегирд с удивлением увидел рапиру, должно быть вчерашний каприз. Ему стало любопытно, и офицер решил задержаться. Девушка встала в стойку и сделала несколько выпадов в сторону невидимого врага. Молодой человек хмыкнул, девчонка явно знала, как обращаться с этим инструментом. Неожиданно она повернула голову в сторону двери и широко улыбнулась, отсалютовав рапирой. Потом поманила его. Офицер вошел в камеру.
— Светлого дня, офицер,— весело сказала она.— Не составите мне компанию? У меня есть еще рапира.
— Светлого дня, леди Брайтис,— поклонился охранник.— Мне не очень удобно драться с дамой,— улыбнулся он.
— Ай, бросьте,— недовольно ответила девушка,— развлеките меня...— она выжидательно замерла.
— Тиган Вегирд,— поклонился он.
— Развлеките меня, Тиган,— улыбнулась она такой светлой улыбкой, что молодой человек невольно смутился, поймав себя на том, что слишком пристально смотрит на нее.
— Хорошо, леди Дэланель,— кивнул он и взял протянутую рапиру.
Эта камера была побольше камеры князя, и места для маневров оказалось достаточно. Тиган Вегирд, по началу легкомысленно недооценивший девушку, быстро оказался прижатым к стене с тупым кончиком ее рапиры у своего горла.
— Ого,— сказал он,— не ожидал. Браво.
— У меня был самый лучший учитель на свете,— улыбнулась она и снова встала в стойку, приглашая офицера вернуться к поединку.
Через час, потерявшие своего начальника, охранники отправились на его поиски. Их привлек громкий смех из восьмой камеры. Они открыли дверь и с удивлением смотрели на то, как арестантка и дежурный офицер гоняют друг друга по камере, сражаясь на тренировочных рапирах.
— Офицер Вегирд,— позвал один из охранников офицера.
Тот остановился и тут же получил укол в сердце.
— Туше, Тиган,— весело засмеялась девушка.
— Это нечестно,— возмутился он.— Меня отвлекли.
— Вы должны были помнить, что против вас ведется бой,— наставительно произнесла она, будто копируя кого-то.
— Вы правы,— улыбнулся офицер.— Однако, мне пара приступать к своим обязанностям,— в его голосе сквозило явное сожаление.— Благодарю за чудесный поединок. Вы прелесть, Дэланель,— Тиган галантно поцеловал девушке руку и все с тем же сожалением покинул камеру.
Еще через час арестанту из шестнадцатой камеры принесли его последний обед, который он с большим аппетитом п роглотил, не отрываясь от своей книги. Когда в камеру вошел священник, князь поднял руку, прося подождать. Отец Улатар почувствовал себя дураком, переминаясь с ноги на ногу, пока приговоренный к смерти перелистывал страницы. Когда светлого отца начала подводить его любовь к ближним, князь, наконец, захлопнул книгу и радостно провозгласил:
— Я так и знал, что убийца кучер. Однако, ловко завернули.— потом обратил внимание на священника и встал.— Светлого дня, отец. Простите, что заставил ждать, но другого времени дочитать у меня уже не будет.
— Получить прощение грехов тоже,— проворчал светлый отец.— Итак, приступим.
Ожидавший под дверями камеры офицер В егирд опешил, услышав из камеры гогот, причем, священник заглушал даже заливистый смех князя. Офицер проявил любопытство и заглянул в камеру, рискуя нарушить тайну исповеди. Священник и приговоренный сидели, один с бокалом, второй с бутылкой, и оживленно болтали, точней, исповедь шла полным ходом. Офицер Вегирт усмехнулся и в очередной раз пожалел веселого князя. Потом прогулялся до восьмой камеры и заглянул в глазок. Девушка теперь читала. Он улыбнулся и вернулся к приговоренному. Тактично постучался и заглянул внутрь.
— Время,— виновато сказал он.
Светлый отец недовольно покосился на него, потом вздохнул и встал. Князь опустился на колени, и отец Улатар прочел молитву. Мертай встал, накинул камзол и пошел на выход.
— Удачи вам, офицер,— он хлопнул начальника смены по плечу.— Можно мне заглянуть к Дэл?
— Хорошо,— кивнул Тиган, подумав, что в этом не будет ничего плохого.
Они дошли до восьмой камеры, офицер открыл дверь и впустил князя. Девушка подняла голову и радостно просияла, поспешив навстречу к неожиданному гостю. Мертай поцеловал ей руку.
— Светлого дня, Дэланель,— улыбнулся он.
— Светлого, Мертай,— ответила девушка.— Вам разрешили проведать меня? Это чудесно!
— Книга, которую вы мне прислали, просто замечательная, спасибо. И спасибо, что не забывали обо мне, было приятно осознавать, что вы рядом.
— Почему вы так...— она вдруг побледнела, изменяясь в лице.— Уже?
— Прогуляюсь,— уклончиво ответил с улыбкой.— Передайте Тэрин, что она была мне дорога, хорошо?
— Мертай...
— И я очень прошу, будьте осторожны с кайзером, это жестокое животное. Мне жаль, что ничего не могу сделать. Если что, выбирайте герцога, он гораздо мягче и, по моему, всерьез увлечен вами.
— Пора,— напомнил офицер от двери.
— Да-да,— рассеянно ответил князь.— От всей души желаю вам выбраться из всего этого живой и невредимой.
— Князь,— она всхлипнула, пытаясь удержать руку Мертая.
— Не плачьте, дорогая, ничего страшного не происходит,— он еще раз улыбнулся и поцеловал девушку в щеку.
Потом развернулся и покинул ее камеру. Офицер закрыл дверь и заглянул в глазок. Она стояла, закрыв лицо руками, плечики вздрагивали. Тиган вздохнул и пошел за князем, сопровождая его к карете с решетками на окнах. Князь на мгновение остановился на пороге крепости и вдохнул полной грудью, сощурившись от яркого солнца. Затем решительно сел в карету и начал свой последний путь.
На площади, где должна была состояться казнь, бурлил народ. Не так часто казнили аристократов. Старичок, доставлявший продукты в крепость, и его внук пробирались к самому помосту. Толпа была плотной и на них часто ругались, но старик работал локтями, пробивая себе дорогу. Паренек шел за ним, как приклеенный. Наконец, они встали в первому ряду и приготовились ждать. Паренек явно нервничал, оглядываясь вокруг. Вдруг народ на мгновение стих и начал шуметь с удвоенной силой. Прибыла карета с приговоренным. Конвой, сопровождавший его, оттеснил толпу и провел князя к ступеням на эшафот. Тот шел спокойно, спину держал прямо, а его огненно-рыжая шевелюра казалась вызовом всему этому фарсу под названием публичная казнь.
Кайзер тоже прибыл. Он поднялся на возвышение и сел на трон. На удивление рядом с ним не было графини Мидвар. За спинкой трона стоял герцог Анорайский и еще несколько придворных. А так же личная охрана. Кайзер окинул согнутые в поклоне спины холодным взглядом, затем посмотрел на приговоренного и дал отмашку к началу казни.
Князя подвели к плахе, связав ему руки за спиной и поставили на колени. Народ примолк, затаив дыхание. Паренек, стоявший рядом со своим дедом, побледнел и нервно сцепил руки. Его дед поднял взгляд, в глазах его вдруг забегали золотые искорки, губы задвигались, шепча то ли молитву, то ли еще что-то, сухонькие пальцы начали перебирать воздух, будто он выплетал невидимую косу. Голову князя положили на плаху, глашатай зачитал обвинение и приговор. Раздалась барабанная дробь, топор в руках палача взмыл вверх и...
Площадь полыхнула заревом, на мгновение ослепляя всех присутствующих. А когда люди смогли проморгаться, князь исчез вместе с плахой. На их месте красовалось жженое пятно, в середине которого был воткнут топор. Палач ошалело посмотрел на кайзера, стиснувшего подлокотники трона до побелевших костяшек.
Старичок с внуком тоже исчезли...
* * *
— Я как-то себе иначе представлял Край Чистых Душ,— задумчиво произнес рыжий мужчина, державший голову на плахе.
— Таких рыжих туда не пускают,— произнес до боли знакомый насмешливый голос.
— Для преисподней тогда не так уж и плохо,— обрадовался князь Клосар.
— Я смотрю ты уже сроднился с плахой, тебе на ней уютно?— снова усмехнулся голос, и перед глазами князя появился старик.
— Дорогой кузен, это вы от переживаний так постарели?— полюбопытствовал Мертай.
— Ага, а Тэрин стала мальчиком,— хохотнул старик.
— Нелиина,— рядом со стариком встал молоденький паренек,— зовите меня уже настоящим именем.
— О, Светлые! — воскликнул князь.— Что вы со мной делаете? Мне ведь никогда не нравились мальчики, неужели пришел и мой черед? Нет, я все-таки умер.
— Я его придушу,— мрачно сказал паренек.
— Пусть хоть с плахи наконец поднимется,— весело отозвался старик, меняя облик.
Князь с любопытством наблюдал, как старик становится выше ростом, будто выпрямляясь и расправляя плечи, морщины разглаживаются, седины окрашиваются в светло-каштановый цвет. Но самым примечательным оказались глаза, напомнившие цветом янтарный мед. У паренька изменялась комплекция и черты лица. Но вот выразительные зеленые глаза остались прежними. Вскоре перед Мертаем стояли молодой мужчина и девушка с привычным воинственным выражением лица.
