Кажется, я подсознательно считал — даже несмотря на то, что маман у меня довольно часто на свиданки бегала — что сексом она занималась всего раз в жизни.
Глупо и по-детски, я знаю.
Так что теперь мне было не по себе.
Ну да ладно. Маман могла, наконец, насладиться покоем, как всегда мечтала. Хотя она подозрительно сильно радовалась нашим приездам. А ведь в последнее время она постоянно живописала мне, как ей будет здорово, когда я наконец заживу самостоятельной жизнью...
Размышляя о материнской любви, я приехал к своему другу. Морган не стал спрашивать о причинах. Тем более, это было ненадолго.
По крайней мере, я так считал.
Что ж... Как говорится, хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах.
Вечером я отправился в бар. У меня было поддельное удостоверение, добытое у какого-то спеца, которого знал Морган. В нем говорилось, что мне, Антонио Беннесу, двадцать один год. Круто.
Итак, напустив скучающий вид, я зашел во "Вторую пулю" и оказался в самом прокуренном помещении из всех, в которых мне доводилось бывать. Вряд ли даже хорошая дымовая установка могла создать такую плотную сизую завесу.
Судорожно глотая слюну, чтобы не раскашляться, и почти ничего не видя перед собой, я направил стопы к барной стойке — единственному островку света в этом мутном царстве. Взобравшись на высокий железный стул, который мог стать смертельным оружием в умелых руках, и поставив локоть в разлитую на стойке лужицу алкоголя, я бросил взгляд на бармена.
— Кружку пива... — прохрипел я, вовремя проглотив "пожалуйста", вбитое в меня воспитанием. Это было не то место, где говорят "пожалуйста".
Бармен, высокий, широкоплечий мужик, смерил мой возвышающийся над стойкой торс подозрительным взглядом, но отправился выполнять заказ, даже не спросив моих новеньких, хрустящих, поддельных документов. Обидно. К тому же, по всей видимости здесь нечасто появлялись новые лица. Это было не очень хорошо, так что я старался не пялиться по сторонам, сосредоточившись на разглядывании рядов разнокалиберных бутылок на полках. Да уж, все складывалось не очень удачно. Я надеялся, что тихо проберусь в уголок и буду оттуда следить за обстановкой. Проблема заключалась в том, что я ни черта не видел, а сам сел на самом видном месте. У стойки, освещенной мягким светом трех больших железных ламп на длинных шнурах свисающих с потолка, я был как на ладони, тогда как весь остальной зал прятался от меня в полумраке и дыму.
Ладно. Главное, не суетиться — это будет еще более подозрительно.
Судорожно пытаясь сделать вид, что я постоянно шатаюсь по барам, я принял от бармена запотевшую кружку и подал ему требуемую сумму. Хм... а бармен, вроде бы, должен знать всех своих завсегдатаев, а еще болтать со всеми по душам... Я взглянул на мужика. Однако он не производил впечатление человека, который может болтать — разве что это будет разговор с участием стали и свинца. Подав мне пиво, он облокотился на стойку напротив меня и всмотрелся куда-то в клубы дыма за моей спиной. Наверное, зрение моего собеседника было острее, или просто он привык проникать взглядом сквозь эту дымовую завесу, потому что он моментально углядел там какой-то непорядок.
— Джейк, твою мать, вышвырни эту пьянь на улицу!
Я аж дернулся. Голос у него был хриплый, низкий, рычащий. Человеческое горло просто не могло издавать таких звуков, но оно издавало. Едва оторвавшись от созерцания этого уникума, я проследил направление его взгляда. Действительно, где-то в глубине зала назревала опасность. Я ее не видел, но чувствовал. Вскоре многоголовый монстр в дыму обрел более четкие контуры. И я увидел Джейка.
У меня было полное ощущение, что если я встану, то буду этому шкафу приблизительно по подмышку. Впрочем, его подмышки уже были заняты. Он волок двоих вяло трепыхающихся мужиков. Команда была воспринята буквально. Через пару минут я услышал звук падающих на асфальт тел. Нет, я не выдумываю. Тело, падающее на асфальт, издает много звуков — в основном, это крики и мат.
Затем охранник неторопливо вернулся туда, откуда пришел.
Я поймал изучающий взгляд бармена и, сделав вид, что такие картины мне вполне привычны, отхлебнул пива. Отхлебнул с опаской, потому что в таком заведении сложно ожидать, что пиво будет по вкусу чуть лучше мочи.
Но оно было хорошим. Пожалуй, чуть слишком хорошим. Я бы сказал, бархатистым. Я аж зажмурился. А когда открыл глаза, бармен уже протирал разнокалиберные стаканы на другом конце стойки.
Я потянулся к вазочке с остатками орешков.
Да... нужно было подробнее расспросить Моргана о его визитах сюда.
Но хорошие идеи вечно запаздывают.
Чего нельзя сказать про неприятности.
Я еще не успел выпить и половины, когда в бар вошли полицейские. И было совершенно ясно, что это они не кружечку пивка после работы зашли выпить. Черт возьми... Я же знал, что они здесь частенько бывают... И все же надеялся на удачу. А Джей еще подсмеивался над моей привычкой все всегда планировать.
Я потихоньку отодвинул от себя полупустой стакан и бармен так же тихонько смахнул его. Кажется, я так растерялся, что бросил на него благодарный взгляд, потому что он ухмыльнулся.
Блин.
Попалился.
Ну, хотя бы не перед копами, и то хорошо...
Фальшивое удостоверение прожигало мой карман. Я помнил, что мне сказали лучше не показывать его копам. Оно могло пройти проверку лишь неспециалистами. Конечно, знакомый Моргана мог сделать и документ получше — но у меня не было таких денег. Пришлось довольствоваться этим. А теперь...
Полицейские, как назло, направлялись именно ко мне. Тут был полон зал (теоретически, потому что я не видел ни зги, только слышал многоголосый гул, который, впрочем, смолк, когда зашли представители закона) людей с явно бандитскими ухватками, но они направились именно ко мне.
Это карма.
Очень дурная карма.
— Ваши документы.
Ну конечно же. Я вздохнул, хлопая себя по карманам и пытаясь срочно что-то придумать. Как назло, в голову ничего не шло. А потом я увидел это. Знак судьбы. Маленькую бумажку, приклеенную в углу на пыльном зеркале позади барной стойки.
Всего три слова. 'Требуется помощник бармена'.
Будем исходить из того, что бармену тоже невыгодно, чтобы в его баре застукали несовершеннолетнего. Конечно, это нагло, но другого выхода я не видел. Объяснять маман, чего я приперся в город, да еще и загремел в тюрьму, мне не хотелось.
Так что я вытащил свои настоящие документы.
Ну и мне тут же сообщили, что несовершеннолетние не имеют права приобретать алкоголь.
Тогда я пошел ва-банк.
— Я пришел по объявлению, узнать о работе, — я показал на бумажку, только сейчас заметив, что она пожелтевшая и ужасно обтрепанная по краям. Черт... я попалюсь. Она явно висит здесь не первый год...
— Эта бумажка висит здесь не первый год, — сказал полицейский.
Черт.
И тут мне на помощь пришел бармен.
— И я все еще никого не нанял. Приходят одни алкоголики. Вдруг мне, наконец, повезло.
Полицейский скептически посмотрел на бармена.
— Молодому человеку нет восемнадцати, — сказал он.
— Ну так он же не пить будет, а работать.
Полицейский поскреб щетину на подбородке. Бармен был прав. Ему даже было выгодно, чтобы я не имел права пить. А подавать напитки — это такая же работа, как и все остальные.
С неохотой сунув мне мои документы, полицейский развернулся к притихшему залу. Его правая рука легла на бедро, чертовски близко от кобуры пистолета, что показывало, как он на самом деле нервничает. Его напарник, тяжело вздохнув, почти наощупь отправился проверять документы у остальных. Да... много он там напроверяет. Да и скорость проверки была фантастической.
Когда полицейские ушли, бармен прочистил горло, привлекая мое внимание. Я повернулся к нему.
— Приходи завтра к четырем.
Я заговорщицки улыбнулся, посчитав это шуткой. Но бармен был серьезен. Смертельно серьезен.
Моя улыбка увяла.
Отличненько. Итоги вечера: я никого не нашел, засветился, чуть не попался полиции с поддельными документами и устроился на работу, о которой даже не мечтал.
В том смысле, что она мне была нафиг не нужна.
Глава 44. Неожиданные открытия
Похоже, мой новый начальник искренне верит, что долгий немигающий взгляд со скептическим прищуром положительно влияет на мою работоспособность.
Я поежился. Не знаю, я на самом деле был настолько бестолковым, или только себя так чувствовал? Периодически мне неимоверно хотелось бросить все и свалить в Гамильтон, к Джею.
Джей... Я мечтал о нем утром, днем и вечером.
А ночью меня просто судорога сводила от желания прикоснуться к нему.
Я так явственно воображал, как прижимаю к себе его хрупкое, теплое, легкое тело, так четко представлял его запах и тихий голос, что никак не мог уснуть.
Сам он звонил мне ежедневно, ненавязчиво интересуясь, когда я все-таки вернусь.
Увы, я не мог его обнадежить. И не только потому, что троица так и не появилась.
Это все Зверь, думал я, протирая стопки из толстого стекла. Ему нравилась эта игра, нравилась охота, он балдел от опасности. Тот факт, что я так никого и не нашел, его не особо печалил. Ему нравился сам процесс.
Ладно.
Нам обоим нравилось.
Я был секретным агентом на задании. Копом под прикрытием. Лазутчиком по ту сторону фронта. Я думал, что мой город тихое и спокойное болотце? Я здорово ошибался. В тихом омуте черти водятся. За первые несколько дней своей работы я уже насмотрелся на такое... Проституция, оружие, наркотики... Неужели легавые так тупы, что всего этого не замечают? Или просто меня не особо стеснялись? Правда, был еще один вариант. Продажные копы.
Но эта мысль была слишком параноидальной.
Тем более, я же сам, своими глазами видел, как они сюда таскаются с проверками.
Я начинал подумывать о том, как утру нос Варгасу, насобирав здесь сведений о том, о чем он и понятия не имел.
Из витания в облаках меня вырвал рык моего начальника.
— Джейк! Разберись!
Несмотря на то, что подобное повторялась с угрожающей систематичностью, я так и не смог к этому привыкнуть. Я вообще не мог привыкнуть к этому голосу, хорошо еще Хэйден был неболтлив. Этот хриплый бас каждый раз заставлял мои внутренности сжиматься. А меня не так просто напугать. Я долго искал причину такой реакции, но так ничего и не придумал. По-видимому, мне просто не верилось, что подобный голос принадлежит человеку, и каждый раз я ждал увидеть зверя.
Кстати говоря, Зверя я в нем как раз и не видел.
Хэйден, вот как его звали. Я обращался к нему "Мистер Хейден", или "сэр". Джейк называл его босс, смешно округляя "о". Посетители, что было немного странно, обращались на "вы". За все время только один человек сказал ему "Хэйден, старина", и я взял этого уникума на заметку.
Это было легче легкого.
Мужчина выделялся на фоне остальных посетителей бара как жемчужина среди гороха. Да, вид у него был аристократический, иначе не скажешь. И дело вовсе не во внешности. Это была аура. То, как он кивнул бармену, оглядел зал, сел и заказал напиток... Зверю во мне ужасно захотелось цапнуть его за ногу, чтобы посмотреть, растеряет ли он эту надменность. Но, глядя на него, легче было представить, что он поднимет бровь, поглядит, как на кусок дерьма, приставший к ботинку, и аккуратно выбьет мне зубы.
Несмотря на то, что на лице этой аристократичной сволочи запечатлелась легкая скука, а движения были плавными и расслабленными, я видел, как под дорогим костюмом перекатываются упругие мышцы. Он вполне мог постоять за себя. И все же его спутник, высокий мужчина, острые скулы и большой нос с горбинкой которого выдавали наличие индейских кровей, явно исполнял при нем функцию телохранителя.
Статус.
И что такой джентльмен делает в подобной забегаловке?
Я осмотрелся. Хм. А люди-то притихли. Причем, принимая во внимание то, что это были за люди, стоило хорошенько задуматься. Это какая-то бандитская шишка?
Тем временем Хэйден отправился за столик этого псевдоаристократа. Мне показалось, что он пытается вести себя подобострастно... но у него не очень получалось. Я взял тряпку и начал протирать стойку, чего Хэйден почти никогда не делал. Я полировал темное дерево, скосив глаза в сторону заинтересовавшего меня столика, и усиленно прислушивался. Но они были слишком далеко от меня. Вот бы научиться читать по губам... Хотя мафиози уселся спиной ко мне, я видел профиль Хэйдена... который лишь изредка кивал или качал головой. Невезуха. Индеец вообще молчал. А потом посмотрел на меня. Его зрачки были как дула пистолетов. Я едва подавил в себе желание поежиться и, отвернувшись к бутылкам, развил видимость бурной деятельности.
Вскоре мафиози ушел, и в зале наступило оживление. Посыпались заказы, и бармен вернулся мне помогать. После того, как волна клиентов схлынула, Хэйден, скрестив руки на груди, посмотрел на меня.
— Любопытство кошку сгубило, — сказал он.
Делать вид, что я не понимаю, о чем он, было как-то... по-детски. Я вздернул подбородок.
— Скорее, длинный язык.
Хэйден еще немного посверлил меня холодными голубыми глазами и, хмыкнув, вернулся к работе. Мне показалось, что в его глазах мелькнуло такое... одобрение, что ли. И это почему-то было приятно.
А потом меня допустили к секретам фирмы.
Не знаю, почему это тогда меня не насторожило. Я должен был почувствовать что-то неладное, ведь я еще и недели не проработал. Но ловушка была слишком хороша.
Когда в бар зашел невысокий парень в смешной зеленой шапке, похожей на носок, я как раз волок из подсобки новый бочонок пива. Парень смерил меня взглядом бесцветных глаз в обрамлении блеклых ресниц и стянул с головы свою шапчонку. Я чуть не выронил свою ношу. Это был он.
Скейтер.
Кровь застучала у меня в голове. Я чувствовал, как мои ноздри раздуваются. Руки непроизвольно сжали бочонок так, что я потом обнаружил на алюминии вмятины от пальцев. Парень снова оглядел меня с ног до головы и сел за стойку. Я только успел поставить бочонок, как в бар ввалились его приятели.
Хэйден заговорил с ними прежде, чем я сделал что-нибудь глупое, и тогда я был ему за это благодарен.
— О, — сказал он. — Мик! Как там поживает мой маленький заказ?
Я помнил, что Ворон предупреждал не называть его по имени, и ожидал каких-то действий с его стороны. Но Мик лишь криво усмехнулся.
— Все в лучшем виде, мистер Хэйден.
Бармен кивнул на столик в углу.
— Тогда посидите там с ребятами, а Тони, — он хлопнул меня по плечу, — принесет вам по кружечке пива за счет заведения. Или вы предпочтете более крепкие напитки?
— Пиво сойдет, — коротко бросил Скейтер.
Троица ушла за столик, а Хэйден задумчиво потер подбородок.
— Тони... ты не задержишься сегодня? Нужно будет разгрузить машину.
Я бросил косой взгляд на рассевшихся за столом парней. Точнее, молодых мужчин — они были старше меня лет на шесть-семь. Да, черт подери. Я собирался остаться. Мне нужно было посмотреть на них поближе.
