А что коренной российский народец в провинциях потихоньку вымирает? — Мэтр пожал плечами и выпустил очередную струйку изо рта, — так об этом не принято у вас особо распространяться. "Денег нет, — но вы держитесь!". Хотя, как ту продержишься, если так называемая "бесплатная медицина" давно по факту — платная и дорогостоящая. Ну и правильно, — пусть себе вымирает! В условиях галопирующей инфляции и безработицы лишние люди для государства — лишь обуза: им ведь, дармоедам, пенсии надо платить, пособия. А землицы под кладбища на российских просторах всем хватит! И неблагозвучное словцо "геноцид" мы тоже заменим — "оптимизацией" населения, хорошо ведь звучит?! — "Мэтр" аж зажмурился от удовольствия. — И кто теперь вспомнит, что подготовка зимней олимпиады в Сочи обошлась российскому бюджету в астрономическую сумму, и по косвенным причинам привела к сокращению населения страны на полтора миллиона человек? Лапу-то снова запустили в ту часть бюджета, что финансирует нищую многострадальную "социалку" (не у военных же или у полиции отбирать!).
По указке из Кремля протащили через Большой Диван совершенно грабительскую пенсионную реформу, лишив миллионы стариков честно заработанных пенсий. Зато на олимпиаду денег как обычно никто не жалел, — ни на чём не экономили, с лёгкостью давали тройную цену за самое лучшее и эксклюзивное. "Короткий список" приближённых президента снова обогатился на многомиллиардных "откатах"? В итоге олимпиада получилась в шикарном люксовом исполнении. Самая дорогая в истории! И Министерство Порядка постаралось, "зарядив" лучших специалистов по допингу, чтобы по количеству золотых медалей российские отлеты заняли первое место. И снова мировой триумф "великого Цезаря"!.. Не-е-ет, ваш Крысов, то есть Крымов, — игриво поправился "Мэтр", — харизматик с большой буквы "Х"! Я им давно восхищаюсь. Предлагал ему VIP-контракт. Семь раз! А он...
— Как, семь?!.. Так это ничтожество до сих пор у вас не на контракте?! — изумился Собакин, который не разделял восторгов своего куратора по поводу начальства. — Кто же тогда так высоко продвинул этого жандармского солдафона?
Дьявол нахмурился, сообразив, что ляпнул лишнего, сердито пробурчал:
— Уж точно не этот старый моралист с облака!
"Мэтр" и в самом деле ещё не знал, как раскусить этот крепкий орешек, не обломав себе зубы: "Чекист с множеством лиц! Вечно ускользающая от понимания, двоящаяся и троящаяся натура...Крымов сам нацелен растлевать и вербовать чужие души...Как к такому подобраться?!".
— Тогда кто же за ним стоит? — хотел знать изумлённый Собакин.
— Не знаю! — неожиданно сварливо рявкнул дьявол. — Только я не теряю надежду заполучить его душу, хотя бы после смерти. По всем раскладам — это мой клиент!
"Мэтр" задумчиво повернул голову вправо и стал мечтательным взором всматриваться сквозь стену, которая вдруг сделалась совершенно прозрачной. За ней, словно кадры кинохроники, шли картины торжественных похорон.
Глава 62 "VIP-крематорий"
Строго и величаво украшенный в государственную символику церемониальный зал крематория был заполнен самой высокостатусной публикой.
Рослые, как на подбор, красавцы в мундирах кремлёвских гвардейцев внесли на плечах задрапированный флагом эксклюзивный гроб из редких пород красного дерева, и поставили на позолоченный постамент в центре. Правда с учётом пандемии коронавируса гроб был накрыт стеклянной крышкой. Эта крышка была первым и верным признаком того, что гипнотическая власть старого упыря над своим окружением кончилась. И лежащего под ней покойника это страшно бесило, ибо он чувствовал себя мумией, выставленной в музейной витрине, отчего буквально источал яд: "Боятся заразиться, трусливые мрази!". Если бы он только мог, то заставил бы всех целовать ему руку, как это принято на похоронах мафиозных боссов. И посмел бы кто-нибудь отказаться! Все как миленькие стали бы лобызать бы ему закоченевшие сморщенные персты, но...
Под торжественную и печальную музыку ведущий церемонии начитал по бумажке завизированный Управделами президентской администрации текст прощальной речи. Затем к микрофону стали подходить один за другим соратники почившего фараона.
Наконец под звуки государственного гимна гроб с телом столетнего старика накрыли основной крышкой, и он стал медленно опускаться на специальном лифте, чтобы на следующий день в виде урны с прахом, под орудийный салют и рыдания стотысячной толпы на Красной площади, быть замурованным в Кремлёвскую стену...
А пока на закрытой церемонии для узкого круга избранных всё происходило камерно и чинно. Многочисленная публика в чёрных костюмах и парадных мундирах скорбно склоняет головы. Молодая вдова и бывшая жена подносят платочки к глазам. При этом никому со стороны не видно происходящей "борьбы партере": нынешняя и бывшая женщины вождя пытаются спихнуть друг дружку с престижного места на полу, на котором рукой распорядителя мелом начертано "Для официальной вдовы Љ 1". Каждая стремится чтобы конкурентка отлетела на позицию "Вдова Љ 2". А ещё лучше "зафутболить" ненавистную соперницу крутым бедром (в этом у молодой-то шансов побольше) "в отстойник" позади с местами для постоянных и бывших любовниц, разовых наложниц, мимолётных приятельниц и т.д. Но если для молодой официальной вдовы это лишь вопрос престижа, то брошенная много лет назад Крымовым "боевая подруга" была готова за ним, — даже за мёртвым, — последовать хоть в огонь, потому что такого мужчину женщина в своей жизни может встретить лишь раз...
Пока наверху кипят тайные страсти, в подвальном помещении четверо рабочих в синих комбинезонах под руководством бригадира подхватывают гроб за латунные ручки и под деловитый матерок тащат к печи. Открываются створки. Работяги суют гроб стоимостью в небольшой реактивный самолёт со всем его содержимым в печь с неофициальным пожеланием: "Счастливого пути, гражданин начальничек!". Закрываются огнеупорные створки печной заслонки. Гроб с шипением охватывает тысячеградусное пламя. Оно начинает быстро пожирать лакированные доски, в какие-то секунды разбирается с обивкой из лучшего шёлка, атласа и бархата, и наконец добирается до покойника...в считанные минуты на нём сгорает костюм и полуботинки эксклюзивной модели от испанской фирмы "Матадор". Адская стихия добирается до плоти покойника...начинает обугливаться кожа. Неподвижное, прекрасно забальзамированное и загримированное лучшими мастерами своего дела восковое лицо покойника, вдруг искажает гримаса боли. Распахнув глаза, он резким ударом вышибает ещё не догоревшую крышку и принимает сидящее положение. В лохмотьях костюма с горящими волосами, стекающим по костям мясом, — угодивший в печь Повелитель испускает вопль ужаса. Закипающая кровь пузырится у него из ноздрей и ушей. Несчастный начинает стучать каблуками догорающих ботинок в запертую заслонку, но быстро осознаёт бесполезность этого. Вдруг он поворачивается словно окликнутый кем-то, а из глубины печи ему раскрывает объятия дьявол, чей алый смокинг соткан из стихии огня: "Иди же ко мне, моя жар-птица!".
С новым воплем ужаса глаза покойника лопаются, бренная плоть его начинает осыпаться, превращаясь в пепел...
*
На Львовщине на Украине есть храм, на внутренних фресках которого нынешний президент РФ изображён горящим в аду, в компании самого "Прародителя зла". Зрелище действительно жуткое...
*
"Мэтр" сладко улыбнулся от промелькнувших мимо грёз. Теперь вместо трубки в руке у него появилась толстая сигара, напоминающая торпеду или корабельное орудие с пиратского брига. Макушку его венчала откуда-то взявшаяся потёртая и обветренная штормами капитанская треуголка, изящная эспаньолка мгновенно сменилась густой и длинной чёрной бородой, в которой горели вплетённые пистолетные запалы, будто сама голова его пылала, как и положено дьяволу.
Специальной гильотинкой матёрый пират срезал верхушку сигары, поджёг и задымил. Подняв выпученные бешенные глаза на собеседника, он расхохотался.
Приосанившийся чиновник за столом напротив него ловил собственное отражение в зеркальном витраже и пытался принять горделивую выигрышную позу, вероятно уже примеряя на себя венец нового российского самодержца. Провинциал был в нём неискореним!
Глава 63 "Где же справедливость?!"
— Так как же на счёт моих перспектив? — не отставал Шаман Собакин, уговаривая помочь ему занять место Крымова. — Вы бы его видели какой он стал! Только в реальной жизни, а не причепуренный для официальной фотосъёмки. Поганый гриб! Ядовитая белая поганка!
— А вы не торопитесь списывать его со счетов — посоветовал дьявол, попыхивая сигарой. — Всё-таки Крымов необычный человек. Я неплохо его знаю... Да и не вы ли на недавнем юбилее президента пели в его честь панегирики и желали ещё полвека оставаться на своём посту — во благо России!?.. Гм...нет, вообще-то, лицемерие прекрасное качество...для политика, — заметил смущённому чиновнику его собеседник. — А вот недооценка опасного противника — может стоить вам головы.
— Потому-то я и обращаюсь к вам, господин Мэтр, — снова сделал угодливое выражение лица проситель, — мне этот гнилой коренник самому не выдрать.
Дьявол усмехнулся и выпустил изо рта колечко голубоватого дыма, которое поплыло над столиками, принимая причудливые формы, курильщик провожал его внимательным взглядом, как будто оно его занимало гораздо больше их разговора.
Собакина это раздосадовало:
— Разве это справедливо! — воскликнул он немного даже скандально, больше не опасаясь чужих ушей. — Есть дряхлеющий, впавший в маразм параноик. И есть — Я!.. Я чувствую, что могу занять его место. Я самый перспективный политик в стране! Если бы выборы нового президента состоялись в этот уикенд, то народ проголосовал бы за меня... Нужно только на время нейтрализовать силовиков.
— Не знаю, не знаю... — с сомнением покачал головой Мэтр и снова принялся за еду, запивая её вином. Причём, вместо дешёвого портвейна, который им доставили с кухни, бутылка прямо на глазах Собакина превратилась в драгоценное шампанское "Вдова Клико" полуторастолетней выдержки. Наполнив себе бокал шипучим игристым, Мэтр с огромным наслаждением осушил его и с ностальгией в глазах похвалился:
— После того как мы с Мадам поладили, дела у бедной вдовы пошли в гору. Я научил её делать превосходные вина, открыл секреты ремюажа и дегоржажа, подсказал идею мюзле — знаменитой обмотки вокруг пробки из проволоки, которая удерживала её на месте.
Лично консультировал неопытную даму как вести дела. Делал так, чтобы урожаи на её виноградниках из года в год были превосходными. Все лучшие сорта были созданы при моём участии — и знаменитое розовое шампанское, и "Comet Vintage", которую мадам Клико хотела назвать в мою честь, но чтобы не сориться с церковниками, пришлось придумать этот трюк с кометой... Я милостив к тем, кто мне симпатичен, — находясь в хорошем расположении духа Мэтр осушил третий бокал и причмокнул от удовольствия.
Заложивший душу дьяволу честолюбец решил, что настал тот самый момент, когда пора идти ва-банк: "Сейчас или никогда!"; и решительно заявил:
— Или вы гарантируете мне его место, или... наше дальнейшее сотрудничество теряет для меня всякий смысл! В конце концов не такой уж я и грешник... Я ведь так понимаю: если человек ничем не запятнан, то волен обжаловать условия такого вида контракта в любом суде.
Мэтр приподнял бровь. Посмотрел на собеседника тигриным глазом, словно прицеливаясь, и резко допил ром, на который плавно переключился после трёх бокалов шипучего.
— Сразу чувствуется, что у вас хорошие юридические советники, — для начала похвалил собеседника гость из Преисподней, обгладывая косточку. — Отлично подготовились.
— Да, у меня толковые юристы! Других не держу. Они способны выиграть дело у кого угодно — с гордостью подтвердил Собакин, закидывая ногу на ногу.
— Да, кстати, сеньор, — интимно понизил голос "Мэтр", — разнеслись слухи о чрезвычайной вашей любвеобильности. Говорят, что она, в сочетании с вашей не менее развитой щедростью к своим избранницам, обходится городской казне недёшево...Я-то это как раз приветствую. Но ваши широкие жесты привлекли внимание общественности, и кое-кто из ваших врагов подумывает этим воспользоваться... для того, чтобы отправить вас на мясо...
Убранство закусочной вновь стало меняться: на этот раз собеседники оказались в подвале средневекового замка, точнее в его подземной пыточной — с дыбой и другими приспособлениями для ломки хребта, костей и сдирания живьём кожи. "Мэтр" с удовольствием огляделся и кивнул в сторону местной кухни, которая как раз осталась на прежнем месте:
— Там у них в подсобке...на крюках...висят свиные и говяжьи туши...Ребра прямо как человеческие, когда сгорят... Бывал я в одном похожем милом местечке, там в подвале тоже висели туши...узников, подвешенные на крючья...за рёбра, — обладатель импозантной бородки и жутковатых глаз усмехнулся.
Собакин побледнел и снова схватился за сердце.
Из-за кухонного барьера кто-то завопил, завизжал от ужасной боли, запахло горелой плотью. Шаман Бубнович приподнялся и заглянул: там за барьером двое палачей в капюшонах с прорезями для глаз и в кожаных передниках с большим знанием дела поджаривали на раскалённой, хорошо промасленной решётке голого еретика. Прямо на глазах чиновника один из мучителей щипцами вырвал еретику с корнем половые органы.
Перетрусивший чиновник побелел как скатерть, сообразив, что кажется перегнул палку в разговоре с могущественной персоной.
— Чтобы сжечь тело взрослого человека, необходимо примерно 180-220 кг сухих, хорошо воспламеняющихся дров — невозмутимо просвещал его "Мэтр". — Раньше было не то: сжигали на погребальных кострах, это было долго и неэффективно. Современные крематории — это настоящее жерло вулкана, способное превратить в золу даже кости. Бывали случаи, когда в печь "по ошибке" засовывали живых... Если хотите, я вам как-нибудь более подробно расскажу, как устроена современная печь. А можем и экскурсию провести...
Зрачки "Мэтра" полыхнули раскалённой жаровней, впрочем, внешне он оставался спокоен. Только насмешливо переспросил, обгладывая косточку и причмокивая от удовольствия, а у самого по подбородку вместо жира текла телячья кровь:
— Не запятнаны говорите?.. Хм... С чистой репутацией? Кхе, кхи...
К Собакину вдруг вернулось забытое чувство беззащитности. Ощущение это он не испытывал с девяностых годов, — с эпохи бандитского беспредела, — когда никто не был застрахован от похищения или убийства. В ногах и в нижней части живота чиновника появилась противная слабость. Он вдруг мгновенно осознал, что ни его высокий пост, ни статус, ни охрана, ни связи на самом верху, не уберегут его, если что...
— Только ведь человек может лишь так думать, что кости его врагов давно сгнили в тайных лесных могилах и всё шито-крыто, — продолжал Мэтр. — Но у меня ведь всё записано. — Он неторопливо вытер жирные пальцы салфеткой, полез во внутренний карман кожаного пиджака за записной книжкой и начал листать.
— Та-ак...
— Не надо! — взмолился Мэр. — Прошу!.. Я всё понял.
