2-01. Делай что должно

— Пусть у тебя останутся, — сказал он. — Надежнее.

Хлаш пожал плечами и ссыпал деньги в мешочек у пояса. Остальное оружие и брони опять сгребли в охапку, отнесли в конюшню и снова запаковали в переметные сумы.

— Тилос, а с остальным что делать? — осведомилась сгорающая от любопытства Ольга. — Торговать в следующем трактире?

— Нет смысла, — отрицательно качнул головой тот. — Наш нынешний хозяин — парень не дурак, толк в вещах знает, хоть и жулик порядочный. Он отобрал все более-менее стоящее. Осталось либо барахло, которое только как лом кузнецу продать можно, либо дорогие вещи наподобие фламберга, которые трактирщику ни к чему. На них уже в городе покупателя искать надо, здесь мы их даже вытаскивать не стали по большей части. Но каков подлец, а! — Тилос от восхищения поцокал языком. — Ну надо же — почти вдвое дешевле забрал, чем я рассчитывал. Хлаш, Телевар, как же вы так оплошали?

— Кто его знает, что случится завтра? — пожал плечами Хлаш. — Вдруг нам опять придется бежать? А деньги весят куда как меньше вещей, и еду за них покупать гораздо проще.

— Логично, — с уважением покосился на него Тилос.

Какое-то время отдыхали в своей комнате. Присмотревшись к своему тюфяку, Ольга заметила, что тот действительно кишит клопами и вшами. Она с отвращением отпнула его в сторону. Тилос взглянул на свой тюфяк и поступил точно так же. Сходили за попонами, расстелили их на полу, кое-как устроились.

Чуть позже вышли в зал, чтобы поужинать. Вечерело, в железной плошке тускло горело масло. За столами уже сидели несколько угрюмых мужчин, уставившихся в пивные кружки. Все имели при себе кинжалы и охотничьи ножи. Особого интереса у них пришельцы не вызвали. Местные лишь окинули пришельцев ничего не выражающими взглядами и снова уставились в свои кружки.

— Нас слишком много, — тихо прокомментировал Тилос. — На двоих-троих они могли бы и напасть. Народ, боюсь, лошадей ночью придется караулить — сведут. Укроют где-нибудь в лесу, и ищи ветра в поле. Так что Ольга и Теомир — первая смена, Заграт и Телевар — вторая, мы с Хлашем — последняя.

Особой радости приказ Тилоса не вызвал, но его правоту чувствовали все. Даже брюзгливый Заграт лишь молча кивнул.

На ужин подали несколько жареных куропаток, кусок вареной лосятины, пару луковиц, пресные лепешки и пиво. Ольга осторожно попробовала вонючий кислющий напиток, сморщилась и отставила в сторону. Теомир, поколебавшись, хотел последовать ее примеру, но Хлаш остановил его.

— Не выпендривайтесь, ребятишки, пейте что дают, — предупредил он. — Вода здесь скверная, еще начнете животами маяться. Нам поносы сейчас совсем ни к чему.

Когда путники поели и толстая пожилая служанка унесла посуду, местный паренек вытащил откуда-то инструмент, который Ольга опознала как гитару, точь-в-точь похожую на инструмент Мелиандра Красило, и начал его терзать. У парнишки явно не доставало ни музыкального слуха, ни голоса, не говоря уж про умение пользоваться инструментом. Доморощенный певец пытался изобразить военный марш, потом запел про победы в войне и в любви, явно подражая какому-то заезжему барду. Ольга поморщилась. Остальные, включая местных, явно привычные к подобным развлечениям, сидели, уставившись в пол.

— Правильно, — заявил Теомир по окончании песни. — Так и надо! Если всякая пакость хочет тебя убить, надо убить их раньше!

Ольга с изумлением взглянула на него.

— Не проще ли решить дело миром? — с интересом спросил его Тилос. — Мало ли почему он тебя не любит. Вдруг он считает, что ты сам виноват?

— Да? — внезапно в глазах Теомира зажегся яростный огонек. — Майно тоже считает, что Всадники ему чем-то угрожали? Он напал на наши земли...

— На ваши земли напали жугличи, — перебил его Тилос. — Майно лишь подтолкнул их. Без него они атаковали бы через десять лет или через полвека, но все равно атаковали бы. Слишком велико демографическое давление...

— Не знаю, что у них там велико, но Майно во всем виноват! — упрямо заявил Теомир. — И я точно знаю, что не успокоюсь, пока не отомщу ему!

— Тёмка! — посмотрела на него Ольга широко распахнутыми глазами. — Что с тобой? Ты никогда раньше не был таким... таким...

— Агрессивным? Злым? — подсказал Тилос.

— Я... — начал Теомир и замолчал. Он медленно поднял руку и потер лоб. Ярость в его взоре испарилась. — Я... не знаю. Что-то нашло...

Тилос встал, отобрал гитару у мальчишки, не обращая внимания на его протесты, и какое-то время молча подкручивал колки, изредка тренькая для пробы. Потом устроился поудобнее и запел сильным баритоном, аккомпанируя себе:

Сгорел закат, кровавый, как слеза,

Вы повоюйте без меня, а? Хотя б немного...

Голос Тилоса упал почти до шепота. Он опустил голову и остался так сидеть. Ольга с трудом расслышала последние слова. Она во все глаза смотрела на посланника, впрочем, как и остальные.

— Я не слышал такого раньше, — проговорил Хлаш. — Кто сочинил?

— Так, один... один мой знакомый, — негромко ответил Тилос. — Песня — все, что от него осталось.

— Он действительно герой, — уважительно сказал Заграт. — Только настоящий герой воюет не ради славы, а ради долга.

— Он был не героем, а человеком, просто человеком — резко вскинул голову Тилос. — Землепашцем из тех, кого среди воинов принято презирать и в упор не видеть. Единственное, чего он хотел — жить. Растить хлеб, любить жену, нянчить детишек... Его деревню сожгли в одной из стычек между двумя местными князьками. Знатные господа решили уничтожить спорную деревеньку, лишь бы она не досталась сопернику... Потом он долго мотался по свету, совершил кучу подвигов, которые вовсе не считал подвигами, пока наконец не осел у меня... у нас в Сером Княжестве. Он так и не завел новую семью, остался бобылем до самой смерти. Его убили в пограничном патруле — какие-то разбойники не из местных решили пощупать нас на прочность. Он оказался единственным, кто погиб из наших. Возможно, он просто устал жить, не знаю.

Ольга почувствовала, что на глаза навертываются слезы. Теомир молчал, уставившись в стол.

— Все, чего он хотел — просто жить, — яростно проговорил Тилос. — Но это единственное, что недоступно человеку в вашем дурацком мире!

Он отложил, почти отшвырнул гитару и ушел в комнату, ни на кого не оглядываясь. Ольга с жалостью посмотрела ему вслед.

— Ребята, вы давайте... того, — пробормотал Телевар. — Идите на конюшню, пора уже. Только не засните. Заполночь меня толкните, лады?

Ночь прошла спокойно. Пару раз в конюшню заглядывали какие-то подозрительные личности, но, увидев сторожей, спешно ретировались. Ольга попробовала приласкаться к Теомиру, но тот не реагировал: к нему снова вернулось смутное утреннее настроение. В полночь, когда Красная звезда стояла высоко в небе, а Утренняя уже начала карабкаться на небосвод, разочарованная Ольга осторожно пробралась в комнату и растолкала Телевара. Зевая, тот поднял Заграта, и они сменили ребят, тут же заснувших мертвым сном.

День двадцать третий и далее. Северный тракт

Тилос растолкал их ранним утром. В окно лился смутный предрассветный полумрак. В комнате стояли потемки, и путешественники то и дело сталкивались друг с другом. Зевающий хозяин выставил на стол остатки вчерашнего мяса с лепешками, молча пересчитал деньги за постой и, кивнув головой, ушел к себе — досыпать.

Выехали с первыми лучами солнца. Вскоре небо начало затягивать тучами, задул холодный северный ветерок, в воздухе ощутимо запахло надвигающейся непогодой. Чуть погодя начался дождь. Мелкая морось падала и падала сверху, пропитывая дрянные плащи, найденные в сумах разбойников, и вскоре путники промокли насквозь. Они кутались во влажные тряпки и хмуро молчали. Только Тилос что-то меланхолично насвистывал сквозь зубы, да Заграт по-прежнему тихо ворчал, проклиная коней и свою судьбу.

Ехали неторопливой рысью. Хлашу приходилось часто менять быстро устающих под ним коней. Ближе к полудню тучи разогнало ветром, в прорехи начало проглядывать небо. Путников оживились, но вскоре облака разошлись совсем, и солнце припекло не на шутку. Мокрые плащи пришлось снять и убрать, но под кольчугами, надетыми поверх одежды, все равно держалась душная жара. У Ольги по спине ползли струйки пота.

— Талазену основали около пятисот лет назад пираты с Северных островов, — рассказывал Тилос, мерно покачиваясь на лошади. — Сначала они поставили простой форпост, скрытый лесами от постороннего взгляда. Там очень удобная бухта, в которой пираты высаживались для набегов вглубь страны. Потом пиратов прижал имперский флот — не нынешней Приморской империи, а давно уже не существующей империи Кантоса. После их окончательного изгнания городок не пропал. Он уже успел основательно разрастись, обустроить гавань, да и дороги к нему протоптали, так что он превратился о основной торговый порт, обслуживающий местных кочевников и землепашцев.

— Пятьсот лет назад? — удивился Телевар.

— А что удивительного? Мир начался не с вас. Например, нынешние Всадники в те времена кочевали неподалеку от побережья и с Талазеной торговали с удовольствием. Потом долгие годы Талазена оставалась вольным городом, пока ее не захватила сначала империя Кантоса. Поскольку город находился на спорных территориях и постоянно бунтовал, его не раз сжигали, но быстро обустраивали вновь. Но в конечном итоге торговать — не только с Империей, но и с заморскими государствами Восточного континента — оказалось выгодно. Империя в конце концов посчитала, что собирать огромные деньги на пошлинах куда выгоднее, чем железной рукой поддерживать лояльность, и вернула городу многие свободы.

— Торгаши... — презрительно фыркнул Заграт.

— Разденься догола, выброси хороший лук и ятаган и охоться на зайцев клыками, силками и луком из древесной ветки, — посоветовал посланник. — Все остальное тебе торгаши привезли. Если так их не любишь, то уже веди себя последовательно. Не покупай у них ничего, чтобы сдохли с голоду, что ли. Так вот, потом династия Кантосов прервалась. Последний император Кантос Восемнадцатый погиб от шальной стрелы, наблюдая за, в общем-то, ничтожным боем с холма. Он не оставил наследников мужского пола. Какое-то время после него правили императоры других фамилий, но они не пользовались прежним авторитетом и влиянием. Не прошло и двадцати лет, как Империя Кантоса развалилась на несколько частей. Южные поглотил Граш. Те, что в умеренном поясе, стали вольными городами, а прибрежные земли превратились в то, что сейчас называется Приморской империей. Талазена и солидный шмат окружающих земель тоже остались в ней, и вот уже лет так двести город находится под ее формальным протекторатом.

— Что такое "формалый прокоторат"? — даже сосредоточившись как следует, Ольга не сумела выговорить слова правильно с первой попытки.

— Ну... скажем, Империя обещает городу защиту, в обмен на что вводит свои торговые законы и получает право собирать налоги. Но все попытки императоров управлять Талазеной напрямую успешно провалились. Каждый раз, когда очередной наместник проявлял рвение, торговля хирела, а сбор пошлин резко падал. То ли наместники попадались тупые, то ли местное купечество потихоньку саботировало, да только в конце концов город оставили в покое. Пошлины и налоги уплачиваются вовремя, императора формально признают, а остальное Империю мало волнует. Наместник там — чисто номинальная должность. Он не пользуется почти никаким влиянием, хотя и подписывает законы, принимаемые Купеческим собранием. Не помню ни одного случая, чтобы он их не подписал. Что же касается вас, то в городе всегда есть спрос на наемных охранников, в том числе магов. Вы почти наверняка сумеете наняться в торговый обоз, идущий через северные земли черноголовых, откуда сможете добраться по домам.

— Ты говорил, что нас ищет Майно, — напомнил Хлаш. — А Талазена ох как близко от Закатной бухты.

— Говорил, — согласился Тилос. — И сейчас не отказываюсь от своих слов. Но в большом городе затеряться куда легче, чем в степи. Там большие орочьи слободы, есть немалая община горных троллей, так что ваша пестрая компания никаких вопросов не вызовет.

— Складно врешь, — проворчал Заграт. — Да только нутром я чую — что-то здесь не так.

— Умное у тебя нутро, мозговитое, — подмигнул ему Тилос. — Доберемся до Талазены — увидим, а пока не время планы строить. Не журись, совсем ничего осталось.

— Тилос, а Серое Княжество — вассал Приморской империи? — поинтересовался Хлаш. — Или союзник? Вроде маленькое, и на самой границе...

— Да нет, мы сами по себе, — мотнул головой посланник. — Серый Князь обычно держит нейтралитет, а зачастую выступает посредником в переговорах между Империей и другими соседями, с западными городами, например, а то и с Грашем. Княжество расположено высоко в горах, в огромной лесистой котловине. Подходов к нему, кроме главной дороги, почитай что и нет, обороняться проще простого, а воевать с нами вроде и незачем. Золота-серебра у нас не водится, земли бедные, хотя себя и кормим, а железных руд и так вокруг навалом.

— Зато броню вы делаете отменную, — покосился на него Телевар. — Слыхал я, что редкая стрела ее возьмет, даже арбалетный болт в упор отскакивает. А легкая — ровно из тростника сделана. Да и клинки ваши самозатачивающиеся тоже ничего себе...