Когда генин, наконец, пересилил себя и открыл глаза, то, к своему изумлению, не увидел на руках крови. Ни капли. И даже костяшки пальцев не были сбиты — алмазный покров Кьюуби выручил лучше всяких латных рукавиц и кастетов. А на траве перед ним, расколотая от головы до паха, лежала топорно вырубленная из цельного куска дерева человеческая фигура.
Древесный клон. Облегченно охнув, Наруто осел на землю. Гнев и азарт, обуревавшие юношу, улетучивались, и вместе с ними улетучивался багряный покров лисиной чакры.
'Что это значит воротник?! Ты обещал, что я больше не съеду с катушек!'
Ему не было страшно оттого, что он только что едва не пришиб командира. Нет, чтобы убить такого доку тайных искусств, как Ямато, одной силы недостаточно. Требуется еще и хитрость. Наруто испугался, что беззащитная Аяме, если б тот не вмешался, могла стать жертвой его минутного помешательства, вызванного шоком от всеобъемлющего величия Кьюуби. Генин с молодых ногтей шлифовал и совершенствовал свои навыки ниндзя, но в том, что касалось управления демонической силой, он по-прежнему оставался профаном. Ему нужно было заняться этим раньше, как поступали Гаара и другие дзинчурики!
'ЕСЛИ Б ТЫ СЪЕХАЛ С КАТУШЕК, НИ ОТ ОСОБНЯКА, НИ ОТ ОСТРОВА НИЧЕГО Б НЕ ОСТАЛОСЬ. Я НЕ ВИНОВАТ, ЭТО БЫЛА ТВОЯ СОБСТВЕННАЯ ЯРОСТЬ И ТВОЕ СОБСТВЕННОЕ ОПЬЯНЕНИЕ СИЛОЙ. ЭТО НОРМАЛЬНО ДЛЯ ДЗИНЧУРИКИ, НАУЧИВШЕГОСЯ УЖИВАТЬСЯ СО СВОИМ БИДЖУУ. КОГДА ЭЙФОРИЯ ПРОЙДЕТ, ТЫ НАУЧИШЬСЯ ДЕРЖАТЬ СЕБЯ В РУКАХ'.
'С какой стати мне тебе верить?!'
'ЭТО ОПЫТ ДЗИНЧУРИКИ, НАКОПЛЕННЫЙ ДОЛГИМИ ГОДАМИ. НЕ ВЕРЬ, РАЗ НЕ ХОЧЕТСЯ, — меланхолично заметил Кьюуби. — ОТ ТВОЕЙ ВЕРЫ ИЛИ НЕВЕРИЯ БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ ЗАВИСИТ. НИЧЕГО В ЭТОМ МИРЕ'.
— Я вижу твое старание, — настоящий Ямато неторопливо подошел к генину и присел перед ним на корточки, — но ты выбрал не ту помощницу для тренировок... Адмирал-префект разозлится, если ты испортишь его любимую игрушку. Вот, кстати, и он. Легок на помине.
Капитал был жив и здоров и нисколечко не выглядел утомленным, хотя, несомненно, потратил титаническое количество чакры, только в облике его прибавилось какой-то отрешенности и показного равнодушия. По всей видимости, это свидетельствовало о том, что он решительно отказывался брать на себя ответственность за приключившееся здесь. Наруто, не веря своим ушам, уставился на капитана, но тот, вскочив, уже шел навстречу Мутэ Юдзи, выбежавшему из дверей особняка.
— Добрые духи, — прошептал адмирал-префект, перешагивая через широкую борозду, оставленную в земле огненным кнутом. Откуда-то справа, из-за большой кучи выкорчеванных с корнем цветочных кустов и покореженных стальных балок, которые оружие Кьюуби вырвало из конструкции оранжереи, показалась ободранная, но вполне живая Аяме и с рекордной для нее скоростью поползла к хозяину. Свившись у его ног, она обхватила их руками и жалобно зашипела что-то понятное ему одному, всхлипывая и мелко-мелко дрожа. Мутэ Юдзи был так огорошен, что не решался ни обнять ее, ни высвободиться.
— Эй, вы! Окадзаки! — крикнул он, наконец, пятерым синоби в кожаных куртках. Рисунок на их запотевших от перепадов температуры протекторах был знаком Наруто еще с его самой-самой первой боевой миссии, где им вчетвером с Сакурой, Сазке и Какаши-сенсеем пришлось насмерть биться с маньяком Забузой и его женоподобным компаньоном Хаку. Четыре искривленные черты, символизирующие водяные испарения — Деревня Скрытого Тумана в Краю Воды. Те самые таинственные телохранители адмирала-префекта, которыми их не уставал стращать Сайто. Трое из них были основательно помяты, но держались бодро, еще один щеголял с окровавленной головой, а получившего удар в живот под руки держали двое товарищей. — Я плачу вам (между прочим, кругленькую сумму), в том числе и за то, чтобы вы обеспечивали безопасность моей ненаглядной Аяме! Куда вы смотрели? Как допустили, что ее жизнь оказалась в опасности?!
— Деньги на ветер, Мутэ-сан! — Ямато, отступив на шаг, снисходительно улыбнулся своим коллегам из Тумана. Капитан походил на большого, сытого и очень довольного кота. Козни Девятихвостого его не пугали, он был счастлив, что удержал ситуацию под контролем и не позволил никому погибнуть. — Мой вам совет: когда необходимо сберечь нечто по-настоящему важное, обращайтесь лучше в Коноху. Согласен, услуги островитян обходятся дешевле, но вы же сами видите, насколько они некомпетентны. Скупой платит дважды.
— Мутэ-сама, что бы ни случилось, я бы не советовал вам нанимать Коноху даже для самых пустячных поручений, — презрительно процедил синоби с разбитой головой по фамилии Окадзаки, кивая на Ямато. — Эти фашисты оставят вас в накладе, а вдобавок еще и посмеются над вами.
— Фашисты? Это мы-то — фашисты? Ну нет. Напротив, мы всегда выступали за сближение братских народов Востока в одно цельное неделимое сообщество! Этому нас и учит Дух Огня! — менторским тоном произнес капитан.
— Ага, сообщество. Под железной пятой Огня.
— Не под пятой, а под чутким руководством. И язвить тут незачем. Огонь — наиболее прогрессивная, наиболее дружная и жизнеспособная нация на Востоке...
— А ну хватит! — резко прервал их перепалку адмирал-префект. Он поднял сухой узловатый палец и ткнул им в командира телохранителей. — Вы! Сопроводите Аяме наверх, в большую гостиную... Что такое?.. Что такое, моя девочка? Тебя обидели? Плохие, плохие ниндзя. Не бойся, все хорошо, я с тобой. Ну, успокойся. Сейчас дядя Окадзаки, ты его знаешь, проводит тебя домой. Я скоро приду... Да бросьте вы этого подранка, кому говорю! О нем позаботятся.
— Осторожно, у него все внутренние органы отбиты...
Из дома повыскакивали испуганные слуги, и Мутэ Юдзи принялся раздавать им указания, не обращая никакого внимания на стоящих в сторонке Наруто и Ямато. Генин удивился, он-то думал, что адмирал-префект сразу набросится на них с кулаками.
Любопытно, как у этого негодяя из Скрытого Тумана повернулся язык назвать их, стражей порядка и благополучия Востока, фашистами?! Наруто попытался припомнить все, что ему известно о фашистах — кто они такие и к чему стремятся, но ничего не вспомнил, кроме того, что они националисты и любят вздергивать людей на виселице. Короче, свихнувшиеся бандиты. Разве Коноха похожа на логово свихнувшихся бандитов? Бред.
Он задумался о Первом Хокаге и тактике, которую он, по уверениям Мутэ Юдзи, применил восемьдесят лет назад: выпустил на волю всех своих Биджуу. Да пусть бы и так. И что? Выпустил и выпустил, зато этим он положил конец войне. Ну да, освободив демонов, он обрек множество людей на гибель, но ведь и его враги истребляли мирное население. И неизвестно еще, кто больше! А что Первый получил в итоге, в самом конечном результате? Каждая из пяти Великих Деревень приобрела себе по Биджуу, а то и не по одному. Мир и стабильность воцарились на Востоке. Да и родом он был вообще не из Края Огня, так что глупо говорить о каком-то национализме... Нет, никакой он не фашист.
Наруто вздрогнул и схватился за голову. Если он только что, вот так просто, обосновал поступок Первого Хокаге, то почему бы и бабке Цунаде не думать подобным образом? Нет, не может быть... Неужели она может всерьез хотеть вернуть то, что принадлежит ей по праву? То, что растранжирил ее дед? Неужели она не постесняется собрать в своих руках всех Биджуу, начав с Девятихвостого, и грозить ими странам-соседям?
О, добрые духи, неужели все, чем занят ее разум — это покорение Востока?! Насильственный захват, завоевание?
'Нет, я ошибаюсь! Это неслыханно. Я что-то упускаю, чего-то не знаю и не подмечаю: какой-то поистине благой цели, какой-то опасности, которую нельзя отвести ничем, кроме Кьюуби. Я всегда был тупицей и гордился этим. Я не Шикамару, не гений, не умею мыслить стратегически, как Какаши-сенсей и бабка Цунаде. Я даже и близко не могу понять ее мудрости и ее ума...'
'А МОЖЕТ БЫТЬ, ТЫ ПРОСТО НЕ МОЖЕШЬ ПОНЯТЬ ЕЕ ЖАЖДЫ ВЛАСТИ?'
— Ямато-сан, — Наруто резко встал на ноги, — почему вы...
— Почему я не выдал себя? Почему дрался с тобой, хотя видел, что ты полностью контролируешь себя? — угадал дзеунин. — Я хотел тебя проверить. Твои новые навыки. Твою новую силу. У тебя есть еще вопросы? Давай отойдем и спокойно все обговорим.
Осколки ледяных крепостей, воздвигнутых телохранителями и низвергнутых Наруто, уже начали таять под палящим солнцем. Ноги синоби тонули в слякоти, быстро превращающейся в вязкую черную грязь.
— Капитан, — сказал Наруто, когда они достаточно удалились, — вы не подумайте только, что лично к вам что-то имею. Я понимаю, вы исполняете приказ Хокаге, но это, в рот мне ноги, уже ни в какие ворота! Спасибо, что оттащили от меня Аяме... это я погорячился с непривычки... Но я ведь думал, на меня всерьез напали! Я же мог ненароком убить вас или одного из телохранителей Мутэ Юдзи! Чего вы добивались?!
— Я, как и прежде, приставлен к тебе наблюдать за Кьюуби, Наруто, — бесстрастно ответствовал Ямато, — но теперь, не скрою, Хокаге-сама больше интересует не сдерживание Девятихвостого, а напротив — польза от его практического применения. Через тебя. Вижу, ты делаешь успехи: победил моего клона и пятерых дзеунинов Тумана, вообще не используя техник. Это еще не уровень Акацки, но уже неплохо. Хокаге-сама будет довольна.
Наруто не стал ему говорить, что Лис в гробу видал все техники на свете, и без техник он гораздо сильней.
— Не припоминаю, чтобы раньше вас это радовало, — процедил сквозь зубы генин, — неужто вы надеетесь, что наркотик, которым вы напоили меня в Каваго, заставит Кьюуби подчиняться?
— Так ты узнал, — прищурился Ямато, — но так даже лучше. Хокаге-сама не придется теперь тебе все объяснять при встрече, а тебе не придется стоять перед ней, хлопая глазами, и думать, какая же она сука и как подло она тебя предала.
— А вы сами разве с этим не согласны?
— Такая мелочь, как мое мнение Хокаге-сама не интересует. Послушай, Наруто, — Ямато был подчеркнуто спокоен, но пустые глаза его недобро блестели, — скажи мне, когда ты уже выйдешь из детского возраста? Когда ж ты, наконец, повзрослеешь? Пора бы тебе понять, что я не буду с вами нянчиться как Какаши-семпай. Вы — и ты, и Сакура мне глубоко симпатичны, вы — отличные бойцы и верные товарищи, но не представляй меня кем-то большим, чем просто командир твоего звена. Я не буду тут перед тобою расстилаться и никогда — слышишь? — не расскажу того, что тебе не положено знать. И Хокаге-сама не расскажет, будь ты ей хоть тысячу раз друг.
— Кто бы сомневался!
— Брось, Наруто, — в голосе Ямато не было ни капли сочувствия или вины, — что, жалко себя стало? В обиде на весь мир? Ты лучше Пятую пожалей! Ведь это ты, а никто иной убедил ее принять титул Хокаге, а сейчас ей приходится использовать тебя как оружие, потому что все прочие пути приведут Коноху к гибели. Думаешь, ей приятно? Черта с два! Радуйся, что тебе, по крайне мере, не приходится делать выбор, как ей. Ты родился в Конохе, Наруто, ты вырос там и там стал тем, кем являешься. Ты клялся ей в верности, клялся собственной жизнью, но, видимо, не понимал всей ответственности, которую на себя брал. И вот пришел час, темный и мрачный для Конохи, и над нами нависла угроза многажды более значительная, чем мы могли себе вообразить. Наш враг не спешит заявить о себе, он прячется в тенях и оттого еще более опасен. Инузука Хана и Камизуки Изумо погибли глупо и нелепо, но на каждую столь же бессмысленно отданную жизнь придется по пять отданных в честном бою. Я говорю это к тому, что беды и потери для Конохи только начинаются. Не по воле Хокаге-сама, а по воле наших врагов — запомни это. Скоро от нас понадобится даже не то чтобы все наши умения: если мы хотим сохранить покой нашей родины, нам придется прыгнуть выше головы, понимаешь? Коноха требует от тебя отдачи. Заметь, ей не нужна твоя жизнь, хотя многие наши братья умерли, и многие умрут, защищая ее. Тебе всего-то и нужно: поделиться с нею силой, что спит в тебе.
'БОЛЬШЕ НЕ СПИТ'.
— Не верится, что это говорите вы, Ямато-сан, — утомленно прикрыл глаза Наруто. — Раньше вы талдычили мне совсем другие вещи. Твердили, чтоб я и думать забыл трогать Кьюуби. А теперь? Не собираетесь повторять мне те слова, мол, я должен искать свою собственную силу, не полагаясь на Лиса?
— Повторил бы, — покачал головой Ямато, — с удовольствием повторил бы, но приказ Хокаге-сама диктует мне обратное. Я беспрекословно подчиняюсь ей, но это вовсе не означает, будто я встречаю любой ее приказ безудержным восторгом. Хочешь начистоту, Наруто? В глубине души мне глубоко противно было поить тебя Белым Хладом — так называется тот препарат для стимуляции Кьюуби.
— Неужели? — генин выдавил из себя усмешку, правда, не столь самоуверенную, как ему хотелось бы.
— Если ты не веришь мне, — сердито произнес Ямато, — тогда зачем ты прислушиваешься к Кьюуби? Разве ты забыл, чего он добивается? Не сомневаюсь, что Лис уговаривает тебя отторгнуть Коноху. Не заблуждайся: это не принесет тебе облегчения и ничем не поможет. Столь опрометчивым шагом ты никого не спасешь: ни Учиху Сазке, ни Сакуру... никого. Согласен, служение родине порою кажется неблагодарным и тяжелым делом. Шкуркой, не стоящей выделки. Ты отдаешь ей всего себя, свое тело, свое сердце и душу, а взамен получаешь лишь черную неблагодарность. Однако, несмотря на это, тебе стоит уяснить, Наруто, что мы служим Конохе и Краю Огня не для собственного морального удовлетворения, не для самоуспокоения или выгоды. Мы охраняем покой наших соотечественников: наших близких, родных, друзей, тех, кто нам дорог, и тех, с кем мы не в ладах. И даже тех, чьих имен ты не знаешь и не узнаешь никогда, и никогда с ними не встретишься. Мы — последний и единственный щит страны. И все мы в равных условиях. На одинаковом счету. Вот взять тебя, Наруто: ты всю жизнь из кожи вон лез, чтобы Коноха тебя признала, чтобы сделала одним из своих сыновей и приняла тебя таким, какой ты есть. И вот это свершилось. Тебе доверяют, Наруто, на тебя полагаются, тебе поручают важнейшие и сложнейшие миссии, так зачем же дело стало? Почему ты отказываешься дать Деревне то, что она просит? Какая разница, какое оружие ты используешь: кунай, сюрикен, нож или силу Девятихвостого Лиса? Кьюуби — не идол и не гран-при в некоем сумасшедшем соревновании, он — всего лишь средство на пути к достижению целей, поставленных перед нами Хокаге-сама. Это не Лис преданно служит Конохе, а ты, Узумаки Наруто принуждаешь его к служению.
— Правда? — генин мог стерпеть что угодно, но только не патриотическую проповедь в духе первого курса Академии ниндзя. — Вам не кажется, что требовать от человека преданной службы и при том тайком поить его ядом, от которого наружу начинают лезть демоны, а на коже выступают огромные язвы — это... самую чуточку несправедливо?!
Ямато несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, явно унимая раздражение, и Наруто сообразил, что перегибает палку. Он ведь уже решил для себя раньше, что, как бы ни обошлась с ним Цунаде, он не будет вымещать свою злость на капитане, потому что сам-то капитан ни в чем не виноват. Подумав так, генин устыдился собственных слов.
