Сзади раздалось фырканье:
— Беременная старушка!... Кен, действительно, пусть Император решает. Это его жена!
— Она заморочит ему голову...
— Это не наши проблемы! Знаешь, они эту кашу заварили — пусть и разбираются! Может, они пару раз покувыркаются, подерутся, поцелуются, и этот дурдом, наконец, устаканится!
Я уважительно покосилась на черноволосого парнишку с на диво язвительными голубыми глазами. Среди магов, оказывается, попадаются забавные экземпляры...
— Сэл, ты что несёшь?
— Несутся, друг мой, куры, а я — твой начальник. Будь добр, не спорь. Я сам проведу её.
— Я с тобой. Она — Жрица...
— Да вижу, что не светлый дух! Пошли уже, паникёр! Рой, ты за главного!
Я хмыкнула и небрежным шагом двинулась за парнишкой. Надо не забыть поблагодарить его...
ГЛАВА 9
Супружеская жизнь — это каждый день война и каждую ночь перемирие...
— У них совещание.
— Ничего, я вежливо.
— Запрещено...
— Ничего, я тактичненько, — пообещала я, мимоходом улыбнувшись Сэлу, и пинком распахнула резную дверь.
— Оно заметно! — хихикнул черноволосый за спиной.
Совет магов сидит вокруг круглого стола. Лас — во главе. Кажется, обсуждают что-то важное...
В смысле, обсуждали. Ну, пока я не вошла...
— Всем привет! Милый, ты сильно занят? Мне кажется, в прошлый раз мы не успели кое о чём поболтать. Как ты считаешь?
Маги повскакивали со своих мест. Кто-то выругался, кто-то расхохотался. Лас остался сидеть, молча глядя на меня с непонятным выражением в глазах.
— Все вон, — отмер он наконец. Маги, переглядываясь, выскользнули вон, а Лас перевёл на меня взгляд:
— Какого беса?
— Я соскучилась...
— Правда? Ты хотела меня убить!
— И что? Потом я б соорудила тебе шикарное надгробие и каждый день бы приходила о тебе поплакать! И вообще, ты тоже меня убить пытался. Забыл?
— Ты первая начала!
— Это же детский сад...Ты мне больше не подружка, ты мне больше не дружок, забирай свои игрушки и не писай в мой горшок! Так, что ли? И вообще, ответь мне на один-единственный вопрос!
— Валяй...
— Это ты проклял Сита?
— ЧТО? Спятила?!
Я усмехнулась и присела на кончик стола:
— Значит, это правда? Проклятие — дело рук его матери?
— Да... Погоди. Ты считала...
Я фыркнула:
— Считают, милый, цыплят по осени! Как бы там ни было, у меня к тебе деловое предложение. Давайте объединимся!
— А, ты мне предлагаешь помочь тебе уничтожить магов? Милая, даже для Жрицы это слишком вольные фантазии...
— При всём том, что я, как говорится, "слегка беременна", я ещё не сошла с ума... Ну, насколько это возможно для Жрицы! Я предлагаю тебе мир.
— Кин, ты больна!! Какой мир?! Ты понимаешь, что сама запустила этот механизм?! Ты понимаешь...
Дальше я уже не слушала. А смысл? Я некоторое время посидела, подождала, пока он выдохнется, после чего перекатилась по столу к нему поближе, безжалостно смяв какие-то схемы, и поцеловала в губы. Все политические проблемы как-то отошли на второй план, и я, мысленно связавшись с черноволосым Сэлом, велела ему никого не пускать. А что? Кем бы он ни был, но не маг — это точно! Услышав неприличное хихиканье в ответ, я выкинула лишнее из головы и напрямую занялась решением дипломатических проблем.
Сан, верховный маг Ириды
Оставлять Хан в одиночестве мне не улыбалось, но это было необходимо, потому я тщательно уничтожил остатки мерзкого зелья и запечатал комнату, мимолётом бросив в Хан успокаивающе-усыпляющие чары. Мелькнула мыслишка, что на время беременности её стоило б погрузить в сон или магический транс, но, увы, это могло б навредить Хан. И потом, тогда б я лишился многих сопутствующих удовольствий...
С такими мыслями я взбежал по ступенькам и без стука распахнул дверь в покои своего "господина".И замер на пороге.
Сит спал, уютно устроив голову на кипе бумаг. Во сне его лицо казалось настолько детским, что я невольно опешил.
А ведь он — мой младший братик, и ему досталось, если подумать, куда больше, чем кому-либо другому...
— Доброе утро, братишка, — бросил он, не открывая глаз, — Не стоит смотреть на меня с таким умилением, а то я ещё решу, что с тобой что-то не то...
Я закатил глаза:
— Доброе утро, братик! Такого извращения, как у тебя, даже нигде не описано, а ты говоришь, что со мной что-то не так!
— Что за извращение?
— Спать в обнимку с чернильницей...
— Ну тебя! Какого беса ты притащил свой зад в такую рань?
— Куда ты Кинниру послал? А то я как-то волнуюсь за нашу сестричку. Что у тебя, других Жриц нет?
Минута молчания. Глаза Сита выражают непередаваемые эмоции. Он прикрывает глаза, медленно разрывает в клочья лист бумаги, после чего мягко говорит:
— Нет, ну они издеваются...
До меня, наконец, начало кое-что доходить. Сит сначала выругался так, что я чуть не зааплодировал, а потом начал истерично ржать, уронив голову на руки.
— Жрицы, — простонал он, — Понимаю теперь, почему мои предшественники так часто одевали им ошейники!!! Их не лелеять, а лечить надо!!!!
Я не выдержал и захохотал. Сит потёр переносицу и обиженно на меня глянул:
— Вот кто б тут ржал!.. Ладно, давно она ушла?
— Часа три назад.
— Отлично! Нет, просто сказочно!!! Вот и попробуй тут не спиться!
Я фыркнул:
— Ничего, братец. Я с тобой. Попытаемся разгрести всё это...
— Не попытаемся. Разгребём!
Киннирра
Лежу. Смотрю в потолок. Ха, а Лин ещё всегда удивлялась, почему для меня словосочетание "рабочий стол" значит непременно что-то пошлое! Кто ж ей виноват, что у неё специализация иная!
Ладно, куём железо, пока горячо:
— Милый, прости меня. Да, я пыталась тебя убить. Я была убеждена, что иначе мне никак Сита не спасти, я думала, что, раз ты хладнокровно предал племянника, то... Лас, милый, прости...
— Ага! Ты разрушила мою жизнь, поломала всё, что я строил...
— Подумаешь! Мне было скучно, и потом, ты наказан за дело.
— Знаешь, философия Жриц убивает. Я читал, конечно, о том, что ваши Правящие прощали вам мятежи, покушения, побеги и до беса чего ещё, но это же бред!
— Милый, не будь глупцом. Это не бред, это — игра. Она заложена в нашей крови, она течёт в наших жилах. Мы верим: жизнь — это игра, танец — это суть, власть — это миг, любовь — это бой. Мы верим, что никогда не умрём, потому что Ночь бессмертна. Мы живём, как хотим — и смертные подстраиваются под нас. Подумай, милый — неужели ты не ососзнаешь, что без нас Империя скоро распадётся? Пора вернуть всё на круги своя. Пора вернуть людям их богов.
— Я не стану помогать тебе в этом.
— Что ж... Тогда я просто останусь с тобой. Пока судьба позволяет. Я-то скучала...
— Ты — тварь, Киннирра.
— Нет, я — Верховная Жрица Ириды.
Хан
Проснулась. Вспомнила вчерашнее. Застонала.
Захотелось закопаться поглубже в одеяло, которым меня заботливо укрыли, и попросту сдохнуть. Я его попросила... Боги, что я вам плохого сделала?!
Вскочила. Кинулась к двери.
Закрыто. Ну, разумеется!!
Сукин сын!!!
Первым порывом было срочно сделать с собой что-то, но логика возобладала: срок очень маленький, ещё успею, а доставать потом ребёнка по частям — не дело. Не хочу, чтоб он мучился...
Поморщилась, подошла к зачарованному ящичку и заглянула в поисках еды. Что это такое, любопытно? Какая-то смесь сухарей с кетчупом... Жаль, мяса нет! Впрочем, главное — не нужно готовить!
Аппетит то ли от ночных постельных кульбитов, то ли от беременности проснулся зверский, потому я сцапала то, что было, и принялась увлечённо хрустеть. Эх, если б соус не был ещё таким острым, было б просто замечательно...
— Что ты делаешь?!
Я закашлялась. Тьху, напасть!
— ЕМ!!! И могу намекнуть, кто виноват в том, что я жру, как хомяк!
— Не в том дело! Перестань есть эту мерзость! Это вредно и тебе, и малышу!!
— Слушай, это уже перебор...
— Тихо!
Моё горло сомкнул спазм, а тело снова оцепенело. К щекам подлила кровь — перед глазами невольно встали картинки предыдущей ночи. Он улыбнулся, догадавшись, куда убежали мои мысли, и мягко провёл губами по моей щеке:
— Успокойся, милая. Идём.
Меня, как куклу, подхватили на руки и внесли в телепорт. Я зажмурилась... И открыла глаза, ощутив ошеломительные запахи.
— Господин! — пропел приятный женский голос.
— Здравствуй, Али!
— Я так боялась за вас! В столице бесчинства, я думала, что... Ой, какая миленькая девочка! Это кто?
Я повернула голову, чтоб лучше рассмотреть полненькую приятную женщину средних лет с удивительно тёплыми голубыми глазами. Правда, ответ Сана поверг меня в состояние полной прострации:
— Познакомься, это Ханнанна, моя невеста. Она беременна, и ей нужно нормально питаться. Это понятно?
— Боги, радость-то какая!! Солнышко, поздравляю! Что ты любишь, Ханни? Ты теперь тут будешь жить?
— Нет, но ты поживешь с ней. В Храме.
— Оу...
— Ты против?
— Только за, но там нет кухни!
— Там всё будет. У меня дела, а за ней должен кто-то присмотреть.
Я попыталась что-то промычать, но результата не добилась. Ненавижу такие ситуации!!! Ненавижу этого мага!!!! Какая к бесам невеста?!!!!!
Тан
Караван продолжил свой путь. Чем дальше мы заползали в южные леса, тем ниже становился уровень моей Силы, и мои спутники начинали уже непонимающе на меня коситься, вырываясь из-под контроля. Но поделать с этим ничего я не могла, потому просто старалась сдружиться с ними. Повезло — сила-силой, но человеческого обаяния никто не отнимал!
Скоро мы вышли на основной тракт, и последствия войны стали куда очевидней: несколько встретившихся нам поселений...
В одном обозлённые люди едва не убили нас, стараясь вырвать из наших рук товары. Маги пытвлись отшвырнуть их гуманными методами, но обезумевшие люди не отставали. Часть была убита.
Потом мы приехали в небольшую деревню, где почти всех вырезала нечисть... потом наткнулись на разбойников... силы мои всё убывали, и я с прискорбием осознала: всё будет сложнее, чем я думала...
Дни бежали, как песок сквозь пальцы. Попадались на пути и облавы магов, и трупы, и брошенные дети, и горящие дома. Это было... страшно. Я чувствовала, что где-то в душе проснулось отвращение к самой себе как к одному из существ, что принесли людям столько горя. Впрочем, толку страдать маразмом? Попытаемся восстановить то, что ещё возможно...
На шестой день мы подъехали к довольно большому городу, который, кажется, мало затронули волнения нечисти и магов... что не мешало ему лежать почти в руинах. Как я поняла, мародёры воспользовались тем, что маги оттянули войска, и с увлечением принялись за дело. Разбитые витрины, ограбленные жилища... Мы шли по ковру из битого стекла, прикрытые щитами предупредительных магов, и взирали на бегущих, дерущихся и причитающих людей.
На город опускался вечер, и в моей душе внезапно волнами начало подниматься что-то непонятное. Набросив лёгкий морок, я скользнула в сторону от дороги, отошла от каравана, юркнув в переулок.
И увидела...
Высокий, статный отморозок с полубезумными глазами приставил кинжал к горлу девочки лет 10, пытаясь вырвать небольшой холщовый мешочек из её рук. Девочка не отпускала, человек распалялся...
Я метнулась вперёд, но опоздала. Лезвие чиркнуло по горлу девочки, хлынула кровь. Мешочек упал на землю, и из него выпало несколько картошин. Вот она, цена человеческой жизни!
Я стояла, слушая матерные эпитеты отморозка и глядя на текущую ручьём кровь. Пожертвовать жизнью ради еды?
Парень ушёл. Я, как призрак, стояла, глядя на труп девочки. Мне было всё равно...
Сумка шевельнулась. Я вздрогнула и кинулась вперёд, падая на колени в кровавую лужу, и освободила обитателя сумки. Это был миленький трёхцветный котёнок с зелёными глазками. Вздрогнув, я подхватила его на руки и быстро пошла прочь. Не выдержав, оглянулась на повороте. Так вот кого ты так защищала, девочка...
Заночевали мы в лесу — маги здраво рассудили, что нечисть безопасней полубезумных людей. Я сжалась на холодном покрывале, крепко прижав к себе котёночка.
Из глаз текли слёзы. Мне хотелось подальше от кошмаров этой идиотской войны. Хотелось домой, в тепло и уют. Если б только у меня был дом...
Я не могу ни с кем связаться. Я одна...
Стоп. Ни с кем?!
Я прикрыла глаза, прижала котёночка покрепче и взмолилась всем богам, чтоб получилось...
Лассат. Огни. Башня. Я стою, ежась от холода. Скоро наступит осень...
— Тан?
Поворачиваюсь. Смотрю в знакомые, жёлтые глаза эльфа, которого люблю больше жизни, ради которого топчу свою гордость, как виноград для вина, и к которому пришла сейчас, когда безумно, нестерпимо больно.
— Ты давно не приходила, я боялся... Тан, ты плачешь?
Я хихикнула и вдруг спросила:
— Сколько стоит жизнь человека?
Изумление:
— Ну, смотря чья.
— Ребёнка лет 10...
— Ну, примерно... — начал он, но я перебила:
— А я знаю точно. Как три картофелины, милый. Как три маленьких картофелины...
— Что?
Меня прорвало — я расхохоталась, а потом — разрыдалась. Он подхватил меня на руки, прижал к себе и что-то шептал, а я вцепилась в него, надеясь, что время застынет, и я здесь останусь.
Над огнями и ветром, во тьме проклятия.
Дома.
— Я люблю тебя, — шепнула я, уткнувшись лицом ему в шею, — Я тебя люблю...
— Я рад этому... Я... Тан, что с тобой?
Я захохотала сквозь слёзы:
— Всё отлично! У меня просто небольшая истерика!
Эльф вздрогнул и крепче прижал меня к себе:
— Успокойся, милая. Возвращайся! Немедленно, сегодня же! Кинь мне ориентировку, и я протащу тебя через портал...
— Нет.
Вздох.
— Тан, не будь дурой. Ты Жрица, так ведь?..
Помедлив, я кивнула. Он горько хмыкнул:
— А мне ты не смогла сказать правды. Думала, я тебя трону?
Он ласково провёл рукой по моей щеке:
— Маленькая глупышка... Как бы там ни было, милая — возвращайся. Ты нужна мне, а вот эта война тебе ни к чему. Поверь, оно не стоит того...
— Эррар... Я не могу иначе.
Он покачал головой:
— Глупости. Тан, каждый выбирает по себе. Война — это жестокость, это прерогатива мужчин. Для вас — это сплошное насилие, боль и кошмары, а ещё — неизвестность. Прошу, не суйся. Кинь мне ориентировку — и я верну тебя домой. И всё будет хорошо...
— Всё кончится. Я вернусь. И тогда всё будет хорошо!
— Тан, я люблю тебя. Безумно. И только посмей не вернуться!
Я улыбнулась и прижалась к нему. Как это хорошо — быть с ним рядом!
И приятно осознавать, что и в этом я пошла против уготованной мне судьбы...
Я проснулась с улыбкой на устах. На груди мирно дремал котёнок, изредка мурлыкая во сне. Теперь я знаю, мне есть, куда возвращаться...
Улыбка сошла с лица, когда я вспомнила о том, что до города осталось от силы полтора дня. Мне нужно знать, как подступиться к Остану. Что больше всего запоминается? Правильно, первая встреча! Но для этого нужно...
