— Подскажи-ка мне, сметливый отрок, можем ли мы из всех наших ремней сделать что-то вроде петли, которая могла бы поддержать одного эльфа, сидящего на закорках у другого эльфа?
— Да запросто.
Мел принялся объяснять, расстёгивая ремень, но вдруг осёкся и подозрительно посмотрел на мага.
— А это ещё зачем?
Словно не слыша его вопрос, Сэнд поглядел на верёвку, обрывающуюся на высоте его роста, и продолжил в задумчивости:
— А это попробуем использовать для страховки...
— Эй, эй! — Мел окинул критическим взглядом фигуру мага. Его астенические плечи явно не внушали мальчишке доверия. — Мы ж тогда вместе навернёмся... — начал было он, но, поймав мгновенно изменившийся взгляд учителя, смутился.
— К чему эти эвфемизмы, говори как есть, если это всё, чему ты успел научиться, — Сэнд прищурился, скрестив руки на груди. — Можешь вообще не обращать внимания на мои замечания, если хочешь вместо Академии присоединиться к вчерашним гостям из Доков и промышлять воровством и разбоем.
Мел угрюмо фыркнул, зло сверкнув глазами.
— Ну, вы сказанули. Вы меня с полудроу-то не ровняйте. Я не он.
— А ты не успеешь оглянуться, как станешь им, если будешь держать разум открытым для всяких помоечных истин вроде "я не он", "избавься от балласта" и тому подобное, — холодно возразил Сэнд.
Лесной эльф недовольно засопел, и маг спохватился, сообразив, что разговор принимает слишком крутой оборот для этой обстановки и ситуации. Смягчившись, он неловко почесал лоб.
— Да. Ну... ладно. Время дорого. Давай всё своё сюда.
Мел долго вытягивал ремень из брюк, ковырял пряжку на груди и, когда Сэнд в нетерпении принялся ему помогать, робко выдавил:
— Я просто подумал, это же для нас обоих риск подниматься в такой связке. Если что.. вдруг...
— Во-первых, такой способ гарантирует твою доставку наверх даже если тебе снова станет плохо. Бросать я тебя не намерен, заруби себе это на носу. А во-вторых, — Сэнд снисходительно улыбнулся, — запомни: ни в коем случае нельзя произносить слова "если" и "вдруг". Они имеют способность призывать демона невезения.
— А он, видно, вас любит, — съехидничал мальчишка, желая во что бы то ни стало оставить за собой последнее слово.
Сэнд нервно усмехнулся, расстёгивая свой брючный ремень.
— А я его всегда обманывал и сейчас обману.
____________________________________________________
1. Старшие Холмов — совет правителей Эверески
2. Элдрет Велуутра — экстремистская организация эльфов, пропагандирующая чистоту эльфийской расы и ставящая целью стереть людей с лица Фаэруна
3. Ханали Селанил — богиня любви
4. Леди Грёз — богиня мистических тайн, иллюзий и откровений
5. Mel — корень слов "любовь", "любить" и т.д.
Глава 12
Всхлипывая и надсадно кашляя, мальчик тщетно тянул мага из вонючего ада, а тот стонал, навалившись животом на край колодца и цепляясь сведёнными болью пальцами за трещины в полу, забитые грязью и илом. Аладжи чуть не завопил от радости, увидев это кошмар, и в три прыжка оказался рядом. Бедный Сэнд лишь охнул, когда мохнатые руки нежно сдавили его и подняли, как пушинку.
Эльфов надо было срочно вытаскивать из канализации. Сэнд не мог помочь даже самому себе, а для мальчика это был вопрос жизни: тяжёлые приступы кашля участились и грозили перейти в удушье. Убедившись в невозможности заставить больных быстро двигаться своим ходом, Азгар поступил просто: Мела, невзирая на все его протесты, крепко привязал ремням и верёвкой к спине, а Сэнда взял на руки.
— Что ж вы, сударь, себя не жалеете, — приговаривал он, безошибочно определяя безопасный путь и медленно, но уверенно шагая в темноту со своей ценной ношей. — Щека щёку ест, дунь — пополам переломитесь.
— Знаешь, любезный, — промямлил Сэнд, когда боль ненадолго отпустила его измученное тело, — я много чего перенёс и, слава богам, не переломился. Но если ты меня ещё раз так тряхнёшь, клянусь...
— А с пострелом что сделали? — продолжал добродушно бубнить аладжи, послушно смягчив хватку и шаг. — Его будто в пруд с дохлыми жабами окунули.
— А дохлого змея не хочешь? — возмущённо буркнул Мел, выглянув из-за широкой спины. — Толстый, как крокодил. Ты и не почуешь, как он у тебя мозги высосет.
Последние слова он еле выдавил сквозь хрип и в очередной раз закашлялся, после чего ещё долго натужно дышал, со свистом втягивая воздух.
— Ты бы хоть сейчас помолчал, — ворчливо отозвался Сэнд и тихо вздохнул. Этот мальчишка неисправим. Даже вырвавшись из преисподней, он первым делом начнёт хвастаться и дерзить.
— Что ж, каждый питается, как может, но с тем, кто питается чужими мозгами, бывает трудно найти общий язык, — философски заметил Азгар и вернулся к разговору с Сэндом: — Хоть мы с вами и трудимся оба на благо Гильдии, но, вы уж меня извините, каждый, кто на нас посмотрит, сразу сообразит, что работа у нас разная. Вам бы книжки читать, опыты ставить, писать научные труды и молодых учить премудростям. Сами видите, какой у нас тут кризис. Кому, как не вам, приводить это всё в движение и налаживать осмысленную жизнь?
Маг крякнул, не скрывая самодовольства.
— Ужасная, грубая лесть...
— А вы — змеюшники зачищать! — аладжи нахмурился и тихо пробормотал: — Да будут боги милостивы к душе молодого аасимара. Не уследил...
Горестно вздохнув, он снова обратился к магу с мягким упрёком в голосе:
— Но чтобы и вы за ним следом — это уже слишком для старого привратника. Стоит ли меня держать на службе после этого?
— Мой помощник погиб не из-за безрассудного любопытства. И мы тоже не развлекались, — сварливо произнёс Сэнд. — Можешь не сомневаться, ради того, чтобы прогуляться и подышать миазмами, я бы сюда добровольно не пошёл. Ты представить не можешь, насколько всё серьёзно. Потому и работа у нас разная, это ты верно заметил.
— Ах, вот как? Значит, Гильдии грозит опасность?
— Боюсь, не только ей, мой недалёкий друг, — ответил Сэнд и снова охнул и заскрипел зубами. Приступ боли была таким, словно его скелет выкручивали из тела. — Да что ж это... такое...
Прислушиваясь к себе через боль, он перебирал в уме последствия своего рискованного эксперимента с передозировкой зелья. Судорога? Растяжение? Вывих? Защемление позвонков? Перелома точно нет, спасибо и на этом.
Но сожалений не было. Он понял, что не зря старается, когда у мальчишки, тяжким грузом повисшего на его напряжённых плечах, начался этот мучительный лающий кашель, предвестник смертельной опасности. Чистая совесть и чуждое эльфу, варварски-примитивное, но потрясшее его ощущение собственной слепой и правой, безрассудочной силы — стоили такого риска. Правда, он тут же пообещал себе, что это был первый и последний раз, когда он взялся решать проблему, к которой невозможно приложить ум.
Почувствовав, что Сэнду плохо, аладжи мягко прижал его к мохнатой груди и заговорил почти шёпотом:
— Тогда не откажите в просьбе. Замолвите за меня словечко леди Гильдмастеру, возьмите в дело. Я сто лет уже мечтаю послужить по-настоящему.
Предложение Азгара показалось ему не лишённым смысла. С таким проводником и ищейкой любое подземелье откроет им свои тайны. Остались ещё вечер и ночь, которые всё решат, Сэнд был в этом уверен. Он пытался отвлечься от боли, размышляя, и ему в голову пришла логичная версия причины его магического бессилия в старой канализации. Может быть, целью аасимара было именно это гиблое место. Возможно, он сам этого не осознавал, потому что вело его не столько знание, сколько инстинкт, проснувшийся в скромном парне, доселе почти ничем не выделявшемся среди людей.
Интересно, кровь какого божества текла в его жилах? Жаль. Если бы не проклятая случайность, молодой маг, будучи вовремя остановленным, мог бы сослужить неоценимую службу. И ассистент из него получился бы хороший. Я бы не давал ему расслабляться и почивать на лаврах первого успеха — это самое плохое, что может случиться с подающим надежды. Только осознав ничтожность познанного и достигнутого, можно двигаться дальше. Если бы в пору становления некому было меня бранить и придирчиво судить каждый мой шаг, ничего путного из меня не вышло бы. Но кто об этом думает в горячей и обидчивой юности?
Жить бы ему ещё и жить...
Скоро. Очень скоро, Эйлин, ты увидишься с отцом и братом. Но, боюсь, эта встреча принесёт радость не всем. Как же нам быть?
Азгар продолжал что-то басить, забавно смешивая простонародную и книжную речь, — и шагал, шагал, шлёпая по воде, сгорбившись и словно баюкая Сэнда, заскользившего по грани беспамятства. Это и в самом деле успокаивало его. Даже боль постепенно притуплялась в тёплых объятиях мохнатого верзилы. Размякший и растроганный эльф подумал, что Тину всё-таки удивительно чуткая и проницательная женщина. Она правильно сделала, что не отказала аладжи в работе. Может, он и странно смотрится в Гильдии Магов. Может, этакое пугало у ворот, неколебимо уверенное в собственной важности и добродушно пропускающее шуточки, не очень-то и нужно, но он стал для магов настоящим другом и защитником. Талисманом в своём роде. Уж для него и Мела — точно.
Героическими усилиями аладжи они выбрались на поверхность в тихом респектабельном тупичке на восточной окраине торгового округа. Ближайшим местом, где эльфы могли рассчитывать на помощь, оказалась одинокая аптека, затесавшаяся среди частных домов.
Это был симпатичный семейный магазинчик в нижнем этаже богатого дома. Сэнд нашёл его безвкусным, на что Мел, невзирая на свою слабость, не преминул заметить:
— Не переживайте, учитель, у вас когда-нибудь тоже такой будет.
Маг недовольно поджал губы, но Азгар не дал им договорить. Чуть отдышавшись и возблагодарив богов, он двинулся к магазину, взвалив на плечо Мела и поддерживая Сэнда, уже более-менее способного передвигаться.
Безвкусный или нет, магазин определённо приносил своему владельцу хороший доход и своим пёстрым ассортиментом оправдывал типичную для Уотредипа кричащую уличную витрину, превращённую неизвестным умельцем в подмостки, на которых восковые куколки разыгрывали душераздирающую историю жизни от рождения до смерти. По глубокой мысли торговца, вернейшим подспорьем на этом опасном пути были порошок от мигрени и масло почечуйной травы, снотворные и желудочные микстуры, домашние наливки в пузатых бутылях с краниками, разноцветные мыльца в виде букв и зверушек, детская присыпка и леденцы-погремушки в ярких коробочках, презервативы из рыбьего пузыря и, конечно, особый эликсир в секретном шкафчике, которым ушлый алхимик или "аптекарь", как Сэнд пренебрежительно именовал подобных типов, снабжал убелённых сединами глав семейств втайне от их полинялых жён. И много чего ещё. Вряд ли владелец всех этих сокровищ был счастлив увидеть грязных, оборванных, адски вонючих эльфов без гроша в кармане, одного из которых скрючило от боли, а другой еле держался на ногах, был весь покрыт какими-то лишаями, а потом и вовсе посинел, судорожно хватая ртом воздух. Пока хозяин неспешно выносил своё пухлое тело из-за конторки, лунный эльф, рыча проклятия в адрес этого доблестного рыцаря наживы, проковылял к его шкафчикам. Рывком распахивая дверцы, он шарил по полкам, мельком просматривая аккуратные надписи на склянках и порошках.
— Азгар, расстегни его и растирай хорошенько икры. На адреналиновую соль и голубую тинктуру я даже не рассчитываю...
— Что вы себе по...
— ... но камфора, мускусный сахар, зелье красавки, хотя бы содовая у вас есть? Да распахните же окно, чёрт вас подери!
Честный торговец был искренне возмущен такой бесцеремонностью и хотел уже звать стражу, но Азгар, излучая бесконечное дружелюбие, заверил его, что это очень важные господа из Гильдии Магов, и если уважаемый сударь хорошо позаботится о них, то будет щедро награждён не только на этом, но и на том свете. А если сударь отнесётся к вопросу без должной ответственности, и с ними что-нибудь случится, то он сильно огорчится. А когда Азгар сильно огорчается — жди скорой беды, это такая народная примета.
Опознав в истерханном одеянии лунного эльфа униформу Гильдии Магов, а в огромном буро-седом аладжи её знаменитого привратника, аптекарь понял, что день удался. Окрылённый наилучшими предчувствиями, он стал соображать гораздо быстрее и шустро забегал, выполняя требования Сэнда и созывая слуг.
Через час, когда Эйлин и Кара явились в аптеку, слегка одуревшие от зелий эльфы с блаженным видом отмокали в лечебной купальне с ароматными солями и попивали тёплое молоко.
* * *
*
Жрецы Малара любят пещерные лабиринты и там, где ненавистная цивилизация не оставляет им выбора, стараются устраивать в таких местах святилища. В запутанных коридорах, тускло освещённых редкими чадящими факелами, можно тешить душу и радовать своего чернокрового покровителя охотой, загоняя пойманных путников и упиваясь их ужасом. Безжалостно убивать жертву, наслаждаясь её парализующим трепетом перед сильным или судорожной борьбой за жизнь. Вырезать ещё бьющееся сердце, вымазать кровью лицо, смешать кровь с вином и пить, вознося хвалу Лорду Тварей. Ты зарабатываешь себе право на его благосклонность не молитвой, а удачной кровавой охотой. Что может быть честнее и справедливее? Только охота решает вашу судьбу — твою и твоей дичи.
Но этот лабиринт был не таким. Он ослеплял, от его странной музыки вибрировало и гудело в висках. Помощник верховного жреца позвал своих собратьев особым кличем, но не услышал эха собственного голоса. Звук рога тоже умер, едва родившись.
Малариту показалось, что всё произошедшее ему приснилось. Весь этот день был обманом. Как всё, что происходит в цивилизованных местах, погрязших в лицемерии и ханжеском цеплянии за ложные, противоестественные ценности.
Возможно ли, чтобы верховный жрец сам прекратил преследование сбежавшего пленника, напомнив особым сигналом о законе дня и ночи — ведь день ещё далеко не закончился?
— Это не простое мясо, — спокойно пояснил жрец, жестом пресекая ропот. — Он связан кровью с вором. Он воин. Его воля приведёт нас к цели.
Мылимо ли, чтобы беглец — слабый, шатавшийся, словно пьяный и бредущий, не разбирая пути, приблизился к печати портала и не забился в конвульсиях, не умер от разрыва сердца, охваченный кошмаром? Глаза жреца загорелись торжеством, и он сказал:
— Я знал, что это была хорошая сделка.
Они оказались здесь, потому что жрец велел идти по следам пленника, но тут не было ничьих следов, только яркий свет и сводящий с ума утробный гул.
Внезапно дорогу впереди заволокло красным туманом, и послышался голос больших барабанов. В сердце помощника жреца вспыхнул огонь надежды. Цвет крови, звук Охоты — они не могут обернуться ложью. Рядом с ним стоял помощник жреца, такой же, как он. Он взял его за руку.
Чёрный лес набросился на него, сладостно оглушая запахами и шумом ночного ветра в кронах. Выдернув из ножен ритуальный кинжал, он послушно побежал по тропе. Молодой жрец был счастлив оттого, что, наконец, нашёл путь и смысл. Всё, что ты делаешь — это твоя охота.
