После смерти Акельена все как с цепи сорвались, вдруг начав решать денежные вопросы и раздирая на куски остатки королевского состояния. Забыв о том, что месяц назад называли ее ребенком, лорды требовали от нее понимания вещей, в которых не разбирались и сами. Как ей определить, например, сколько дохода будет приносить в следующие десять лет Бьёргельская золоторудная шахта и удовлетворять ли пожелания купца Отрелла, который требует за что-то там десять процентов, а не восемь? И что за бенефиции, которые должен кто-то там получать с шахты у Парсгренна? А сумасшедший лорд Таймен почему-то жаждал получить от нее ответ на эти и другие вопросы, причем срочно.
Самый серьезный вопрос, который оставался без ответа: что делать с када-ра. В Серебряных Прудах никто понятия не имел, можно ли вообще с ними сражаться, и если можно, то каким способом. Вероятно, их можно было уничтожить магией, но легенды рассказывали, что во время первого опустошения Севера Детьми Ночи погибло неисчислимое множество магов. Самый серьезный урон был нанесен общине магов-жрецов, хранителей сокровенных знаний. Тогда их обитель — самая огромная библиотека Севера — была уничтожена до основания, почти все книги сгорели, заставив ученых стенать по всему королевству. Разрушения были огромными. Среди последствий было то, что магам запретили становиться жрецами, чтобы не допустить одновременной гибели и тех, и других, а Кинама долго не могла восстановить численность солдат и населения на Севере и потеряла часть родных территорий, когда соседние королевства вторглись в ее границы. Отправлять магов, которых к тому же у Невеньен было слишком мало, на смерть никому не хотелось.
Легенда о Маресе Черном Глазе тоже не помогала в поисках ответа. Эта история повествовала о том, как на битву против Детей Ночи поднялся северный маг, у которого чудовища убили жену и детей. Его называли сильнейшим магом из живущих на земле. Он вознес к Небесам молитву, и боги ниспослали ему в помощь пресветлую када-ри — Дочь Цветка. Во главе армии магов они выступили против Детей Ночи и сумели запечатать их в железном шаре, который отдали королю. Но ни в одной версии легенды не объяснялось, как Марес этого добился, и какой должна быть молитва, чтобы Альенна растрогалась и специально для кинамцев родила када-ри. Жрецы молились по всему королевству — Лэмьета, например, посетители всегда заставали преклонившим колени перед алтарем, наводняли храмы и северяне, рыдавшие по умирающим родным, однако Дитя Цветка не появлялось. Неужели пролитых слез было мало? Кое-кто даже начинал поговаривать, что участие пресветлых када-ри — это сказки и не было никаких Бутонов, из которых выходила прекрасная помощница Мареса.
Похоже, способ повергнуть чудовищ не знали и в столице — шпионы Тьера, регулярно присылающие оттуда голубей, хранили на этот счет единодушное молчание. Может быть, када-ра вообще было невозможно победить? Невеньен прогнала эту страшную мысль.
— Моя королева, — позвала из гостиной Эсти. — Вам принесли новые документы на подпись.
— Конечно, давай, — со вздохом отозвалась Невеньен.
Когда это секретари успели их передать? Она даже не слышала их прихода.
Хрупкая Эсти внесла толстую пачку, которую еле могла удержать, а затем заняла место у входа в покои, чтобы перехватывать особенно наглых посетителей. К счастью, мужчин, пытающихся ворваться в комнаты Невеньен, стало меньше с тех пор, как Дазьен выставил дополнительных гвардейцев — рослых мужчин с квадратными подбородками и неласковыми взглядами. Капитана стоило поблагодарить хотя бы за это.
Однако Невеньен не хотелось никого благодарить. Наоборот, она бы с удовольствием кого-нибудь прокляла. В первую очередь собственного мужа, который так не к сроку умер. Что ему мешало повременить с поездкой к Гередьесу? Тогда бы с перепуганными лордами Севера пришлось иметь дело ему, а не Невеньен.
В дверь кабинета два раза стукнули. От неожиданности Невеньен дернулась и ударилась коленом об стол. Стопочка, стоявшая на самом краю, дрогнула и завалилась на бок, рассыпаясь желтоватыми листками по полу. Повезло, что упало немного...
— Подождите, пожалуйста! — крикнула королева, уже зная, что с той стороны Тьер. Так стучался только он. Эсти должна была предупредить о его приходе, но, наверное, Невеньен опять все пропустила.
Она опустилась на колени и принялась спешно собирать бумаги. Как назло, часть залетела под комод. Невеньен провела под ним пальцами, однако выудить получилось лишь пару листов. Поборов брезгливость, она прижалась щекой к не слишком чистым каменным плитам. Ага, вот и оставшиеся документы.
Вытащив их, Невеньен обнаружила, что это еще не все. За бумагами лежали несколько других листочков. Судя по клочку пыли перед ними, они завалились сюда давно. Закряхтев, Невеньен просунула руку дальше и подцепила их ногтями. Ну-ка, что это...
О, Хаос! Невеньен с ужасом прочитала строчки, написанные кривым почерком какого-то Сирди Беспалого и адресованные Иньиту. Она ведь была уверена, что сложила эти письма вместе с остальными в ларец и вернула Сони! При воспоминании о том, как этот строгий мужчина с необычайно яркими серыми глазами отчитывал ее, Невеньен чуть не завыла. Так ее не ругали уже давно, и было вдвойне неприятно, что он прав. Но хуже всего, что она все-таки подвела его. Святой Порядок, он так старался для нее, а она!..
Стук повторился, и Невеньен в отчаянии огляделась. Куда бы спрятать письма? В них не оказалось ничего компрометирующего Иньита, скорее наоборот. Половина бумаг содержала столбики из цифр — перечисление сумм, которые кто-то кому-то был должен. Невеньен не стала тогда в них разбираться и сразу отложила. А вот во второй половине неизвестные люди передавали Иньиту свои заверения в том, что они добьются необходимых истинному королю условий, выжмут из кого-то признания (временами тексты полнились ужасающими деталями), устроят кому-то безопасный проезд до Серебряных Прудов и так далее. Зловещие намеки Тьера вроде "не делитесь с лордом Иньитом никакими тайнами" отныне можно было пропускать мимо ушей. Иньит был одним из самых преданных людей Акельена. И, возможно, Невеньен.
Засунув письма под рассыпавшиеся документы, она сгребла все в кучу и вывалила на комод. Времени прибирать их уже не было.
— Входите.
Отворивший дверь Тьер замер, привыкая к сумраку комнаты, который царил здесь, несмотря на середину дня, — у Невеньен от яркого света болели глаза. Заметив королеву, которая уперла руки в бока и стояла перед бесформенной грудой листов, советник удивленно скосился на нее, но ничего не сказал. В эти безумные дни от строгих правил порядка отойдут даже те, кто почитает богиню Тельет.
Тьер сел напротив, осторожно сгибаясь, чтобы не побеспокоить ноющую поясницу. Невеньен скользнула взглядом по его белоснежной макушке и морщинам. На лице деятельного и властного лорда они всегда казались незаметными, и лишь в последнюю неделю Тьер начал выглядеть настоящим стариком. Кое-кто говорил, что его сломило крушение надежд на завладение троном с помощью Акельена. Невеньен в это не верила. Она считала, что главный советник подавлен из-за смерти юноши, ставшего для него сыном.
— Случилась новая беда? — тревожно спросила Невеньен.
Она бы не удивилась, сообщи он ей о войне с Каснаром или сошествии богов на землю. Када-ра опустошали Север — так почему бы богам к ним не присоединиться?
— Нет, к счастью. Я бы хотел поговорить о вашем поведении.
— Я не нарушаю траур, — кисло произнесла она. Неужели он узнал об их нечаянной встрече с Иньитом в саду? Но ведь они и словом, считай, не перемолвились... — Единственное, что я делаю не так, это принимаю мужчин, например вас, хотя могу оставаться наедине только с близкими родственниками.
— Правителям разрешено послабление. Иначе в стране наступил бы хаос, — кивнул Тьер. — Траур вы соблюдаете достойно, как истинная королева. Но я собирался обсудить с вами другое.
— Что же?
Советник поджал губы. Он делал так всегда, когда намеревался сказать что-нибудь неприятное для собеседника, и по привычке начал заходить издалека.
— Моя королева, траур — это тяжелый период. На вас внезапно легло множество обязанностей, возможно, больше, чем может выдержать девушка вашего возраста. Но вы королева. Официально вы признаны или нет, у вас есть народ, о котором вы не имеете права забывать и ради которого должны постоянно трудиться.
— Лорд Тьер! — прервала его Невеньен. Почему нельзя говорить прямо, как Иньит или Ламан? На обходные пути нет времени. — Я и так тружусь постоянно. Я провожу встречи и совещания во время обеда или ужина и ставлю королевскую печать на бумаги задолго после полуночи. Вы сами проследили за тем, чтобы я работала по такому графику. Разве этого мало?
— Нет, моя королева, этого не мало. Я, наоборот, удивлен тем, как стойко вы встречаете неурядицы. Но я имел в виду не количество работы и не избегание некоторых важных персон, как, например, арджасского посла Аб-Камайена, — Тьер с укором посмотрел на нее. Да, она позорно спряталась от арджасца, но ей все равно нечего было ему сказать, кроме как пару раз кивнуть в ответ на его быструю, непонятную речь. Что Невеньен должна была обещать ему или в чем отказывать, если ее запамятовали посвятить в условия тайных отношений мятежников с Арджасом? — Я имел в виду ваши намеки на то, что после траура вы поедете домой и будете исполнять долг младшей дочери.
Вместо возмущения к Невеньен вернулась всепоглощающая усталость. Следовало догадаться, что Тьер, по слухам, не один год подбиравший Акельену невесту, так просто ее не отпустит.
— Такова вдовья традиция, и я действительно собираюсь это сделать.
Брови Тьера сдвинулись вниз.
— За шесть дней вы связались с огромным количеством людей. После окончания траура вы сможете принять их присягу. И вы подведете их, отберете у них надежду на то, что их мечты, несмотря на гибель истинного короля, будут исполнены?
— Я не подхожу на роль королевы, — буркнула Невеньен.
Ей показалось, или это прозвучало по-детски?
— До сих пор вы хорошо справлялись. Я могу ошибаться, но я считал, что вы, наоборот, пытаетесь доказать, что вы настоящая королева.
"И вы ошибаетесь", — хотела проворчать она, но это было бы ложью. Во всяком случае, до того момента, как умер Акельен.
— Отдайте корону Бьелен, — едко предложила Невеньен. — Она будет рада.
— Моя королева, вы очень утомлены. Вам нужно отдохнуть. Вы прекрасно знаете, что Бьелен уже не сможет стать королевой.
Да, это было так. В отличие от, например, Шинойена, где трон наследовался по мужской линии, в Кинаме власть передавалась от семьи к семье — с ограничениями, естественно. Стильин смог объявить себя истинным королем только потому, что вся семья Идущих погибла целиком — заговорщики задушили даже младенца, который незадолго до этого родился у племянника Ильемена. После Стильина должна была править Бьелен и ее дети, но она не успела родить и, будучи дочкой купца Овьера Лейтрена, бывшего ремесленника, с трудом заработавшего право называться благородным именем, не могла похвастаться чистой кровью. Многие лорды не присягнули бы ей лишь по этой причине, к тому же был жив второй бастард Ильемена. После заверения от Бьелен, что она никогда не будет претендовать на престол, Акельен занял место короля. Но, похоже, "сестричка" отказалась против воли. Рваться к власти она не прекратила и перехватывала любую инициативу у Невеньен — единственной, кто мог наследовать династии Идущих.
Однако способной возглавить мятежников Невеньен себя не чувствовала.
Тьер наклонился вперед и не начал говорить, пока не поймал ее взгляд.
— Вы могли бы вернуться к родителям, если бы были вдовой обычного лорда. Но вы жена мятежника. За последние пять дней по стране были разосланы сотни писем с вашей печатью, подтверждающие, что вы продолжите дело своего мужа. Вся Кинама знает, что теперь наш предводитель вы. Как вы думаете, удастся ли вам спрятаться от этого факта в доме родителей? И примет ли вас генерал Стьид обратно?
У Невеньен открылся рот. Святой Порядок, она правда не подумала о том, как к ней отнесется отец! Он отказывался выполнять обещание по предоставлению армии, и, судя по сухим фразам из писем, его вражда с умирающим Тэрьином постепенно сходила на нет. С изменчивостью политики Невеньен уже была хорошо знакома. Если отцу будет нужна поддержка официальной власти, он наверняка отречется от связей с мятежниками, как делал раньше, и, конечно, погонит вдову Акельена вон, чтобы никто не мог упрекнуть генерала в лукавстве.
И снова Невеньен ощутила себя куклой. На сей раз нити не лопались — они намертво привязывали ее к Серебряным Прудам.
— Я поняла, — тускло ответила она. — Вы пытаетесь мне сказать, что дороги назад нет.
— К сожалению, да, — в голосе Тьера звучала искренняя печаль, которая тут же сменилась ободрением: — Но вам не нужно расстраиваться. Вы Невеньен Идущая. Вы унаследовали трон своего мужа и непременно станете прекрасной королевой.
— Конечно, — без особого воодушевления согласилась она.
Лорды разбегались от нее, как от чумной, расположение тех, кто был на ее стороне, отнимала Бьелен, в это время Север разоряли кошмарные создания Бездны. А трон Кинамы, между прочим, был занят Тэрьином. Да, Невеньен обязательно станет прекрасной королевой. Разве что в чьих-нибудь грезах.
Разговор на этом, вероятно, закончился бы, но его прервал стук в дверь.
— Госпожа, капитан Дазьен просит срочной встречи с вами! — объявила Эсти.
Затем раздался вскрик, словно служанку отодвинули, и прозвучал голос самого Дазьена:
— Моя королева, с вами все в порядке? Случилась неприятная вещь, о которой вам нужно знать.
Врываться в покои королевы и прерывать ее встречу с главным советником было бестактностью даже для капитана роты гвардейцев-телохранителей. Однако если происшествие действительно важное, Дазьена можно простить. Невеньен вскочила с кресла, чуть не сбив еще одну стопку, и дернула дверь.
— Со мной все хорошо. В чем дело?
Извинившись, Дазьен засунул голову в сумрачный кабинет, внимательно осмотрел его и удовлетворился увиденным.
— Нэнья мертва. Похоже, отравлена.
— О, Хаос! — пробормотала Невеньен. Может, она и в самом деле чумная? Иначе почему люди вокруг нее умирают один за другим?
Тьер резко встал с кресла, схватившись за поясницу и поморщившись.
— Отведите нас к яме.
Когда они вышли из поместья, за Невеньен потянулась целая процессия. Эсти, бывший секретарь Акельена Окарьет, перешедший к королеве, слуга-сехен, секретарь Тьера и трое стражников. Среди них был маг-гвардеец по имени Жевьер — немолодой мужчина с крупным родимым пятном на щеке и взглядом человека, который всем категорически недоволен. Невеньен он не очень нравился, но после Нэньи это был второй по силе маг в поместье. Точнее, теперь уже первый.
Дазьен, кидавший на эту толпу хмурые взгляды, в конце концов наклонился к Невеньен и посоветовал:
— Моя королева, отправьте всех обратно, кроме Жевьера. Пока что о смерти Нэньи никто не знает, кроме меня, лекаря и стража ямы. Представьте, какая паника начнется, если поползет слух, что кто-то убивает магов в поместье.
